История выхода Румынии из войны на стороне Третьего Рейха порой напоминает то ли «театр абсурда», то ли до сих пор нераскрытую тайну...
В самом деле, обычно при описании этого процесса чаще всего делается акцент на «мужественном поступке короля Михая, не побоявшегося арестовать диктатора Антонеску в своем дворце 23 августа 1944 года». — В более подробных сюжетах, правда, упоминается и о предшествующих событиях — в плане поиска правителями Румынии путей выхода из войны.
Переговоры о чем с представителями союзников начались еще в 1943 году — вскоре после поражения немцев под Сталинградом. Хотя, кстати, англоязычная Википедия, пусть и мельком, сообщает о начале таких контактов со стороны шефа основной румынской спецслужбы «Сигуранца», Эуджения Кристеску, еще с конца 1942 года! Что, в общем, вполне логично — ведь именно в этот период, еще до окончательного разгрома оказавшейся в «котле» 6-й армии Паулюса, понесли тяжелейшие потери румынские армии, занимавшие позиции по бокам «коридора», ведущего в Сталинград от основных немецких сил. В этом смысле даже не столь важно то, что поначалу румынские представители вели речь о возможности заключения сепаратного мира с Англией и США — с опцией продолжения боевых действий против Красной Армии. Пусть и сменившейся по итогам встречи в Каире с представителями всех стран «Большой тройки» на согласие уже не просто выйти из войны, — но продолжить ее в союзе с антигитлеровской коалицией. Так что уже 12 апреля 1944 г. нарком иностранных дел СССР В. М. Молотов вполне открыто объявил официальные советские условия перемирия с Румынией:
разрыв с гитлеровской Германией и совместная с антигитлеровской коалицией борьба против нее;
восстановление довоенной советско-румынской границы;
возмещение СССР убытков, причиненных ему действиями румынских войск и оккупацией;
освобождение союзных военнопленных;
обеспечение союзным войскам свободы передвижения по Румынии в соответствии с потребностями войны.
***
Собственно говоря, удивляться самим по себе подобным условиям для Бухареста, которые даже «заклятый друг» Страны Советов Черчилль называл «великодушными», не приходится. Под конец войны и Москва, и Вашингтон с Лондоном не скупились на обещания союзникам Германии в духе «вернись, я все прощу!». Вплоть до признания той же Австрии — «оккупированной Третьим рейхом стороной» (а не образцовой частью нацисткой Германии, давшей ей шестую часть только высшего генералитета) — и обещаниями множества «плюшек» в случае дистанцирования от Берлина. Помогало это, правда, далеко не всегда, — так что бои за венгерские и австрийские города шли вплоть до конца апреля 1945 года очень даже нешуточные. Удивление вызывает другое. То, что сепаратные переговоры важного союзника Германии шли даже не почти, — а полностью открыто! В отличие, например, от, наверное, всем известных после выхода на экраны сериала «17 мгновений весны» переговоров в Швейцарии между генералом СС Карлом Вольфом и резидентом американских спецслужб Алленом Даллесом. Проходящих в обстановке чрезвычайной секретности, — нарушение которой, вызвавшее резкий демарш Москвы союзникам, собственно, и обусловило их срыв. Хотя, в общем-то, страны «Большой тройки» были вполне автономны друг от друга — в отличие от «смычки» немцев и румын во Вторую мировую. Когда на территории Румынии еще с 1940 года находилось до полумиллиона немецких солдат, обеспечивавших безопасность стратегически важных для Вермахта нефтепромыслов Плоешти. А накануне событий августа 1944 года численность гитлеровской группировки «Южная Украина», по большей части вынужденной в результате наступления Красной Армии отступить как раз на румынскую территорию, достигала 650 тысяч человек!
И ведь Гитлеру совсем не обязательно было устанавливать в Румынии жесткий оккупационный режим — как в той же Северной Италии после свержения там в апреле 1943 года Муссолини. Достаточно было бы ограничиться точечной спецоперацией — подобно похищению диверсантами Отто Скорцени сына венгерского регента Хорти — с его последующим отречением от власти и передаче ее в руки радикального фашиста Салаши. Вместо этого в Румынии накануне переворота 23 августа 44 года добрых полтора года происходило нечто похожее на сюжет старого советского мультфильма 1978 года «Ограбление по…» — в его разделе «Ограбление по-итальянски». Где обедневший «потомок князей Бриндизи» Марио собирается ограбить банк — и об этом знают все без исключения обитатели городка, не исключая полиции и самих банковских работников. Что ничуть не мешает в финале вполне успешному ограблению указанного финансового учреждения.
***
Так и с готовящейся подготовкой выхода Румынии из войны, — о которой, похоже, не знали разве что люди, абсолютно не интересующие политикой. Но отнюдь не Гитлер и его верный соратник маршал Антонеску, готовые вести «войну до последнего румына». Хотя, опять же, есть данные, что «героическое решение короля о неожиданном для Антонеску его аресте» для румынского «фюрера» было не таким уж и неожиданным. В самом деле, ведь его даже 22 августа 44-го, всего за день до ареста, через одного из лидеров Крестьянской партии Иона Михалаку в очередной (и явно не первый!) раз, хм, настойчиво просили заключить-таки перемирие с СССР. А «кондукатор» в очередной же раз попросил времени на размышления. И даже когда на следующий день король Михай уже официально приказал ему прекратить военные действия — затребовал «тайм-аут» на две недели, дабы немцы могли принять нужные меры для максимального смягчения для себя данного решения. После чего, собственно, и был отстранен от должности премьер-министра — и тут же арестован.
При этом многие обращают внимание на то обстоятельство, что после ареста Антонеску ну практически никто из местных «силовиков» и военных не предпринял никаких мер по его освобождению из-под стражи! Куда меньше отмечают и то довольно интересное обстоятельство, что шеф упоминавшейся выше Сигуранцы Эуджен Кристеску благополучно оставался в своем кресле еще почти месяц после переворота! Хотя министр обороны, шеф жандармерии, начальник полиции Бухареста были арестованы людьми короля спустя несколько часов после взятия под стражу теперь уже экс-«кондукатора». С другой стороны, такое «политическое долгожительство» шефа политической полиции как раз и объясняет успешность действий пресловутых «заговорщиков». Чьи заседания, организационные решения зафиксированы с точностью едва ли не до часа, — не говоря уже о днях. Причем подготовка к финальной акции была начата немалой частью румынских политиков и офицеров минимум весной 1944 года. Что опять же без благожелательного отношения спецслужб практически невозможно. Это ж не революционеры-подпольщики, — а вполне уважаемые властью люди, собственно, — и являвшиеся частью этой власти. И пусть даже среди них самих не нашлось бы ни одного «информатора» — так ведь последних обычно вербуют среди шоферов, адъютантов, секретарей. Но тем не менее заговорщики вполне свободно собирались на свои встречи, — принимая там решения, которые по логике должны были закончиться для них трибуналом и расстрелом по обвинению в мятеже…
В общем, ситуация в Румынии накануне переворота августа 44 года при детальном разборе выглядит ну очень непонятно. Разве что допустить варианты, которые для широкой публики не выкладываются. Например, что Антонеску сам негласно состоял в лидерах пресловутого «заговора» — только не против себя и ближайших соратников, а против ставшего уже слишком «токсичным» союза с Третьим рейхом. Надеясь вовремя с него «соскочить», — примерив на себя роль финского лидера, тоже маршала — Маннергейма. Довольно-таки успешно договорившегося с Москвой о выходе Финляндии из войны — и при этом, что было наиболее желанным для финских элит, — не захождении туда войск Красной Армии.
Возможно, в конце концов, это румынскому «кондуктору» и удалось, — но его погубила нерешительность. Возможно вызванная и прессингом Гитлера, которому, естественно, не улыбался не даже то, что выход из войны уже ну очень потрепанного румынского воинства, — но прежде всего потеря доброй трети нефтедобычи Рейха. Да и как знать, возможно, румынские элиты приняли консенсусное решение сделать Антонеску сотоварищи «козлом отпущения» за «все хорошее», сделанное румынской солдатней и оккупационными властями на оккупированной советской территории. Дескать, это все он, — а нас бедных, только заставили! Потому практически вся армия и спецслужбы после переворота и пальцем не шевельнули для защиты своего «вождя»-кондукатора, сославшись на то, что они, дескать, «присягу королю давали». Хотя та же присяга королю предыдущему, отцу Михая Каролю II, почему-то ничуть не помешала военным свергнуть его по приказу Антонеску в сентябре 1940 года.
***
Вскользь можно заметить, что немалую улыбку в описании перипетий румынского переворота 44 года вызывают тезисы образца «восставшие вместе (или под руководством) коммунистов…». Сори, — но численность членов Компартии Румынии на то время (на свободе, по крайней мере) по самым смелым данным не превышала одной тысячи человек! Для организации сколь-нибудь серьезного восстания — это ни о чем. Будь даже все без исключения румынские большевики помесью голливудских киногероев в исполнении Шварцнеггера и Сталлоне в одном флаконе. Даже только в плане «руководства армейскими подразделениями, поддержавшими восстание» тоже. Очень бы их там слушались и офицеры, еще недавно с упоением воевавшие против «безбожных большевиков» вместе с Вермахтом, — и солдаты, большинство из которых недалеко ушли от доморощенных черносотенно-псевдоправославных традиций антикоммунизма и антисемитизма. Максимум в чем могла выражаться роль коммунистов в то время — это «офицеров связи» с Москвой по линии Коминтерна. Пусть и распущенного в 1943 году, — но, понятно, сохранившего все связи с мировым коммунистическим движением. Ну, еще — своего рода «свадебных генералов». Призванных с разрешения короля и согласия румынских буржуазных элит продемонстрировать перед лицом наступающих полным ходом армий 3 и 4 Украинских фронтов «братскую солидарность всех антифашистских сил Румынии», включая дружественных Москве членов КПР.
К слову сказать, вопреки популярным мифам от «лучших друзей» СССР и России с Запада и их «агентов влияния» — после захода в Румынию частей Красной Армии и ее освобождения от гитлеровцев, власть в этой стране отнюдь не перешла в руки «агентов Москвы». Взять, например, генерала Константина Сэнетеску, — 23 августа 1944 года сначала уговорившего колебавшегося Антонеску таки поехать в королевский дворец навстречу своей роковой судьбе. А вскоре назначенного новым премьер-министром. В его «послужном списке», например, значится:
участие его подчиненных во время отступления румынских войск из Бессарабии в Дорохойском погроме.
С 1941 по 1943 год он командовал 4-м корпусом;
с 1943 по 1944 год — был командующим 4-й армии.
С премьерства его сняли лишь 2 декабря 1944 года, — но после этого назначили… начальником Генерального Штаба!
Кстати, сменщиком Сэнетеску стал прежний начальник Генштаба — генерал Николае Рэдеску. Примечательный тем, что хотя до смещения Антонеску и находился с 1942 года в концлагере Тыргу-Жиу, — но отнюдь не за какие-то «коммунистические» или хотя бы либерально-демократические убеждения. Наоборот — из-за того, что возглавлял крайне правую партию «Крестовый поход Румынизма» — группировку, отколовшуюся от «Железной гвардии». То есть оказался радикальнее даже этих совершенно «безбашенных» фашистов-фанатиков, не гнушавшихся откровенным террором даже после своего прихода к власти в 1940 году! Так что даже их прежний соратник, будущий «кондукатор», предпочел их отстрелять-посадить в январе 1941 — будучи вынужден позже интернировать и генерала Рэдеску. Убрать с высшего государственного поста «выгнанного из гестапо за жестокость» (пардон — из «Железной гвардии» за радикализм) бравого «защитника идеалов новой антифашисткой Румынии» удалось лишь в феврале 1945 года… А вот еще один яркий представитель новоиспеченных румынских «борцов с фашизмом» — генерал Ион Раковицэ:
«В октябре 1941 года был награждён орденом Михая Храброго за успешное форсирование Днестра и преследование отступавших советских войск, в ходе которого его силами было захвачено в плен 12 тысяч бойцов и офицеров РККА. В 1942 году Раковицэ был переведен в армейский корпус, с которым вышел на Таманский полуостров и принял участие в захвате советских портов Анапа и Новороссийск. В 1943 году — командовал войсками гарнизона Бухареста. C января по июль 1944 г. Раковицэ возглавлял румынскую 4-ю армию. В апреле-июне 1944 г. в составе немецко-румынских войск противостоял советским частям в ходе Первой Ясско-Кишинёвской операции. После государственного переворота в Румынии 24 августа 1944 года был назначен министром обороны и оставался на этом посту до ноября 1944 года. С мая 1945 года по май 1946 года руководил Генеральной инспекцией по вооружению МО Румынии. С мая 1946 года — генерал армии, командующий 1-й армией».
Лишь в сентябре 1947 года(!) этого недобитого румынского фашиста (пардон — защитника демократии!) удалось отправить в резерв… А ведь таких персонажей в тогдашней Румынии было на порядки больше! Притом что справедливое возмездие за совершенные в годы войны военные преступления на советской территории настигало в прямом смысле слова лишь единицы наиболее скомпрометировавших себя военных и политиков. Увы, куда большее их количество вполне успешно пролезало во власть и «системные» политические партии. Англоязычная Википедия любезно приводит на этот счет следующие просто шокирующие данные: «В отчёте за ноябрь 1945 года указано, что из 15 538 бывших членов Железной гвардии, вступивших в политические партии, 2 258 выбрали Коммунистическую партию Румынии(!), а 3 281 — Социал-демократическую партию».
***
Что ж, по большому счету это во многом объясняет феномен буйного расцвета вполне себе «великорумынского» национализма в лучших традициях довоенной Румынии — уже в Румынии вроде бы социалистической. Правда, при этом меньше всего обращающей внимание на пролетарский интернационализм — в пользу воспевания все того же «величия румынской нации и ее древнейшей государственности». Недаром местные влиятельные сторонники мало-мальски настоящего интернационализма были лишены власти или даже откровенно уничтожены еще в середине 50-х… Но, как бы там ни было — после устранения Антонеску от власти никаким «коммунистическим переворотом» в Румынии и не пахло! Да, ее части воевали теперь уже на стороне Красной Армии. Но, во-первых, преимущественно против своих «естественных врагов» — венгров, по решению Гитлера оттяпавших у Румынии в ходе Второго Венского Арбитража Северную Трансильванию.
Во-вторых же, перед румынскими вояками в августе 44-го был поставлен нехитрый выбор. Либо сложить оружие — и отправляться в лагеря для военнопленных, с риском рано или поздно оказаться перед советским судом за все те «художества», что они сотворили на советских землях. Либо оставить оружие при себе, — но при этом направить его против бывших союзников, венгров и румын. Большинство избрало второй вариант. Но ясно, что многие из таких «союзников поневоле» при этом «держали фигу в кармане». Надеясь дождаться — нет, конечно, уже не чудесного реванша Гитлера, благодаря очередному обещанному им «вундеваффе», — но хотя бы вступлению на территорию Румынии англо-американских войск. О чем как минимум Черчилль продолжал мечтать едва ли не до конца войны.
А самих же коммунистов все еще оставалось настолько мало, что даже по ходу выборов 1946 года они получили всего 67 из завоеванных Народным фронтом, в который они вошли, 347 депутатских мандатов! Даже правительство с марта 1945 по июнь 1952 года возглавлял отнюдь не коммунист, но лидер аграрной партии Фронт земледельцев Петру Гроза. Кстати, сам достаточно богатый помещик — пусть и симпатизировавший коммунистам после войны. Так что какая-никакая стабильность в стране поддерживалась лишь наличием расквартированных там войск уже Советской армии, доходящих по численности до 600 с лишним тысяч человек. К слову сказать, в румынские внутриполитические разборки они практически не вмешивались — для этого было вполне достаточно лояльных к СССР органов безопасности и даже всего двух дивизий, сформированных на советской территории из пленных румынских добровольцев еще до переворота 1944 года. Но безусловно, в качестве охлаждающего особо горячие головы местных радикалов важного фактора — такая сила выступала.
***
Тем не менее стабильность эта все время продолжала находиться под угрозой тех, кто был недоволен реальным влиянием в Румынии сил, лояльных к СССР. В этой связи особенно важно осознать роль короля Михая. Которого зачастую описывают в недалеких исторических очерках в качестве «молодого человека, почти не интересующегося политикой, зато увлеченного спортом» — особенно авиационным. Так что Сталин не только наградил «короля-комсомольца» (которому на тот момент было всего 24 года) высшим полководческим орденом Победа, — но еще и подарил ему самолет По-2. После чего у читателей поневоле возникает вопрос — ну зачем было отстранять от власти такого милого юношу, чем-то напоминавшего стивенсоновского «Принца Флоризеля»?
Увы, реальные действия этого якобы «комсомольца» не то что лояльными, но хотя бы нейтральными назвать было крайне сложно. О первых назначениях на высшие государственные посты откровенных фашистов уже говорилось выше. Но в придачу король постепенно стал становиться и центром собрания всех реакционных сил страны. Которые 8 ноября 1945 года даже устроили массовую антиправительственную демонстрацию, — быстро переросшую в столкновения с силами безопасности. Которую русскоязычная версия иноагента Википедия привычно описывает в духе «зверской расправы над мирными активистами», — но даже англоязычная, пусть и сквозь зубы, упоминает о штурме этими «мирными протестующими» зданий МВД и других силовых структур. Что обычно является вполне достаточными признаками вооруженного мятежа с целью захвата власти.
А еще с лета 1945 года король Михай объявил «королевскую забастовку». То бишь отказался подписывать в качестве главы государства акты, принятые парламентом и правительством. При этом не следует забывать, что еще его величество оставался и верховным главнокомандующим, — на верность которому по старинке приносили присягу и все военные. В то время как среди даже генералов продолжало занимать важные посты немало прежде откровенных, пусть в данный момент и «перекрасившихся», фашистов. Так что в конце 1947 года «король-комсомолец» таки доигрался до объявления себя «персоной нон грата». После чего 30 декабря покинул территорию Румынии. Кстати, куда более цивилизованно, чем его отец Кароль II, — которому пришлось с боем прорываться через заслоны фашистов из «Железной гвардии» на приграничном вокзале Тимишоара — при поддержке немногочисленных подчиненных, сохранивших верность присяге. Михаю позволили уехать без малейших эксцессов, — даже захватив с собой разобранный на запчасти подаренный самолет. Собственно, по большому счету, если не считать, что его фигура использовалась в качестве «знамени» правых сил, этого экс-короля с Румынией мало что и связывало. Ну правда — где его прусская династия Гогенцоллерн-Зигмаринен — и где румыны? Чьи «патриотические» элиты, впрочем, призвали к себе «на царство» прадеда этого «самого румынистого румына», изгнав от власти потомка древних валашских князей еще в конце 19 века. И для чего его было держать дальше — если не брать в расчет королевские связи с европейской аристократией, как один перешедшей в антисоветский лагерь.
Кстати, и списывать смещение Михая исключительно на коммунистов тоже не стоит. В Румынии и раньше хватало влиятельных политиков, которые без особого пиетета относились к королевской власти. Та же «Железная гвардия» во главе с Антонеску едва выпустила смещенного ими Кароля из страны живым. А его сына Михая допустила до трона лишь при условии его готовности стать их послушной марионеткой. А так, вообще-то, впервые отрубили голову королю Карлу I по приговору парламента еще в «старой доброй Англии», «родине парламентаризма», — в 1649 году, после победы буржуазной революции под руководством Оливера Кромвеля. И после гибели принцессы Дианы авторитет монархии в Англии упал до столь низкого уровня, — что разговоры о референдуме по поводу ее упразднения начали вести даже в правительстве. Так что Михай тоже первый еще легко отделался (шутка). И вообще, он же почти достиг предела «комсомольского возраста» в 27 лет. При этом не захотев из «короля-комсомольца» переходить в «короли-коммунисты» — вот и остался «беспартийным», то бишь «бестронным» (снова шутка).
А Румыния после отъезда своего последнего уже экс-короля окончательно стала республикой. Не очень демократической и не совсем коммунистической, памятуя «особо-националистический» путь, избранный ее послевоенным руководством, конечно. Но хотя бы до горбачевского предательства не примкнувшей к откровенным врагам нашей страны и ее союзников. Так что кровь десятков тысяч советских бойцов, пролитая при освобождении Румынии от гитлеровских войск, стала не напрасной жертвой для создания устойчивой системы социалистических государств Восточной Европы.
Оценили 14 человек
16 кармы