Риторика руководства ИТ-страны строится вокруг двух основных инновационных кластеров — Парка высоких технологий и «Великого камня». И если первый функционирует уже около 13 лет, то второй только-только набирает обороты. Поможет ли он превратить Беларусь в Сингапур?
Как закладывали «Великий камень»
На роль прототипа будущего локомотива инноваций выбрали Китайско-сингапурский индустриальный парк в Сучжоу. Впервые создание единого белорусско-китайского кластера обсуждали в 2010 году. Решение об учреждении ГУ «Администрация Китайско-Белорусского индустриального парка» закрепили 16 августа 2012 года. Документы о создании совместного предприятия подписали 27 августа. Уставный капитал СП составил 10 млн долларов США.
17 июля 2013 года президент Беларуси А. Лукашенко попросил правительство Китая в лице премьера Госсовета КНР Ли Кэцяна оказать «максимальное содействие» в развитии комплекса. Первым резидентом «Великого камня» стала белорусско-китайская компания «БелHuawei» в начале 2014 года, а летом началось строительство парка.
Формально администрация парка подчиняется правительству Беларуси, однако в ЗАО «Компания по развитию индустриального парка» доля КНР составляет 60%, а Беларуси — 40%. Инвестиции белорусская сторона, разумеется, также делала в меньшем объёме, чем китайский партнер.
На данный момент в индустриальном парке присутствует около 40 резидентов. Сумма заявленных инвестиций находится в пределах 1-1,5 млрд долларов. Освоено 350 га земли с вложением 380 млн USD.
Закладка символического камня в строительство производственного комплекса МАЗ-Weichai. Изображение: parade.by
Наибольшую активность проявляют компании «МАЗ-Вейчай», «Рухтех», Zoomlion, «Чайна Мерчантс Груп», «БелHuawei» и др. Одним из главных проектов парка, который по мнению К. Коротеева (первого заместителя генерального директора СЗАО «Компания по развитию индустриального парка») продемонстрирует «синергетический эффект» и потянет за собой другие отрасли, станет производство тонкоплёночных солнечных панелей.
В 2017 году президент Беларуси А. Лукашенко заявлял:
«Ведь неслучайно Си Цзиньпин назвал его жемчужиной этого масштабного проекта. «Великий камень» и является примером того, как Китай перекраивает экономическую карту мира. Он приходит, в частности, в Беларусь, мы с ним создаём здесь огромную индустриальную площадку, и следом сюда приходят самые передовые компании планеты, прежде всего Китайской Народной Республики. Когда просчитывались результаты «Великого камня», мы полагали, что Беларусь только от экспорта продукции из этого парка получит приток валюты порядка $50 млрд».
Пёстрый состав участников GreatStone
Резиденты «Великого камня» отличаются разнообразием. Наряду с не нуждающимися в представлении Huawei и ZTE, здесь есть China Merchants Group (крупный логистический конгломерат, связывающий порты, недвижимость, перевозки, финансовые услуги, жилые зоны и пр.), «Нанопектин» (производство оболочки для лекарств, комплектующих для сельхозтехники и пр.), «Синьчжу» (производство суперконденсаторов и железнодорожной инфраструктуры) или, например, УЧПП «Куво» (весь спектр работы со стеклом).
Глава администрации «Великого камня» А. Ярошенко:
«Подчеркну, что мы приветствуем приход в парк белорусских проектов в сфере новых технологий. Дорога для них открыта. При этом мы всегда обращаем внимание: парк создан не только для белорусских и китайских компаний. Здесь нет дискриминации по географическому принципу, мы открыты для резидентов со всех стран мира. Единственные условия, которые предъявляем ко всем, — высокие технологии и инновации, а также экологичность производства».
Первое, что приходит в голову при просмотре зарегистрированных участников — невероятная пестрота компаний-резидентов. Инжиниринг, токарные станки, вентиляционное оборудование, автокомпоненты, Big Data, промышленное производство сапфиров, логистика и сети — фантазию компаний, становящихся резидентами ВК, явно никто не ограничивает. При этом, по наблюдению критиков, реально «Великий камень» всё больше напоминает сухой порт со слабой скоростью заполнения резидентами. Не помогают ни льготы (0% налога на прибыль на 10 лет и в 2 раза сниженная ставка до 2062 года), ни снижение пошлин (0% таможенного НДС и пошлин на товары для старта проекта), ни иные поблажки (возврат НДС из бюджета).
Времени, конечно, пока прошло всего ничего — первый камень в основание нерушимой белорусско-китайской дружбы, повязанной теперь и кредитами, заложили всего четыре года назад. Поэтому в среднем парк прирастал резидентами по десятку в год. Такими темпами ещё через шесть лет их будет уже сто, хотя такое количество планировали к 2020 году с объёмом инвестиций в размере 2-2,5 млрд долларов.
Но если повнимательнее присмотреться к пёстрому составу резидентов, то оказывается, что несмотря на открытость всему миру, резиденты представляют всего восемь государств. Девять резидентов — из Беларуси, большая часть — из КНР. У некоторых из них пока не то что не развёрнуто производство — нет даже нормальных веб-сайтов. Возможно, малая скорость наполнения резидентами связана с порогом входа без указания сроков вложений — 5 млн долларов (500 тыс. — для НИОКР или в течение трёх первых лет). В любом случае решение о включении в состав резидентов принимает администрация Парка, на чьей доброте (или, как вариант, некомпетентности) можно сыграть. Например, ввозить некую продукцию, чуть-чуть её дорабатывать и клеить шильдик «Made in Great Stone».
Пока нет сведений даже о таких «дельцах», привлечённых льготами и поблажками. Единственным крупным и рабочим проектом остаётся детище China Merchants Group, которое нынешний руководитель парка А. Ярошенко характеризует так:
«Роль парка, в том числе и как крупного транспортного узла, благодаря которому появилась возможность выстроить зелёный коридор через Беларусь и способствовать беспрепятственному движению товаров на рынки ЕС, ЕАЭС и Китая, сложно переоценить. И этот потенциал нужно использовать. Мы исходим из того, что в два раза можно сократить срок доставки из Китая в Европу и обратно (до 7 дней). Уже сделаны первые шаги в этом направлении: на территории парка работают три логистических склада, таможенный склад, склад временного хранения и пункт таможенного оформления. А следующим этапом станет появление мультимодального транспортного центра с железнодорожным терминалом».
Заявленный объём инвестиций — 500 млн долларов. Именно этот, самый крупный и пока самый активный проект, и стал основным поводом для глобальной критики.
Форпосты китайской экспансии
Перевалочная база для китайского барахла на пути в Европу — вот одно из самых критичных наименований парка «Великий камень». Надо сказать, что в последние годы КНР усилила присутствие в самых экзотических регионах, включая Азию, Африку и Южную Америку. По масштабу планов это можно сравнить с новой колонизацией. Везде Поднебесная строит жильё, стадионы и промышленные объекты, даёт деньги на ГЭС и автобаны. Всё это подаётся под соусом жестов доброй воли, но на самом деле выглядит как диверсификация рисков и незаметное усиление присутствия в регионе, а то и закабаление слабых в экономическом отношении государств. Вы ведь запомните, кто протянул вам руку помощи в непростые времена, верно?
В «стадионной дипломатии» Китай обвиняют давно. В том, что именно он делает такие подарки Беларуси, отчётливо прослеживается крен нашей многовекторности на Восток. Кроме того, где-то в районе Смолевичей проходит этап маршрута «Один пояс — один путь», грандиозного и долгосрочного проекта Китая, аналогичного средневековому Великому шёлковому пути. Его начало лежит в недрах промышленных центров Китая, а конечная станция находится в Мадриде. В реализации «пути» все средства хороши — и технопарки, и стадионы, и прочие «подарки». Таким способом Великая империя готовит для себя планетарную инфраструктуру.
При этом Китай почему-то выбрал в качестве образца своего нового проекта свой совместный с Сингапуром парк в городе Сучжоу. Проект Ден Сяопина действительно стал интересным для 80 крупнейших мировых корпораций из списка Fortune-500. Половину инвестиций дают США и ЕС, Гонконг, Тайвань и Макао — 22%, Япония и Южная Корея — 20%. Ещё десять лет назад оборот инвестиций в Сучжоу составлял 50 млрд долларов. Вроде бы всё, как мы хотим, с одним маленьким «но» — Беларусь так и не стала Сингапуром.
Рандеву двух гигантов — технологического и экономического, Китая и Сингапура — прошло в самых розовых тонах. Встреча наследницы СССР и того же технологического гиганта оказалась не столь радужной. Застойно-изоляционная экономика не открыта новому даже в рамках «Великого камня» и пока лишь поддерживает сомнительные стартапы либо выезжает за счёт совместных предприятий старой технологической эры. Китай же во всё это щедро инвестирует (или всё-таки кредитует), доведя размер вложений до 350 млн долларов.
О том, что может произойти в случае невозврата кредитов или краха «Великого камня», рассказывают аналитики Center for Global Development. Они изучили страны, которым Китай оказывал финансовую поддержку в рамках «Одного пояса — одного пути», и пришли к выводу, что как минимум восемь государств поставили себя в уязвимое положение. Это Джибути, Кыргызстан, Лаос, Мальдивы, Монголия, Пакистан, Таджикистан и Черногория. Джибути, например, уже должно КНР весь свой ВВП. Долг Кыргызстана скоро вырастет с 62 до 71% ВВП и на долю Китая в этом случае придётся две трети задолженности. Всего Китай запланировал вложить в «Путь» около 3 трлн долларов и повысить экономическое сотрудничество с 68 странами.
С печальными итогами возврата долгов уже столкнулась Шри-Ланка. Не сумев вернуть вовремя долг Поднебесной (примерно 8 млрд долларов из общего долга в 50 млрд, 80% ВВП), властям пришлось отдать важнейший порт Хамбантота, кому бы вы думали? Всё той же China Merchants Port Holdings. В ведении фирмы оказался контрольный пакет акций и аренда сроком на 99 лет. Китай оценил сделку в 1,1 млрд долларов. Расчищает площадку для будущей китайской военной базы островное государство Вануату, не сумевшее найти 270 млн долларов. С грустью взирает Пакистан на отданный в аренду КНР на 43 года порт Гвадар, ставший свободной экономической зоной. Исламская республика не нашла 16 млрд долларов и теперь 91% прибыли от доходов порта и 85% от доходов СЭЗ уходит в соседнюю страну.
Обменял золотоносный рудник на завершение строительства долгостроя Таджикистан. Теперь золото из Верхнего Кумарга вывозят китайцы, зато таджики рапортуют о завершении стройки века — ТЭЦ «Душанбе-2». Перезаключены соглашения о долгах с Камбоджей, в структуре которых на Китай приходилось 43%.
А вот Малайзия, изучив мировой опыт, резко остановила кредитную экспансию и поддержку Китаем местных инфраструктурных проектов. Премьер-министр страны Махатхир Мохамад заявил, что финансируемый КНР проект железной дороги East Coast Rail Link (ECRL) и проект строительства газопровода в Сабахе заморожены. Это сделано до тех пор, пока Малайзия не сможет сама их построить.
Следующей в списке должников рискует оказаться Беларусь
Долг платежом красен
На 1 ноября 2018 года Беларусь должна внешним кредиторам 16,5 млрд долларов. Суммарно госдолг занимает 36% ВВП — немало. Например, выплаты в этом году предполагали и погашение части кредитов КНР в размере 563 млн долларов — это третье место в списке главных кредиторов после России и держателей евробондов. Пока это всё допустимые потери, но если планам по удвоению ВВП не суждено будет сбыться и «Великий камень» утратит значительную часть своего величия, кое-кто, кажется, получит на 50-99 лет бесплатный логистический хаб в непосредственной близости от Национального аэропорта, железнодорожной развязки и транснациональной автомагистрали Москва-Берлин.
Важных морских портов как в Пакистане, Шри-Ланке или Джибути в Беларуси нет. Поставить военную базу для «защиты интересов» за 6,4 тыс. километров от Пекина никто не позволит (Запад с трудом терпит российские базы на территории Беларуси). Что остаётся? Возможно, парочка госпредприятий, аренда сухого порта «Великого камня» на 99 лет и земля. Да-да, та самая плодородная земля, которая уже привлекла КНР к нашей южной соседке.
Активно сотрудничать с Китаем в Украине стали ещё при Ющенко. К 2017 году Украина регулярно отправляла в Поднебесную 3,5 млн тонн зерновых, 500-600 тыс. тонн свинины, курятины, подсолнечного масла. Группа компаний KGS Agro приступила к обработке 94 тыс. га пахотных земель, при том, что китайская сторона готова взять в аренду на 49 лет 3 млн га сельскохозяйственных земель (это Молдавия по площади). Раньше КНР хотела строить крупные порты в Крыму и модернизировать инфраструктуру. Успешная инвазия и пример распоряжения чужими землями в не самой сильной экономике Европы свидетельствуют только об одном — в Китае понимают, что ничем не рискуют. Сознательно работая со слабыми экономиками, они знают, что рассчитаться те не смогут. И тогда отдадут ключевые для нового Шёлкового пути ресурсы.
По Украине также проходит один из возможных маршрутов «Одного пути». И у неё ещё остались порты (которые КНР модернизирует и ждёт решения украинского Кабмина по передаче в концессию). Китай, в частности, проводит работы по углублению дна в морских «воротах». Видимо, чтобы те без проблем принимали огромные контейнеровозы. Кстати, трудятся на всех этих стройках века китайцы. И тендеры выигрывают китайские компании. Белорусский сухой порт China Merchants Group строили исключительно рабочие из КНР.
Но если кормить КНР будет Украина, то что ещё может заинтересовать ребят из Поднебесной? Иные наши ресурсы — лес, водные угодья, минерально-сырьевая база. Чем-то пожертвовать придётся — на это указывает мировой опыт результатов китайской помощи. Долги что жернова на шее. А точнее — камни.
Почему «Великий камень» не «выстрелит»
Мне возразят, что я сгущаю краски. Ведь всё может пойти по светлому сценарию. Начнет работать АЭС, придут инвесторы, наполнится производственным шумом «Великий камень». Однако последнее — это как раз тот случай когда Китай мог бы наполнить его резидентами, но не хочет. А Беларусь хотела бы, но вряд ли сможет.
Китай действительно мог бы перенести часть своих производств сюда — в центр Европы. Здесь рукой подать до крупнейшего рынка сбыта в виде ЕС. Но здесь не будут собирать Apple, выпускать новые смартфоны и планшеты. Пока «Великий камень» — это логистический хаб и в лучшем случае что-нибудь из привычных отраслей четвёртого технологического уклада (машиностроение, химия, электроника), а вовсе не пятого (микроэлектроника) и шестого (нано…). К тому же чёткого плана по развитию Парка нет. Что-то из разряда «кто придёт — тому и будем рады».
Но сюда точно не пойдут Intel, AMD, Tesla, Microsoft и пр. В этом не заинтересован никто. И меньше всего Китай, для которого «Великий камень» лишь этап нового Шёлкового пути, а вовсе не его центр или узловая точка.
Во-первых, ничего такого сверхуникального в «Великом камне» нет. Даже с учётом недавно упомянутой руководством парка «одной станции» — чего-то наподобие «одного окна быстрого реагирования» по всем вопросам, возникающим в ходе функционирования парка. Это очень по-белорусски — вначале забюрократизировать отрасль, а потом делать «одни окна» для решения непонятных коллизий. По крайней мере, все льготы можно воспроизвести в Сингапуре, Чехии, Нидерландах, Швейцарии или США. Сингапур — это надёжный финансовый и торговый центр. Чехия — член ЕС, тоже позиционирующая себя как IT-рай. Нидерланды имеют ещё и порты и терминалы для приёма товаров. О швейцарском имидже надёжности не хочется даже снова упоминать. А Кремниевая долина США и её 325-миллионный рынок с перспективой выхода в Южную Америку и Канаду и вовсе не позволяет надеяться на конкуренцию. Льготный режим местами впечатляет, но ведь нужно вначале оплатить «входной порог» и создать действительно инновационное и экологичное производство.
Во-вторых, даже имеющиеся преференции со стороны Беларуси нивелируются. На момент запуска The Great Stone планировалось задействовать рынок ЕАЭС для привлечения инвесторов. Но вскоре Беларусь (с 01.01.2017 г.), как одна из участниц Союза, лишилась права на беспошлинный выпуск на территорию ЕАЭС товаров, произведённых из импортного сырья, ввезённого без уплаты пошлин. Тогда же мощный удар был нанесён по импортозамещению. Резидентов СЭЗ лишили налоговых преференций.
Поэтому импорт продукции из «Великого камня» будет облагаться пошлинами по общим правилам. На носу — вступление Беларуси в ВТО, которое может стать реальностью к 2023 году. Это вообще устранит любую возможность демпинга. И хотя долгосрочный экономический эффект для Беларуси окажется, скорее всего, положительным, хотя бы для того, чтобы встряхнуть застойный сектор, конкретно для «Великого камня» это может стать лебединой песней.
Опасения относительно того, что Китай будет использовать сухой порт исключительно для ввоза товаров для дальнейшего реэкспорта в ЕАЭС или ЕС, вполне обоснованны. Это и есть главная часть стратегии «Одного пояса — одного пути». Для Беларуси выгоды от этих действий, равно как и развитие «Великого камня», призрачны. В лучшем случае можно рассчитывать на поступления в бюджет неких «крох» от транзитного прохождения товаров через республику.
Не потянет ли камень ко дну?
Нарастание внешнего государственного долга Беларуси в совокупности с затратными проектами сомнительной ценности (БелАЭС и «Великий камень») может сыграть с нами печальную шутку. Мы не Китай, чтобы строить с размахом, а потом забрасывать целые города и промышленные центры (как, например, печально известный Ордос). Если по выстроенным с помпой проектам будет гулять ветер — не простит ни народ, ни экономика.
Наивность белорусских властей, не изучивших особенности дружбы с Китаем, умиляет. КНР не даёт деньги «просто так», у неё впереди колоссальный по размаху проект и вся возводимая в дружественных странах инфраструктура строится ими самими и для себя. Перед надвигающимися выборами на «сдаче страны китайцам» вполне могут сыграть оппозиционные силы, найдя сильный подрывной аргумент против действующего руководства.
Признаки перехода «Великого камня» к застою наблюдались ещё в 2016 году. Тогда президент говорил:
«Предприятиям вчерашнего и сегодняшнего дня на этой площадке делать нечего… там должны быть созданы предприятия послезавтрашнего дня».
Вопрос только в том, кому они должны. Не окажется ли «Великий камень» авантюрой двух держав разного политического и экономического веса, чьи интересы изначально не совпадали? Беларусь рассчитывала на превращение в Сингапур и инвестиции из источника, отличного от российского бюджета. А Китай изначально видел в парке исключительно сухой док на последнем отрезке пути в Европу. Скорость наполнения парка резидентами не самого громкого происхождения указывает, скорее, на второе.
Экономист Я. Романчук указывает на ещё одну проблему подобных образований:
«Непонятен статус товаров. Самый главный вопрос: будут ли товары, произведённые в парке, считаться белорусскими. Грубо говоря, нужно ли будет растомаживать их в России?».
Ему вторит руководитель аналитического центра «Стратегия» Л. Заико:
Сядьте в самолет и слетайте в Казахстан, страну-участницу ЕАЭС. Там всё китайское: от презервативов до автомобилей. Китай оккупировал всё, что ему нужно, и проталкивает свои товары. Только романтики могут мнить, что Беларусь может выступать проводником в другие страны».
Они намекают на нерешённость ещё одной проблемы — отсутствие единого рынка движения товаров, сертификации и налогообложения внутри ЕАЭС. Это тоже объясняет вялое участие Китая и нежелание пока развернуть свои проекты в полном объёме на территории Союза, когда рядом есть вполне урегулированный Евросоюз.
Главное, чтобы лежачий «Великий камень» не оброс со временем мхом и не стал нужен только составителям отчётов о привлечении инвестиций. В этом случае он рискует стать памятником недальновидной политике и мечтой, так и не ставшей реальностью.
Источник: ЧЕСНОК
Если Вам интересна эта информация — жмите "мне нравится", оставляйте комментарии и делитесь ей с друзьями
в группе Вконтакте: https://vk.com/4esnok_by
Фейсбуке: https://www.facebook.com/groups/4esnok/
Твиттере: https://twitter.com/4esnok_by
Одноклассниках: https://ok.ru/group/54150698631417
Telegram: https://t.me/chesnokby
Лучшая награда - это репост!
Благодарим за интерес к нашим публикациям!
Вы можете поддержать общественно-политический журнал «Чеснок» финансово:
Yandex.Money: 410014217705914
Оценили 10 человек
15 кармы