Занимательное чтиво,а что? Нужно же, как -то реагировать на г***но- фильмы Мединского.

........«Что же делать? Делать вид, что ничего значительного не произошло? Не получится. Не поймут. Игнорировать проблему, как всегда делали, и надеяться, что ситуация рассосется сама? Опять не выйдет. Так! Стоп! — Мужчина в кресле постучал пальцами по столу, выбивая какой-то знакомый ему ритм. — Нужно выделить главную проблему. Главная проблема — это сбережение накоплений и имущества. Хе-хе… Как юридически сухо звучит: „накопления и имущество“. А вот придет кто-нибудь из ведомства Лаврентия Палыча и назовет это похищенным и расхищенным… Стоп! Стоп! Стоп! Думать позитивно! Позитивно. И только позитивно. На нашей стороне армия и ядерное оружие. Стоп. Это не позитивно. Позитивно — это действия только в рамках закона… Я действовал в рамках закона! Закон разрешил приватизацию, и я выгодно, в отличие от многих неумех, вложил свой ваучер, свои таланты, навыки. Я смог стать… Стоп. Это красиво, но бесперспективно. Та-а-а-ак… А если по-другому? Я такой не один. Многие занимались присвоением государственной собственности. Многие даже богаче меня. Но будет ли это значимым доводом?»

Человек, сидящий в удобном кожаном кресле, тер себе виски. Глаза были закрыты. Губы сжаты. Любой посмотревший со стороны сказал бы, что он что-то обдумывает.

«Это же… Это как признание в соучастии. Думай, думай, думай… Таких высот, как я, дураки не достигают… Думай!!! Нужно опередить… Опередить всех. ДУМАЙ!!! Так, а если заявить, что единственным путем сберечь от разграбления было мое мнимое участие в приватизации. И я хотел, при удобном случае, передать все в собственность государства… Теплей… А прибыль? А что прибыль? Я не мог выделяться, как белая ворона, в этом окружении, и мне приходилось играть по их правилам. Теплей-теплей… И я готов передать все это НАРОДУ Хорошо. Хорошо. Теперь нужно опередить и первым пойти на контакт. А контакт только у Лукашенко. Опять он… То его „белорусская модель“ народ будоражит, то эти ворота в другой мир. Ну почему все время он… Колхо-о-озник… Все равно нужен прямой контакт с ним. Немедленно… — Тут человек открыл глаза. — И контакт с НИМ. Прямой и быстрый. Главное, опередить всех. И быть первым. Что я могу предложить? Я могу предложить… Да все что угодно могу предложить, лишь бы меня признали. Та-а-ак… Танки? А они у нас есть, или уже все запасы извели на металлолом? Самолеты… Самолеты… У нас к 2015 году должно быть 60 Су-35. Мало-мало, очень мало… Нужны заводы. Какие заводы? Мы ж все закрывали, чтобы за бугор гнать… Заводища, заводы, заводики… Тогда открывать?

Человек улыбнулся.

«А это мой шанс. Пусть они воюют, пусть они решают свои проблемы, а я решу свои. Устроит ли их это? Устроит ли? Заводы буду запускать, производство. В наших институтах будем обучать их студентов. А как я буду смотреться перед выборами… Я-то заводы ОТКРЫВАЮ, а передо мной только закрывали. Ха… Да владельцы всех металлургических заводов пойдут за мной — я им такой рынок подгоняю. Так… Цены на электроэнергию нужно снижать. Срочно! Но только для заводов, для населения — шиш! Еще и поднять можно, а объяснить потребностями СССР. А если ввести дополнительный пятипроцентный налог с продаж — пусть быдло и финансирует помощь СССР. Ма-а-ать!.. Как феникс из пепла… Столько лет пугали призраком СССР, а он снова тут… Стой… Не отвлекайся. Вдох-выдох. Спокойно. Думать о деле. Так… Хорошо… Если они не пойдут мне навстречу, то я могу подкинуть кучу проблем. Пойдут. Пойдут. И будут платить золотом. Вот и пусть ломают себе голову, где взять золото. А плевать… Я хочу покоя. Устал я от них». — Лицо человека разгладилось, появилась легкая улыбка. Палец нажал на кнопку связи с секретарем, человек произнес:

— Аркашу ко мне, быстро! Немедленно! И пусть готовят «Гольфстрим» для вылета в Минск!

Примерно это же время.

Мир Александра.

Российская Федерация.

Солнце садилось в густое сизое марево из пыли и выхлопных газов. Забитое медленно движущимися дорогими иномарками шоссе было похоже на толстую струю густого гноя, выдавливаемого из страны. Таможня не справлялась, бывшие хозяева жизни стремились убраться за пределы бывшей родины, пока не поступила команда опустить шлагбаумы. Из страны бежали те, кто еще вчера презрительно говорил про нее: «Эта Раша».

Все началось рано утром, когда ряд федеральных каналов сообщил в выпусках новостей, что премьер-министр Российской Федерации отбыл в Республику Беларусь с рабочим визитом. Еще через два часа на телеэкранах появился сияющий, как именинник, Сергей Борисович Иванов и сказал:

— В ходе рабочего визита Владимира Владимировича Путина в Республику Беларусь также запланирован визит в СССР тысяча девятьсот сорок первого года с целью подписания ряда важнейших межправительственных соглашений.

Этого короткого сообщения хватило для того, чтобы все пришло в движение. Испуганными голубями поднялись с аэродромов частные «Гольфстримы» — те олигархи, что случайно находились на территории Российской Федерации, стремились как можно скорее покинуть ее воздушное пространство. Куда угодно: в Швейцарию, Финляндию или даже Турцию. Только бы подальше от встающей на дыбы страны. Горечи им добавило то, что случившийся по великому совпадению тем утром компьютерный сбой на целые сутки заблокировал банковские транзакции с территории России. Те, кто имел свою службу безопасности, уже знали, чья это работа. За час до полудня в эфире прошло сенсационное сообщение — в аэропорту Шереметьево задержан министр финансов Российской Федерации Алексей Леонидович Кудрин, пытавшийся вылететь по фальшивым Алексей Леонидович Кудрин, пытавшийся вылететь по фальшивым документам в Прагу.

Тоненький ручек беглецов на границах стремительно набухал, превращаясь в ревущий поток. И первыми, впереди собственного визга, бежали уцелевшие правозащитники и десталинизаторы. Армейские патрули на перекрестках дорог и в аэропортах, пока лишь молчаливо наблюдающие за происходящим, добавляли к картине исхода своеобразный колорит.

Однако на фоне поднявшейся паники совершенно незамеченным прошло выступление президента Белорусии о том, что он, после возвращения из Минска, досрочно слагает с себя полномочия, так как не готов взять на себя ответственность за страну в сложившейся обстановке.

Разработанный несколько дней назад план «Тайфун» вступил в свою завершающую фазу.

В час дня, «по причине выбытия целевой аудитории» и, что уж тут говорить, бегства существенной части ведущего персонала, прекратили свою работу некоторые радиостанции и телеканалы. Другие же изменили сетку вещания и чередовали выпуски новостей с фильмами о Великой Отечественной войне. Показали, как боевым частям Российской Армии снова вручают извлеченные из архивов боевые знамена советского образца. Продемонстрировали Минское шоссе, в отличие от других направлений забитое не элитными иномарками, а армейскими грузовиками и фурами МЧС.

Массовое бегство тех, кого совсем недавно считали надеждой и опорой существующей власти, привело к страшному результату: в стране не было денег. Точнее, деньги были. Но это были ничем не обеспеченные и бесполезные бумажки, на которые было невозможно ничего купить. Треть продуктового рынка России обеспечивалось за счет ввоза продуктов, купленных за валюту. Цены на импортные продукты сначала возросли пятикратно, рост цен на импорт потянул за собой цены на отечественные продукты. А позже стали закрываться магазины — продукты оказались очень дорогими для населения, спрос резко сократился. Владельцы продуктовых магазинов поехали было по селам закупать продукты у производителей, а там… Там царило запустение. И села были, и люди были. Не было только товарооборота. Сельскохозяйственное производство как отрасль, способная накормить население всей страны в условиях весьма специфичного российского рынка, было уничтожено. И уничтожено надежно. Восстановление сельского хозяйства потребовало бы работы в течение десятка лет, как минимум. Но эти десять лет нужно было как-то жить.И голод мог привести к массовым выступлениям граждан, которые бы смели всю вертикаль власти, так долго и упорно выстраиваемую с начала двухтысячных.

На фоне происходящего прошло еще одно знаменательное событие. Скончался от инфаркта исполняющий обязанности президента Владимир Владимирович Путин, его место занял молодой политик премьер-министр Мурашов. Вой Европы по этому поводу российским народом фактически замечен не был.

Настроение исполняющего обязанности президента было плохим. Новому и. о. президента нужно было думать, как решать проблемы государства, а не определять долю бюджетного пирога для каждого из приближенных и получать свои дивиденды, как это делали его предшественники. Приватизация, о незыблемости которой столько раз говорили, оказалась миной под государством и его властью. Из страны вывозилась нефть, а деньги аккумулировались на счетах владельцев за границей, налоги не платились. Евросоюз за четыре дня провел антимонопольное расследование и выставил «Газпрому» громадные штрафы за нарушения антимонопольного законодательства. Штрафы трехкратно превышали годовую прибыль «Газпрома», и в обеспечение уплаты штрафов все зарубежные счета были арестованы.

Даже Стабфонд оказался в недосягаемости — США требовали свободного доступа в мир за Аномалией. Законодатели США приняли поправку Ромни-Маккейна о запрете правительству РФ операций со счетами Стабфонда до тех пор, пока РФ не обеспечит свободный и паритетный доступ в другой мир. Из Госдепа неофициально сообщили о том, что если российское правительство не согласится с законными требованиями США, то ими будет воссоздан СОСОМ и РФ будет лишена доступа к высокотехнологичным товарам, медикаментам и Интернету.

Это был тупик. Тупик существующей экономической модели, привычного мироустройства. Модели, которую начинали строить еще с Собчаком, которую он обязался защищать и обеспечить ее нерушимость в декабре девяносто девятого года. И требовался выход из тупика, вот только где его искать, было совсем неясно.

И. О. президента Мурашов нажал кнопку вызова секретаря и устало сказал:

— Примакова найдите и пригласите ко мне. Срочно. Это очень важно… И принесите мне чашечку кофе…

Через два часа состоялась встреча. Встреча, которая создала новую политическую систему в России и мире.

— Вы, наверное, испытываете чувство глубокого удовлетворения от всего происходящего? — начал первым хозяин кабинета.

— Смотря от чего, господин президент, — ответил Примаков и развел руки в стороны.

Президент фыркнул.

— От того, что происходит с моей властью.

— С вашей властью ничего не происходит, господин президент. Вы знаете, кто это сделал. Своими руками, своими решениями, своими законами. Все закономерно, ОН получил по заслугам. Но я так понимаю, вы меня пригласили не для того, чтобы я критиковал ЕГО, а зачем-то другим. Так что… Чем я могу быть вам полезен?

И. О. президента скрестил руки на груди, откинулся на спинку кресла и с каким-то стоном выдохнул воздух через рот.

— Мы находимся на грани голода. Мы — это вся страна. Рубль обесценился и ничем не обеспечен. Зерновые интервенции на рынке зерна приводят только к скупке этого зерна. Зерно закладывают на долговременное хранение, в надежде на повышение цен, или тотчас же вывозят за границу. Страну, самым натуральным образом, грабят. Механизмов, которые могли бы это остановить, у меня нет. Все в стране заточено под рыночную модель экономики. Письма и указания, которые рассылают министерства, не дают никакого эффекта.

— Вы хотите удержаться у власти любой ценой или начать работать в интересах России? — Голос Примакова был по-прежнему ровным и спокойным. — Как только определитесь, так все сразу станет понятно. И действия, и меры, и контрмеры. Чего вы хотите добиться?

— Мне нужна власть, чтобы работать в интересах России, но и СССР без помощи я оставлять не хочу. Я патриот, и этим все сказано.

— Хм… Ладно, давайте по-другому: что вы хотите в результате всего получить? — Во взгляде Примакова читалось напряженное ожидание ответа.

— Хорошо, — медленно протянул хозяин. — Нужно закрепиться во всех эшелонах власти и вывести страну из возможного голода, это пока приоритетная задача. И что мы будем делать? Какой план вы предлагаете осуществлять?

— Сталинский, — усмехнулся гость. — Вам подробно рассказывать или как?..

Утром следующего дня «Российская газета» опубликовала Указ И. О. президента о введении в стране чрезвычайного положения. В стране создавался новый орган власти, который, ничуть не смущаясь, назвали ГКО.

Государственный комитет обороны. ГКО состоял из пяти человек: президента, Примакова, Глазьева, Патрушева и… Кагановича Лазаря Моисеевича. Указы ГКО имели безусловную власть на всей территории Российской Федерации. Действие Конституции РФ 1993 года, как принятой с многочисленными фальсификациями, приостанавливалось до проведения всенародного референдума по новой редакции Конституции. Правительство РФ подчинялось ГКО. По отношению ко всем министрам и членам правительства вводилась безусловная и ни с кем не разделимая ответственность.

Первый же Указ ГКО шокировал. Всем российским банкам были запрещены прямые операции, связанные с переводом средств в зарубежные банки. Единственным банком, который получал право работать с зарубежными коммерческими организациями, был ВТБ-24. Цена этого разрешения — национализация банка. Так же национализировался Сбербанк. Национализировались все нефтяные компании, «Газпром» преобразовывался в Министерство газовой промышленности, ОАО «РЖД» превращалось в Министерство путей сообщения, вся разрозненная электроэнергетическая отрасль национализировалась, сводилась в единую энергосистему и отныне называлась Министерством электроэнергетики. А еще в стране вводились карточки. Продуктовые карточки, по которым каждый гражданин мог купить по социальным ценам набор продуктов, обеспечивающий полноценную физиологическую норму по калориям и белку.

Первое заседание ГКО открывал Примаков с докладом по сельскому хозяйству и перспективах экономического развития страны.

— Наиболее гипертрофированной для России является сфера розничной и оптовой торговли. Она равна почти трети ВВП. Это выше, чем у любой развитой или развивающейся страны, включая лидера постиндустриального мира США. Высокая доля в России внутренней торговли — следствие большого числа неэффективных, а зачастую криминальных посредников.

Так, по данным за прошлый год, цена килограмма зерна от зернотрейдерских организаций колебалась от восьми до девяти рублей за килограмм. Из этой суммы непосредственные производители зерна получали от двух с половиной до четырех рублей за килограмм. В случае хорошего урожая цена на зерно опускалась еще ниже. Из одного килограмма зерна получают семьсот грамм муки. Из семисот грамм муки можно сделать две полукилограммовые буханки хлеба. Цена буханки хлеба составляла шестнадцать рублей. То есть если мы избавимся от зернотрейдерских организаций и производители будут продавать хлеб напрямую потребителю по цене трейдерских организаций, то двукратное увеличение доходов производителей не приведет к увеличению цены буханки хлеба в магазине. Прижав полусотни организаций, мы получим рост прибыли у производителей и их заинтересованность в увеличении производства зерна. Точно такая же картина с производителями молока и мяса. Посредники — это зло.

Десять лет назад у нас было сто семнадцать миллионов гектаров посевных площадей. К сегодняшнему дню больше сорока миллионов гектаров оказалось заброшено, из них двадцать миллионов уже успели полностью зарасти кустарником и деревьями и выпали из сельскохозяйственного оборота. В том числе — и в черноземной Курской области, над которой бывший президент восторгался сельскими красотами.Но рынки-то наши завалены продуктами, в том числе и отечественными! Да, завалены, но только с этой точки зрения судить о состоянии сельского хозяйства некорректно. На продукты питания в России тратится львиная доля дохода обычной семьи. А это означает одно: продукты по отношению к средней зарплате у нас ужасно дороги. Именно поэтому при избытке на рынке своего — и привозного — мяса потребляют его меньше, чем хотелось бы и чем нужно по нормам потребления на одну российскую душу в год. Здесь мы все еще не достигли уровня даже тысяча девятьсот восемьдесят девятого. Тогда, напомню, был кризис, СССР и его экономика летели в тартарары, однако потреблялось в пересчете на человека более семидесяти двух килограммов мяса, сейчас — порядка пятидесяти, и это уже прогресс, недавно было куда меньше. Минздрав, кстати, считает нормальным уровнем потребление минимум семьдесят — семьдесят пять килограммов мяса и мясопродуктов в год. Ну о нынешнем среднедушевом годичном потреблении рыбы по сравнению с тем же тысяча девятьсот восемьдесят девятым, учитывая, что рыба лишь чуть-чуть теперь уступает по цене мясу, и говорить не стоит: показатели мизерные.

Многие наши экономисты, особенно правительственные при министре финансов Кудрине, считали и считают, что наличие обильных минерально-сырьевых богатств — это своеобразное «ресурсное проклятие», которое позволяет нам меньше думать и заботиться о росте ВВП за счет других источников, что приводит к отставанию в технико-технологическом развитии. А с учетом исчерпаемости таких ресурсов достигнутое с их помощью благосостояние не имеет будущего. В определенном плане такие выводы имеют под собой реальную основу. Однако они явно односторонние. Например, богатая нефтью Норвегия заняла одно из первых мест в Индексе человеческого развития ООН. Дело, следовательно, упирается в правильность и эффективность использования и управления доходами от продажи сырья, поступающими в страну.

Сохранение энергосырьевого крена в специализации хозяйства грозит России превратиться в мирового поставщика энергии, сырья, финансового капитала, не нашедших применения у себя на родине. Эту тенденцию может переломить только новая индустриализация страны, иными словами, глубокие структурные сдвиги в пользу наукоемких отраслей промышленности, в первую очередь обрабатывающей. Нужно сказать, что в прошедшие годы этому по тем или иным причинам не уделялось достаточно внимания: с тысяча девятьсот девяносто пятого по две тысячи шестой годы доля инвестиций в машиностроение всех видов и приборостроение снизилась с трех процентов до двух и четырех процентов от всего объема инвестиций в экономику.

Можно было бы отметить относительно низкую долю обрабатывающей промышленности в развитых странах. Но это объясняется, во-первых, высокой эффективностью этих отраслей и, во-вторых, переносом части производства в развивающиеся страны. Что касается необходимости активной промышленной политики нашего государства, то это очевидно. Без регулирующего участия государства невозможно решить задачу изменения структуры экономики. Бессмысленно ждать решения этой задачи от рынка: рентабельность в высокотехнологичных обрабатывающих отраслях примерно в два раза меньше, чем в среднем по экономике, и в три-четыре раза ниже, чем в добыче топливно-энергетических ресурсов. От этого нельзя абстрагироваться. Противникам государственной активности в экономике можно было бы напомнить, что даже в Соединенных Штатах важнейшим рычагом развития полупроводниковой промышленности, производства в Силиконовой долине в целом были государственные военные и авиакосмические заказы.

Почему дорого в России производить? Нет механизма по устранению диспаритета цен на сельскохозяйственную продукцию и используемую в сельскохозяйственном производстве промышленную продукцию. Так, за двадцать реформенных лет по Кировской области — в других регионах ситуация сходная — средняя цена реализации молока выросла в шестнадцать раз, мяса — в тринадцать раз, зерна — в одиннадцать раз. В этот же период цены на дизельное топливо выросли в триста шестьдесят шесть раз, на электроэнергию — в четыреста семьдесят один, на сельхозтехнику — в двести-пятьсот, на минеральные удобрения — в сто пятьдесят и более раз. Все ясно?

Третье: цена на ресурсы, добываемые в России, электричество и ГСМ, если сравнивать уровень зарплат, завышен в четыре-пять раз. Предлагаю снизить стоимость электричества для всех потребителей до восьмидесяти копеек за кВт, цену литра бензина и ДТ уменьшить до пятнадцати рублей. При себестоимости литра бензина в шесть рублей, прибыли в три рубля и акциза в шесть рублей — это вполне достижимо.

Четвертое: также предлагаю провести масштабную модернизацию НПЗ и довести выход светлых нефтепродуктов до семисот килограммов с одной тонны нефти. Опыт Белоруссии показывает, что это абсолютно реальные цифры.

Пятое: крайне важный вопрос. Мы не можем простить преступления, совершенные против граждан страны. Это я как раз говорю об организаторах приватизации и самой приватизации. Считаю крайне важным, чтобы Генпрокуратура и Следственный комитет провели проверку по фактам приватизации общенародной собственности, залоговым аукционам и дало этому правовую оценку. Без этого народ нам не поверит.

Это самое важное и первоочередное, на мой взгляд. Доклад закончил.

Утро следующего дня. В «Российской газете» появились новые указы. В «Матросской тишине» новый постоялец. В журнал учета вписана первая соответствующая строчка: «Чубайс А. Б. 1955 год рождения».

(Выдержки из книги В.Поселягина "Аномалия" Том 2.)

Литература