Из воспоминаний Яренко Дмитрия Даниловича.
Первоначально в 41-м он попал на рытье противотанковых рвов с астраханской степи. Работы велись весь зимний период. Морозы стояли под 30 С. Все работающие жили в палатках с печками-буржуйками. Выдавали только лопаты и рукавицы. В чем приехали в том и работали.
Работали с раннего утра и наступления ночи. И так каждый день. Работало много женщин в возрасте. Ров должен быть глубиной в 3,5 м. Кормили мороженной картошкой. Один раз разнообразили меню верблюдом. Вшей снимали с одежды прямо на улице.
В декабре 42-го исполнилось 17 лет. Всех призывников собрали и поселили в Астрахани в барак. Сразу пошел слух, что отправят в Сталинград.
И действительно погрузили в «телячьи» вагоны оборудованные буржуйкой и повезли. Прибыли в Ленинск около Сталинграда. Успели отойти в лес от эшелона, как он попал под бомбежку.
Прямо на снегу всех их переодели в старое обмундирование. Все скорее всего было снято с убитых солдат. Выдали бушлаты и рукавицы с двумя пальцами. Штаны были не для зимы. Переодели и распределили всех по батареям.
Сразу попали под свою первую бомбежку. Бросились прятаться на позициях в землянки. Взводный кричит: «Всем к орудиям! Расстреляю!».
Орудия для новобранцев неподъемные и очень тяжелые. Снаряды порядка 20 кг. Ствол требуется вращать, а это не всем под силу. Он был крепким и остался на батарее. Слабых отправили в пехоту. Так стал зенитчиком.
Прошло время перебрались на охрану Сталинградской ГРЭС. Немцы ее разбомбили. Стреляли много и беспощадно. Приходилось стрелять не только по самолетам. Отражали атаки танков и пехоты.
Если бомба попадала на позиции батареи, в живых никого не оставалось. На батарее 4 орудия и 28 человек. Воевали до 2 февраля 43-го. Салютовали и радовались завершению этой жесточайшей битвы.
Потом по разбитым и усеянным трупами немцев дорогам добирались до Бекетовки. Получали новые орудия на Кировском тракторном заводе. Завод немцами был разгромлен, но там стояли новые орудия.
В Сталинграде при переправе по Астраханскому мосту наблюдали следующую картину. Словно из земли вылезали пацаны и женщины. Все они жили в землянках. Весь город был полностью разрушен до основания.
Перед мостом территория огражденная колючей проволокой для пленных офицеров. На их глазах немецкие офицеры при полном параде выходили из вагончиков с отоплением и умывались. Внутри все кипело и было желание шурануть по ним из автомата. Взводный сказал, что за это расстреляют.
Все немцы брошенные на Сталинград были отборные. Высокие и в возрасте 30...35 лет. Им противостояли они пацаны. Были среди пленных французы, испанцы, шведы, норвежцы, румыны, голландцы и другие. Вся Европа пришла. Теперь их потомки продолжают всякие пакости делать.
После Сталинграда воевали на Украине. Участвовали в форсировании Днепра днем. Ночью немцы сбрасывали осветительные фонари и было светло, как днем. Смысла форсировать ночью не было.
Столкнулись на Западной Украине с бандеровцами скрывающихся в лесах. В населенных пунктах одни старики и старухи. У старшего поколения к нам злобы не было. А вот у молодых такая ненависть... Они чуть ли не высшая раса, они славяне, а не мы.
Потом Освобождали Восточную Европу. Прошли Венгрию, Польшу и Чехословакию. Поляки благодарности на свое освобождение к нам не испытывали. Австрийцы намного лучше к нам относили в сравнении с ними. В Чехословакии нас встречали как родных, накрывали стол в каждом доме. На стол доставили все...
Производили зачистку Румынии. Возвращались через все освобожденные страны на границу Польши и Западной Украины. Активно они друг друга резали. Удивляет, что Польша в наше время поддерживает бандеровцев. Бандеровцы никого не щадили. Убивали детей и стариков.
Крайне осторожно там себя вели. Много наших бойцов там погибло от их рук. Расквартировывали их по хуторам и селам. Полк должен иметь связь, а бандеровцы ее постоянно резали. Отправляли посыльных на лошадях, а бандеровцы их обстреливали. Стояли в тех местах 2 месяца. Помогали до июля 45-го вылавливать бандеровцев.
Потом Кубань и Иран. Демобилизовали в декабре 45-го в возрасте 20 лет.
Оценили 2 человека
3 кармы