Ежемесячный научно-технический журнал «Американская техника и промышленность» (American Engineering and Industry), 1934 год. Для Народного комиссариата тяжёлой промышленности Союза Советских Социалистических Республик (Наркомтяжпром). Представительство Наркомтяжпрома в США: "TIAJPROM NEW YORK). Издавался с 1924 года.
В 1924 году с целью содействия развитию советско-американской торговли в первые годы существования Советской власти было учреждено акционерное общество Амторг (англ. Amtorg Trading Corporation). Амторг выступал в роли посредника при осуществлении экспортно-импортных операций советских внешнеторговых объединений с американскими компаниями, осуществлял закупки в США оборудования для нужд СССР, проводил приёмку закупленных товаров и контролировал их отгрузку. Амторг базировался в Нью-Йорке. В Москве по адресу Трубниковский переулок, 19 находилось генеральное представительство Амторга — «Совамторг».
Компания была инкорпорирована в Нью-Йорке 27 мая 1924 года (то есть, до установления американо-советских дипломатических отношений) как частное акционерное общество с участием советского капитала, в результате слияния контролируемых советским правительством торговых компаний АРКОС (ARCOS) и «Продактс эксчейндж корпорейшн» (Products Exchange Corporation). Формально основными держателями акций являлись Внешторгбанк, Центросоюз и даже советские руководители корпорации.
В 1929—1930 гг. через Амторг 1700 американских компаний продали товаров на сумму 94,5 млн долларов, то есть более 50 % всего объёма торговли между двумя странами, причём значительная часть (35 %) закупок в США приходилась на долю Всероссийского текстильного синдиката.
С 1924 по 1950 гг. Армторг возглавляли: Исай Яковлевич Хургин, Эфраим Маркович Склянский, А. В. Пригарин, Саул Григорьевич Брон, Петр Алексеевич Богданов, И. В. Боев, Давид григорьевич Розов, Арон Львович Шейнман.
Наркомтяжпром с 1930 по 1940 гг. возглавляли: Орджоникидзе, Межлаук, Каганович.
К 1928 году в СССР действовали три торговых организации, имеющих дело с западной технологией: Весторг в Германии, Аркос в Англии и Амторг в Соединенных Штатах.
Всего за 10 лет (1930-1940) американцы создали в СССР химическую, авиационную, электротехническую, нефтяную, горнодобывающую, угольную, металлургическую и другую промышленность, крупнейшие в Европе заводы для производства автомобилей, тракторов, авиационных двигателей и другой продукции.
Например, знаменитый Сталинградский тракторный завод был целиком построен в США, размонтирован, на 100 судах перевезён – и собран в СССР. "Днепрогэс" построила американская фирма Cooper Engineering Company (и германская компания Siemens). Горьковский автозавод (ГАЗ) был построен американской компанией Austin. АЗЛК построен по проекту Форда. Знаменитая Магнитка – точная копия металлургического комбината в г. Гэри, штат Индиана. Фирма Albert Kahn Inc спроектировала и построила 500 советских предприятий.
Вместе с заводами создавались города для рабочих. Эрнст Май - немецкий архитектор участвовал в разработке архитектурных проектов около 20 советских городов.
За 10 лет американцы построили в СССР около 1.500 заводов и фабрик. В СССР приехало около 200 тысяч американских инженеров и техников, которые руководили почти миллионной армией заключенных ГУЛАГа – плюс немногие оставшиеся в России дореволюционные кадры.
Американские профессора подготовили на рабфаках триста тысяч квалифицированных специалистов – то есть все кадры для Советской промышленности на долгие годы вперед.
Строительство КМК (Кузнецкий металлургический комбинат)
К августу 1927 года специалисты Гипромеза подготовили технические задания для проектирования будущего КМК и передали их в американскую фирму Freyn Engineering Company (США, Чикаго), которая в том же году подписала с советским правительством рамочный договор на оказание консультационных услуг сталеплавильной промышленности. В 1928 году Freyn подписывает договор на проектирование будущего КМК.
По этому предприятию непосредственное проектирование осуществлялось в Чикаго, а рабочие чертежи делались в СССР. Над ними работали смешанные группы советских и американских специалистов. Параллельно с этим одобрение проект получил на высшем политическом уровне. 7 февраля 1928 года Политбюро ЦК ВКП (б) одобрило подготовленные проекты СНК по строительству Магнитогорского, Кузнецкого и Керченского металлургических заводов.
Одной из важных задач, которую выполняли американцы, было проектирование производственных мощностей. Первоначально их предполагалось заказывать по схеме связанных кредитов в США, однако условия кредитования в Северной Америке оказались жесткими, и поэтому сами же американцы пошли на встречу советскому правительству, которое решило привлекать германские кредиты. В Германии же и было размещено производство мощностей для КМК по американским чертежам. Общая сумма кредитов, которые были привлечены под заказ оборудования для КМК, точно не известна, но, по всей вероятности, речь идет о десятках миллионов долларов (строительство ДнепроГЭС, например, по американским данным, стоило до 100 млн. долларов, а как проект КМК приближается к ней). Спроектировать, заказать и привезти оборудование было половиной дела. Необходимо было его смонтировать и запустить. Своих ресурсов у СССР для решения этой задачи не хватало, поэтому в 1930 году было заключено соглашение о соответствующей технической помощи со стороны Freyn. В июле 1930 года в СССР прибыла группа из 18 инженеров из Чикаго, которые уже с августа начали работу непосредственно в Кузнецке. После них в Сибирь потянулись и другие иностранные специалисты - из США, Германии, Австрии, Франции и Чехословакии.
Руководителем проекта строительства мартеновского цеха был американский инженер Роберт Вейл. Всего на «Кузнецкстрое» работало, по самым минимальным оценкам, до 300-350 американских инженеров и рабочих (вероятно, их число было даже выше).
В мае 1930 года руководителем «Кузнецкстроя» была назначен партиец с дореволюционнам стажем, выпускник Политехнического института в Гренобле Сергей Миронович (Соломон Меерович) Франкфурт.
Заказы на изготовление крупных металлургических агрегатов были размещены в Германии, Англии, отчасти США и Франции.
Земляные работы шли круглогодично. По данным исследователя-краеведа Л.И. Фойгт, до 62% строителей Кузнецкого комбината были раскулаченными крестьянами и заключенными (Л.И. Фойгт. Сталинск в годы репрессий. Новокузнецк. 1993-1995) .
Первоначально предполагалось, что нужно строить не просто жилые дома (это не соответствует представлениям о коммунистическом обществе), а дома-коммуны, не предназначенные для частной жизни. Идеальным вариантом представлялись дома с небольшими квартирами, в которых рабочие должны только ночевать. Все их хозяйственные нужды будут выноситься за пределы жилища – для этого построят банно-прачечные комбинаты, столовые и так далее. Первые проекты планировки выглядели именно таким образом.
Руководству «Кузнецкстроя» ставилась задача как можно быстрее ввести в эксплуатацию производственные мощности, поэтому решение социально-бытовых нужд работников всегда оставалось проблемой вторичной. В директивах Запсибкрайкома и справках ОГПУ бедственное положение людей на стройке неоднократно отмечалось, однако ситуация выправлялась крайне медленно. В 1932 году на одного работника приходилось 3,5 квадратных метра жилья, в Сад-городе ситуация была еще хуже – там было только 1,5-2 квадратных метра.
»Под жилища заняты все сени, чердаки, чуланы. Несмотря на то, что завод входит в первую группу предприятий страны, люди не видели ни молока, ни мяса. На стройке начинают появляться единичные случаи инфекционных заболеваний».(Доклад «О готовности приема рабочей силы»).
Несмотря на все усилия немногочисленных врачей, в конце лета 1931 года на стройке вспыхнула эпидемия брюшного тифа. Летом 1932 года – эпидемия малярии. Осенью того же года началась эпидемия сыпного тифа, ситуация с заболеванием вшами становится критичной. Проблемы со здравоохранением решались очень медленно, а сама сфера крайне скудно финансировалась. В итоге, по данным главврача И.В. Родовича, за 1935 год из Сталинска уехало 124 человека медицинского персонала, а в 1936 году - 41 человек.
Скверное снабжение продуктами питания (хотя Кузнецкстрой был всесоюзной стройкой), чудовищные условия жизни, бардак и тяжелая работа приводили к самым скверным результатам. Из сообщения одного из информаторов горкома партии:
«15 января 1935 г. в Кемерове... сразу в трех торговых точках большая очередь изломала стойки, а продавца магазина № 22 около шахты «Центральная» ударили палкой по руке. 14 января в 16-м магазине до полусмерти задавили жену одного инженера, которую пришлось увезти в больницу. На левом Жилкомстрое у магазина № 4 очередь образовалась уже в 4 часа утра – огромный хвост в 400 человек, но все-таки 90 рабочим хлеба так и не досталось.
Еще больше очередь была в магазине № 1 – 500 человек. Здесь 14 января сломали дверь и кассу. В 3-м магазине вечером была очередь около 300 человек, была давка, крики и драки, без хлеба осталось 24 рабочих.
15 января в механическом цехе опоздало на работу 6 человек рабочих на 30 минут, объясняя тем, что стояли в очереди, хлеба не получили и вышли голодными. Жена коммуниста начальника кузнечного цеха т. Пономарева со слезами заявила, что 3-й день остается без хлеба, муж ушел на работу голодный и детей кормить нечем...».
Другими итогами были межнациональные столкновения и даже к каннибализм – отдельные случаи были зафиксированы в Кузбассе и Сталинске, в частности.
Чтобы оценить фантасмагоричность жизни социалистической стройки, можно привести воспоминания бригадира-каменщика В.Я. Щидека:
»Когда мы кончали первую батарею в подарок XYI партийной конференции, то я в течение 4 дней не уходил с печи, домой не являлся. Подушкой для отдыха мне служила рельса, а чтобы было помягче, подкладывал брезентовые рукавицы.
Как раз перед этим у меня заболела жена, и я ее отправил в Томск, а дома остались двое ребят, одному 3 года, другому 7 лет. И вот, на второй день после моего ухода младший сынишка заболел и скоропостижно помер. Я под производственным угаром забыл про ребятишек. На пятый день прихожу домой и вижу - младший мой ребенок помер, а старший где-то ходит по площадке и ищет меня. Соседи также ходили и искали, но не нашли. А трупик начал уже пахнуть. Делать нечего, надо хоронить, а после пришлось хорошенько выпить. Пил за победу и пил за горе.
Потом мы работали на домне. Здесь у нас сразу не заладилось.
На комсомольском каупере работали комсомольцы. Они вступили с нами в соревнование, а мы об этом даже и не знали, пока они нам не поднесли сюрприз: проиграл, мол, ты, Шидек...
Началась травля нашей бригады, сделали вызов. Назавтра слет ударников и нас крыли во всю, прямо позором нас заклеймили на митинге. Обещали какую-то телегу сделать и нас на этой телеге тянуть на буксире.
Я обратился за помощью к "Рабочей газете". Она нам помогла, и мы на 5 и 6 каупере задание перевыполнили на 370 проц. Нас премировали жильем. Из барака переселили в каменный дом, дали по комнате».
Или вот еще случай:
«В 30-е годы Верхняя Колония быстро развивается, и огромным тормозом для ее развития становится сообщение с другими районами города. Кузнецкий комбинат стоял непреодолимым препятствием на пути к Верхней колонии. Люди не могли больше передвигаться по территории завода, где постоянно курсировали десятки паровозов, стояли сотни вагонов. Поселок как бы оказался в изоляции. Необходим был тоннель, который бы связал его с городом. Такой тоннель начал строиться в 1931 году. Как вспоминает начальник Кузнецкстроя С.М. Франкфурт, тоннель под комбинатом рыли вручную, копали глубоко, землю вывозили грузовиками, грабарками и вагонетками.
Особенно напряженными были летние дни 1932 года, когда развернулись бетонные работы. Нельзя забывать, что в 1932 году уже вовсю пускались основные цеха в эксплуатацию. Тоннель мешал основной стройке. Руководство Кузнецкстроя постоянно торопило руководителей строительства тоннеля Кожевникова, Ушатина и Заева. Работы стали вестись круглосуточно. И неудивительно, что один из прорабов А.М. Заев осенью простыл, заболел, но не покидал важного объекта. Однако болезнь его протекала быстро и бурно.
Вскоре А.М. Заев понял, что он больше не поднимется, не достроит тоннель. И когда товарищи пришли его проведать, он попросил похоронить его не на кладбище, а на своем участке, который он возглавлял. Хоронили Заева в жгучий морозный день. На его могилу насыпали гладкого щебня, а чтобы щебень за ночь не смерзся, поставили четыре больших жаровни. Утром следующего дня могилу залили бетоном». (Был такой поселок – Верхняя колония. //Кузнецкий рабочий. 26.08. 1999.) (источник)
Работающие на КМК американцы, немцы и бельгийцы избрали для проживания благоустроенные коттеджи на Верхней колонии. Уже в 1927-1928 годы, на склоне Старцевой горы был построен ряд одноэтажных 2-х квартирных домов для лиц, занятых подготовкой к строительству завода. По сути, это и предопределило будущий статус Верхней колонии, как поселка для руководителей завода, инженерно-технических работников и иностранных специалистов. Как вспоминает технический руководитель по изготовлению и монтажу железобетонных конструкций Виктор Николаевич Широков, из работников ИТР он прибыл на Кузнецкстрой девятым, в июле 1929 года. Именно тогда достраивались семь четырехквартирных домов. В квартирах было по три комнаты с жилой площадью около 45 кв. метров. Имелся водопровод, теплый туалет и ванна с индивидуальной колонкой.
В 1932 году город Ново-Кузнецк, следуя принятым традициям, получил в честь вождя всех народов имя Сталинск.
При строительстве КМК была уничтожена Кузнецкая каменная крепость на Вознесенской горе, которая была построена в городе Кузнецке в 1800—1820 годах по распоряжению императора Павла I, как часть Сибирской линии для защиты Южной Сибири от китайской угрозы.
Вознесенская часовня была разрушена уже в 1920-е гг., памятный крест из неё до 1934 года хранился в Спасо-Преображенском соборе, фрагмент которого в настоящее время находится в Новокузнецком краеведческом музее. В 1935 г. сгорели и остатки надвратного Ильинского храма. До конца 1940-х годов продолжались систематические разборки каменных зданий крепости для нужд местного строительства.
Вид с крепости, 1930-е годы.
Развалины Кузнецкой крепости. 1980 г.
Развалины Кузнецкой крепости. 1950-1970 гг
Барнаульские ворота. 1950-1970 г.г.
Условия для рабочих был такими и на Днепрострое.
Дома рабочих Днепростроя. 1930-1932 г.г.
Днепрострой, очередь в магазин.
Из фотографий, сделанных американским фотографом Джеймсом Эббе (James Abbe) в советской России в 1932 г.
Оценили 19 человек
40 кармы