С 1 января 2015 года на пространстве бывшего Советского Союза родилось новое региональное интеграционное объединение – Евразийский Экономический Союз, в состав которого на текущий момент входят Армения, Белоруссия, Казахстан и Россия. В соответствии с Договором о присоединении с 29 мая 2015 г. в ЕАЭС вступает Киргизия.
Мы рождены, чтоб сказку сделать былью
Евразийский Экономический Союз (ЕАЭС) является логическим продолжением Евразийского экономического сообщества (ЕврАзЭС), предполагая более широкую степень интеграции. Так, согласно Договору о Евразийском экономическом союзе на территории стран-участницпровозглашается свобода движения товаров, а также услуг, капитала и рабочей силы, и проведение скоординированной, согласованной или единой политики в отраслях экономики.Основной целью создания ЕАЭС является «всесторонняямодернизация, кооперация и повышениеконкурентоспособности национальных экономик и созданиеусловий для стабильного развития в интересах повышения жизненного уровня населения государств-членов».
На сегодняшний день ЕАЭС – это 3,7% мирового ВВП (4,1 трлн. долларов США), 3,7% мирового промышленного производства (1,5 трлн. долларов США), 5,5% мирового населения (175,9 млн. человек) и первая в мире по протяжённости территория (20,2 млн. кв. км).
«Зачатому» на пике экономического, политического и социального воодушевления (Олимпиада в Сочи, «русская весна»), родиться и делать первые шаги ЕАЭС придётся в непростое время – давление англо-саксонского мира на экономику России, обвал цен на нефть, война на Украине – всё это даёт пищу скептикам для негативных прогнозов относительно жизнеспособности нового интеграционного образования. В лучшем случае ему предрекают стать очередным «мертворождённым» проектом, который, если и не развалится в ближайшее время, не сможет стать работающим объединением, серьёзным игроком на рынке.
Я, ты, он, она – вместе целая страна
Идеологом создания ЕАЭС исторически правильно считать Нурсултана Назарбаева, президента Казахстана, который озвучил идею необходимости следования вектору евразийской интеграции ещё в 1994 году.
«20 лет назад, в 1994 году, после развала Советского Союза, в период неразберихи и шатания и искания путей каждой республикой, в стенах МГУ я впервые выступил с модельной идеей создания нового интеграционного объединения Евразийского экономического союза. Его концепция базировалась на истине, одинаково близкой и понятной всем гражданам наших стран». (Н.Назарбаев)
Однако, в СМИ принято основную «ответственность» за желание возродить СССР в том или ином виде возложить на Владимира Путина, обвиняя Президента России в наличии «имперских» амбиций. За кадром остаётся основополагающая идея интеграционного объединения – равноправие и свобода волеизъявления каждого участника ЕАЭС. Ярким примером тому служит политика руководства Узбекистана, предельно чётко формулирующего отсутствие заинтересованности в присоединении к союзу. Ташкент, всегда ловко маневрирующий между Кремлем и Белым домом, не раз выступал с критикой идеи интеграционного объединения на постсоветском пространстве, узрев в нём угрозу потери суверенитета. Последнее, на чём сошлись Кремль и Ташкент – списание первым долга в размере 865 млн. долларов и непрозрачные обещания второго подумать над созданием зоны свободной торговли с ЕАЭС. Вольному – воля. Безусловно, для нынешнего руководства Узбекистана, фактически монополизировавшего импорт и валютнообменные операции, вступление в объединение, предполагающее формирование единых рынков товаров, услуг, капитала и рабочей силы (граждане стран союза смогут трудоустраиваться без получения разрешений на работу), но и координацию макроэкономической политики стран-участниц, приведёт к однозначной потере источников дохода.
И именно с личностью Владимира Путина эксперты и политологи связывают перспективы развития ЕАЭС. В то время как успешное функционирование союза в равной степени зависит от желания всех участников объединения достигать поставленные цели и сообща справляться с внешними шоками.
Любое интеграционное объединение на пусти своегоразвития должно пройти сложный период гармонизации – адаптации и унификации местного законодательства к общим нормам и стандартам, выработки единой экономической, тарифной, налоговой и др. политик в зависимости от степени интеграции. Безусловно, в условиях агрессивной внешней среды данный процесс может протекать весьма болезненно. Ждать от ЕАЭС быстрых результатов (роста взаимной торговли, к примеру) в ближайшее время не стоит. Это всё равно как если бы от новорожденного младенца требовать решение логарифмических уравнений. Напротив, ближайшие годы нам надо посвятить бережной заботе и уходу за нашим «чадо», не стараться «урвать» кусок посочнее, выторговать себе дополнительные преференции и прочее.
Для начала необходимо завершить построение «скелета» - выстроить устойчивую институциональную систему, соблюдая, с одной стороны, разумный уровень интеграции, с другой стороны, баланс готовности участников делегировать часть функций наднациональным институтам. Однако, на сегодня подобные инициативы сталкиваются с консерватизмом руководства стран-членов союза. Примером может служить подписанное Соглашение о единой экономической политике, практическое применение которого на практике денонсируется под разными предлогами.
Поддержим отечественного производителя
В конечном итоге, основная цель единой экономической политики сводится к практике импортозамещения в рамках союза – переход на самообеспечение, при котором доля внутрисоюзного товарооборота существенно превышает (или как минимум не уступает) объёмам товарооборота с внешним миром. Однако, здесь кроется опасность потери конкурентоспособности производимых товаров и откат к примитивным технологиям. Поэтому политика импортозамещения должна проводиться в привязке к экспортной ориентации. Иными словами, если производитель выпускает товар для внутреннего рынка, этот товар, в случае необходимости, должен отвечать всем требованиям к качеству, предъявляемые мировым рынком. Более того, товары, предлагаемые на внутреннем общем рынке в идеале должны превосходить по качеству импортные аналоги с тем, чтобы политика импортозамещения приносила свои плоды.
В этой связи полезным может стать пример Армении, которая в своём экономическом развитии уже прошла путь смены курса с либерального на новую экономическую модель роста, предполагающую активную роль государства. Об основах данной модели в рамках прошедшего в Москве в середине января 2015 года Гайдаровского форума рассказал Тигран Саркисян, премьер-министр Армении с 2009 по 2013 гг., ныне чрезвычайный и полномочный посол Армении в США.
Ключевым моментом в описываемой модели является наиболее активная роль государства в промышленном производстве. Реализация политики импортозамещения в Армении проводилась в несколько этапов. На первом этапе были осуществлены исследования, позволяющие выявить потенциал роста – отрасли, обладающие сравнительными преимуществами для развития. Следующий этап заключался в создании отраслевых объединений промышленников для дальнейшего взаимодействия с государством. Заключительный этап представляет собой совместная выработка отраслевыми объединениями и государством программу реализации политики замещения на паритетных условиях финансирования. Данная программа для каждой отрасли представляет собой индивидуальный набор пошаговых действия с анализом конкретных проблем, стоящих перед отраслью, и путей их решения, исходя из государственного инструментария. Следует отметить, что заключаемое государством и отраслевыми объединениями соглашение налагает на обе стороны взаимные обязательства, что повышает степень доверия бизнеса к государству и упрощает процедуру контроля их исполнения.
Реализация данной модели продемонстрировала свою эффективность – отрасли, задействованные в программе, продемонстрировали высокие темпы роста выпуска (к примеру, фармакология – 40%).
Вот новый поворот
Перспективы и эффективность региональных объединений обусловлены, прежде всего, происходящими глобальными изменения в экономических и геополитических связях. Многополярность, о которой велись ожесточённые дискуссии, стала объективной реальностью, открывая новые горизонты перед странами, «выброшенными» на орбиту мирохозяйственной жизни в периоды гегемонии США. Тем не менее, помимо широких горизонтов изменение мирового порядка ставит нас перед лицом ряда угроз, избавление от которых имеет жизненное значение для дальнейшего развития всей мировой экономики в целом.
Во-первых, происходит реформация мировой финансовой системы, о чем говорилось ещё в 2009-2010 годах. Доллар США имеет все шансы лишиться статуса мировой валюты – всё больше стран мира заявляют о готовности использовать в международных расчётах национальные валюты. Как следствие этого, ввиду нежелания потери США своего монопольного положения в финансовом мире, а значит, и на мировой геополитической арене, мы сталкиваемся со второй угрозой.
Мы являемся свидетелями разрушения системы международной безопасности (рост международного терроризма, очаги напряжённости на Ближнем Востоке – так называемом «мусульманском мире», непрекращающаяся война на Украине, локальные «вспышки» в Европе и США). Дестабилизация мировой экономики ввиду нарушения естественных торгово-хозяйственных связей отрицательно сказывается на развитии не только стран, вовлечённых в конфликт, но и всего мирового хозяйства в целом.
Резкое падение котировок на рынке нефти так же не может придать оптимизма.
Что же касается введённых в отношении России в середине прошлого года экономических и политических санкций странами ЕС и США, то на ум приходят строки старой песни – ещё не известно, кому повезло. Не случайно в китайском языке слово «кризис» состоит из двух иероглифов, один из которых означает «возможность». Кто знает, если бы не попытки англосаксонского мира изолировать Россию, были бы темпы наращивания сотрудничества с Китаем, Индией, странами Латинской Америки, Африки столько стремительными. Бойкот, объявленный нам Западом, послужил катализатором (одним из финальных гвоздей в крышку) смены парадигм мироустройства и смещения вектора влияния на Восток.
И всё же, несмотря на определённые неоспоримые успехи и достижения в деле перестройки мирового порядка, не стоит забывать о тех проблемах, с которыми нам пришлось столкнуться в конце прошлого года и эффект от которых неизменно нельзя игнорировать в работе над интеграционными объединениями, в нашем случае – ЕАЭС.
Ключевым является резкое ослабление курса российского рубля, что автоматически делает российские товары более привлекательными и оказывает влияние на валюты стран-участниц ЕАЭС. В Белоруссии власти в декабре 2014 года ввели 30% налог на покупку валюты. О возможной девальвации тенге поговаривают и в деловых кругах Казахстана, который уже прибегал к данной мере в начале 2014 года. И хотя для населения девальвация рубля, скорее, является неожиданным подарком – жители приграничных областей «по дешёвке» скупают в российских магазинах бытовую технику и прочее, для казахстанских производителей ослабление российской валюты означает снижение объёмов экспорта своей продукции в Россию. Армения так же не осталась в стороне от колебаний российского рубля. В конце прошлого года курс армянского драма в обменных пунктах достигал отметки в 510 драм за 1 доллар США (по сравнению с 410 на начало октября). ЦБ Армении в ответ повысил ставку ломбардного РЕПО (кредитование под залог ценных бумаг) с 10,25% до 21%. Острая зависимость армянского драма от российского рубля обусловлена тем, что основная доля частных трансфертов в республику поступает из России.
В сложившейся ситуации логичным было бы предположить необходимость скоординированной валютной политики стран ЕАЭС, однако вопрос о гармонизации в финансовой сфере отложен на следующие этапы интеграции – единый регулирующий финансовый орган должен быть создан не позднее 2015 года. С одной стороны, безусловно, вопрос введения единой валюты является сложным и требует долгой и глубочайшей проработки. С другой – выработка общей антикризисной политики в денежно-кредитной сфере позволило бы странам ЕАЭС выступить единым фронтом и эффективно противостоять внешним шокам, не допуская опасных перекосов внутри союза.
Вместо заключения
Запад с нескрываемой опаской следит за интеграционными объединениями на постсоветском пространстве. И хотя сейчас западные аналитики с пренебрежениям говорят об отсутствии у ЕАЭС возможности составить в обозримом будущем конкуренцию ЕС, присоединение к союзу таких стран, как Иран или Турция позволят в перспективе превратить объединение в один из центров энергетической силы. Крайне интересным присоединение к ЕАЭС может быть для Туркмении и Таджикистана, поскольку в непосредственном выигрыше окажутся трудоспособные мигранты этих стран. Не стоит исключать и возможность экономического сближения ЕС и ЕАЭС посредством заключения соглашения о свободной торговле.
Оценили 7 человек
34 кармы