Мне кажется, в это переломное время, когда запах пожара глобального вооруженного конфликта ощущается буквально на пороге дома, нашим «заклятым партнерам» стоит еще раз рассказать, кто такой русский человек и с кем они столкнутся, если сунутся к нам (не дай бог!)
История меняет наши лица, но она не меняет наш дух. Каждый отдельный представитель нации рождается и умирает, но нация может жить вечно, если имеет свое единое неповторимое лицо, перерождаемое от одной души к другой в бесконечном хороводе меняющейся материи. В этом калейдоскопе вырисовывается общее лицо нации - перволик, перводух, как нулевой слепок, печатная форма, матрица.
Некоторые нации верят, что их перволиком был бог. А мне так кажется, что лик русского народа вылепила из земли морозом, деревом и камнем сама природа. Но это лирика.
Вернемся к прозе.
Мой подход к русскому национальному характеру станет неожиданным даже для моих соотечественников. Но мне кажется, такой историко-литературоведческий подход имеет право на существование. Итак, я назвал свой пост: два лика русского человека. В чем же эта наша «двуликость»? Я давно замечал преобладание пары ярко выраженных архетипов в нас, русских людях. Первый я назвал бы так: Благодушный миссионер. Русский человек, как представитель огромной имперской нации, по умолчанию несет в себе некую «русскую миссию» миру. Россия – Третий Рим, оплот православия и т.п. Свою миссию несут евреи, англо-саксы, немцы, американцы и другие имперские нации. Ядро их идеи – избранность. В нашем русском миссионерстве, конечно, проявляется толика русского шовинизма, великодержавия. Но в то же время, в отличие от агрессивных и жестких западно-европейских идеологий или той же японской, наша очень благодушна. В русской литературе и истории есть много персонажей, которых можно отнести к носителям именно этого архетипического качества русского человека – благодушного миссионера: Александр Чацкий, Евгений Онегин, Григорий Печорин, Иван Хлестаков, Родион Раскольников, Илья Обломов, Евгений Базаров, Андрей Болконский, Профессор Филипп Преображенский, Павка Корчагин, Василий Теркин, Захар Прилепин. Перечислять можно и дальше. Вы скажите, ну что общего между героем Павкой Корчагиным и преступником Родионом Раскольниковым? Несмотря на то, что все эти персонажи или реальные исторические личности очень разные, их объединяет именно яркая идейность личности. За личиной эгоизма Онегина или за цинизмом Печорина, за принципом избранности Раскольникова или за беспринципностью Базарова, за барством Обломова или едкостью профессора Преображенского, за отчаянностью Корчагина и балагурством Теркина или Хлестакова, за морализаторством Прилепина – за всем этим лежит идея мессианства русского человека, уникальности кода русской души, метущейся, противоречивой и очень ранимой. И с этой своей «загадочной душой» русский человек носится по миру, вызывая то интерес, то сочувствие, то зависть, то отторжение, а то и ненависть. Но что важно, неся в себе некий элемент избранности, великодержавности, мы все же очень благодушны, открыты и не высокомерны.
Однако так выглядит архетип благодушного миссионера в мирное, некритическое время. Что с ним происходит в моменты опасности, поговорим чуть позже.
Есть и второй архетип русского человека, который существует параллельно и в тесном переплетении с первым. Я бы назвал его: Коварный мужик-кулак.
В мирное время этот архетип не доминирует в русском обществе, не высовывается, находясь как бы за спиной мессионера. В обычной повседневной жизни это – спокойный, незаметный мужичок с окладистой бородой (как образ, бороды может и не быть) и с хитрым прищуром в глазах. Таких людей много разбросано в нашей литературе и истории: Иван Грозный, Пьер Безухов, Григорий Распутин, Михаил Кутузов, Иван Сусанин, Григорий Мелехов, Андрей Соколов, Константин Душенов. В мирное время этот архетип может принимать очень разнообразные формы: и лентяя на печи Ильи Муромца, и предприимчивого коммерсанта Ермолая Лопахина, и вороватого дельца и чинуши Павла Чичикова, и мажора-кутилы Пьера Безухова, и смекалистого Левши. В отличие от миссионера мужичок-кулачок не мечется, никому ничего не доказывает. Он любит достаток, хозяйство, заводит детей, наживает добро. Он расчетлив, хитер и в меру ленив и набожен.
Если миссионер носится с абстрактной русской идеей, то для кулака главное – это земля, дом, семья, малая родина.
Но все меняется, когда на порог приходит война. И вот сейчас нашим «заклятым партнерам» читать внимательно.
Корчагины, теркины и болконские превращаются в александров матросовых. Это передовой отряд, бросающийся на амбразуру. Они гибнут массово, быстро и порой глупо. Но за их спиной вырастает тот второй архетип. В критический момент он берет инициативу в свои руки. И его тактика другая. Он не лезет на рожон. Он может долго отступать, покидая и сжигая собственные города. Он уходит в леса, в болота. Он строит засады, ловушки. Мужик-кулак превращается в коварного партизана.
Вспомните слова Пьера Безухова: «Поймали меня, заперли меня. В плену держат меня. Кого меня? Меня? Меня — мою бессмертную душу! Xa, xa, xa!.. Xa, xa, xa!.. — смеялся он с выступившими на глаза слезами… Пьер взглянул в небо, в глубь уходящих, играющих звезд. «И все это мое, и все это во мне, и все это я! — думал Пьер. — И все это они поймали и посадили в балаган, загороженный досками!»
Это звучит по-толстовски высокопарно, но все же Лев Николаевич уловил момент перерождения, трасформации русского человека из мирного обывателя в воина. Небо, земля, реки, камни, деревья - вся русская природа начинает прорастать сквозь русского человека, давая ему силу для борьбы.
Из темных лесов, из глубин темной души русского человека поднимается лавина, волна, сметающая все на своем пути. Безуховы, сусанины, распутины, соколовы, кутузовы превращаются в один сокрушительный поток.
В этом потоке две силы, слившиеся в одну – безумцы с горящими глазами и коварные хитрецы с налитым кровью лицом.
Эта лавина уже докатывалась и до Берлина, и до Парижа. Докатится и до Лондона или Вашингтона. Оно вам надо?
Единственный нюанс, который меня слегка бесит в этом двуликом русском. Когда нужно сделать контрольный выстрел в поверженного врага, как это не задумываясь делают англо-саксы или немцы, русский в последний момент снимает палец с курка. Взлохмаченный коварный бородач оборачивается благодушным сердобольным миссионером, который повторяет за героем толстовского романа Кутузовым: «Пока они были сильны, мы себя не жалели, а теперь их и пожалеть можно. Тоже и они люди. Так, ребята?»
И в этом кроется еще один досадный признак благодушия русского миссионера. Нет на нас печати геноцида индейцев, негров, китайцев, индусов, армян, евреев или цыган.
Русский не добивает поверженного врага.
И последнее. Вы скажите, а при чем здесь Путин?
А вот при чем. Я заметил, что во Владимире Путине как-то удивительно слились оба русских архетипа. Он миссионер. Это видно. Но он и расчетливый игрок, выжидающий, умеющий затаиться. Помните, когда он только появился, на западе спрашивали: ху из мистер Путин?
Я в нем постоянно вижу бесконечную смену этих двух архетипов. То он Болконский, то Безухов, то Путин, то Распутин.
Так что не ждите от него контрольного выстрела. Ни американцев, ни бандеровцев, ни либералов он не уничтожит. Аминь.
Мой канал на Yandex Zen: https://zen.yandex.ru/id/5dba64a18f011100adbd5bb5
Мой блог: https://cont.ws/@buba33
Мой Youtube канал: https://www.youtube.com/channel/UCrKHo6O98HnpBE7Q2gKawXQ
Мой Инстаграм: https://www.instagram.com/mood_of_your_life/
Инфоцентр AfterShock: https://aftershock.news/?q=blog/41682
Оценил 1 человек
1 кармы