Пытаясь изобразить Россию извечным врагом белорусов, местечковые националисты особое внимание уделяют польским мятежам, которые, по их мнению, были национально-освободительными восстаниями белорусов против "кровавого царизма". Приведём выдержку из книги Вадима Деружинского "Тайна беларуской истории" (авторская орфография сохранена): "Именно Россия (то есть историческая Московия) на протяжении всей своей истории главным врагом на западном направлении видела Литву (Беларусь). На протяжении веков между ними шли кровавые войны. Оказавшись не по своей воле в Российской империи, беларусы вместе с поляками трижды поднимались на восстания – в 1795, 1830 и 1863 годах. Неудивительно, что царизм приложил значительные усилия для подавления и полного уничтожения национального самосознания нашего народа". А вот что пишет Владимир Орлов в книге "Страна Беларусь": "Существует мнение об извечной покорности нашего народа. Однако не кто-нибудь, а именно наши предки на протяжении неполных ста лет после захвата Беларуси царской Россией трижды брались за оружие, чтоб вырваться из смертельных объятий империи".
Насколько соответствует действительности "белорусскость" восстаний 1830–1831 и 1863 годов?
Восстание 1830–1831 годов
Несмотря на то, что на Венском конгрессе (1814–1815 гг.) русское правительство дало согласие на фактическое восстановление польской государственности в формате Царства Польского в составе Российской империи и даже даровало ему весьма либеральную по тем временам конституцию, поляки продолжали мечтать о независимой Польше в границах 1772 года, т. е. о включении в состав суверенного польского государства территории Белоруссии. За столетия пребывания Западной Руси в составе польско-литовского государства высшие слои общества подверглись тотальной полонизации, а западнорусская культура была низведена на уровень "попа и холопа". Многие знаковые деятели польской культуры XIX века (Адам Мицкевич, Михаил Огинский, Станислав Монюшко и другие) были связаны с территорией Белоруссии, что порождало в польском сознании восприятие этих земель как "своих".
В конце ноября 1830 года в Варшаве вспыхнул антирусский мятеж, который впоследствии затронул западные районы Белоруссии. Целью мятежа было восстановление Польши "от можа до можа". Польские националисты рассматривали Белую Русь как неотъемлемую часть Польского государства, а потому вопрос о национальном самоопределении белорусов в ходе данного восстания не то что не поднимался, он даже не приходил никому в голову.
В начале 1831 года для подготовки восстания в Белоруссии и Литве был создан Виленский центральный повстанческий комитет. Сочувствующий повстанцам самостийный историк Митрофан Довнар-Запольский писал: "Когда началось восстание в Варшаве, оно немедленно отразилось в Литве и Белоруссии. Весной 1831 года шляхта почти во всех городах Виленской губернии составила конфедерации, обезоружила местные инвалидные команды, провозгласила временное правительство и приступила к образованию войск из крестьян. Только Вильна и Ковно остались в руках правительства, но последний город скоро захвачен был восставшими. За Виленской губернией движение начало сказываться в соседних уездах Минской губернии и затем перекинулось в Могилёвскую. Ещё ранее оказалась охваченная восстанием Гродненская губерния".
Посмотрим, как же "сказалось" польское восстание в Минской губернии. На основе исследования историка Олега Карповича мы составили такую таблицу:
* Студенты, чиновники, учителя, военнослужащие, врачи, адвокаты, служащие дворянских имений и т. д.
** 56 католических и 14 униатских священников.
Как видим, крестьянство, из которого в то время состоял почти весь белорусский народ, осталось весьма равнодушным к восстанию (1 повстанец на 3019 собратьев по сословию). О том, какая у крестьян была мотивация участвовать в восстании, рассказывается в записке Минской губернской следственной комиссии шефу корпуса жандармов: "Люди низшего класса присоединялись обещаниями улучшения их состояния, а ещё более щедрою раздачею им денег. Сия приманка увеличивала шайки мятежников, но с прекращением оной толпы редели и с первым выстрелом рассеивались".
Общая численность повстанцев также весьма показательна. По данным Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона, население Минской губернии в 1834 году составляло 930632 человека
Следовательно, всего в польском восстании принимало участие 0,07 % населения губернии (733 человека). Данные о социальном составе участников мятежа свидетельствуют о том, что роль первой скрипки в событиях 1830–1831 годов играли полонизированные верхи общества (дворяне и шляхта) при существенной поддержке со стороны католических и униатских священников. Из 733 восставших дворяне и шляхта составляли 51,5 %, разночинцы – 22,5 %, крестьяне – 16,4 %, представители католического и униатского духовенства – 9,5 %.
Для того чтобы не было сомнений в национальной идентичности участников восстания, приведём два красноречивых фрагмента из воспоминаний "белорусского" повстанца Игнатия Клюковского:
"Во время нашего похода аж до самого города встречались нам везде женщины, которые угощали нас, где бы мы ни останавливались, и слушали со слезами на глазах наши патриотические песни, которые мы пели им, входя в каждое местечко. Везде радостно звучала забытая более чем за 20 лет песня "Ещё Польша не погибла"
После возвращения российской власти в Ошмяны разослали в разные стороны искать Тышкевича, Важинского и меня, а наши имения попали под конфискацию, чтобы взыскать ту сумму денег, которая была изъята из почты на расходы восстания. Члены Комитета Ванькович и Сорока исчезли заранее. С первым не знаю, что стало, а второго поймали черкесы в Крево и, закованного в кандалы, отвезли в Вильно. Этот уважаемый старик, который несколько раз видел поднимающееся из гроба Отечество, смело шёл на несправедливый суд, говоря с настоящей шляхетской смелостью: "Можете отобрать последние дни моей жизни, которая и так уже скоро закончится. Не много чем моя смерть вам пригодится. А Польша была и должна быть"".
Итак, резюмируем: восстание 1830–1831 годов было организовано польскими патриотами ради восстановления Польши "от можа до можа", а потому подавление данного мятежа правительственными войсками спасло белорусов от возвращения под польское иго.
В связи с этим примечателен инцидент, произошедший в Беларуси в наши дни. 6 июня 2015 года в Могилёве был торжественно открыт бюст великого русского поэта Александра Сергеевича Пушкина. Эту скульптуру городу подарил фонд "Аллея российской славы" в честь 70-летия Великой Победы. Помимо прочего, на постаменте памятника был размещён отрывок из пушкинского стихотворения "Клеветникам России", написанного в связи с подавлением польского восстания 1830–1831 годов. Установка памятника и особенно отрывок из стихотворения "Клеветникам России" вызвали крайне негативную реакцию со стороны местечковых националистов, считающих польских повстанцев своими героями. Было озвучено требование снести памятник или по крайней мере убрать с постамента "агрессивный" отрывок стихотворения. В результате могилёвские власти пошли на поводу у националистов, удалив с памятника не понравившиеся им строки.
На наш взгляд, совершённый в Могилёве акт вандализма должен рассматриваться всеми настоящими патриотами Беларуси как крайне тревожный звоночек. Пример Украины показал, к чему может привести постсоветскую республику переписывание общерусской истории и "война с памятниками".
Муравьёв-Виленский и Калиновский-вешатель
Следующее польское восстание, произошедшее в 1863 году, вызывает у местечковых националистов ещё большие "патриотические чувства", нежели восстание 1830–1831 годов. Считая польский мятеж прогрессивным явлением, местечковые националисты всеми фибрами души ненавидят его усмирителя – графа Михаила Николаевича Муравьёва-Виленского. При этом польский революционер и предводитель восстания на территории Белоруссии и Литвы Винцент Константы Калиновский канонизирован самостийной интеллигенцией в лике "белорусского мученика" и борца с "московскими оккупантами".
Против "белорусскости" Калиновского говорят общеизвестные исторические факты. Во-первых, целью восстания 1863 года было восстановление Польши в границах 1772 года, что для Белой Руси означало тотальную полонизацию и окатоличивание. Для Калиновского и его подельников принадлежность белорусских земель Польше была так же очевидна, как и то, что Висла впадает в Балтийское море. Во-вторых, все повстанцы, в том числе и Калиновский, давали присягу следующего содержания: "Присягаем во имя Пресвятой Троицы и клянёмся на ранах Христа, что нашей родине Польше будем служить верно и исполнять, во имя того же отечества Польши, все приказания, предписанные нам начальниками". Наконец, сам Калиновский, обращаясь к жителям Белоруссии, писал в "Письме Яськи-Господаря из-под Вильны к мужикам земли польской": "…разве ж мы, децюки, сидеть будем? Мы, что живём на земле Польской, что едим хлеб польский, мы, поляки из веков вечных".
Как и предыдущий польский мятеж, восстание 1863 года осталось без поддержки со стороны белорусского крестьянства, не желавшего возвращаться под польское ярмо. Полковник А.Д. Соколов в рапорте князю В.А. Долгорукову о положении в Могилёвской губернии писал: "Многие помещики-поляки Могилёвской губ. участвуют в мятеже против правительства, и многие из них хотя не участвуют явно, но сочувствуют восстанию, крестьяне же, напротив, где только можно, выказывают свою преданность Государю-Императору и, сколько от них зависит, способствуют к подавлению мятежа; в одно могилёвское уездное управление ими доставлено до 80 чел. разного звания людей, пойманных в лесах и на дорогах, из числа которых хотя и не все, но многие находились в шайках мятежников и впоследствии отстали или отделились, крестьянами также представлено более 30 чел. помещиков, которые, как они утверждают, доставляли продовольствие шайкам или внушали крестьянам не повиноваться русскому правительству и признать над собой владычество Польши и по другим обстоятельствам навлекли на себя их подозрение".
На имя императора Александра II со всех концов Белоруссии приходили письма, в которых белорусы заверяли государя в своих верноподданнических чувствах и стремлении защищать свой край от польских инсургентов. Приведём несколько фрагментов верноподданнических писем, опубликованных в официальных газетах Российской империи:
"Тебе, августейший монарх, и Руси православной принадлежат наши сердца, наша жизнь и достояние! Скажи, и прольём за тебя кровь свою до последней капли! Не дух буйства и противления обладает нами, а те чувства, кои одушевляли некогда сподвижников Минина, Пожарского и Палицына. Мы радуемся и гордимся тем, что мы русские и ты наш православный царь" (Газета "Северная почта". № 100. 8 мая 1863 г. Верноподданнический адрес Государю-Императору Александру II от прихожан Николаевской соборной церкви г. Бобруйска Минской губернии);
"Августейший монарх! Необузданные свои притязания, попирающие всякую правду, поляки простёрли посягательством своим и на белорусский край, исконное достояние России. И здесь, к прискорбию нашему, нашлась горсть дерзких, возмечтавших заявить Польшу в Белоруссии и смутить общественное спокойствие; но они горько ошиблись. Народ доказал, что он истинно русский. Да сохранит нас Всевышний от беспорядка и бедствий войны! Но если Провидением суждено нам испытать их, верь, Государь, что мы никому не уступим в благоговейной преданности и любви к тебе, Царь, и к славной твоим благодушным царствованием России и не остановимся ни перед какими жертвами для охранения чести и целостности твоей империи, дорогого нашего Отечества" (Газета "Виленский вестник". № 70. 27 июня 1863 г. Всеподданнейшее письмо Его Императорскому Величеству от витебского городского общества);
"Польские паны и шляхта здешней губернии, незадолго пред сим уверявшие, что не сочувствуют польскому восстанию и всегда будут верны престолу русскому, вопреки этому уверению своему, пристали к шайкам инсургентов, внесли огонь и меч в мирные жилища русские и, ограбляя и сожигая города и селения, грозят наш край обратить в Польшу, уничтожить нашу православную веру и на место её ввести чуждую нам латинскую.
Но мы не сочувствуем их замыслам. Как верноподданные сыны Отчества нашего, за нашу святую Русь, за нашу веру православную, за тебя, нашего Царя-Отца, излившего на нас столько милостей, даровавшему нам и потомству нашему свободу, готовы души свои положить" (Газета "Виленский вестник". № 89. 10 августа 1863 г. Всеподданнейшее письмо Его Императорскому Величеству от временнообязанных крестьян Могилёвской губернии, Мстиславского уезда, Хославичской волости).
Имея колоссальную поддержку со стороны белорусского населения, граф Муравьёв без особого труда смог подавить польский мятеж и навести порядок в Северо-Западной крае, куда он был назначен в качестве генерал-губернатора. Муравьёв поддержал желание простых белорусов сражаться против польских инсургентов: по его распоряжению были созданы крестьянские вооружённые формирования – сельские караулы. За помощь в подавлении мятежа сотни белорусских крестьян были удостоены высоких государственных наград. Так, 1 апреля 1866 года гродненский губернатор получил 777 медалей "За усмирение польского мятежа" для вручения их чиновникам и крестьянам губернии. За исключением четырёх чиновников, все награждённые были крестьянами, служившими в сельских караулах.
Активное участие белорусских мужиков в подавлении польского восстания поставило точку в ведшейся более полувека дискуссии об идентичности Северо-Западного края. Если раньше некоторые российские чиновники и представители интеллигенции считали Белоруссию польской провинцией (из-за того, что высшее сословие в крае составляли поляки), то после событий 1863 года Белоруссия стала восприниматься как исконно русская территория, подвергшаяся искусственному ополячиванию в период нахождения в составе Речи Посполитой. Известный белорусский журналист начала XX века Лукьян Михайлович Солоневич по этому поводу писал: "Последний польский мятеж открыл глаза на действительное положение вещей и русскому правительству, и русскому обществу. Простой народ остался верен русскому правительству и этою верностью заставил обратить внимание на свою национально-русскую старину, на своё право считаться русским не только в силу территориальной принадлежности к России, но и по существу – по историческим преданиям, вере, языку и чисто русскому укладу общественной и семейной жизни".
Вслед за польскими патриотами и российскими либералами XIX века "свядомые" историки настойчиво навешивают на Муравьёва ярлык "вешателя", обвиняя его в нечеловеческой жестокости, проявленной в ходе подавления восстания. Однако беспристрастное рассмотрение деятельности генерал-губернатора Северо-Западного края ясно показывает необоснованность указанного обвинения.
Для начала разберёмся с тем, каким образом граф Муравьёв оказался "вешателем". Происхождение данного прозвища связано с известным историческим анекдотом. В 1830-х годах Муравьёв занимал пост гродненского губернатора, и на одном из публичных мероприятий местные польские шляхтичи, желая поддеть Михаила Николаевича, спросили у него: "Не родственник ли вы того Муравьёва, которого повесили за мятеж против государя?" (имелся в виду Сергей Иванович Муравьёв-Апостол, приговорённый в 1826 году к высшей мере наказания за организацию декабристского мятежа). Известный своим остроумием Муравьёв ответил: "Я не из тех Муравьёвых, которых вешают, я – из тех, которые сами вешают". После этого случая все недоброжелатели графа стали именовать его "вешателем".
Как видим, появление прозвища "вешатель" никоим образом не связано с подавлением Муравьёвым польского мятежа 1863 года. Иначе и быть не могло, поскольку предпринятые графом меры по усмирению и наказанию бунтующих поляков нельзя назвать чрезмерно жёсткими, учитывая то, как обычно подавлялись восстания в XIX столетии. Всего в Северо-Западном крае было казнено 128 мятежников, и, как отмечает белорусский историк Александр Бендин, лишь 16 % участников восстания были подвергнуты различного рода уголовным наказаниям. Данные цифры не идут ни в какое сравнение с практикой подавления мятежей в других странах. Так, во Франции в ходе подавления Парижской коммуны правительственными войсками было убито 30 тысяч человек. Чудовищную жестокость проявили англичане при подавлении восстания сипаев в Индии: одного подозрения в симпатии к повстанцам было достаточно для того, чтобы стереть с лица земли целые деревни.
Необходимо подчеркнуть, что все казнённые польские мятежники были приговорены к высшей мере наказания судом, который установил в их действиях признаки тяжких преступлений против личности и государства. Исходя из этого, повешенных повстанцев нельзя назвать безвинными жертвами – все они были опасными преступниками, которые отказались от данной ими присяги на верность русскому императору и посягнули на территориальную целостность Российской империи.
А вот под каток террора, развязанного бандами мятежников, попали действительно ни в чём не повинные люди: крестьяне, православные священники, чиновники, дворяне, не поддержавшие восстание. Банды мятежников, общее руководство которыми в Северо-Западном крае осуществлял Винцент Калиновский, назывались "кинжальщиками" и – особо подчеркнём – "жандармами-вешателями" (по излюбленным орудиям казни). Жестокость "жандармов-вешателей" возрастала по мере того, как они осознавали, что белорусы встали на сторону правительства и не желают поддерживать повстанцев. В "Приказе-воззвании Виленского повстанческого центра к народам Литвы и Беларуси" от 11 июня 1863 года Калиновский в бешенстве писал: "За вашу долю кровь проливают справедливые люди, а вы, как те Каины и Иуды Искариотские, добрых братьев продавали врагам вашим! Но польское правительство спрашивает вас, по какому вы праву смели помогать москалю в нечистом деле?! Где у вас был разум, где у вас была правда? Разве вспомнили вы о страшном суде Божьем? Вы скажете, что делали это поневоле, но мы люди вольные, нет у нас неволи, а кто хочет неволи московской – тому дадим виселицу на суку".
Точное число жертв польских карателей установить трудно. Сам Муравьёв называл цифру в 500 человек. По информации "Московских ведомостей", на 19 сентября 1863 года количество только повешенных достигло 750 человек. По данным III отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии, за весь 1863 год повстанцы казнили 924 человека. "Энциклопедический словарь" Брокгауза и Ефрона указывает, что число жертв повстанческого террора равнялось примерно 2 тысячам человек.
Бесчинства польских мятежников коснулись семей двух выдающихся уроженцев Белоруссии – лингвиста Антона Семёновича Будиловича и философа Николая Онуфриевича Лосского. Отец Будиловича получил от поляков извещение о том, что он приговорён к смертной казни "как слишком русский", однако повстанцам не удалось его отыскать. А вот родственник Лосского не смог избежать расправы: "Дед мой Иван был униатским священником в местечке Усвят. Говорят, он был замучен польскими повстанцами в 1863 году за то, что хорошо объяснял крестьянам значение манифеста об уничтожении крепостного права; они распяли его на кресте".
По отношению к православным священнослужителям повстанцы проявляли особую жестокость. Вероятно, одной из главных причин этого была нарочито антиправославная позиция Калиновского. "Православие – вера собачья, схизма, которую силой навязали российские власти", – так Винцент Константы характеризовал исконную веру белорусов.
В обозе повстанческого отряда Людвика Нарбутта, орудовавшего в Пинском уезде, была найдена чудовищная по содержанию листовка. На ней изображался повешенный на суку православный священник и содержалась надпись на польском языке: "Это ты, поп, будешь так висеть, если не исправишься. Если у тебя ещё чешется язык брехать в церкви хлопам бредни, то лучше наколи его шпилькой!! А вороны будут насыщаться твоим телом!!! Ах, какая же это будет позорная смерть???" Автором сего "шедевра" повстанческой пропаганды предположительно был Франциск Бенедикт Богушевич, будущий отец-основатель белорусского националистического проекта.
Пожалуй, наиболее известными мучениками за веру, принявшими смерть от рук польских карателей, являются священники Даниил Конопасевич и Константин Прокопович.
Даниил Конопасевич служил в церкви деревни Богушевичи Игуменского уезда Минской губернии. После начала восстания отец Даниил поддержал борьбу белорусских крестьян против польских инсургентов. Кроме того, он проводил отпевание павших в боях с мятежниками воинов русской армии. За это повстанцы приговорили его к смерти. 23 мая 1863 года мятежники убили богушевичского батюшку, повесив его во дворе собственного дома. Пока убийцы находились в Богушевичах, они запрещали снимать тело священника, чтобы оно висело подольше в назидание своим противникам.
В 1907 году в "Братском листке", издававшемся в Минске, было напечатано замечательное стихотворение, посвящённое отцу Даниилу:
Незаметный герой в небогатом селенье
Нашей Минской губернии жил -
Пастырь добрый, учивший о вечном спасенье,
Чистый сердцем – отец Даниил.
Было время крамолы врагов православья:
Бунт затеяла польская знать,
Омрачённая злобой и чувством тщеславья,
Силясь Польшу былую создать.
Там, где исстари русское царство сложилось,
Колыбель нашей веры была,
Вдруг повстанцев мятежная шайка явилась
И народ на мятеж подняла.
Издеваясь позорно над Божьими храмами,
Православную веру хуля,
Отбирали ксендзы наши церкви обманами;
Орошалась слезами земля.
Незаметный герой небольшого селенья,
С чисто русской душой, молодой -
Иерей Даниил не стерпел оскорбленья:
Его голос звучал над толпой.
"Не пугайтесь, прихожане, дети любимые,
Исполняйте, что я говорю:
Пострадаем за веру святую гонимые,
Будем русскому верны Царю!"
Передав прихожанам своё вдохновенье,
В волостную избу их собрал
И о польском господстве панов объявленье
Снял и в клочья его изорвал.
"Не бывать здесь поляков господству надменному:
Русь не склонит своей головы!
Православную веру ксендзовству презренному
Не дадите в обиду и вы".
Незаметный герой в небогатом селении
Подвиг жизни своей совершил…
Изуверами польскими в злом ослеплении
Был замучен отец Даниил.
На церковном дворе перед сыном малюткою,
Пред любимой женою своей
Был повешен под крики врагов с прибауткою
Православный герой – иерей.
Но зато всё, что он говорил, то и сбудется!..
Серебрясь лучезарной росой,
Его тихий могильный приют не забудется,
Орошаемый русской слезой.
Другой убитый повстанцами священник – Константин Прокопович – служил настоятелем церкви заштатного города Суража Белостокского уезда Гродненской губернии. В дни восстания батюшку предупреждали, что повстанцы хотят его убить. Причиной было то, что отец Константин принимал у себя правительственные войска, прибывшие для подавления мятежа. За неделю до праздника Троицы русские войска наголову разбили повстанческий отряд, действовавший близ Суража, и после боя офицеры были радушно приняты в доме Прокоповича. После этого мятежники, подстрекаемые местными ксендзами, начали угрожать отцу Константину, посмевшему принимать у себя "пшеклентых москалей".
В ночь с 22 на 23 мая 1863 года повстанцы вторглись в дом Прокоповича, избили его жену и детей, после чего вывели батюшку во двор и принялись с изуверской жестокостью издеваться над ним. Изверги нанесли отцу Константину более 100 ударов ружьями и кольями, а потом повесили еле живого, истерзанного священника на тополе в пяти шагах от дома.
Когда перед смертью отец Константин попросил дать ему помолиться, мятежники с издёвкой ответили: "Какой твой Бог? Вы не что иное, как собаки, ваша вера тоже собачья, русская; ваш Бог – русский". Уходя из Суража, бандиты кричали: "Теперь у нас не будет схизматиков; теперь у нас настоящая Польша!"
Таким образом, Винцент Константы Калиновский, сделанный националистической интеллигенцией белорусским национальным героем, полностью соответствует тем негативным характеристикам, которыми националисты необоснованно наделяют Михаила Николаевича Муравьёва-Виленского. Банды Калиновского развернули террор против мирного населения Белоруссии: нещадно убивали – главным образом вешали – крестьян, православных священников и представителей других социальных групп. В этой связи будет правильным именовать "вешателем" именно Калиновского. Во всяком случае, для белорусов Калиновский – вешатель, поляки же, если хотят, могут считать своего соотечественника борцом за свободу, крайне неразборчивым в средствах для достижения поставленной цели.
Из книги Всеслава Зинькевича "Несвядомая история Белой Руси"
Предыдущие главы
1. Белорусы под польским гнётом:
https://cont.ws/@charodey/8721...
2. Значение для белорусов воссоединения с Россией
https://cont.ws/@charodey/8721...
3. Отечественная война 1812 года в Белоруссии
https://cont.ws/@charodey/8727...
4. «Отторгнутые насилием воссоединены любовию»
Оценил 1 человек
1 кармы