Самой обсуждаемой темой последних дней стала, безусловно, Концепция информационной безопасности. Документ с таким названием был представлен 12 марта на заседании Совбеза, а уже вечером того же дня его копия разлетелась по Интернету благодаря телеграмм-каналам. Впрочем, остается только гадать, была ли это настоящая копия Концепции, один из ее ранних черновиков или вовсе заранее заготовленный информационный вброс, сделанный, чтобы оценить реакцию общества. Как бы то ни было, документ очень интересный и неоднозначный, поэтому думаю, что поговорить о нем стоит уже сейчас.
Лично я вообще крайне настороженно отношусь к подобным документам, особенно, когда за их разработку и внедрение берутся суровые мужики с большими звездами на погонах. Считаю, что в информационной сфере основным принципом должно быть право человека на свободу убеждений и свободное их выражение, включающее свободу искать, получать и распространять информацию и идеи любыми средствами и независимо от государственных границ, которое закреплено во Всеобщей декларации прав человека и признано белорусским государством. Разумеется, это право не может быть абсолютным. Разумеется, никакая свобода не может быть абсолютной и всегда есть опасность злоупотребления ей. Но для того, чтобы пресекать подобные злоупотребления, в белорусском государстве и так существует достаточный инструментарий и нормативно-правовая база – Закон о СМИ, Кодекс об административных правонарушениях и Уголовный кодекс. Концепция национальной безопасности также имеет положения, касающиеся информационной безопасности. Поэтому в принятии еще одного масштабного документа со странным содержанием, экстравагантной терминологией и не вполне понятным статусом я особого смысла не вижу. Логичнее было бы заняться совершенствованием того, что уже имеется.
Кстати, о терминологии. В новой Концепции бросаются в глаза два новых понятия – информационный суверенитет и информационный нейтралитет, на которых она, собственно, и базируется.
Первый принцип означает, что государство само определяет правила владения, пользования и распоряжения национальными инфоресурсами, ведет независимую внешнюю и внутреннюю информационную политику и формирует национальную информационную инфраструктуру. Сама по себе эта формулировка наводит на мысли о желании закрыть белорусское информационное пространство от нежелательной и критической информации и карать тех, кто осмелится этот запрет нарушить. Несмотря на обильные отсылки к правам человека, обильность «угроз» и расплывчатость формулировок говорит о том, что накануне избирательной «вакханалии» власть может получить дубину против оппонентов, которой может пользоваться практически неограниченно под красивые разговоры об укреплении суверенитета. Особо настораживают слова руководителя новосозданного Белорусского института стратегических исследований Олега Макарова о том, что понятие «информационный суверенитет» встречается в усеченном виде лишь в украинском законодательстве, а полностью раскрывается только в нашем проекте концепции. Вот уж современная Украина с ее Министерством информационной политики и массовыми репрессиями против неугодных журналистов точно не может быть страной, с которой стоит брать пример.
Второй принцип – «информационный нейтралитет», по словам того же Макарова – чисто белорусская разработка. Он понимается, как миролюбивая внешняя информационная политика, уважение прав других государств в этой сфере, невмешательство в информационную сферу других стран, ненанесение вреда информационной инфраструктуре других стран и невовлечение в их конфликты. Вроде бы на словах все красиво, однако, непонятно, касается ли это ограничение только государственных СМИ или независимые от государства журналисты также будут лишены права выражать свою позицию по острым международным вопросам?
Да и вообще, если уж следовать этому принципу последовательно, белорусские СМИ должны занять позицию трех китайских обезьян, не видящих зла, не слышащих и не говорящих о нем. Согласитесь, это совсем не то, что мы ждем от журналистики.
В общем, документ нам показали, мягко говоря, спорный. Единственная надежда на то, что этот вариант еще не окончательный и на выходе мы получим что-то не столь одиозное или на то, что концепция принята «на черный день» и так в полной мере не заработает. Подобных документов в белорусском праве тоже достаточно.
Оценили 2 человека
4 кармы