3 ноября 1938 и 30 сентября 1940 года в ходе озвученных в Вене решений Германии и Италии территория Венгрии заметно увеличилась, — а сопредельных с ней государств, соответственно, изрядно уменьшилась. Причем — без обычных в подобных случаях войн.
Территориальные изменения Венгрии в 1938—1940 годах:
Оба этих решения получили в исторической науке названия первого и второго «Венского арбитража». Формально не придраться — если акцентировать внимание исключительно на месте проведения пресловутых «судебных заседаний» (ведь «арбитр» в переводе с латыни означает именно судья) — в Вене. Хотя, если говорить по сути, самым первым таким «арбитражем» была так называемая «Мюнхенская конференция по безопасности» в конце сентября 1938 года. Более известная в публицистике под названием «Мюнхенского сговора», — давшего отмашку Гитлеру на раздел Чехословакии. Да и то первым лишь в 1938 году, — а не вообще. Ибо дележ Европы начался практически сразу же после того, как 8 ноября 1918 года в Компьенском лесу представители Германии поставили свои подписи под текстом перемирия в Первой мировой войне. Тоже на «междусобойчиках» крупных и отчасти мелких европейских хищников, победителей и «примазавшейся» к этим победителям мелкой шушеры, мнившей себя «маленькими, но гордыми» (а потому и жаждавших незалежности) — пусть обычно и носивших более политкорректно-нейтральное название «конференций». Именно тогда, по большей части в Париже и Версале, и были переписаны довоенные границы государств.
Конечно же, официальной причиной оного было объявлено «право наций на самоопределение». Но при этом почему-то вполне в духе оруэлловской максимы о том, что «все животные равны, — но некоторые равнее других», этот самый «новый и справедливый» передел почти всегда оказывался не в пользу побежденных немцев, австрийцев, венгров — и отчасти «примкнувших к ним» болгар. В чем, собственно, тоже нет ничего особо удивительного — ибо еще с древнеримских времен «крылатой» была фраза «Vae victis!» — «Горе побежденным!» К слову сказать, большинству наций «непобежденных», но боровшихся за свою независимость от Австро-Венгрии, в ходе послевоенного передела повезло немногим больше. Ибо те же словаки в составе ЧСР, хорваты и словенцы в будущей Югославии обычно больше или меньше дискриминировались в сравнении с «титульными» чехами — и сербами соответственно.
Но в Древние времена, по крайней мере, произнесший «приговор побежденным» варварский вождь, потребовавший у римлян значительно больший выкуп от ранее договоренного, хоть не маскировал свои грабительские цели якобы желанием соблюдать некие абстрактные права. В отличие от лицемеров из Антанты, — ультимативно навязавших Германии и ее союзникам настолько «похабный», по оценке Ленина, мир, — что его итогом просто не могло стать ничего другого кроме желания побежденных к реваншу. Вылившегося в той же Германии (в первую очередь благодаря финансовой поддержке США и Лондона) в не просто агрессивный, но и очень развитый в промышленном и военном отношении гитлеровский режим. Не из-за какого-то недомыслия — или недооценки его опасности, конечно. Но в первую очередь ради использования его в качестве будущего «тарана» против особо ненавистной всем западным элитам без исключения — Страны Советов.
***
По большому счету, в отношении Германии условия Версальского мира перестали де-факто действовать еще в середине 30-х годов. Когда Гитлер постепенно и все более демонстративно отказывался от его ключевых условий — выплаты репараций, запрета иметь военную авиацию, многочисленную армию и военно-морской флот, размещать свои войска в демилитаризованной Рейнской области. Тем не менее «на бумаге» от условий договора по итогам Первой мировой войны в Лондоне-Париже-Вашингтоне не отказывались. Даже когда Гитлер осуществил «аншлюс» — практически бескровное поглощение Австрии — и до войны бывшей «ядром» собственной Австро-венгерской империи, а не провинцией Германии.
Но вот когда встал вопрос о судьбе Судетской области Чехословакии — вопрос послевоенных границ в Европе встал со всей остротой. И конференция в Мюнхене — она ведь была не только о перспективах лишь для судетских немцев, желавших жить в одном государстве с другими немцами. Гитлер на этой встрече обратил демагогию прежних победителей Антанты против них самих. Вы ж за право наций на самоопределение? Так с какой стати миллионы немцев и венгров, даже в тех местностях, где они составляют абсолютное (или даже относительное) большинство, этим правом не пользуются?! Где ж ваша демократия, референдумы — и согласие на перекройку границ государственных, если они не совпадают с границами этнического проживания?
Конечно, если бы разговор шел без демагогии, дипломаты Англии, Франции и США нашли бы, что ответить недавно испеченному «фюреру германской нации». Хотя бы в духе его же приятеля испанского диктатора Франко «для друзей у меня все — для врагов закон!». А потому ту же Западную Украину, Галичину и Волынь, европейские и заокеанские «борцы за национальное самоопределение» и не думали требовать от Варшавы отдавать Советской Украине. Просто потому, что дешевый великопольский национализм с его маниакальной тягой к «восточным кресам», колонизации населенных украинцами земель, был им выгоднее, чем любой «профит» ненавистным большевикам, пусть и во имя соблюдения прав жителей Галичины и Волыни. А если бы при этом Берлину в Мюнхене намекнули, что «готовы повторить» сценарий Первой мировой ради обеспечения собственных геополитических интересов — как минимум тогда, в 1938-м, Гитлер бы точно «сдулся» бы. А не сдулся бы сам — ему бы собственные генералы помогли, многих из которых вплоть до триумфального для Вермахта взятия мощнейших защитных сооружений Чехословакии осенью 1938 года брал настоящий ужас перед перспективой повторения мировой войны — и нового разгрома Германии.
Но у американцев-англичан-французов на Третий рейх были другие планы — ориентация его агрессии на Восток. А потому сценарий его разгрома «на взлете» этих планов сих «великих комбинаторов» совершенно не устраивал. Потому и собралась пресловутая «Мюнхенская конференция по безопасности» в конце сентября 1938. Не просто разрешившая Германии присоединить к себе Судетскую область вроде бы официально независимой с точки зрения тех же «западников» Чехословакии. Но легализовавшая сценарий изменения европейских границ, включая те, что были определены Версальским договором, — причем с активным участием проигравшей тогда стороны, Германии. Италия тогда, кстати, была на стороне победителей из Антанты, — но политические симпатии ведь настолько переменчивы. Тем не менее именно с учетом вышенаписанного становится понятной цитата, например, из соответствующей статьи «иноагента» Википедии — о ходе переговоров перед Первым Венским арбитражем:
«Вечером 13 октября 1938 года, после консультаций с Будапештом, Канья (глава венгерского МИД) заявил, что переговоры провалились, и попросил четверых подписантов Мюнхенского соглашения выступить судьями. Так как Великобритания и Франция решили не участвовать в решении вопроса о границе, арбитрами стали германский министр иностранных дел Иоахим фон Риббентроп и итальянский министр иностранных дел Галеаццо Чиано. К сожалению, не существует опубликованных документов, объясняющих причины, по которым Великобритания и Франция устранились от решения пограничного вопроса».
К слову сказать, показное недоумение авторов этого перла просто «умиляет». Ну действительно, чего это британский и французский премьеры отказались официально объяснить свой отказ в новом (по сути — после уже проведенного им в Мюнхене насчет Судетской области) арбитраже? Да просто потому, что не хотели совсем уж «терять лицо», признавая совершенно невообразимое — даже не дипломатическое — геополитическое поражение своих стран! Вот так, даже без единого выстрела согласившихся с откровенной ревизией итогов Первой мировой войны — причем с возведением в ранг «ревизора» своего главного противника, Германии! Причем «ревизора» не просто еще одного, наряду с ними, — но практически единственного (итальянцы ведь больше «надували щеки», нежели что-то решали в паре с немцами).
***
Хотя по большому счету такое решение было со стороны бывших союзников по Антанте вполне закономерным. В этой связи хочется привести еще одну потрясающую по своей, хм, «адекватности» цитату из всей той же Википедии, — штаб-квартира которой находится в том же Лондоне, заседавшие в котором политики и дали Гитлеру «карт-бланш» на передел Европы в конце 30-х.
«Оба (Венских) арбитража не являлись “диктатами”, неисполнение которых грозило бы агрессией со стороны Германии или Италии. Как “первое” так и “второе” Венское третейское решение было проведено на основе просьб правительств Венгрии и Второй Чехословацкой республики или Румынии. Первый арбитраж состоялся в 1938 году, а второй — в 1940 году».
Не, ну это просто уже трагикомедия какая-то! «Третейское решение было проведено по просьбе Чехословакии и Румынии»! Которые к тому времени, бедненькие, уже так извелись, так извелись в душевных терзаниях насчет того, «твари ли они дрожащие — или право имеют» нарушать право на самоопределение тех же венгров, оказавшихся по воле Антанты на землях, отнятых у Венгрии по итогам Первой мировой. И не выдержав этих душевных мук, Прага с Бухарестом и обратились к Гитлеру с Муссолини (ну пусть даже в призрачной надежде, что и к Чемберлену и Даладье тоже) с просьбой помочь им добровольно(!) расстаться с землями, где проживают «чужеродные» для их населения национальные меньшинства?
А уж тезис о «не грозящей агрессии со стороны арбитров, ибо — не диктат» — это уже вообще за гранью элементарного здравого смысла. Ведь тогда возникает вопрос: а почему ж за разрешением проблемы со спорными территориями «истцы» именно в Берлин с Римом обратились? А не, скажем, в Люксембург, княжество Монако, республику Андорру — или, чего уж мелочиться, к такому «великому властителю» как албанский король Ахмет Зогу? Или, чего там мудрить, — вспоминая песню Высоцкого, сразу уж «писать в “Спортлото”» — или что там тогда было похожее в «благословенной Европе»
Ну ладно, если серьезно, — то можно было обратиться, например, к папе римскому. Духовный авторитет — на уровне, несколько сот миллионов католиков в пастве, не исключая и почти всех итальянцев, и немалую часть немцев, чехов, словаков, румын. Кстати, — неужто понтифик не мог бы вынести пресловутое «третейское решение» по вопросу? Да в том то и дело, — что не мог! Потому что для настоящей авторитетности подобных вердиктов необходим еще положительный ответ на ироническое замечание Иосифа Виссарионовича Сталина по поводу «влиятельности Ватикана»: «А сколько у него дивизий?». Потому что с одной лишь «швейцарской гвардией» в несколько сот человек номером первым в европейской политике стать сложновато, — что доказали немало эксцессов с римскими папами, начиная еще с конца 13 века. Когда немало «закусивших удила» европейских государей, начихав на «интердикты», гоняли понтификов, что называется, «в хвост и в гриву».
Пожалуй, самый известный и эффективный советский министр иностранных дел Андрей Громыко не зря говорил, что влияние дипломатии без военного потенциала государства равно «цене чернил, которыми пишутся договоры». Ну, правда, ему же под конец жизни пришлось и самому убедиться, что одного лишь военного потенциала недостаточно — надо иметь еще и решимость им пользоваться при необходимости. А не сдавать все новые и новые позиции своей страны — во имя нового «мЫшления» и Нобелевской премии — с завершением этого предательства в виде полной гибели могучей сверхдержавы.
Хотя, по большому счету, почти такой же пример подобного «мЫшления» показали в конце 30-х и Франция с Англией, — отказавшись использовать свои все еще серьезные военные возможности для того, чтобы заставить Гитлера строго соблюдать дух и букву Версальских соглашений. Что в итоге закончилось для французов полным военным разгромом весной-летом 1940 года, — а для англичан балансированием на грани этого разгрома, но все равно с послевоенным распадом огромной колониальной империи.
Так или иначе, якобы «выбор» третейских судей Чехословакией и Румынией диктовался не неким абстрактным «авторитетом» арбитров, — но в первую очередь их военным и вытекающим оттуда геополитическим потенциалом. Дающим возможность и Берлину и Риму если и не объявлять ослушникам своей воли войну сразу, — то сделать это попозже, когда их силы будут ослаблены войной с соперником за спорные земли со смешанным населением.
***
В этой связи не менее смехотворным выглядит еще один либерально-иноагентский миф от той же Википедии и иже с ней — особенно ярко выраженный в следующей цитате:
«Как сказал Хорти 16 октября 1938 года, “Венгерская военная интервенция была бы бедствием для самой Венгрии, так как чехословацкая армия имеет лучшее оружие в Европе, а Будапешт расположен всего лишь в пяти минутах полёта самолёта от чехословацкой границы. Они нейтрализуют меня прежде, чем я встану с постели”».
Право, «речь не мальчика — но мужа». То есть, пардон, «не мужа, — а перепуганного трусливого зайца». Который до этого вроде и не был вполне себе боевым адмиралом, а позже не стал закаленным в далеко не только политических боях главой государства. Для возможного противодействия армии которого те же чехи почему-то не рисковали даже планировать какие-то операции в отдельности. Но при поддержке Антанты «большой» — еще в начале 20 годов организовали «Малую Антанту» — в составе Чехословакии, Румынии и Королевства сербов, хорватов и словенцев, с 1929 года — Югославии. При этом с просто истерической боязнью объявляя мобилизацию за мобилизаций при чуть ли не «каждом чихе» у венгров — как, например, во время решения там вопроса о восстановлении на престоле формально так и не свергнутого короля.
А уж бояться чехов, столь «героически» сопротивлявшихся Гитлеру после решений Мюнхенской конференции 1938 года о сдаче Германии Судет, могла бы разве что «кисейная барышня», — а не любой уважающий себе военный любой (ну, кроме той же Чехословакии, конечно) страны. Другое дело, что ни один опытный политик, даже носивший прежде военный мундир, не станет решать с помощью войны, с неизбежным (пусть в данном случае и небольшим) риском то, что можно преспокойно решить с помощью дипломатии. Особенно в ситуации нового «мЫшления» англо-французских элит, — фактически передавших «бразды правления» большей частью Европы: Гитлеру и его союзникам.
В конце концов, та же «Малая Антанта» раньше и пикнуть не смела без отмашки истинных победителей в Первой мировой. Как в ходе упоминавшегося чуть выше кризиса вокруг возможной реставрации настоящего (а не регента) монарха в Венгрии. Когда решением всего лишь «совета послов» Антанты практически все «хотелки» Праги-Бухареста-Белграда, вкупе с объявленной мобилизацией, в одночасье были аннулированы после средней громкости окрика от истинных хозяев Европы. Тогдашних хозяев, — которые в конце 30-х решили полюбовно уступить свои права «смотрящих за регионом» набравшим силу (с их же помощью!) немцам.
***
Так что для мелких европейских «холопов» в сентябре 38-го принципиально ничего не изменилось — разве что личность самого «барина, который приедет — и их рассудит». Именно поэтому в ноябре Прага и передала Будапешту без сколь-нибудь значительного сопротивления, как и раньше, в ходе аннексии Гитлером Судет, внушительную часть южных территорий Словакии и Подкарпатской Руси с проживающими там свыше миллиона венгров, составлявших там от 54 до 85 % населения. Хоть, кстати, словакам еще повезло — ведь Венгрия претендовала на куда большие территории, включая словацкую (и древнюю венгерскую тоже) столицу Братиславу. Чего уже не желал сам Гитлер.
Венгры, конечно, были ему симпатичны — все-таки он же сам родился в Вене, в бытность ее столицей Австро-Венгерской империи. И заручиться поддержкой на будущее очень даже боевитой венгерской армии для своих дальнейших планов бывший венский художник был очень даже не против. Не говоря уже о том, чтобы лишний раз «макнуть носом в дурно пахнущую субстанцию» европейских «нагибал», лишивших в Версале не только трети территорий Германию, — но и двух третей Венгрию, во многом восстановив в ходе Венских арбитражей довоенные венгерские границы.
Но все же, хотя чехов фюрер вполне закономерно и в грош не ставил, ввиду их откровенно-холопского духа (что блестяще подтвердило их поведения после сентября 1938 года), — то к словакам он проявлял большее уважение. Предпочитая видеть их союзниками Германии, — а не «инсургентами»-партизанами в составе Венгрии. А последнюю Гитлер «ублажил» Закарпатской Украиной, прежде входившей в состав Чехословакии. Правда, уже в марте 1939 года, — когда решил окончательно покончить с этим «уродливым детищем Версальской системы». Искусственным образованием, марионеточно-бесхребетной псевдоимперией, получившим жизнь лишь исключительно благодаря извращенным фантазиям политиков Антанты. На этот раз — уже даже без формального «арбитража». Просто сообщив в Будапешт: «Забирайте — и владейте!».
Надо полагать, неофициально добавив при этом в духе часто цитируемого в соцсетях диалога российских пользователей с польскими. С предложением последним: «Может, возьмете себе эту Галичину обратно?» На что поляки, не без юмора, отвечали: «Взять готовы, — но только без “фауны”». — Может, как раз имея в виду просто-таки «ударные» темпы тогдашнего очищения Карпатской Руси от нескольких десятков тысяч отборной укро-националистической нечисти венгерскими «гонведами», — которую те «обнулили» в воистину рекордные сроки, всего за пару-тройку недель. Так что даже и после воссоединения региона с СССР — бандеровские настроения в нем находились где-то около абсолютного нуля.
Так закончился процесс, обозначенный Первым венским арбитражем — с возвращением Венгрии земель, переданных союзниками по Антанте созданной ими Чехословакии. Со Вторым венским арбитражем, проходившем в августе 1940 года уже в отношении Румынии, которой перешла после Первой мировой войны Трансильвания, вопрос тоже интересный. Хотя бы тем, что сторонами спора тогда выступили страны, в союзе с которыми (именно в статусе формально независимых государств) перед походом на Восток Гитлер был практически одинаково заинтересован. Но это уже тема для отдельного разговора…
Николай ВОЗНЕСЕНСКИЙ (Молдова)
Оценили 5 человек
7 кармы