«Музыка — это путешествие. Это не мимолётные три минуты на радио. Это нечто, что переносит тебя в другое место, другую реальность». Джон Лодж
В отличие от большинства рок-басистов 60-х, чья роль сводилась к поддержке ритма, Лодж подходил к инструменту как солист-создатель пространства. Да, влияние Лоджа часто остаётся в тени более «медийных» фигур прог-рока: того же Питера Гэбриэля, Рика Уэйкмана либо Роберта Фриппа...
Но именно его неординарный подход к бас-гитаре как мелодически структурному стержню можно услышать в творчестве таких разных исполнителей, как Марти Фридман (Megadeth) — в его сложных, почти ведущих витиеватых бас-линиях; Колин Эдвин (Porcupine Tree) — в создании атмосферы через минималистичные, но идеально встроенные в звуковое полотно партии; множество других нынешних пост-рок коллективов, где басуха часто несёт на себе основную партитурную нагрузку. Да и сам органичный вокальный дуэт Лоджа и Хэйворда, — не то чтобы построен на контрасте. А — диалектический процесс:
Хэйворд (вокал-гитара) — это Вопрос, Тоска, Неопределенность.
Лодж — Ответ, Уверенность, Решимость.
Посему прямыми «духовными наследниками» являются не столько те, кто тривиально копирует «лоджевский» звук, — а те, кто перенял его «капитанскую» в группе роль. Такие, скажем, как Колин Эдвин (Porcupine Tree), создающий гипнотические линии внизу звукоряда: эмоциональный якорь сложных композиций; либо Ник Бэгг (Muse), — выводящий бас на роль ведущего инструмента в арена-роке; Гедди Ли (Rush) — хотя он и более виртуозен, но именно у Лоджа мог подсмотреть, как бас может быть многогранно-сложным, при этом оставаясь невероятно мелодичным и мощным.
Таким образом, влияние Лоджа не «кричит» о себе с обложек, но — будто вплетено в саму ДНК прогрессив и арт-рока. Скажем, когда в «Nights in White Satin» Хэйворд доходит до пика эмоционального отчаяния, в следующем треке, «Late Lament», его подхватывает сильный стабилизирующий голос Лоджа, декламирующего посредством музыки поэзию Грэма Эджа (Graeme Edge): — барабанщика, одного из основателей The Moody Blues. Именно Эдж является автором текстов и чтецом поэтических вставок. Где поэт с исполнителями не противоречат друг другу, а — лишь заземляют эмоции, превращая личную драму в универсальную трагедию шекспировского масштаба.
Для тех, кто подзабыл или не понял насчёт лирических вставок, добавлю, что вышеупомянутые поэтические вкрапления — не просто фишка, а одна из основ художественного мира Moody: их автор — барабанщик Грэм Эдж. Это короткие стихотворения (спокеты — вспышки), написанные Грэмом Эджем, которые он и читает на фоне музыки. Они не поются, а именно задушевно рассказываются — часто его низким, задумчивым, немного таинственным голосом. Эти вставки служат некими атмосферно-смысловыми переходами меж песнями, превращая альбом из набора треков в единое, целостное произведение искусства — рок-симфонию с собственным повествованием. Ну, к примеру, стихи одной из самых известных поэм Эджа «Morning Glory» / «Late Lament» с альбома Days of Future Passed 1967-го. Она завершает легендарный концерт, звуча сразу после финального аккорда «Nights in White Satin». Отрывок текста:
Cold-hearted orb that rules the night,
Removes the colours from our sight.
Red is grey and yellow white,
But we decide which is right.
And which is an illusion...
Бессердечный шар, что правит ночью,
Лишает цвета наше зренье.
Красный — серый, жёлтый — белый,
Но мы решаем, что есть правда,
А что — иллюзия...
Что подводит философский итог всему альбому, размышляя о восприятии, реальности-иллюзии, идеально перекликаясь с темой дня, сменяющего ночь.
Хейворд и Лодж выступают в 2007 году
В конце 1972 г. переиздание пятилетней давности «Nights in White Satin» стало самым большим хитом Moody Blues в США, достигнув второго места в чарте Billboard Hot 100 и разойдясь тиражом в миллион экземпляров. При первоначальном релизе песня «проскользнула» ниже чарта Hot 100.
Два лика одной истины
Джон Лодж — это не «ещё один великий басист». Это композитор, мысливший архитектурными категориями. Он строил из звука небоскребы: «I'm Just a Singer»; интимные часовни: «Isn't Life Strange»; и магические порталы: «Ride My See-Saw». Его наследие — доказательство того, что истинная мощь в рок-музыке часто исходит не от самого громкого инструмента, а от самого глубокого и осмысленного — того, кто закладывает фундамент, на котором держится вся вечность.
The Moody Blues I'm Just a Singer (2018):
Лоджа часто называют «сердцем» The Moody Blues — в ту пору как Джастин Хэйворд был его «лицом», а Рэй Томас (вокал-флейта-перкуссия) — «душой». Но это упрощение. Лодж — структурный генетик звучания, композитор, который выстраивал не просто песни, а целые звуковые ландшафты. Авторский вклад Лоджа можно разделить на несколько ключевых направлений и техник, которые отражали эволюцию его мировоззрения:
Космический Странник (конец 60-х—70-е): песни вроде «House of Four Doors» или «To Share Our Love» — это звуковые оккультные трактаты. Он исследовал духовные и эзотерические темы, но не с позиции мечтателя, а с позиции искателя, строящего мосты между реальностью и потусторонним. Его музыка в этот период — это архитектура перехода.
Рефлексирующий Реалист (с середины 70-х): «I'm Just a Singer» (In a Rock and Roll Band) — его манифест. В эпоху, когда фанаты объявляли группу ли не пророками (а такое было, поверьте!), Лодж своим мощным, почти хардкоровым риффом и прямым текстом вернул их на землю: «Я не пророк, и моя история коротка. Я ищу ответы, которые помогут другим». — То была деконструкция мифа о рок-звезде и удивительно честный взгляд на суть творчества.
Хранитель Времени (80-е и далее): В хите «Gemini Dream» он, не теряя фирменной мелодичности, блестяще адаптировал звучание группы под эстетику нью-вейва, доказав, что его музыкальное видение не застыло в психоделических 60-х. Он показал, что прогрессивный рок — это не про конкретные звуки, а про модернизацию мышления.
Ride My See Saw (Live). The Moody Blues Red Rocks, 1992
Техника «Бегущего Баса». Взгляните на «Ride My See-Saw». Его бас-линия — не повторяющийся паттерн; это самостоятельная мелодия, которая не просто сопровождает гитару, а — вроде как ведёт с ней диалог. Создавая гипнотический, почти шаманский эффект, приказывая телу двигаться, а разуму — медитировать.
Симфоническое мышление. В балладах, таких как «Isn't Life Strange», его бас становится виолончелью в рок-оркестре. Гитара звучит не пунктирно, а плавно и протяжно, выстраивая эмоциональные арки, создавая ту самую «киношность», которая отличала Moodies от современников.
Moody Blues в аэропорту Амстердама Схипхол, Нидерланды, 1970 г.
Ну, и под конец расскажу парочку знаковых, одномоментно трогательных историй о Джоне Лодже, прекрасно иллюстрирующих не только его человеческие качества, но и саму суть The Moody Blues.
История о том, как «Ride My See-Saw» спасла группу... дважды
Это в некотором роде байки — не об одном моменте, а о двух реперных точках в карьере группы, где песня Джона Лоджа стала символом их стойкости… Итак, на дворе 1968 год. После оглушительного успеха альбома «Days of Future Passed» The Moody Blues отправляются в своё первое масштабное американское турне. Но тур оказывается на грани срыва. По причине того, что звукорежиссёры на концертных площадках (не работающие в Moody) элементарно не ведают, точнее, технически не понимают (они ведь профи!), как работать с уникальным звуком, в котором рок-группа сочетается с полифонизмом симфонического оформления: на тот момент — записанным на плёнку с оркестровыми партиями, — что было некоей инновацией в рок-музыке той эпохи. [В дальнейшем эту роль возьмут на себя компьютеры.] На концерте звук получался как бы размытым, несфокусированным (в отличие от студии), музыканты не слышат друг друга, публику накрывает разочарование…
Наступает момент отчаяния. Группа собирается за кулисами в состоянии, близком к панике. И тут Джон Лодж, известный практично-волевым характером, армейской собранностью и готовностью к преодолению говорит что-то вроде: «Хватит этого. Мы не поедем домой с позором!». — Он предлагает радикальное решение: отказаться от фонограммы с оркестром. Вместо этого они будут играть вживую, как и полагается радикальной прогрессив-рок-группе, но — сделают акцент на своих голосах и… неуёмной сценической энергии. И вот здесь на сцену выходит его песня — «Ride My See-Saw». Она была идеальным кандидатом:
Мощный гипнотический рифф — цеплял с первых секунд.
Бешеная энергия — идеально подходила для живого выступления.
Непритязательный эффективный припев, — который зал мог подхватить с первого раза.
Лодж, как капитан, вёл группу своей сокрушительной бас-линией. Заставлял музыкантов словно «качаться на качелях» с такой неистовой силой, что все технические проблемы отошли на второй план. Публика была покорена raw-energy: с английского что-то вроде энергии необработанного алмаза, наготы и спонтанности «роллингов», годаровской импровизации либо «нефильтрованных» The Who. «Ride My See-Saw» стала кульминацией каждого следующего концерта и спасла тур. Доказав, что The Moody Blues — не очередные усато-джинсовые длинноволосые парни с гитарами и записанным на плёнку оркестром, а великая живая рок-бригада.
Прошло почти 50 лет. 2018-й… The Moody Blues, наконец, после многолетних номинаций, были включены в Зал славы рок-н-ролла. Это был триумф, которого чуваки ждали десятилетиями. Но для Джона Лоджа сия большая церемония была окрашена грустью. Его старый друг, сооснователь команды барабанщик и поэт Грэм Эдж, который был с ним с самых первых дней, официально вышел на пенсию всего за несколько месяцев до знаменательного события: из-за проблем со здоровьем не мог присутствовать на церемонии. Когда же пришёл час сыграть свой хит, выбор снова пал на «Ride My See-Saw». И в этот момент произошло нечто тволшебное!..
Джон Лодж вышел на сцену. И когда зазвучали первые ноты басового риффа, он не смотрел в зал на невероятное собрание звёзд рок-н-ролла. Взгляд его был обращен куда-то поверх голов, в сторону, где, как он знал, смотрит трансляцию его добрый товарищ Грэм. В его исполнении не было радости долгожданного триумфа; в нём была ярость, ностальгия и невероятная мощь долгой дружбы и совместно пройденного пути. Лодж играл эту песню для Грэма. Как будто говорил: «Смотри, старина, мы сделали это. И мы всё ещё качаемся на этих качелях!».
«Ride My See-Saw» — не просто хит. Это криптонит Джона Лоджа. Песня-талисман, которая дважды, с разницей в полвека, становилась для него и группы символом выживания, стойкости, верности. Сначала она спасла их карьеру, а затем прозвучала саундтреком для величайшей цеховой оценки, пронизанной памятью о тех, с кем начат долгий путь признания. Что идеально отражает суть Лоджа — стержня и хранителя души The Moody Blues.
«"Ride My See-Saw" — это моя философия жизни. В жизни есть взлёты и падения, и ты должен качаться на этих качелях, принимать их и продолжать движение».
*
«Я всегда считал, что бас-гитара должна быть мелодичной. Она должна не только поддерживать песню, а вести её, быть её якорем и её душой одновременно».
*
«Мы никогда не следовали трендам. Мы создавали свою собственную вселенную. Иногда нас не понимали, но мы всегда оставались верны себе».
*
«Moody Blues — это больше, чем просто группа. Это братство. Мы прошли через всё вместе, и эта связь — навсегда».
Джон Лодж, 1943—2025. Светлая память!
Примечание:
Я специально дал относительно современное исполнение муз. произведений The Moody Blues и композитора Джона Лоджа. Так как если кому интересно, записи 1960—70-х он беспроблемно найдёт в Инете и послушает. К тому же у большинства из нас, «олдов», эта музыка навсегда хранится в сердцах. Живите долго, дорогие любители вечной музыки!
Оценили 6 человек
5 кармы