Самообман Вашингтона

Часть I

Расширением присутствия США пытаются компенсировать потерю влияния

Новая стратегия национальной безопасности США во внутренней политике ведет ко все большей профанации демократических свобод, их фактической подмене тоталитаристскими институтами, а во внешней – к гегемонии через реализацию агрессивных глобалистских концепций.

В начале февраля 2015 года США обнародовали новую стратегию национальной безопасности. Представил этот политический меморандум президент США Барак Обама. Многие исходные положения речи американского лидера при ближайшем рассмотрении оказались либо, мягко говоря, не соответствующими реальному положению дел, либо попыткой выдать желаемое за действительное.

Фото: top.rbc.ru

«Сегодня Соединенные Штаты, – заявил Барак Обама, – сильнее и находятся в наилучшем положении для того, чтобы воспользоваться возможностями нового столетия и оградить наши интересы от рисков неспокойного мира».

Но неспокойный мир генерируют сами американцы. За всю свою историю США участвовали более чем в 200 войнах и вооруженных конфликтах, действуя почти всегда на чужой территории. Уже в этом веке Соединенные Штаты выступили непосредственными организаторами нескольких гражданских войн.

20 марта 2003 года с вторжения сил США и их союзников с целью свержения режима Саддама Хусейна началась иракская война.

8 августа 2008 года. Кровопролитие в Южной Осетии. Провальная попытка США начать войну с Россией, использовав Грузию.

19 марта 2011 года. Западные страны с подачи США создали повод для вторжения в Ливию.

Осень 2013 года. Попытка вторжения в Сирию под видом защиты ее граждан от антинародного режима.

Март 2014 года. 300 вооруженных американских наемников – сотрудников частной охранной фирмы открыто высаживаются в Киеве для оказания помощи евромайдану.

Сентябрь 2014 года. Начало бомбардировок территории Ирака и Сирии, подконтрольных террористам ИГИЛ, без санкции ООН.

Американские мечты

«Укрепление экономического могущества Америки, – сказал в своей речи американский лидер, – является основой нашей национальной безопасности и важнейшим источником нашего влияния за рубежом. После Великой рецессии мы создали почти 11 миллионов новых рабочих мест, и это самый длительный за всю нашу историю период увеличения занятости в частном секторе. Безработица опустилась до самого низкого уровня за шесть лет. Мы стали мировым лидером по добыче нефти и газа. Мы продолжаем задавать темп развитию науки, технологий и инноваций в глобальной экономике».

Фото: indee.ru

После пятипроцентного роста в 2014 году Международный валютный фонд (МВФ) во второй раз в этом году понизил прогноз роста экономики США – до 2,5 процента в 2015-м и до трех процентов в 2016-м.

Основной причиной будущего кризиса может стать огромный и постоянно растущий государственный долг США. В настоящий момент его размер составляет рекордные 17,786 триллиона долларов. Размер госдолга растет постоянно, так как государственные расходы почти всегда превышают доходы. Все менее прибыльным оказывается банковский сектор. Кроме того, неминуемой грядущей угрозой становится ускоряющееся старение населения США. Таким образом, несмотря на наблюдаемый в начале года рост, экономическая цикличность все же одержит верх над системой национального хозяйства, которую, как считают специалисты, в 2015 году ожидает спад. Это принесет американским корпорациям снижение прибыли, а также вызовет сокращение добычи сланцевой нефти. Кстати сказать, уже в мае 2015-го впервые за пять лет на первое место в мире по добыче и нефти, и газа вышла Россия.

«Мы также получаем выгоду от наших молодых и растущих трудовых ресурсов, от прочной и диверсифицированной экономики, – уверяет президент США. – В основе наших экономических преимуществ лежит предпринимательский дух американских рабочих и компаний. Наша система высшего образования лучшая в мире, и она каждый год влечет к себе все больше самых талантливых студентов со всего мира… К нам по-прежнему едут иммигранты со всех уголков планеты, обогащая нашу страну своей энергией и предпринимательскими талантами».

С 1997 года в ряде стран, в том числе в США, неуклонно падает IQ населения, а половина государственных школ не вышла на уровень общенациональных нормативных показателей. 85 процентов американцев имеют законченное среднее образование, но 80 процентов взрослого населения не знают, что такое молекула. Длительное время потребности в сильных математиках, физиках, специалистах IT-технологий, химиках, биологах США удовлетворяют за счет выходцев из республик бывшего СССР, Китая, Индии и других стран.

«Мы обновили свои альянсы от Европы до Азии», – рапортует Барак Обама.

20 апреля 2015 года в Нью-Йорке начался 9-й раунд переговоров между представителями США и Евросоюза по вопросу о заключении Трансатлантического договора о торговом и инвестиционном партнерстве (ТТИП). Официальные лица по обе стороны Атлантики в качестве главного аргумента в пользу договора называют цифру 100 миллиардов долларов. Якобы на такую сумму увеличится совокупный ВВП США и 28 стран – членов ЕС. Прежде всего образуется огромная зона свободной торговли для населения 800 миллионов человек. Все пошлины для стран ЕС и США исчезнут, а для внешних рынков, вроде России и Китая, резко поднимутся. При этом будут уравнены в правах государства и корпорации. Произойдет унификация всего, в том числе промышленных стандартов, подтверждения квалификации и норм права. «Супергосударство» будет жестче координировать законодательства стран – членов ЕС. То есть иммиграционные лазейки на национальных уровнях исчезнут.

Если посмотреть на этот процесс в глобальном масштабе, то станет очевидно, что США одновременно приближаются к заключению договора о свободной торговле с Азиатско-Тихоокеанским регионом. Проект Транстихоокеанского партнерства (ТТП) охватывает 12 стран региона (без Китая). ТТП призвано стать альтернативой АСЕАН и АТЭС, которые США считают недостаточно эффективными. Оно должно обеспечить контроль США над тихоокеанской зоной в противовес Китаю. Договор с Европой будет своеобразной основой данной системы. После заключения двух мегасоглашений США возьмут в клещи главного конкурента и геополитического соперника – Китай.

На сегодня имеются серьезные опасения, что проекты ТТИП и ТТП будут реализованы, несмотря на все возражения. Таким образом, США делают ставку на сколачивание собственного мегаблока, в котором и европейцы, и азиаты будут играть подчиненную роль. Это нанесет серьезный удар по концепции многополярногo мира.

Все оттенки гегемонии

Говорил президент США и о серьезных вызовах, которые грозят национальной безопасности, об угрожающих Америке экстремизме, терроризме, кибератаках и, разумеется, российской агрессии.

В то же время, по информации бывшего сотрудника американских спецслужб Эдварда Сноудэна, АНБ не ограничивается тотальной слежкой, но еще и разрабатывает наступательные технологии в сетевом пространстве. Цель – вывести в случае конфликта из строя инфраструктуру противника – от командных центров до банкоматов. Электронным шпионажем и цифровыми войнами в АНБ занимаются до 40 тысяч человек, и на эту программу тратятся миллиарды.

Что же касается российской агрессии, то Вашингтон настолько очевидно продвигает антироссийскую линию в свой внешней политике, что это не является ни для кого секретом. Однако причины подобного поведения вовсе не те, что озвучиваются Госдепом. Пока в западных СМИ продолжаются демонизация России и нагнетание международной обстановки, самые продуманные планы Вашингтона сталкиваются со все новыми препятствиями и рушатся. Многие начинают понимать, что российские вооружения преследуют оборонительные цели.

Причислив к глобальным вызовам человеческой цивилизации и ускоряющееся воздействие климатических изменений, и вспышки инфекционных заболеваний, Барак Обама подчеркнул, что Соединенные Штаты обладают уникальной возможностью мобилизовать мировое сообщество. Но все больше экспертов говорят о том, что американское влияние в мире неуклонно снижается. Все чаще страны, в том числе и Латиноамериканского региона, стараются огородить себя от военного влияния и вмешательства Вашингтона. За границей находится более 730 баз США, больше всего их в Германии (305), Японии (158) и Южной Корее, а в общем они расположены в 38 странах. Кроме того, американское военное присутствие наблюдается еще в 123 государствах, народы которых все чаще заявляют протест против иностранного влияния на их жизнь и суверенитет.

«Успешная стратегия обеспечения безопасности американского народа и продвижения интересов нашей национальной безопасности должна начинаться с одной неоспоримой истины – Америка должна быть лидером, – заявил президент США. – Сильное и устойчивое американское лидерство крайне важно для основанного на правилах международного порядка благополучия, а также человеческого достоинства и права всех народов… Вопрос заключается не в том, должна или нет Америка лидировать. Вопрос состоит в том, как мы должны лидировать».

Различные концепции несомненного, с точки зрения заокеанских политологов, мирового лидерства США стали создаваться с начала 90-х годов. Дискуссии среди политической и академической элиты Америки ведутся лишь о характере и перспективах этого глобального лидерства.

Игил, Эбола и Россия

Свои идеи о необходимости реализации концепции гегемонии США представители Республиканской партии обосновывают тем, что в мире отсутствуют государства, сопоставимые по военной мощи с США. И в этих условиях необходимо приложить максимальные усилия не только к укреплению, но и к увеличению разрыва в военном потенциале с другими странами. А усилив позиции НАТО в регионах, где США не имеют стратегических интересов, можно снизить экономические и военные расходы. Американский политолог и специалист по истории международных отношений Эндрю Дж. Бацевич отмечает следующие особенности. В частности, осуществление имперской власти заключается не в непосредственном воздействии на сателлитов, а в развитии промежуточных институтов, то есть международных и региональных организаций, в деятельности которых США играют определяющую роль. Таким образом, в политическом истеблишменте формируется неоимперское видение места и роли США на мировой арене, предоставляющее Америке возможность глобального распространения своего либерально-демократического опыта посредством морального убеждения и политической кооптации или посредством насилия, если это необходимо.

«Мы возглавляем международные коалиции, которые борются с серьезными вызовами со стороны агрессии, терроризма и болезней, – сказал Барак Обама. – Мы возглавляем команду из 60 с лишним партнеров в глобальной кампании по ослаблению, а в конечном счете и по разгрому Исламского государства Ирака и Леванта (ИГИЛ) в Ираке и Сирии».

В свое время в интервью телеканалу Vice News Барак Обама сообщил, что создание Исламского государства Ирака и Леванта – это результат непродуманной политики администрации президента Джорджа Буша-младшего, в результате которой в 2003 году американская армия вторглась в Ирак. Президент отметил, что в данном случае вина лишь косвенная – в результате сильно активизировалась деятельность «Аль-Каиды», ответвлением которой стала организация ИГИЛ. Однако о финансировании ИГИЛ и «Аль-Каиды» американскими же спецслужбами и поддержке этих организаций арабскими шейхами – союзниками США ничего не было сказано.

Особого комментария заслуживает и следующее заявление Барака Обамы: «Среди прочего мы работаем над тем, чтобы остановить наплыв иностранных боевиков в эти страны, и при этом оказываем давление на «Аль-Каиду». Мы возглавляем международные усилия, направленные на то, чтобы остановить и пресечь распространение смертельного вируса Эбола. Действуя в связке с нашими европейскими союзниками, мы реализуем жесткие санкции против России, повышая для нее издержки и сдерживая ее агрессию».

При этом Министерство обороны США раскрыло итоги секретного совещания в начале июня 2015 года, в ходе которого Пентагон признал неэффективность санкций против России. Запад считает, что они оказали влияние только на российскую экономику. Не видя намерений Москвы изменить курс, Пентагон решает скорректировать свой. Как альтернативу антироссийским санкциям он увеличивает военную поддержку европейских стран.

Разность потенциалов

«Мы стараемся создать для себя исторические возможности, – говорит президент Соединенных Штатов. – Перебалансировка наших усилий в направлении Азии и Тихоокеанского региона приводит к углублению связей со все новыми союзниками и партнерами. После реализации Транстихоокеанского партнерства мы получим новые возможности в торговле и инвестициях, а также новые высококачественные рабочие места у себя дома и во всем регионе, где осуществляется более 40 процентов мировой торговли. Мы готовы в полной мере раскрыть потенциал наших взаимоотношений с Индией».

Развитие российско-индийского военного сотрудничества спутало Вашингтону все карты. Укрепляя военные связи с Нью-Дели, он планировал переиграть дипломатические успехи Москвы в Азии и углубить противоречия между Индией и Китаем.

Стратегия провалилась. Противоречия между двумя крупнейшими странами Азии существуют, но их противостояние по ожесточенности сильно уступает конфронтации между США и КНР.

Вопреки официальной риторике высокопоставленных представителей, высокопарно рассуждающих на публике о крепнущем двустороннем сотрудничестве и возможном установлении между великими державами отношений нового типа, в реальности в американо-китайских отношениях силен дух соперничества, не говоря уже о кардинальных различиях в идеологии, системе ценностей, политико-экономической модели.

Наибольшего накала противостояние между США и Китаем может достичь в связи с активно продвигаемой Пекином идеей создания новой региональной системы безопасности в АТР, которая должна прийти на смену ныне функционирующей, базирующейся преимущественно на двусторонних союзнических отношениях США с пятью странами региона. На основании звучавших в течение прошедшего года высказываний китайских высокопоставленных лиц в Вашингтоне пришли к выводу о том, что Пекин намерен стимулировать создание новой системы региональной безопасности без участия США с опорой на принцип «Азия для азиатов».

Говорил Барак Обама и о наращивании инвестиций в Африке, что, по словам американского президента, ускоряет доступ этого быстрорастущего региона к энергетике, здравоохранению и продовольственной безопасности.

В последние годы военная экспансия США на Африканском континенте становится все более явной. Российские эксперты уже отмечали, что борьба за Африку первоначально проявилась в появлении пиратов у побережья Сомали. Рост их активности пришелся на 2006–2007 годы – начало активной реализации экономической программы Китая по освоению Африки. Есть основания полагать, что эта активность контролируется и направляется. Стоит отметить, что основными противниками принятия международного законодательства о борьбе с пиратством выступают США и Великобритания, блокирующие соответствующие инициативы, продвигаемые другими странами на уровне ООН. Очевидно, что центр зарубежной активности Пентагона перемещается из Европы в восточные и южные районы земного шара, а военные базы выстраиваются по так называемой дуге нестабильности, протянувшейся от Африки через Ближний Восток, Кавказ, Среднюю и Южную Азию до Корейского полуострова. Фактически происходит глобальное перераспределение американского военного присутствия. В октябре 2008 года было создано специальное формирование – Африканское командование вооруженных сил США (AFRICOM), символизировавшее стремление Соединенных Штатов к распространению своего военного присутствия на Черном континенте. Театр действий Африканского командования распространяется на 53 страны. США и Франция пока остаются крупнейшими игроками на этой сцене. Но отношения между ними все больше походят на соперничество. Наиболее отчетливо оно проявляется в стремлении обеспечить своим крупнейшим компаниям доступ к африканским нефтяным ресурсам.

Таким образом, анализ аргументации обоснования американским руководством своих глобалистских амбиций свидетельствует, с одной стороны, о явном заблуждении и переоценке возможностей и демократических завоеваний, а с другой – о намеренной подтасовке и искажении информации, которая становится основой национальной стратегии.

Часть II

Стремление США любой ценой сохранить лидирующее геополитическое положение – главное содержание их внешней политики, что заявлено открытым текстом в новой стратегии национальной безопасности.

Традиционное послание конгрессу президента США Барака Обамы, озвученное им в феврале 2015 года, фактически представляло собой развитие темы американской исключительности. Призывая «стараться требовать от самих себя действий в соответствии с высшими стандартами – нашими собственными», президент США даже не вспомнил о нормах международного права. В целом это выступление, как и сам меморандум, можно считать в первую очередь инструментом манипулирования общественным сознанием внутри собственного государства, в стане сегодняшних и потенциальных союзников, а также в странах, рискнувших не согласиться с ценностями, интересами и стратегическими целями Соединенных Штатов.

Во имя демократии и прав человека

Представляя новую стратегию национальной безопасности США, Барак Обама заявил, что американцы по-прежнему полны решимости претворять в жизнь Пражскую повестку, в том числе препятствуя распространению ядерного оружия. «В настоящее время, – отметил американский лидер, – мы проверяем, возможно ли найти всестороннее решение, дабы убедить мировое сообщество в том, что иранская ядерная программа носит мирный характер… Мы укрепляем собственную энергетическую безопасность, взяв совместно с Китаем прорывные обязательства по сокращению выбросов парниковых газов… Мы формируем международный консенсус, направленный на сдерживание климатических изменений, а также глобальные стандарты кибербезопасности и создаем международный механизм по срыву и изучению киберугроз».

Коллаж Андрея Седых

Комментируя данное заявление, прежде всего стоит отметить: подписанный в 1998–1999 годах Киотский протокол РФ ратифицировала еще в 2004-м, а в 2006–2010 годах активно его реализовывала на практике. В США же он до последнего времени даже не был ратифицирован. Что касается киберугроз, то согласно исследованию британской компании NCC Group в конце 2012-го именно США лидировали среди остальных стран по числу исходящих хакерских атак.

«Мы играем ведущую роль в формировании международной повестки на период после 2015 года по ликвидации крайней бедности и обеспечению устойчивого развития с учетом будущих потребностей, отдавая приоритет женщинам и молодежи, – вещал Барак Обама. – Все это мы подкрепляем нашей непреходящей преданностью делу продвижения демократии и прав человека, создавая новые коалиции по борьбе с коррупцией... В процессе этой деятельности мы оказываем поддержку демократическим преобразованиям, а также обращаемся к главной движущей силе перемен нового столетия – молодежи и предпринимателям».

Это заявление звучит особенно сильно на фоне того, что, как утверждает американское специализированное издание California Prison Focus, в истории человечества еще не было общества, которое держало бы в тюрьмах столько своих членов, сколько США. Если к числу заключенных добавить американцев, на которых распространяются процедуры условного и условно-досрочного освобождения, то оказывается, что фактически системой наказаний охвачены в общей сложности 7,3 миллиона человек, то есть примерно каждый сороковой житель страны или каждый двадцатый взрослый.

Что же касается коррупции, то согласно данным организации Transparancy international 36 процентов американцев полагают, что ее уровень в США сильно повысился, и только семь процентов – будто понизился. 38 процентов опрошенных считают: коррупция представляет серьезную проблему для Америки и лишь шесть человек из 100 думают обратное. 76 процентов американцев заявили, что политические партии коррумпированы.

Уровень доверия жителей США к органам государственной власти, по данным опроса Gallup в июне 2014 года, упал до крайне низких показателей. Рейтинг президента опустился до шестилетнего минимума и составил 29 процентов, а для Верховного суда и конгресса и вовсе установлен исторический антирекорд – всего 30 и 7 процентов доверия соответственно.

Сила собственного примера

«Я верю, – заявил Барак Обама, – в то, что Америка выступает в роли лидера наилучшим образом тогда, когда мы черпаем силы в наших надеждах, а не в наших страхах. Для успеха нам надо использовать силу нашего собственного примера. А это значит, что преданность нашим ценностям мы должны расценивать как преимущество, а не как неудобство. Вот почему я работаю над тем, чтобы Америка обладала необходимыми возможностями для реагирования на угрозы, исходящие из-за рубежа, действуя при этом в соответствии с нашими ценностями: запрещаю использование пыток, выступаю за ограничения в применении такой новой техники, как беспилотники, отстаиваю нашу преданность гражданским свободам и неприкосновенности частной жизни».

Американские СМИ изображают свою страну как общество изобилия, свободы и всеобщего благоденствия. Подчеркивается общая динамичность населения, выделяются такие характерные черты быта, как жизнь в кредит, автоматизация и компьютеризация. Американский образ жизни немыслим без высокой степени религиозного плюрализма, что было изначально заложено в генезисе североамериканской цивилизации.

Там полагают, что конкуренция обнаруживает лучшее в человеке, вынуждает каждого сделать все, что в его силах. У многих американцев-добровольцев Корпуса мира, работающих преподавателями в различных учебных заведениях в развивающихся странах, отсутствие конкуренции в классе вызывает большую тревогу: то, что казалось им одной из универсальных человеческих характеристик, оказывается в реальной жизни локальной ценностью.

Американские ценности противоречиво объединяют в себе христианскую любовь с религиозным фанатизмом, науку, прогресс и гуманность – с культурной ограниченностью, идеей группового превосходства и расизмом, пуританскую этику – с ростом гибкости сексуальной морали, демократические идеалы равенства и свободы – с тоталитарными тенденциями.

В ноябре 2014 года Комитет ООН против пыток выразил озабоченность по поводу упорной неспособности США всесторонне расследовать заявления о пытках и жестоком обращении с подозреваемыми, удерживавшимися под стражей, и призвал страну позаботиться о том, чтобы надлежащим образом привлечь к ответственности виновников и их сообщников, включая командующих и лиц, обеспечивавших правовое прикрытие пыток.

Этому предшествовал аналогичный призыв Комитета ООН по правам человека в апреле. Оба комитета призвали США рассекретить и опубликовать полную версию доклада комитета сената США по делам разведки (КСДР) о программе тайных задержаний ЦРУ.

Что же касается заявлений американского президента относительно беспилотников, то именно США являются мировым лидером в производстве БЛА и активно их используют при военных операциях в Сирии, Ираке, Йемене, Пакистане, Афганистане. В феврале 2015 года США объявили о разрешении экспорта военных БЛА правительствам третьих стран, причем покупатели должны будут дать лишь определенные гарантии относительно использования машин.

Принятый сенатом 67 голосами «за» так называемый Закон о свободе в США является продолжением утвержденного в 2001 году Патриотического акта. Он значительно расширил права спецслужб для противодействия террористам, в том числе в части сбора личных данных и прослушки. Новый закон возобновляет программу слежки, но с иными полномочиями Агентства национальной безопасности.

Трудные решения

Говоря о том, что на многих фронтах Америка лидирует с позиции силы, Барак Обама подчеркнул, что это тем не менее «не означает, что мы можем и должны диктовать миру траекторию всех происходящих в нем событий». «Хотя мы сильны и останемся сильными, – продолжил президент США, – наши ресурсы и влияние небезграничны. В этом сложном мире многие проблемы безопасности, с которыми мы сталкиваемся, не имеют быстрых и легких решений. Соединенные Штаты всегда будут защищать собственные интересы, сохраняя свою приверженность союзникам и партнерам».

В этой связи уместно отметить, что США, выступившие инициатором введения санкций в отношении России в 2014 году, признали тот факт, что Европа пострадала от рестрикций сильнее. Пресс-секретарь Белого дома Джош Эрнест в кулуарах саммита G7 рассказал, что Евросоюз принес в жертву ряд стран, запустив соответствующие ограничительные меры. «Введение этих санкций требует от некоторых европейских партнеров более значительных жертв, чем от США», – сообщил представитель Белого дома, назвав главной тому причиной куда большую интеграцию европейской экономики с российской, а не с американской.

Впрочем, Барак Обама в речи перед конгрессом отметил: «Приходится принимать трудные решения среди многих входящих в противоречия приоритетов. И мы должны всегда избегать перенапряжения сил, которое наступает тогда, когда принимаются решения, основанные на страхе. Более того, стоит признать, что мудрая стратегия национальной безопасности зиждется не только на военной мощи».

Ставка на эффективную информационно-пропагандистскую стратегию, привлекательность культуры, образования, политических ценностей и образа жизни общества массового потребления – атрибут технологий демонтажа политических режимов. А «цветные революции» – эффективный инструмент реализации американской стратегии управляемого хаоса. Примером тому служит хаотизация украинского политического пространства как условие, дающее США возможность создать очаг постоянной напряженности на границе России для ее внешнеполитического изматывания. Также это позволяет дискредитировать РФ и ее руководство перед мировым сообществом с помощью ведущейся информационной войны, увеличить градус напряженности между Москвой и Брюсселем, чтобы Евросоюз и впредь безвольно соглашался с подходами США в отношении РФ. Кроме того, подобное положение дел гарантирует предотвращение формирования нового центра силы в виде сближения России и КНР, остановку интеграционных процессов на евразийском пространстве, дестабилизацию политической ситуации внутри России, в том числе посредством разжигания межнациональной розни, активизации кавказского и исламского факторов, что в целом провоцирует социально-экономический кризис, ослабляет промышленный, военный и научно-модернизационный потенциал страны.

«В перспективе усилия по налаживанию совместной работы с другими странами по противодействию идеологии и первопричинам насильственного экстремизма станут важнее, чем наши возможности по уничтожению террористов на поле боя, – обещает американский лидер. – Те вызовы, с которыми мы сталкиваемся, требуют стратегического терпения и настойчивости. Мы должны серьезно относиться к своим обязанностям и по-умному укреплять основы нашей национальной мощи. Поэтому я намерен и дальше претворять в жизнь всестороннюю повестку, основанную на всех элементах силы нашей нации, повестку, настроенную на стратегические риски, которые нам грозят, и на благоприятные возможности, которые у нас появляются. При этом я буду руководствоваться принципами и приоритетами, изложенными в этой стратегии. Более того, буду настаивать на составлении и принятии таких бюджетов, которые сохраняют наши силы и преимущества, работать с конгрессом над тем, чтобы положить конец секвестрированию, которое ослабляет нашу национальную безопасность».

«Мягкая сила», как известно, эффективна лишь в сочетании с доминированием в информационной сфере, благодаря чему технологии организации политических переворотов могут остаться незамеченными.

Амбициозная повестка

Говоря об амбициозных задачах страны, Барак Обама подчеркнул: «Не все удастся сделать за время моего президентства. Однако я считаю, что эти цели достижимы, особенно если мы будем действовать уверенно и восстановим тот двухпартийный центр, который в прошедшие десятилетия был оплотом силы американской внешней политики».

Барак Обама полностью провалил свои обещания в сфере внешней политики, считает эксперт по правам человека Медеа Бенжамин. За время его президентства по всему миру увеличились антиамериканские настроения, а террористическую группировку «Аль-Каида» так и не удалось ликвидировать, более того – наблюдается всплеск терроризма по всему Ближнему Востоку и в Африке.

Политические партии США возникли в обход конституции страны (где о них нет ни слова) и вопреки воле отцов-основателей, которые считали партии пагубными для национального единства. Они появились как инструменты политической борьбы и в условиях поляризации мнений становятся заложниками своих наиболее организованных и идеологизированных групп давления, продвигая, оказавшись у власти, их повестку, зачастую вопреки мнению большинства населения страны.

Партийное президентство проявляет повышенную склонность к идеологизированным решениям, пренебрегая не только независимой экспертизой, но и ведомственным профессионализмом. Так было во время подготовки войны в Ираке, которая велась группировкой неоконсерваторов вопреки опасениям Госдепартамента, ЦРУ и Пентагона. Подобная политика вызывает отчуждение несогласного большинства, подрывает доверие к политическим институтам в целом. Отсутствие явного прогресса в поиске путей выхода из кризиса, а также в решении мучительных внешнеполитических проблем на фоне явно завышенных ожиданий от правления Обамы привело к снижению его популярности и ослаблению позиций Демократической партии. По последним данным службы Гэллапа, 53 процента американцев негативно оценивают ее деятельность, а положительный рейтинг самого Обамы к концу июня 2014 года упал до 42 процентов. В итоге вместо новой серьезной перегруппировки электората в пользу демократов, на которую с помощью кризиса так рассчитывали либералы, происходит возвращение к примерному равновесию сил между «красной» и «синей» Америкой.

Судя по всему, эта жесткая конфронтация сохранится и далее, что будет иметь серьезные последствия для внутренней и внешней политики США. Вполне вероятное возвращение к власти в 2017 году республиканцев не изменит ситуацию политического тупика, при котором внутренние проблемы страны загоняются вглубь, а всему остальному миру приходится постоянно реагировать на внешнеполитические зигзаги Вашингтона.

Кульминация истории

После распада Советского Союза американцы разработали ряд теорий по поводу своего положения как единственной в мире сверхдержавы. Самой популярной из них стала та, которая постулировала, что история подошла к своему концу в форме американской политической и экономической системы, поскольку все другие возможности исчерпали или дискредитировали себя. Соединенные Штаты – это кульминационная точка истории, такая система, которую должен принять весь остальной мир. Американцы рассматривают свое общество как плавильный котел множества иммиграционных субкультур, несмотря на доминирующий вклад протестантской англосаксонской культуры. Проводимая политика поддерживает высокий уровень национальной гордости американцев независимо от их иммиграционного прошлого. Вместе с тем в обществе получили распространение вторичные формы самоидентификации: афроамериканцы, испаноамериканцы и т. д. Белые и темнокожие по-разному оценивают достижения США в установлении расового равенства. Согласно исследованиям 52 процента взрослых афроамериканцев решительно не согласны с утверждением, что США являются страной, где о людях судят не по цвету их кожи, а по личным качествам. Среди белых граждан таких оказалось 16 процентов.

«Нас объединяет общенациональная уверенность в том, что глобальное лидерство Америки остается непреложным, – подытожил свое выступление Обама. – Мы признаем свою исключительную роль и ответственность в момент, когда существует самая острая потребность в нашем уникальном участии и возможностях и когда принимаемые нами сегодня решения будут способствовать укреплению безопасности и повышению благосостояния нашей нации в предстоящие десятилетия».

Таким образом, США официально признали свои глобалистские устремления к единоличной и безоговорочной гегемонии в условиях однополярного мира на основании широкого применения силовых методов. Деятельность Штатов направлена исключительно на благо собственной страны. При этом добиваться этого блага они предпочитают за чужой счет и чужими руками, перераспределяя затраты и ответственность на союзников и международные организации.

Американцы убеждены в своей исключительности, уверены в праве на мировое господство и навязывание другим их якобы единственно верного представления о том, как надо жить. В то же время они готовы по своему усмотрению действовать с позиции силы в одностороннем порядке в любой части света, если встретят несогласие с их ценностями или сопротивление их влиянию.

Авторы:
Евгений Горгола, доктор экономических наук, профессор, член Академии проблем военной экономики и финансов

Сергей Викулов, доктор экономических наук, профессор, почетный член РАРАН

Опубликовано в выпуске № 26 (592) за 15 июля 2015 года