Восстающий лев: война с Ираном и её глобальные последствия

Премьер-министр Израиля Бенджамин Нетаньяху инициировал давно ожидавшуюся войну с Ираном, дав старт масштабной операции под названием «Восстающий лев» (иногда её именуют «Народ как лев»).

В ней задействовано более двухсот боевых самолётов, включая истребители F-35, которые провели пять волн авиационных ударов почти по ста целям внутри Ирана. Израиль нанёс скоординированные удары по иранским целям, участвуя в открытых боевых действиях как в воздухе, так и на суше, взломав режим безопасности противника. Напряжённость нарастала с 13 июня, равно как и опасения, что боевые действия могут вскоре вылиться в дальнейшую эскалацию нестабильности в регионе и во всём мире.

Это момент перелома в истории Ближнего Востока, поскольку последствия начатой Израилем войны будут ощущаться на протяжении многих десятилетий. Независимо от того, как в конечном итоге будет развиваться этот конфликт, нельзя отрицать, что он изменит политический и геополитический ландшафт, а также баланс сил в регионе, что означает наступление новой эпохи неопределённости и трансформации.

Анализ стратегии боевых действий Израиля против Ирана показывает, что Израиль извлёк важные уроки из предыдущих региональных конфликтов при планировании текущей военной кампании. Здесь он использовал элемент неожиданности в том, что касается времени начала операции и способов её осуществления, застав Иран врасплох своими расчётливыми действиями. Израиль напал на Иран всего за два дня до пятого раунда ключевых переговоров, который должен был состояться в Омане между Ираном и Соединёнными Штатами. Нанеся удар в этот судьбоносный момент, Израиль сорвал дипломатические усилия. Кроме того, он использовал существенные недочёты в обеспечении безопасности высокопоставленных иранских военных и официальных лиц: в хаосе первых часов на объекте КСИР было убито несколько высокопоставленных иранских лиц. Согласно имеющейся информации, это генерал-майор Мохаммад Багери, начальник Генштаба Иранских вооружённых сил; генерал-майор Голам Али Рашид, командующий Центральным штабом КСИР «Хатам-аль-Анбия»; командующий ВВС и Военно-космическими войсками КСИР бригадный генерал Амир-Али Хаджизаде и ряд его коллег. А также: Ферейдун Аббаси-Давани – иранский физик-ядерщик, политик и бригадный генерал КСИР, возглавлял Организацию по атомной энергии Ирана; Мохаммад Мехди Техранчи – иранский физик-теоретик, президент Исламского университета Азад; Амир Хосейн Фагихи, заместитель главы Организации по атомной энергетике Ирана; Ахмад Реза Зольфагари, профессор и член научного совета университета Шахида Бехешти; Амир Хоссейн Фекхи – замдиректора Организации по атомной энергетике Ирана; Моталибизаде – глава Института ядерных наук, учёный-ядерщик; Абдулхамид Минучер – один из самых известных учёных-ядерщиков Ирана, декан факультета ядерной инженерии в университете Шахид Бехешти на севере Тегерана; Али Шамхани – советник верховного лидера Ирана и бывший секретарь Совета национальной безопасности Ирана.

Все эти потери ещё больше ограничивают способность Ирана эффективно реагировать на угрозы.

Пока иранские официальные лица находились в ожидании предстоящих переговоров, премьер-министр Нетаньяху и его команда уже готовились к войне. Израиль применил изощрённую обманную стратегию, чтобы ввести Тегеран в заблуждение относительно своих намерений начать войну, создав ложный нарратив, нацеленный на притупление бдительности иранского руководства. В недели, предшествовавшие удару, Израиль предпринял дезинформационную кампанию, включая подстроенное заседание кабинета безопасности, якобы посвящённое переговорам по освобождению заложников, которое отвлекло внимание от подлинного характера готовящегося плана. В то же время израильские официальные лица распространяли ложные сведения о том, что премьер-министр Нетаньяху находится в отпуске по случаю скорой свадьбы своего сына и запланированных дипломатических встреч с Соединёнными Штатами. Все эти отвлекающие манёвры были задуманы, чтобы закамуфлировать спланированную военную операцию. Лишь узкий круг израильских стратегов, принимающих ответственные решения, знал о полном объёме операции; все члены кабинета подписали строгие соглашения о конфиденциальности, чтобы предотвратить утечку информации.

Эта спланированная дезинформационная кампания была призвана замедлить продвижение Ирана к потенциальному ядерному прорыву и тем самым выгадать жизненно важное время для Израиля. Данная тактика напоминает действия Израиля во время Шестидневной войны 1967 года. В то время Израиль использовал обманные стратегии для создания ложного ощущения нормальности и спокойствия, включая приказ министра обороны Моше Даяна предоставить резервистам отпуск, а также публикацию фотографий многолюдных пляжей в Тель-Авиве, показывавших повседневную жизнь. Эти фото, публиковавшиеся в СМИ, усиливали иллюзию, будто Израиль не готовится к войне. Кроме того, Даян провёл пресс-брифинг, на котором представил Израиль как нацию, стремящуюся к мирному разрешению споров, что ещё больше сбило с толку иностранных репортёров и международных наблюдателей, заставив их поверить в то, что конфликт маловероятен.

Эта спланированная манипуляция общественным сознанием была основой усилий Израиля по сокрытию истинных военных целей, чтобы внезапная атака нанесла как можно более сильный урон.

В дополнение к неточным интерпретациям визита президента США на Ближний Восток, решение Трампа не посещать Израиль было воспринято некоторыми наблюдателями как свидетельство потенциального раскола или отсутствие согласия между президентом Трампом и премьер-министром Нетаньяху.

Иллюзия снижения поддержки Израиля со стороны США, похоже, придало Ирану силы, повысив его уверенность в собственной переговорной позиции. Неверно интерпретируя упомянутые факты как отсутствие сильной поддержки Нетаньяху со стороны США, Тегеран начал предполагать, что президент Трамп, возможно, не слишком жаждет поддерживать военные действия Израиля против Ирана. Это ошибочное истолкование действий Трампа повлияло на стратегические расчёты Ирана и, что ещё важнее, ослабило его систему безопасности и защиты, а также свело на нет технологическое превосходство. Среди многочисленных шоков, которые пережил иранский режим, был подрыв иранской безопасности, осуществлённый «Моссадом»: израильская разведка организовала смелое проникновение на иранскую территорию, задействовав дроны с ракетами для отключения критически важных радаров, защищавших ядерные реакторы Ирана, и нейтрализовав основные средства противовоздушной обороны. Эта операция преследовала несколько целей, и наиболее важная из них – подавить возможности противовоздушной обороны Ирана, чтобы вызвать у руководства Ирана шок, подозрения и всеобъемлющее чувство недоверия. Операция выявила тревожные факты, свидетельствовавшие, что местные агенты сотрудничали с израильской разведкой для подрыва системы безопасности режима. Такой крах системы безопасности не только обнажил уязвимость оборонительной инфраструктуры Ирана, но и сигнализировал о недовольстве режимом внутри страны. Этот сценарий поразительно напоминает операцию «Пейджер», проведённую Израилем против «Хизбаллы», которая посеяла недоверие среди сторонников и членов этой группы, а также нанесла серьёзный психологический удар в критически важный момент. Нетаньяху сказал: «То, что мы сделали с устранением руководства служб безопасности Ирана, – это операция “Пейджер” на стероидах!».

Одновременно Израиль нанёс ряд целенаправленных ударов по высокопоставленным военным и руководителям службы безопасности с ясной и чёткой целью: ослабить руководство иранского режима. После этих ударов иранские государственные СМИ сообщили о систематическом устранении известных командиров и руководителей Корпуса стражей исламской революции. Эта целенаправленная ликвидация оказала немедленное и глубокое воздействие, серьёзно подорвав моральное состояние и дух иранских лидеров и послав мощный сигнал иранской общественности о том, что их правительство теряет контроль над ситуацией. На следующий день в Тегеране произошла волна подрывов автомобилей, что свидетельствовало о том, что режим аятолл подвергается нападению с нескольких фронтов – как внутри иранских границ, так и извне.

Согласованная стратегия имела целью не только обезглавить армию Ирана, но и посеять раздор и недоверие в рядах Корпуса стражей исламской революции, среди военных и широкой общественности. Повергнув в хаос и замешательство руководителей, принимающих ответственные решения, Израиль попытался лишить режим способности эффективно реагировать, нарушить внутреннюю сплочённость и в итоге дестабилизировать политическое руководство Ирана.

По сути, подход Израиля заключался в использовании как внешней, так и внутренней уязвимости режима, усиливая ощущение неопределённости и беспорядка внутри Ирана в критический момент вооружённого конфликта.

Пока иранское руководство пыталось реорганизовать и перестроить свои вооружённые силы в ответ на потерю ключевых командиров, уничтоженных израильскими ударами, Израиль вырвался на несколько шагов вперёд. В первый день израильской атаки Иран отреагировал, начав операцию «Истинное обещание – 3», нацеленную на Израиль, с использованием двухсот баллистических ракет и более ста дронов. В последующие дни интенсивность ответных операций постепенно снижалась: на второй день запуски ракет сократились до ста, затем до 75, и в конечном итоге до тридцати. Пока Иран был занят назначением новых командиров и руководителей, чтобы восполнить дефицит военачальников, Израиль переключился на психологическую войну, нацелившись непосредственно на иранское гражданское население. Предприняв обдуманный шаг, Израиль издал предписания об эвакуации для жителей Ирана, проживающих возле военных объектов или промышленных предприятий, находящихся под подозрением израильской разведки, тем самым ещё больше дестабилизировав страну.

Эти распоряжения об эвакуации не просто преследовали стратегическую цель посеять страх и замешательство среди гражданского населения, но и имели большое военное значение. Принуждая население к эвакуации, Израиль смог подтвердить имевшиеся у него сведения о наличии военных объектов в этих местах. Последовавшее массовое перемещение гражданских лиц было разновидностью сбора разведданных для подтверждения существования законных целей в этих локациях и одновременно для усиления психологического давления на общественность Ирана. Этот шаг не только подорвал сплочённость иранского общества, но и продемонстрировал способность Израиля манипулировать как полем боя, так и сознанием граждан Ирана, что способствовало дестабилизации режима изнутри.

Кибервойна была частью военных действий Израиля; хакерская группа «Хищная воробейка», связанная с израильскими службами безопасности, заявила о своей ответственности за кибератаку, которая парализовала информационную инфраструктуру банка, связанного со «Стражами революции» – вооружёнными силами Ирана. Этот целевой банк участвовал в финансировании опосредованных операций Ирана на Ближнем Востоке, а также поддерживал ракетные и ядерные программы иранского режима. В ответ на эту атаку киберуправление Ирана выпустило указ: всем государственным учреждениям, их сотрудникам и связанным с ними службам безопасности теперь запрещено использовать мобильные телефоны, подключённые к общедоступной коммуникационной сети. Анализ происходящего показывает, что в этой гибридной войне Иран лишь реагирует на действия Израиля.

Кроме того, Израиль разрушил здания радио Тегерана, «Клуба революции», а также здание государственного телевидения Ирана. Это был стратегический шаг для подрыва пропагандистских и психологических возможностей иранского режима. Нацеливаясь на эти ключевые коммуникационные центры, Израиль ослабляет возможности Ирана контролировать свой нарратив, координировать военные действия и мобилизовывать как внутреннюю, так и региональную поддержку. Эта атака нарушает инфраструктуру информационной войны Ирана, посылает сигнал о сдерживании дальнейшей эскалации и ставит под сомнение символический фундамент революционной идеологии режима аятолл.

Нацеливание на газоперерабатывающий завод в округе Канган, связанный с крупнейшим в мире нефтегазовым месторождением Южный Парс, а также на газоперерабатывающий завод «Фаджр Джам» в провинции Бушер, где очищается газ, добываемый в Южном Парсе – в дополнение к нефтехранилищу Шахран в Тегеране, указывает на предпринимаемые Израилем шаги по подрыву экономических и военных возможностей Ирана посредством ударов по его критически важной энергетической инфраструктуре. Поскольку нефть и газ жизненно важны для экономики и военных операций Ирана, удары могут ослабить способность режима финансировать военные действия и операции. Такие атаки подрывают военную мощь Ирана, поскольку энергия необходима для работы военного оборудования и систем; кроме того, они оказывают психологическое воздействие, демонстрируя уязвимость Ирана. Нацеливаясь на энергетические ресурсы противника, Израиль также подрывает стратегическую устойчивость Ирана, затрудняя его способность эффективно реагировать в кризисной ситуации и оказывая давление на иранское правительство, что потенциально может вызвать общественные беспорядки в стране. Действия Израиля не только дестабилизируют Иран изнутри, но и посылают всему Ближневосточному региону сигнал о том, что ни один сектор, включая жизненно важную инфраструктуру, не застрахован от атак. В свою очередь, это влияет на мировые энергетические рынки и региональную геополитическую динамику.

Итак, первоначально заявленная главная цель Израиля – приостановка ядерной программы Ирана – со временем эволюционировала и расширилась. Теперь она также включает уничтожение стратегических ракетных возможностей Ирана и дестабилизацию или смену иранского режима.

Нетаньяху сказал: «Кир освободил евреев. Возможно, сегодня евреи освободят персов».

В этом заявлении Нетаньяху ссылается на Кирa Великого – персидского императора, который, согласно истории и религиозным текстам (Библия), освободил еврейский народ из вавилонского плена и позволил ему вернуться на родину. Говоря о том, что «возможно, сегодня евреи освободят персов», Нетаньяху, вероятно, метафорически пытается продвинуть идею, что в наши дни евреи помогают иранцам освободиться от одиозного режима – подобно тому, как Кир в своё время содействовал освобождению евреев от вавилонского гнета.

Аналогичным образом и Хаменеи опубликовал метафорический твит: «Во имя Хайдара началась битва, и Али вернулся в Хайбар со своим Зульфикаром».

Твит Хаменеи апеллирует к наследию Али ибн Аби Талиба и его мечу Зульфикару как символу праведности в битве при Хайбаре против евреев. Это попытка создать контекст справедливой войны против угнетения; при этом Иран (и его руководство в лице Хаменеи) выступает на стороне сил правды, как их описывает Али в исламской истории. Хаменеи утверждает, что эта война – продолжение духовного и исторического наследия Али, а победа придёт вследствие Божественного правосудия, что случилось и в далеком прошлом. Согласно преданию, пророк Мухаммад отметил качества Али, назвав его «Божьим Львом».

Как заявление Нетаньяху, так и твит Хаменеи демонстрируют, как оба они используют историческую символику и религиозную риторику для выгодного освещения нынешней войны. Апелляция Нетаньяху к Киру Великому призвана представить Израиль освободителем персов, в то время как ссылка Хаменеи на Али преследует цель изобразить Иран защитником правды и победителем евреев. Эти заявления отражают глубоко укоренившуюся роль религии и истории в формировании нарратива, выгодного для каждой из сторон конфликта.

Уничтожил ли Израиль ядерную программу Ирана?

На момент написания данной статьи Израиль нанёс значительный урон ядерной программе Ирана, систематически нацеливаясь на несколько важных предприятий и выводя их из строя. Однако, несмотря на эти усилия, Израиль не смог полностью уничтожить ядерные возможности Ирана, который эксплуатирует 21 ядерный объект в двенадцати локациях. Наиболее стратегически важные и сильно укрепленные объекты – это Натанз, Фордо, Исфахан и Бушер.

Хотя Израиль успешно нанёс удары по наземному объекту в Натанзе, ему не удалось пробить заглублённое ядро, расположенное на глубине около 80 метров под землей и защищённое железобетонной конструкцией. Чтобы полностью нейтрализовать этот объект, у Израиля нет необходимых возможностей, и общепризнано, что для выполнения этой задачи может понадобиться помощь Соединённых Штатов. Так же и Фордо – объект, расположенный на глубине 80–110 метров в труднодоступной горной местности – остаётся вне досягаемости Израиля, и здесь также потребуется американское вмешательство, без которого уничтожить его не получится. Реактор в Бушере, который управляется Россией и находится на побережье Персидского залива, представляет собой ещё одну серьёзную проблему. Израиль воздерживается от нацеливания на этот объект из-за российских интересов и огромных геополитических рисков, связанных с атакой на объект, находящийся под контролем России. Несмотря на эти ограничения, Израиль нанёс серьёзный удар по ядерным амбициям Ирана, успешно атаковав ключевые объекты, в частности установку по конверсии ядерного топлива в Исфахане – жизненно важный элемент в возможном производстве ядерного оружия. Эти удары нарушили способность Ирана обогащать ядерное топливо, существенно ограничив его усилия на этом направлении.

Тем не менее Иран по-прежнему обладает значительными запасами ядерных материалов. У него есть примерно 500 килограммов урана, обогащённого до 60 процентов, который хранится под надёжной охраной. Если Иран увеличит уровень обогащения до 90 процентов, этот запас позволит Исламской Республике быстро нарастить обогащение до оружейных уровней и произвести до десяти атомных бомб. Следует отметить, что обладание лишь обогащённым ураном не означает наличие у Ирана атомной бомбы; ему придётся ещё разработать эффективную боевую часть или боеголовку, а также ракету, способную доставить её до цели. Возможно, придётся провести ядерное испытание, подобно тому, как это сделала Северная Корея, объявившая в 2006 г. об успешном проведении первого ядерного испытания. А в 2007 г. северокорейский режим подтвердил наличие у него ядерного оружия. Несмотря на усилия Израиля, ядерная угроза со стороны Ирана пока далека от полной нейтрализации, и риск появления у Ирана ядерного оружия остаётся значительным.

Это может стать ключевым мотивом для Соединённых Штатов, Франции, Великобритании и, возможно, НАТО, чтобы выступить в поддержку Израиля в случае дальнейшей эскалации конфликта.

Либо США могут предоставить Израилю необходимые бомбы, чтобы тот полностью уничтожил иранские ядерные объекты.

Больше ресурсов, выше ставки: войны никогда не бывают односторонними

В 2015 г. администрация демократов под руководством бывшего президента США Барака Обамы достигла знакового соглашения с Ираном в отношении его ядерной программы. Заключённая сделка была частью более широкой стратегии США, направленной на противодействие растущему глобальному влиянию Китая. Однако в 2018 г. президент Дональд Трамп вышел из соглашения в рамках стратегического разворота на Восток, взяв на вооружение теорию «двойного сдерживания» – политику регионального давления на Иран и глобального давления на Китай. Цель состояла в том, чтобы нарушить развивающееся сотрудничество между Китаем и Ираном, тем самым затруднив реализацию китайской инициативы «Пояс и путь» и проекта «Шёлковый путь». Индия также позиционировалась как соперник или противовес Китаю в данной стратегии, помимо этого в ней содержался призыв продвигать проект создания экономического коридора Индия – Ближний Восток – Европа (IMEC). Понимание этого контекста помогает объяснить, почему Индия решила дистанцироваться от позиции Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), осуждавшей постоянные атаки Израиля на Иран. Напротив, заявление Пакистана о поддержке Ирана в его противодействии Израилю – особенно в свете недавней эскалации – может быть обусловлено давней враждой между двумя ядерными державами. Оба эти события подчёркивают серьёзность текущего конфликта и его более широкие международные последствия.

С этих выгодных для анализа позиций мы можем проследить связь между ситуацией в Сирии и Иране, особенно в контексте их пересечения с более широким противостоянием США – Китай. Джихадисты Туркестана* в Сирии воспринимают нынешний конфликт как победу своего дела. Они верят, что «левантийский джихад» оказался успешным, поэтому теперь они могут вернуться на родину, чтобы «освободить» Китай от так называемой «коммунистической оккупации». Их возвращение преподносится как способ «разрешения проблемы уйгуров» посредством присоединения к уйгурскому движению сопротивления внутри Китая. Такой сценарий отвечает интересам США, поскольку ослабление Китая изнутри с помощью джихадистских сил служит более широкой цели истощения и дестабилизации этой страны.

Одновременно ослабление Ирана соответствует стратегическим интересам как Израиля, так и США. Израиль стремится нейтрализовать иранскую угрозу в регионе, что является давней проблемой, затрагивающей и государства Персидского залива. Соединённые Штаты рассматривают это как возможность не только противостоять иранскому влиянию, но и продвигать собственные стратегические интересы, включая противодействие китайскому влиянию и обеспечение доступа к ценным экономическим активам с учётом того, что Иран играет ключевую роль на мировых рынках энергоносителей. Более 20 процентов мировых морских поставок нефти проходит через Ормузский пролив – стратегический перевалочный пункт между Ираном и Оманом. Кроме того, Иран обладает вторыми по величине доказанными запасами природного газа в мире, уступая лишь России и имея приблизительно 1200 трлн. кубических футов газа (34 трлн. кубометров) – что составляет 16 процентов мировых запасов и 45 процентов от общих запасов стран ОПЕК. Как третий по величине производитель природного газа после США и России, Иран добыл рекордные для себя 9,361 млрд. кубических футов (265 млрд. кубометров) газа в 2023 г., что составляет не менее 6 процентов мирового производства. Эти огромные ресурсы повышают значимость Ирана на мировой арене и вовлекают мировые державы в его геополитическую орбиту. Таким образом, хотя выгоды для США или других стран, присоединяющихся к войне, выглядят весьма заманчивыми, риски такого вмешательства могут превышать потенциальный выигрыш.

Совершенно очевидно, что Израиль не действует в одиночку, нанося удары по Ирану. США, Великобритания, Франция, НАТО и Япония – все они поддерживают Израиль, который благодаря этому решительно движется вперёд, чтобы достичь главной публично объявленной цели: уничтожение ядерной программы Ирана. Однако также очевидно, что Израиль преследует и более широкие цели: ликвидация ракетных систем Ирана, свержение иранского режима, установленного в результате Исламской революции 1979 года.

Аналитики и эксперты могут предоставить бесчисленные анализы целей, причин, региональных и международных аспектов войны между Израилем и Ираном. Они могут соглашаться или не соглашаться друг с другом, но ясно одно: это гибридная открытая война – жестокая и беспощадная. С каждой запущенной ракетой, с каждым превращённым в руины зданием, с каждым убийством высокопоставленных лиц и с каждым разрушенным ядерным объектом непреходящее наследие многих десятилетий ненависти и злобных намерений делает своё страшное дело.

Самое тяжёлое бремя несут на себе ни в чём не повинные граждане Ирана и Израиля, страдающие от этой кровопролитной войны. Подлинная цена этого конфликта – лишённые будущего молодые люди, слёзы и страхи детей, разбитые мечты тех, кто жаждет всего лишь простой и мирной жизни.

Хотя иранский режим, должно быть, потратил годы, огромные средства и ресурсы на строительство подземных ядерных реакторов – подобно режиму Башара Асада, он так и не понял, что истинная сила заключается не только и не столько в оружии или инфраструктуре, сколько в людях. Настоящее богатство нации заключается в молодёжи, её потенциале и в развитии процветающей экономики. Когда политическое руководство объединяется со своим народом и когда его риторика соответствует воле простых людей, оно становится непобедимой силой – уравнением, слишком сложным для враждебно настроенных внешних сил, стремящихся его разгадать, нарушить или свести на нет. Но когда режим не обращает внимания на это уравнение, разочарованные и преданные им молодые люди становятся теми самыми трещинами внутри общества, теми «троянскими конями», которые вполне могут позволить внешним врагам ослабить или уничтожить режим изнутри.

Вместе с тем текущий конфликт подчёркивает устойчивое доминирование политического реализма в международных отношениях, высвечивая тот факт, что распадающаяся и непредсказуемая система международных отношений всё больше подталкивает игроков регионального и международного масштаба к конфронтации, стычкам и войнам. Чтобы решить эту проблему, нужно сосредоточить усилия на реформировании мирового порядка или на создании более инклюзивной и сбалансированной параллельной системы в многополярном мире, которая гарантирует всем действующим лицам и игрокам значимую роль, представительство и голос независимо от их силы или мощи. Такая система международных отношений помогла бы обезопасить суверенитет и права каждого её участника, способствуя большей справедливости, стабильности и равноправию в мире.

Автор: Лиса Иссак, доктор политологии, специалист по международным связям Адыгейского государственного университета (г. Майкоп)

Сноски

* Запрещено в России.

Источник: globalaffairs.ru