Лесохозяйственное болото

В целом по стране наблюдается подъём в хозяйстве. Строятся новые дороги, всё лучше ремонтируются старые, развивается инфраструктура, сельское хозяйство развивается, туризм и т.д. Только наверное в одном месте у нас болото еще долго будет оставаться нетронутым. Речь идет о лесном хозяйстве, о котором "забыли", или активно не хотят вспоминать. Оно и понятно. Это же эквивалент полезных ископаемых, контроль за которым со стороны государства пока слаб.

Надо сказать, до 2008 года ситуация была более или менее нормальная. Лесхозы в качестве федеральных государственных учреждений в принципе приносили неплохую прибыль. В целом лесное хозяйство приносило прибыль для государства. С 2008 года с принятием нового лесного кодекса лесное хозяйство резко стало убыточным, хотя, как и всегда, цель реформы была получить еще больше доходов. В первую очередь за счет сокращения нескольких тысяч лесников. В результате контроль в лесу ослаб, качество обнаружения и тушения лесных пожаров упало ниже плинтуса. Выхлоп от сокращения быстро свёлся к нулю.

Апогеем развала стал 2010 год, когда в Центральной России летом бушевали лесные пожары, при этом погибло более 50 человек. В 2011 горела Томская область, периодически горят Забайкалье, Бурятия, Иркутская область, Якутия. 

В 2016 году возникла проблема при планировании и проведении мероприятий по борьбе с опаснейшим вредителем леса - сибирским шелкопрядом, который к этому моменту успел повредить или привести к гибели 1,5 млн га в Центральной Сибири. Как выяснилось, для борьбы не было ни одного разрешенного химического препарата. Пришлось приложить гигантские усилия, чтобы найти такой препарат, внести в список разрешенных и произвести его в необходимых количествах. Речь шла о миллиардах рублей, за неэффективное использование которых можно было поплатиться не только должностью, но и загреметь в тюрьму.

Ещё до утверждения нового лесного кодекса в лесном хозяйстве появился такой зверь, как государственная инвентаризация лесов (ГИЛ). Уже два десятка лет многомиллиардная по затратам эпопея не принесла никаких практических результатов. Благородная цель внедрения ГИЛ заключалась в уменьшении финансовых и временных затрат на приведение российских лесов в известность. До этого в нашей стране леса описывались при проведении лесоустройства. Специалисты-лесоустроители ногами проходили леса, чтобы поставить их в известность. Конечно, это было долго и затратно, учитывая площади лесов в России, но в советское время умудрялись раз в десять лет проводить такие работы в каждом лесхозе. Суть ГИЛ была в закладке пробных площадей, на которых собирать информацию более, чем по 150 показателям. Стоит заметить, что большая часть этих показателей при лесоустройстве не собиралась за ненадобностью. Выбрали чешскую модель ГИЛ (может для Чехии с её площадью такой инвентаризации достаточно), закупили дорогостоящее оборудование, обучили специалистов и запустили их в лес. За много лет собрали гигантский объем информации, но так и не решили, каким боком её использовать в лесном хозяйстве. Зато лесоустройство за недостатком финансирования с тех пор проводится весьма нерегулярно, да и зачастую совсем не того качества. В итоге в некоторых лесничествах работают еще по материалам лесоустройства советских времен.

Кадров сейчас не хватает. Зарплата на инженерных должностях в 2 раза ниже средней по региону. Уровень планирования ниже плинтуса, так как источники данных устарели во многих регионах на 30 и более лет. Так, в проверке органов субъектов РФ в части выполнения переданных из федерального центра лесных полномочий, могут участвовать люди, толком не имеющие опыта, только что окончившие вуз. Люди с опытом на такую зарплату не пойдут. 

Стратегическая отрасль болтается в хвосте, как никому не нужная вещь. Работающие в ней уже устали ждать положительных изменений. Наблюдая вокруг реальные дела, сами вынуждены выдавливать информацию из потерявших актуальность данных, весь сезон в постоянном мандраже с одной стороны из-за хронического недофинансирования и, как следствие, частой поломки техники, нехватки ГСМ и запчастей, с другой - постоянной текучки кадров из-за мизерных зарплат. Плюс увеличивается нагрузка в плане постоянных нововведений, нападок экологов всех мастей, а надо еще и где-то успевать подрабатывать, чтобы не протянуть ноги. А уйти пока не позволяет совесть, в институтах, техникумах учили, что лесник - это престижная профессия. Здесь можно работать в первую очередь по призванию. Но таких всё меньше и меньше. В отдельных лесничествах годами не могут найти кандидатов на должность руководителя.

Лесное хозяйство это такой ресурс, которым пользуются все кому не лень. Одни, используя служебное положение (не лесники), организуют рубку и сбыт левой древесины, другие пиарятся, под видом экологов пупы рвут за народное достояние. Тот же МЧС в борьбе за финансовые потоки не первый год пытается оседлать борьбу с лесными пожарами, хотя фактически тушат подготовленные к этому подразделения Рослесхоза, подчиняющегося Минприроды России. 

Это наверное будет последняя отрасль, до которой дотянутся руки федерального центра. Уж слишком много заинтересованных в сохранении сложившегося порядка вещей. Вернее беспорядка.