Верховный Главнокомандующий глазами лётного военачальника »

5 679

Анатолий Сергиенко, подполковник в отставке, кандидат исторических наук. г. Белгород.

Нам постоянно и бескорыстно помогают своим участием тысячи наших товарищей со всех концов страны, а также из-за рубежа. Вот и этот материал предложен нам замечательным человеком, который неравнодушен к заботам родной для него газеты.

Советский офицер и учёный-историк Анатолий Михайлович Сергиенко, проживающий ныне в Белгороде, автором «Правды» стал давно. Темы, по которым он выступает на её страницах, весьма разнообразны. Но две из них, пожалуй, можно назвать главными для Сергиенко. Это — авиация и Сталин.

Объяснение тому дают некоторые обстоятельства его биографии. Дело в том, что воинская служба Анатолия Михайловича протекала в соединении, являвшемся составной частью Авиации дальнего действия — АДД. Занявшись 50 лет назад историей этого соединения, он стал регулярным посетителем Центрального архива Министерства обороны СССР в Подольске.

И вот здесь, к удивлению своему, обнаружил, что рука исследователя за многие годы не касалась документов, связанных с таким выдающимся родом войск, каким была во время Великой Отечественной войны Авиация дальнего действия. Достаточно сказать, что командовал ею Главный маршал авиации А.Е. Голованов, а руководил этим видом ВВС фактически лично И.В. Сталин!

В конце концов у Сергиенко рождается замысел написать историю АДД периода той Великой войны. Кроме изучения архивных материалов, он начинает переписываться и встречаться со множеством ветеранов. Среди них был и командующий АДД Александр Евгеньевич Голованов, о встрече с которым он сам рассказывает в публикуемом далее материале.

А самое основное, что произвело на Сергиенко наибольшее впечатление, — это воспоминания Голованова о Сталине. Кое-что Анатолий Михайлович услышал от лётного военачальника в личной беседе с ним, а гораздо больше прочитал в рукописи его книги «Дальняя бомбардировочная…», которая до сих пор хранится в личном архиве нашего внештатного корреспондента.

Согласимся с ним: воспоминания А.Е. Голованова о Верховном Главнокомандующем чрезвычайно интересны! И, конечно, очень важно, чтобы дошли они до наибольшего числа читателей. Правдивые свидетельства об И.В. Сталине должны знать все.

Виктор Кожемяко,

политический обозреватель,

член редколлегии «Правды».

Если попробовать определить сферу деятельности И.В. Сталина, в которую он внёс наиболее значительный вклад, то, наверное, можно сказать, что такой сферой стала его военная деятельность. Руководство вооружённой борьбой советского народа в период Великой Отечественной войны, принёсшее нашей стране Победу над коварным и сильным врагом, — вершина сталинских государственных трудов.

Сомнений в этом после окончания войны и до смерти вождя не было. Но через три года подули другие ветры. Появилась целая рать антисталинистов, стремящихся опорочить колоссальную роль И.В. Сталина в руководстве боевыми действиями Красной Армии.

На защиту Верховного Главнокомандующего стали многие полководцы и военачальники. В своих мемуарах они дали отпор хулителям полководческой деятельности И.В. Сталина. Объективная оценка его военных заслуг прозвучала в воспоминаниях Г.К. Жукова, А.М. Василевского, Н.Г. Кузнецова, К.К. Рокоссовского, И.С. Конева, С.М. Штеменко, А.И. Ерёменко, И.Х. Баграмяна, М.Е. Катукова, П.А. Ротмистрова, П.К. Пономаренко, С.А. Ковпака, И.Т. Пересыпкина, К.Ф. Телегина, Д.Ф. Устинова, Я.Н. Федоренко, В.И. Чуйкова, А.И. Шахурина, А.С. Яковлева и других.

Среди них имя Александра Евгеньевича Голованова — Главного маршала авиации, командующего Авиацией дальнего действия в годы войны (АДД). Из всех упомянутых полководцев и военачальников, на мой взгляд, он дал Верховному Главнокомандующему наиболее полную и разностороннюю оценку.

И вот почему так

История знает немало примеров удивительного совпадения знаменательных дат в личной жизни того или иного государственного деятеля. Есть такое совпадение и в жизни И.В. Сталина. Это 5 марта.

В этот мартовский день 1942 года решением Государственного Комитета Обороны (ГКО), Председателем которого являлся И.В. Сталин, была создана Авиация дальнего действия. Главный смысл этого решения заключался в том, что все части и соединения Дальнебомбардировочной авиации, входившие в 5-е управление Военно-Воздушных Сил (ВВС) Красной Армии, изымались из этого вида Вооружённых Сил СССР и переходили в непосредственное подчинение Ставки Верховного Главнокомандования (СВГ), Председателем которой также являлся И.В. Сталин. Руководство боевой работой АДД стал осуществлять лично он.

Инициатива этой структурной перестройки ВВС принадлежала исключительно Верховному Главнокомандующему. Он же определил и человека на должность командующего АДД. Им стал Александр Евгеньевич Голованов.

И.В. Сталин руководил Авиацией дальнего действия до 6 декабря 1944 года, когда решением ГКО она, поименованная18-й Воздушной армией, вновь перешла под крыло ВВС.

Собранная в мощный единый кулак Дальнебомбардировочная авиация в годы войны стала ударной силой ВВС, любимицей советского народа. Вклад АДД в дело достижения Победы огромен. В этом огромная заслуга её командующего и её непосредственного руководителя — Иосифа Виссарионовича Сталина.

Прошло ровно 11 лет после решения о создании АДД. И вот 5 марта 1953 года И.В. Сталина не стало. Главный маршал авиации А.Е. Голованов, как и весь личный состав Дальней авиации, глубоко переживал эту утрату. Трудно сказать, вспомнил ли он в этот день о том историческом решении ГКО от 5 марта 1942 года. Скорее всего, да. И уж совсем без тени сомнения можно предположить, что в эти горестные минуты Александр Евгеньевич воспроизводил в своей памяти наиболее яркие эпизоды из их (И.В. Сталина и его) совместной работы по руководству АДД.

А вспомнить ему было о чём. Ибо он в годы войны общался с Верховным довольно часто. Только в кремлёвском кабинете вождя побывал 73 раза. Это количество выведено на основе записей в тетрадях (или журналах), где фиксировались фамилии посетителей сталинского кабинета с июля 1924 года по март 1953-го. Сколько раз они встречались на квартире И.В. Сталина и его даче, установить невозможно. Эти сведения нигде не фиксировались.

Из руководящего состава ВВС больше, чем А.Е. Голованов, с И.В. Сталиным встречался только командующий ВВС А.А. Новиков. Регулярные встречи А.Е. Голованова с И.В. Сталиным предопределило одно обстоятельство — личное руководство Верховного боевой работой АДД. Иногда он ставил задачи командующему по телефону, но чаще вызывал его в Кремль, а туда на машине было всего лишь семь — десять минут езды. Возможно, мы никогда не узнали бы, о чём думал Александр Евгеньевич в тот памятный день 5 марта 1953 года, если бы не его воспоминания, оставленные в книге после долгих и трудных мытарств по её изданию.

Книга «Дальняя бомбардировочная…», изданная в 2004 году достаточно солидным по нашим временам тиражом в 7000 экземпляров, широкому кругу читателей всё же не-известна. А в ней даны оценки И.В. Сталину как руководителю партии, государства и Вооружённых Сил СССР в самый тяжёлый период нашей отечественной истории. Они помогают нам более объективно воссоздать образ этого человека, который руководил страной более тридцати лет. Они помогают нам развеять тот мусор истории, который нанесён на его могилу.

Россыпей воспоминаний о И.В. Сталине в книге довольно много. Сам Александр Евгеньевич в заключительной части своего труда под названием «О наших полководцах» даёт этому такое объяснение: «Он проходит в моём повествовании, если можно так выразиться, красной нитью, однако здесь нет ничего удивительного, поскольку у меня не было каких-либо других руководителей, кроме него, я бы даже подчеркнул, кроме лично него… ибо всё, что делалось в АДД, исходило непосредственно от него. Прямое и непосредственное общение с И.В. Сталиным дало мне возможность длительное время наблюдать за его деятельностью, его стилем работы, наблюдать за тем, как он общался с людьми, за его стремлением, как это ни покажется странным, вникать даже в мелочи, в детали того вопроса, который его интересует».

Эту же мысль А.Е. Голованов выразил и в письме в ЦК КПСС, когда «чрезмерное восхваление» И.В. Сталина опустило шлагбаум на пути издания его книги. А путь этот был действительно долгим и трудным. Воспоминания командующего начали публиковаться частями в журнале «Октябрь» с 1969 года. В 1970—1972 годах читатели, с нетерпением ожидавшие очередных номеров, познакомились с основной частью мемуаров. Затем публикация была приостановлена. А.Е. Голованову пришлось давать объяснения по ряду замечаний. И он убедил всезнающих цензоров в своей правоте. Об этом он рассказывал мне при встрече в Комитете ветеранов войны, на улице Кропоткинской в Москве.

Я тогда, в апреле1975-го, договорился о встрече с ним по телефону. Главный вопрос, который хотелось прояснить, был такой: почему именно Восьмому Смоленскому авиакорпусу АДД, историю которого я тогда начал писать, была поставлена задача обеспечить проводку морских караванов союзников в Мурманск и Архангельск? Беседовали мы с ним более часа. Вполне естественно, я не мог не спросить Александра Евгеньевича о том, почему прервана публикация его воспоминаний в журнале. Рассказав о причинах, он завершил ответ на вопрос тем, что сообщил о положительном решении Центрального Комитета партии: продолжить публикацию воспоминаний в «Октябре». И показал мне заключительные главы рукописи. Параллельно А.Е. Голованов представил издательству «Советская Россия» полную рукопись для печати. Она планировалась на 1974 год. Но Главлит и Главпур сочинили новые дополнительные замечания. Так родилось письмо на имя Л.И. Брежнева и А.Н. Косыгина от 8 апреля 1975 года.

Автор писал: «В этих дополнительных замечаниях, которых ранее не было, говорится уже о том, что в книге неправомерно много пишется о Сталине, что автор делает чрезмерный акцент на Верховного Главнокомандующего, что он не только рассказывает о своих многочисленных встречах с И.В. Сталиным, его указаниях по АДД, но он приводит множество фактов и оценок Сталина, не имеющих отношения к развитию боевых действий АДД… И, наконец, что в мемуарах А.Е. Голованова И.В. Сталин изображается в хвалебном тоне, в них многократно подчёркивается его дальновидность, прозорливость, безупречный стиль работы, чуткость и внимательность к людям и т.д. Причём эти оценки не всегда достаточно объективны…

Действительно, о Сталине в книге говорится больше, чем у других авторов, и это совершенно естественно, потому что у меня не было никаких иных руководителей или начальников, которым бы я подчинялся, кроме Сталина. Ни Генеральный штаб, ни руководство Наркомата обороны, ни заместители Верховного Главнокомандующего никакого отношения к боевой деятельности и развитию АДД не имели. Всё руководство боевыми действиями и развитием АДД шло только через Сталина и только по его личным указаниям. Никто, кроме него, касательства к Авиации дальнего действия не имел. Случай, видимо, уникальный, ибо мне других подобных примеров неизвестно…

Бывая систематически в Ставке и присутствуя там при решении многих вопросов, не имеющих отношения ни собственно к АДД, ни ко мне, но имеющих прямое отношение к ведению войны в целом, я был свидетелем процесса их решения, и некоторые из них мной приводятся в книге как представляющие, с моей точки зрения, определённый интерес и значение. Полагаю, что это неотъемлемое право автора. Что касается деятельности Сталина, его стиля работы, общения с людьми — то, что написано в книге, является безусловной правдой, а не каким-то восхвалением».

В сентябре 1975-го, то есть через полгода после моей встречи с А.Е. Головановым, Александр Евгеньевич ушёл из жизни. Ни окончания публикаций в журнале «Октябрь», ни книги он не увидел. В 1997 году при содействии членов Совета ветеранов Дальней авиации и дочери Главного маршала Ольги Александровны наконец-то мемуары под названием «Записки командующего АДД» увидели свет. Но и теперь, в отсутствие Главлита и Главпура, не обошлось без изъятий. И лишь в 2004 году, через 29 лет после смерти автора, читатели смогли без купюр узнать то, что было им написано.

Прежде чем перейти непосредственно к воспроизведению конкретных фактов и наблюдений А.Е. Голованова, вытекающих из многочисленных деловых встреч с Верховным, хочу ответить на вполне возможную реплику со стороны недругов И.В. Сталина или просто скептиков: что вы хотите от человека, обласканного вождём?

Да, А.Е. Голованов числился «в любимчиках» у Верховного и был им обласкан, как, возможно, никто иной из военачальников. Начав войну в должности командира отдельного полка, он через два месяца стал командиром дивизии, ещё через полгода — командующим АДД. Начав войну в звании подполковника, в августе 1944 года стал Главным маршалом авиации. За три года! Погоны на мундире он менял не по причине их изношенности, а в связи с быстрым присвоением очередного воинского звания. К окончанию войны в Красной Армии было три Главных маршала. Двое олицетворяли виды вооружённых сил — Главный маршал авиации А.А. Новиков и Главный маршал артиллерии Н.Н. Воронов. Третий — Главный маршал авиации А.Е. Голованов — представлял род авиации. Кто ещё так быстро взлетал на военный олимп?

В марте 1946 года в Москве проходила очередная сессия Верховного Совета СССР. В Георгиевском зале Кремля для фотографирования собралась большая группа Главных маршалов, маршалов, генералов и адмиралов. В объектив попали 54 человека. 12 сидят в первом ряду вместе с И.В. Сталиным. Крайний справа из них — А.Е. Голованов. Говорят, его туда посадил сам Иосиф Виссарионович, заметивший, что он стоит где-то в стороне.

Такое отношение И.В. Сталина к А.Е. Голованову не случайно, и тем более оно не продиктовано какими-то родственными отношениями. Главное, что ценил И.В. Сталин в человеке, независимо от того, кто он, — это его компетентность и деловитость. Это убедительно показывает в своих воспоминаниях сам А.Е. Голованов. Он писал:

«Длительное время работали с ним те, кто безупречно знал своё дело, умел его организовать и умел им руководить. Способных и умных людей он уважал, подчас не обращая внимания на серьёзные недостатки в их личных качествах, но, прямо скажу, бесцеремонно вмешивался в дело, если оно шло не так, как он считал нужным, уже не считаясь с тем, кто его проводит. Тогда он, не стесняясь, выражал со всей полнотой и ясностью своё мнение. Однако этим дело и кончалось, и работа шла своим чередом. Если же он убеждался в неспособности человека, время на разговоры с ним не тратил, а освобождал его от непосильной, с его точки зрения, должности».

К таким людям, которых уважал Верховный за их деловые качества, и относился А.Е. Голованов. Этим и только этим можно объяснить такое уважительное отношение к нему со стороны Верховного Главнокомандующего. Следует иметь в виду, что до 1941 года А.Е. Голованов И.В. Сталина никогда не видел. Более того, у него о нём к этому времени уже сложилось определённое мнение, он относился к нему, скажем помягче, с предубеждением. И для этого были основания.

Переломным моментом в смене мнения стала первая личная встреча с И.В. Сталиным. 31 декабря 1940 года лётчики встречали Новый год в узком авиаторском кругу. Чета Головановых оказалась за одним столиком с наркомом авиационной промышленности А.И. Шахуриным и генеральным инспектором ВВС Я.В. Смушкевичем. Речь зашла о слепых полётах, которые только начали осваивать некоторые лётчики и которыми в со-вершенстве владел сам А.Е. Голованов. Он считал, что эту работу следует организовать в масштабах страны. Смушкевич предложил Александру Евгеньевичу написать по этому поводу письмо И.В. Сталину.

«Я был поражён. Сначала даже подумал, что ослышался.

— Товарищу Сталину?!

— Да, ему, — спокойно ответил Смушкевич.

…Попросту говоря, я был ошарашен. Писать такие записки, да ещё Сталину! Кто меня там знает? Этак можно сойти за бахвала и наглеца».

После долгих раздумий и сомнений Александр Евгеньевич письмо всё-таки написал. Сделал это буквально за два часа до вылета в очередную командировку в Китай. Улетел с мнением, что вряд ли письмо дойдёт до адресата и вряд ли он получит ответ. Из Алма-Аты экипаж вернули в Москву. Через несколько часов А.Е. Голованов уже был в Кремле.

«Здравствуйте, — сказал Сталин с характерным грузинским акцентом, подходя ко мне и протягивая руку. — Мы видим, что вы действительно настоящий лётчик, раз прилетели в такую погоду. Мы вот здесь, — он обвёл присутствующих рукой, — ознакомились с вашей запиской, навели о вас справки, что вы за человек. Предложение ваше считаем заслуживающим внимания, а вас считаем подходящим человеком для его выполнения.

Я молчал. Эта совершенно неожиданная встреча всего лишь через несколько считанных дней после того, как я написал записку, ошеломила меня. Конечно, я знал, что на всякое обращение должен быть какой-то ответ, но такой быстрой реакции, да ещё лично самого адресата, даже представить не мог. Впоследствии оказалось, что такому стилю работы следовали все руководящие товарищи.

…Ушёл я от Сталина как во сне. Всё решилось так быстро и так просто… Я пытался разобраться в своих противоречивых чувствах к Сталину. В моём воображении он был воистину стальным человеком, без души и сердца, который, не останавливаясь ни перед чем, проводил политику индустриализации и коллективизации… Вместе с тем мне казалось, что, сметая с нашего пути всё мешающее и сопротивляющееся, Сталин не замечает, как при этом страдает много и таких людей, в верности которых нельзя было сомневаться… Вспоминалась и моя единственная сестра… Её муж был оклеветан и расстрелян как «враг народа». Сестра с детьми влачила жалкое существование… Вспомнился и покосившийся на всю жизнь рот моей жены, которую допрашивали в «органах».

…Нити всех бед, как я тогда считал, тянулись к Сталину… Сейчас же я увидел человека, который совсем не соответствовал моему представлению о нём. Наоборот, мне показалось, что это человек, с которым можно говорить, который интересуется твоим мнением, а главное, думает о том же, о чём думаешь и ты, и сам помогает некоторым, вроде меня, выйти из, казалось бы, безвыходного положения, сам подсказывает тебе мысли, которые ты ищешь и не можешь найти».

Итогом первой встречи в Кремле стало выработанное коллективное решение о создании специального полка по подготовке для ВВС кадров, способных летать в любых погодных условиях.

Доброе отношение И.В. Сталина к А.Е. Голованову в период войны не помешало снять его в 1948 году с должности командующего Дальней авиацией. Может, когда-нибудь станут известны подлинные причины этого, как видится сегодня, несправедливого решения. Так что А.Е. Голованов у И.В. Сталина ходил не только в фаворитах.

А. Тимофеев, автор предисловия к книге А.Е. Голованова, писал: «Встреча со Сталиным меняет судьбу лётчика кардинальным образом. Сам Александр Евгеньевич в конце жизни как-то в дружеском разговоре назвал её синусоидой, очертив резким жестом руки крутые взлёты и пике… Голованов, едва уцелевший в годы «ежовщины», как видно из полного текста его воспоминаний, поначалу относился к Сталину с предубеждением. Однако затем меняет точку зрения. В первые, тяжелейшие годы войны между лётчиком и вождём появляется даже определённое чувство доверия. Именно Голованову, и только ему, Сталин в разговорах с глазу на глаз говорил те слова, которые хотел оставить в народной памяти. Это, несомненно, делает мемуары Главного маршала ценным историческим источником».

Настало время и мне обратиться к этому историческому источнику, хотя, по сути дела, я эту работу уже начал. Думаю, будет правильным сгруппировать воспоминания А.Е. Голованова о И.В. Сталине не вообще, а по отдельным разделам, отражающим как его многообразную государственную деятельность по руководству страной, особенно Вооружёнными Силами СССР в годы Великой Отечественной войны, так и личные качества. Такая подача материала поможет более убедительно разоблачить целую армию политиков, историков и журналистов, низвергателей полководческого таланта Верховного Главнокомандующего.

Давайте познакомимся с полководческой и государственной деятельностью руководителя СССР в годы Великой Отечественной войны И.В. Сталина через призму воспоминаний одного из тех, кто имел возможность в течение двух с половиной лет, часто контактируя с ним и решая насущные вопросы войны, наблюдать, оценивать и делать выводы. Итак, слово бывшему командующему АДД, Главному маршалу авиации Александру Евгеньевичу Голованову.

Отношение к людям

«Сталин часто звонил по телефону и справлялся о делах. Весьма нередко он спрашивал также и о здоровье, и о семье: «Есть ли у вас всё, не нужно ли чем-либо помочь семье?» Строгий спрос по работе и одновременно забота о человеке были у него неразрывны, они сочетались в нём так естественно, как две части одного целого, и очень ценились всеми близко соприкасавшимися с ним людьми. После таких разговоров как-то забывались тяготы и невзгоды. Вы чувствовали, что с вами говорит не только вершитель судеб, но и просто человек».

Через несколько дней после того, как вопрос о формировании специального авиаполка был решён и когда А.Е. Голованов слетал в Смоленск, где было определено место для его постоянного базирования, его вновь вызвали в Кремль. Заслушав доклад о ходе формирования и обсудив некоторые просьбы А.Е. Голованова, И.В. Сталин спросил:

« — Сколько жалованья вы получаете?

— Постановлением Совнаркома мне, как шеф-пилоту Аэрофлота, определено четыре тысячи рублей в месяц, — несколько озадаченно ответил я.

— А сколько получает командир авиационного полка? — спросил Сталин, обращаясь к наркому обороны Маршалу Советского Союза Тимошенко.

— У нас такого оклада и нарком не получает. Командир полка получает у нас тысячу шестьсот рублей.

Стало тихо.

— А сколько же вы вообще зарабатываете? — спросил Сталин.

Разговор принимал неприятный для меня оборот.

— Товарищ Сталин, я за деньгами не гонялся и не гоняюсь. Положено тысячу шестьсот рублей — буду получать такой оклад.

— А всё-таки, сколько вы зарабатываете?

— Много, — ответил я несколько повышенным тоном и умолк.

…Я почувствовал, что мой ответ воспринят присутствующими неблагожелательно. Сталин ходил молча, покуривая трубку. Поравнявшись со мной, он остановился и спокойно сказал:

— Ну, вот что, вы, как командир полка, будете находиться на казённых харчах, вас будут задаром одевать и обувать, у вас будет казённая квартира. При всём этом, видимо, целесообразно оставить вам получаемое жалованье. Зачем обижать человека, если он идёт на ответственную, серьёзную работу? Как, товарищи? — обратился он к присутствующим…

Позже я узнал, что дело было не во мне, что у Сталина было в обычае не только спрашивать с людей, но и заботиться о них».

В 1942 году в кабинете И.В. Сталина А.Е. Голованов стал свидетелем такого случая. На одном из танковых заводов, перебазированных в своё время на восток, дела шли не так, как требовало военное время. Этот вопрос стал предметом обсуждения в Кремле. Кто-то предложил послать туда на должность директора одного из заместителей наркома. Сталин спросил:

« — Сколько получает директор завода?

Ему назвали сумму.

— А замнаркома?

Оказалось, намного больше.

— Семья у него есть?

Последовал утвердительный ответ.

— Как же вы его будете посылать директором завода и снижать его зарплату, если он хороший работник?

— Он коммунист и обязан выполнять решения.

— Мы все не эсеры, — заметил Сталин…

Наступила длительная пауза. Наконец Сталин заговорил:

— Вот у нас есть некоторые господа коммунисты, которые решают вопросы так: раз ты коммунист, куда бы тебя ни послали, что бы с тобой ни делали, кричи «ура» и голосуй за Советскую власть. Конечно, каждый коммунист выполнит любое решение партии и пойдёт туда, куда его посылают. Но и партия должна поступать разумно. Вряд ли тот или иной коммунист будет кричать «ура», если вы бросите его на прорыв и за это сократите ему жалованье в два раза, хотя он вам об этом, возможно, ничего и не скажет. Откуда вы взяли, что мы имеем право так поступать с людьми? Видимо, если мы действительно хотим поправить дело, целесообразно все блага, которые он получает здесь, оставить его семье, а его послать на завод и пусть там работает на жалованье директора завода. Поставит завод на ноги — вернётся обратно. Думается, при таком решении и дело двинется, и энергии у человека будет больше».

После не слишком удачных полётов в августе 1941 года дивизии Героя Советского Союза М.В. Водопьянова на Берлин Сталин снял командира с должности. Михаил Васильевич стал летать командиром корабля в звании комбрига. Этого звания в армии фактически уже не было. Когда А.Е. Голованов стал командующим АДД, М.В. Водопьянов попросил его решить вопрос со званием.

«Вскоре я был на докладе у Сталина и в конце на вопрос: «Что у вас нового?» — рассказал о моей встрече с Водопьяновым, который до сих пор носит уже давно не существующее звание «комбрига».

— Что вы предлагаете? — спросил Сталин.

— Присвоить ему, товарищ Сталин, звание генерал-майора авиации.

— Но ведь сейчас он летает командиром корабля?!

— Да, товарищ Сталин, и хорошо летает. Да и за спиной у него немало, как вы знаете, всяких хороших дел! Я просил бы присвоить ему звание генерала. Он заслужил его.

Походив немного, Сталин сказал:

— Хорошо, давайте представление».

В октябре — ноябре 1941 года положение на фронтах было таким тяжёлым, что головановская дивизия летала практически круглые сутки. Если лётчикам удавалось выкроить хоть несколько часов для отдыха, а технический состав на часок-другой успевал прикорнуть между уходом самолёта на боевое задание и его возвращением, то командование дивизии и полков не спало сутками. После таких нескольких бессонных суток А.Е. Голованов оказался в кабинете И.В. Сталина.

«Получая в Ставке очередные задания, я зашатался, и если бы не Г.М. Маленков и Б.М. Шапошников, поддержавшие и посадившие меня на рядом стоящий стул, наверное, упал бы. Попытался встать — и не смог. Сталин быстро подошёл к буфету, налил что-то в стакан, подал мне.

— Пей!

Не переводя дух, махнул я содержимое стакана и, лишь вздохнув, по спазме в горле понял, что это — очень крепкое спиртное.

— Когда спал? — спросил Сталин.

Ответить на этот вопрос я не смог, потому что сам уже не помнил, когда…

Довольно продолжительное время я испытывал чувство неловкости и какой-то вины. Надо же было произойти такому, да ещё где! Однако при последующих моих посещениях Ставки все держались так, будто ничего не случилось. Лишь несколько дней спустя Сталин мимоходом сказал, что нужно планировать боевую работу так, чтобы личный состав отдыхал…

…К людям, которые работали с ним, Сталин был очень внимателен, он считался с тем, что на войне может быть всякое. Известно, что И.С. Конев вследствие неудач на фронте (речь идёт о сорок первом и сорок втором годах) дважды оказывался под угрозой суда и сурового приговора. И оба раза Сталин брал его под защиту, видя, что на войне иногда складывается такая обстановка, когда один человек, будь он даже семи пядей во лбу, лично сделать ничего не может».

http://krasvremya.ru/verxovnyj...


НЕОБХОДИМЫЕ ТЕРРИТОРИАЛЬНЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ НА ЗАПАДЕ ПОСТСОВЕТСКОГО ПРОСТРАНСТВА

На постсоветском пространстве легитимные принципиальные изменения по статусу, территории, границам бывших советских республик может принимать исключительно Россия (либо сама, либо с её официального со...

Обсудить
  • :thumbsup:
  • Джугашвили аршином не измерить... Очень интересная личность, потому как - личность. :thumbsup:
  • Очень ценная информация. :thumbsup:
  • :thumbsup: :thumbsup: :thumbsup: :thumbsup: :thumbsup: :thumbsup: :thumbsup: :hand: :hand: :hand:
  • :thumbsup: