Как известно, среди многочисленных явлений, сопровождавших формирование национального самосознания и новых идентичностей в государствах постсоветского пространства, отмечено и такое, как дискуссия на тему, как правильно говорить: «на Украине» или «в Украине». Дискуссия эта, и прежде достаточно оживленная, особенно обострилась – в силу понятных причин – в последние несколько лет. В ней участвуют все – от историков и лингвистов до политологов и даже политиков, не говоря уже о завсегдатаях социальных сетей и интернет-блогов. В течение длительного времени украинская сторона требовала полностью исключить из обращения конструкцию с предлогом «на», будь то в дипломатической сфере, будь то в разговорной речи, демонстрируя труднодостижимый уровень упорства и рвения, переходящих в фанатизм. Россияне же относились к предмету спора с иронией, не воспринимая его всерьез. Однако с недавних пор и некоторые наши соотечественники, что называется, пошли вразнос; дошло до того, что произнесенное или написанное «в Украине» стало для части (к счастью, небольшой) патриотически настроенных граждан нашей страны едва ли не символом заведомой принадлежности к лагерю идеологических и политических противников.
Если оставить за рамками политический аспект, не вызывает сомнения, что словосочетание «на Украине» является традиционной литературной нормой русского языка, употребление которой для нас и привычно, и правильно. Но, как говорится, есть определенные нюансы.
В государстве Российском «на Украине» означало – на земле (территории), именуемой Украина; аналогичным образом использовался предлог «на» применительно к территориям других внутренних областей («на Брянщине», «на Смоленщине», «на Кубани») или всего государства (всеобъемлющее «на Руси»). При этом в литературе, в частности в произведениях великорусских писателей, в отношении Украины нередко допускалось написание предлогов «в» или «из». В свою очередь, авторы малороссийского происхождения, в том числе симпатизировавшие в той или иной степени идеям языкового и национального обособления Украины, не чурались формы с предлогом «на». Вот строки из стихотворения «Заповіт» («Завещание») Тараса Шевченко – поэта, ставшего символом «вильной» Украины: «Як умру, то поховайте мене на могилі, серед степу широкого, на Вкраїні милій, щоб лани широкополі, і Дніпро, і кручі було видно, було чути, як реве ревучий. Як понесе з України у синєє море кров ворожу…»
Сочетание «на Украине» характерно и для других стихотворений Шевченко – например, «Не греет солнце на чужбине» («на нашій славній Україні», «на Украйні»), или «И вырос я на чужбине», где дважды встречается оборот с предлогом «в» («…Якось недавно довелось мені заїхать в Україну», «Воно б, може, так і сталось, якби не осталось сліду панського в Украйні») и трижды – «на» («…А скрізь на славній Україні людей у ярма запрягли пани лукаві…», «А ще поганше на Украйні дивитись, плакать – і мовчать! А як не бачиш того лиха, то скрізь здається любо, тихо, і на Україні добро»).
С другой стороны, и названия великорусских земель в том же контексте, бывало, писались с предлогом «в»:
«Известно всем также и то, что в той же Новгородчине и в срединной московской Руси церковная обрядность, религиозная внешность всегда играли столь сильную роль, что из-за них издавна ведется непримиримая тайная и явная борьба, выразившаяся многоветвистым расколом» (Максимов С.В. Бродячая Русь Христа-ради. СПб., 1877);
«Но не надобно забывать, что в былинах только в слабой степени отразилась та принудительность в характере власти, с которой соединялось стремленье к политическому единству уже в Суздальщине, еще же больше в Московщине» (Галахов А.Д. История русской словесности, древней и новой. Том 1. СПб., 1880);
«Рубят лес и в Псковщине и сплавляют его по Чудскому озеру и дальше даже до моря…» (Семенов П.П. Живописная Россия. Том 1. Часть 2. СПб.-М., 1881);
«Оказывается, что по выходе из Рославщины со всеми животами (10 коров, 20 овец, 20 свиней, 40 осмачен жита и 20 овса) он попал в Брянщине в руки боярина Ивана Мясоедова…» (Лилеев М.И. Из истории раскола на Ветке и в Стародубье XVII-XVIII вв. Киев, 1895);
«В г. Ейске, главнейшем рынке труда в Кубанщине, есть два барака и санитарный врач, подающий помощь» (Пришлые рабочие на Кубанщине. // Северный вестник. 1896. № 2);
«Я сам коренной орловец; в орловщине, а именно в севщине, вырос и никогда не слыхал, чтобы этим песням придавался какой-нибудь политический характер…» (Семенкович В.Н. Камаринская и Барыня. // Исторический вестник. 1901. № 85);
«Хотя бы в старой Смоленщине, только выбравшись в долину Днепра, видишь со всех сторон на холмах сверкающие золотые кресты (Энгельгардт Н.А. Давние эпизоды. // Исторический вестник. 1911. № 124).
Применительно же к столице Российского государства наряду с привычными нам «в Москве», «в Москву», «из Москвы» долгое время – почти до конца XVIII века – употреблялись обороты «на Москве», «на Москву», «с Москвы». Множество примеров тому можно отыскать в русских летописях, а также в государевых грамотах и указах (большая часть которых как раз и была «писана на Москве»).
Что же касается Украины, то и в ее отношении в документах столетиями использовался двойственный подход в написании, причем, как и в литературных произведениях, зачастую текст одного акта содержал оба варианта. В этом несложно убедиться, обратившись к Полному собранию законов Российской империи, в котором представлены законодательные акты начиная с середины XVII века – царствования государя царя и великого князя Алексея Михайловича (именно в этот период название «Украина», ранее служившее для обозначения различных пограничных областей государства, установилось в качестве имени собственного для региона Среднего Поднепровья).
Так, 10 января 1651 г. был издан указ «О бытии на службе в Украйне тем, которые в прошлом 154 году были в Белгороде, и которые во 155 в Ливнах не были, и об отсрочке им во всяких судных делах», согласно тексту которого надлежало «Стольником, и Стряпчим, и Дворяном Московским, и Жильцом половине нынешняго лета быти на своей Государеве службе на Украйне…»
14 декабря 1667 г. в Москве российские и польские послы подписали договор «О соединении Российских и Польских войск по 25 000 противу Турок и бунтующих Козаков, о удовлетворении 200,000 рублями изгнанной Польской и Литовской шляхты, о мещанах пленных и о почте», в котором речь шла «о союзе сил общих против Салтана Турскаго и против Хана Крымскаго и о взаимной обороне против бусурманскаго нахождения на Украйну». Договор, помимо прочего, устанавливал следующее:
«Сего ради на очищение от Татар Украйны… обещает Его Царское Величество войска своего, се есть конницы пять тысяч и пехоты двадцать тысяч, тотчас по силе нынешняго постановления, как скорее может быти, с войсками его Королевскаго Величества, в Украйне между Днепром и Днестром в крепких и надежных местех…
Когда войско Царскаго Пресветлаго Величества пойдет против неприятелей, и чтоб они в Украинных городех в козацких дворех не становились, а становились бы у мещан, и вольностей козацких не отнимали, и мужиками и изменниками их не называли, и в проводники их не имали; также и Русских людей, которые на Украйну зашли давно, к Москве их не выбирали; да и в том на Украйне смута была великая, что с Украйны выбирали драгунов и беглых людей по многия лета…»
Не раз и не два упоминается Украина и в актах, изданных во времена правления сыновей Алексея Михайловича – Федора, Ивана и Петра Алексеевичей. В частности, немало внимания уделил Украине царь, а впоследствии император Петр I. Это и неудивительно, если учесть, что на этот период пришлась черная страница в истории российско-украинских отношений, красочно описанная Пушкиным в поэме «Полтава» (поэт, к слову, дважды упомянул Украину с предлогом «в»: «Незапно Карл поворотил и перенес войну в Украйну», «Старик Палей из мрака ссылки в Украйну едет в царский стан»); сколь бы, однако, ни гневался государь, но традицию двойственного написания не нарушил.
Так, 21 января 1709 г. увидела свет «Грамота Малороссийскому народу. Об изменнике Мазепы, с изъяснением предательского письма его к Польскому Королю», в которой провозглашалось: «Чаем, что уже всем то ведомо, како Мы, в нескольких грамотах Наших, тако ж и Гетман Наш, войска Запорожского обеих сторон Днепра, Иоанн Ильич Скоропадский, в универсалах своих ответных, об измене богоотступнаго вора изменника, бывшаго Гетмана Мазепы, вам ясными доводами доказывали, что оный богоотступник, оную для собственной своей тщетной славы и властолюбия учинил, и Шведа для того в Украйну призвал, дабы поработить сей Малороссийский народ паки под древнее ярмо Польское, и церкви Божии лишить благочестия и привесть в Унию…»
Тот же оборот использован и в других документах 1709 года – например, в Манифесте от 3 февраля «О действиях изменника Гетмана Мазепы ко вреду России», где говорится, что Карл XII, «…склоня изменника Мазепу обещании своими, вошел в Украйну, хотя поработить ему народ Малороссийской и отторгнуть от Нашея Державы…», а также в июльском указе «О построении близ города Полтавы, в память одержанной там над Шведами победы, мужескаго Петропавловскаго монастыря с приделом Сампсона странноприимца, и о сооружении пред церковию памятника», которым Петр повелевал «…пред церквию сделать пирамиду каменную со изображением на ней персоны Его Государевы в совершенном возрасте на коне, вылитую из меди желтой и под нею бой, самым добрым художеством; а по сторонам той пирамиды на досках медных же учинить подпись со объявлением всех действ от вступления в Украйну того Короля Шведскаго и с получением сей баталии».
Среди актов петровской эпохи имеется и датированная 15 января 1720 г. Высочайшая резолюция по пунктам на доношение князя Меншикова «О укомплектовании пребывающих в Украйне полков». При этом пунктом 1 упомянутого доношения предлагалось: «Пребывающие на Украйне полки все, как людей, так и лошадей пересмотреть, и что возможно, приводными рекруты, також и лошадьми укомплектовать…»
Наконец, 24 февраля 1723 г. был издан указ «О построении во всей Украйне, для опасности от набегов Татарских, сигнальных маяков и об определении к ним для караула людей». А в апреле того же года появились указ «О сформировании на Украйну армии и о положении подушной подати на Украинцев» и в дополнение к нему «Высочайшая инструкция Генералу Князю Голицыну, о бытии ему на Украйне Главным Командиром над всеми войсками».
В сенатском указе от 7 марта 1727 г. (царствование Екатерины I) «О приеме в Севской Провинции присылаемых из Украйны с форпостов беглецов для посылки, куда надлежит, с разсыльщиками и о требовании в случае недостатка разсыльщиков, дабы помещики являлись сами для принятия беглых людей» можно прочесть: «…из Киевской де Губернии в тое Коллегию писано, что при границе во Украйне на форпостах таких беглецов ловят…» При этом согласно появившемуся тремя днями позже указу «О делании вновь пятикопеечников и о приносе на Денежные Дворы для обмена стараго дела медных денег» следовало медные деньги прежнего образца «…посылать из Москвы с Денежных Дворов для того обмена в Губернии, на Низ и на Украйну».
Императрицей Анной Иоанновной 15 января 1731 г. была утверждена Инструкция генерал-майорам Тараканову и Дебринию «О сформировании в Украйне 20 полков из прежних служеб городовых дворян и прочих служивых людей, с предоставлением им прежних прав и преимуществ». В инструкции содержалось указание относительно городовых дворян, драгун, солдат, копейщиков и рейтар, ранее несших службу по охране пограничья, – «для охранения тех пограничных мест, не брать из них в прибавок к прежним, которые ныне на Украйне обретаются на-лицо, чтоб всего было 20 полков, кроме взятых в Гвардию в Измайловский полк и посланнных в Низовский корпус».
16 марта 1734 г. был издан указ «О позволении выходящим из Польши беглым людям и крестьянам отдаленным от прежних своих жилищ селиться в Украйне», которым киевскому генералу-губернатору в отношении поименованных беглых российских подданных разрешалось «таковым отдаленным от прежних жилищ людям и крестьянам для приласкания их, селиться на Украйне позволить…»
Среди законодательных актов времен императрицы Елизаветы Петровны можно найти указ от 24 декабря 1751 г. о принятии в подданство офицеров из сербов, которые «крайнее желание по единоверию имеют, нетокмо в Нашей службе быть, но и вечно в подданстве у Нас остаться, и потому просят о показании к ним в том Нашего Всевысочайшаго Императорскаго милосердия и призрения, и чтоб Мы Всемилостивейше указали им на Украйне отвесть выгодныя места, кудаб они еще нынешним годом чрез Токай фамилиями выходить и селиться могли…» Тем же указом разрешалось предоставить землю «…для поселения их Сербов не токмо в Украйне, но и в других некоторых местах Нашей Империи, кои не меньше для житья человеческаго выгодны…»
«Мирное сосуществование» предлогов «в» и «на» продолжилось и в царствование императрицы Екатерины II. Так, пункт 3 Инструкции конного полка полковнику, утвержденной 14 января 1766 года, предусматривал: «Всем тем полкам, которые в нижеписанных Губерниях и Провинциях находиться будут, или непременные свои квартиры имеют, на подъемных и артиллерийских лошадей производить полагается на зимние месяцы рации, а именно: в Лифляндии, Эстляндии, Ингерманландии, Финляндии, Псковской, Великолуцкой Провинции, Новгородской, Смоленской Губернии, на каждую лошадь на 8 месяцев, то есть Сентября с 15 Мая по 15 число, а в Украйне на 6 месяцев, то есть Октября с 15 Апреля по 15 число…» А указом от 30 апреля 1785 г. предписывалось исключить из числа крепостей «счисляющияся по штатам Артиллерийскому и Инженерному крепости: на острове Эзеле замок Аренсбург, а на Украйне Белгород».
В указе императора Павла I от 8 ноября 1797 г. «О разведении шелковичных дерев и о способах к улучшенью делаемых в России шелков» присутствует фраза «Первоначальныя насаждения тутовых дерев учинены были на Украйне близь Белевской крепости и в Киеве, по повелению Великаго Прадеда Вашего Величества, Государя Императора Петра Перваго». В указе же от 6 марта 1800 г. «О строении запасных сельских магазинов по Губерниям» сказано: «…поелику поселянам предоставлено хранить хлеб, как удобность и обыкновение позволит, то есть, в анбарах, скирдах и ямах, и сей последний способ в Украйне употребителен; а потому и нет надобности в том краю строить из лесу магазины…»
С начала XIX века название «Украина» исчезло из правовых актов империи, вновь появившись в недолгий период существования Временного правительства. Во времена СССР двойственность написания предлогов перед словом «Украина» сошла на нет – в качестве приемлемого остался лишь вариант «на Украине». А вот современная Россия «унаследовала» дореволюционный подход: в российских официальных документах за период с 1992 года по настоящее время встречаются как сочетания «в Украине», «в Украину», «из Украины», так и «на Украине», «на Украину», «с Украины». Так, в относящихся к периоду 2000-х годов указах Президента Российской Федерации по вопросам приема в гражданство (выхода из гражданства) используются формулировки «родившийся на Украине» и «родившийся в Украине». Аналогичная ситуация прослеживается и в распоряжениях Правительства Российской Федерации за тот же период о назначении торговых представителей Российской Федерации на Украине и в Украине.
А что же собственно украинские исторические источники?
К таковым можно отнести, например, «Договоры и постановления прав и вольностей войсковых между Светлейшим его милостью господином Филиппом Орликом, новоизбранным гетманом Войска Запорожского, и между генеральными особами, полковниками и тем же Войском Запорожским, с обеих сторон полным согласием утвержденные и при свободном избрании формальной присягой от того же светлейшего гетмана подтвержденные года от Рождества Христова 1710, месяца апреля, дня 5» – так называемую «Конституцию Филиппа Орлика», написанную, по уверениям ревнителей украинской незалежности, некою «староукраїнською мовою». Если изучить именно оригинал данного документа, а не его версию в переводе на «мову новоукраинскую», нетрудно заметить, что на один случай употребления слова «Украина» в сочетании с предлогом «в» приходятся три с предлогом «на»:
«Гетман Ясневельможный Иоанн Мазепа, подвигнувшися правдою и ревностию за целость отчизны, прав и вольностей войсковых… отдался в непреламанную оборону Наяснейшого Короля, Его Милости, Шведского, Карла Двенадцатого, особливым Бога Всемогущего Промыслом, с войсками своими вступившого в Украйну…»;
«За чим теперешний новообранный Гетман… повинен будет… иноверцем сожития на Украйне, а найбарзей зловерию Жидовскому, не позволяти»;
«Так теж и о тое должен будет Ясневельможный Гетман до Наяснейшого Королевского Маестату супплековати, абы у трактатах Его Величества з Государством Московским было тое доложено, чтобы… все починеные в нынешную войну на Украйне шкоды, нагорожено и слушне от Москвы пополнено…»
«Же посполитым людем прежде сего на Украйне наезды и подводы, а Козакам проводничества, найболш приносили тяжести…»
Представляют безусловный интерес и универсалы Центральной Рады Украины. Так, первый из них, провозгласивший в июле 1917 года автономию Украины в составе России, был озаглавлен «Універсал Української Центральної Ради до українського народу, на Україні й по-за Україною сущого»; в нем, в частности, говорилось: «Хай буде Україна вільною… Хай порядок і лад на Вкраїні дають вибрані вселюдним, рівним, прямим і тайним голосуванням Всенародні Українські Збори (Сойм). Всі закони, що повинні дати той лад тут у нас, на Вкраїні, мають право видавати тільки наші Українські Збори… Щоб місцева власть на Вкраїні була об'єднана одним представником від Центрального Російського Правительства, се-б то, вибраним нами, комісаром на Вкраїні».
Второй Универсал, датированный июлем того же года, обращаясь к «громадянам землі Української», объявлял:
«Представники Временного Правительства повідомили нас про ті певні заходи, яких Временне Правительство має вжити в справі Управління на Україні до Учредительного Зібрання…
Українська Центральна Рада, обрана Українським народом через його революційні організації, незабаром поповниться на справедливих основах представниками инших народів, що живуть на Україні…
Поповнена Центральна Рада виділить наново з свого складу окремий одповідальний перед нею орган – Генеральний Секретаріат, – що буде представлений на затвердження Временного Правительства, яко носитель найвищої краєвої влади Временного Правительства на Україні...
Прямуючи до автономного ладу на Україні, Центральна Рада в згоді з національними меньшостями України підготовлятиме проект законів про автономний устрій України для внесення їх на затвердження Учредительного Зібрання.
Вважаючи, що утвореннє краєвого органу Временного Правительства на Україні забезпечує бажане наближення управління краєм до потреби місцевої людності в можливих до Учредительного Зібрання межах… ми рішуче ставимось проти замірів самовільного здійснення автономії України до Всеросійського Учредительного Зібрання».
В июле же были утверждены Основы временного управления на Украине (Основи Тимчасового управління на Україні), содержавшие следующие положения:
«На підставі згоди з Временним Правительством від 3 липня 1917 року, – орган революційної демократії всіх народів України – Українська Центральна Рада… утворює Генеральний Секретаріат, який являється вищим органом управління на Україні.
Параграф 1. Вищим Краєвим Органом Управління на Україні є Генеральний Секретаріат Української Центральної Ради…
Параграф 5. Свою власть Генеральний Секретаріат здійснює через всі урядові органи на Україні.
Параграф 6. Всі урядові органи на Україні підлягають власти Генерального Секретаріату.
Параграф 7. Всі урядові посади на Україні, коли вони не виборні, заміщаються Генеральним Секретаріатом або підвладними йому органами…
Параграф 19. Всі закони Временного Правительства мають силу на Україні з дня проголошення їх в Краєвому Урядовому Вістникові на українській мові».
Оборот «на Украине» включен и в текст Третьего Универсала (ноябрь 1917 года), объявлявшего Украину «Українською Народньою Республікою»:
«Український народ, що сам довгі літа боровшися за свою національну волю й нині її здобувши, буде твердо охороняти волю національного розвитку всіх народностей, на Україні сущих, тому оповіщаємо, що народам великоруському, єврейському, польському й иншим на Україні признаємо національно-персональну автономію для забезпечення їм права і свободи самоврядування в справах їх національного життя».
В изданной гетманом П. Скоропадским 29 апреля 1918 года Грамоте ко всему украинскому народу отмечалось: «Бешкети й анархія продовжуються на Україні…»
Свергнувшая Скоропадского Директория УНР установила на Украине свои законы, однако на написании предлогов это не отразилось. Например, Декларация Украинской Директории от 26 декабря 1918 г. констатировала: «Так звані «пануючі класи», класи земельної, промислової буржуазії за сім місяців цілковитого, нічим необмеженого свого панування на Україні доказали свою цілковиту нездатність і надзвичайну шкідливість для всього народу і в управлінню державою». Принятый 28 января 1919 г. Универсал Трудового Конгресса Украины, в свою очередь, объявлял: «Вся вища влада на Україні, на час перерви засідань Трудового Конгресу, має належати Директорії… Конгрес Трудового Народу України визнає, що захват Московським більшовицьким військом нашої землі може привести до приходу нових чужоземців, які тільки й ждуть того часу, коли на Україні запанує більшовицьке безладдя, щоб напасти на розбиту, зруйновану і пограбовану Україну».
Все вышеперечисленные документы 1917-1919 годов, что немаловажно, изначально составлены на украинском языке.
Вероятно, формальности ради следует упомянуть и Конституцию Украинской Социалистической Советской Республики, утвержденную Всеукраинским съездом Советов 10 марта 1919 года (до образования СССР оставалось более двух с половиной лет), пункт 6 которой определял перечень вопросов, подлежащих «ведению Центральной Советской Власти на Украине».
Наконец, более 72 лет спустя после принятия этой Конституции, 24 августа 1991 года, Верховный Совет УССР принял постановление «О провозглашении независимости Украины» – продолжая, как записано в этом акте, «тисячолітню традицію державотворення на Україні».
После подписания Беловежского соглашения независимость Украины стала свершившимся фактом. Вполне естественно, что внутри страны, для которой «Украина» является единственным названием, оказались востребованными и более чем за четверть века закрепились конструкции «в Украине», «в Украину» и «из Украины»; что же касается России, было бы логично использовать эти же формы и в русском языке в сфере официальных межгосударственных отношений – и не потому, что на этом настаивала украинская сторона, а потому, что это соответствовало и традициям, и правилам русского языка, касающимся написания имен собственных, обозначающих наименования государств (здесь, вероятно, следует сделать оговорку – именно «было бы», в том случае, если бы Украина подтвердила свое право считаться государством, о чем, по итогам последних шести лет, говорить не приходится).
Вышеизложенное позволяет сделать следующие выводы. Обороты «на Украине» и «в Украине», не вызывая каких-либо серьезных дискуссий и столкновений лингвистического или политического характера в обществе, сосуществовали в России на протяжении нескольких веков, находя широкое применение и в законодательстве, и в литературе, и тем более в обиходной речи. Распространенная в настоящее время в русском языке форма «на Украине», безусловно, является правильной, но не единственно возможной. В связи с этим российские государственные структуры в своей деятельности могут избирать тот или другой вариант исходя, в частности, из политической целесообразности; в быту, разумеется, каждый из нас волен говорить так, как ему удобнее в силу привычки или иных обстоятельств.
Чего не следует делать, так это добиваться признания исключительной правильности оборота «на Украине» от жителей Украины, независимо от их отношения к России и нашей общей истории (хотя бы потому, что очень многие на Украине, кто уже большую часть своей жизни, а кто и всю жизнь, говорят иначе, совсем не обязательно вкладывая в это какой-то особый смысл, а просто по причине того, что в их стране это давно стало нормой). И, конечно же, в любом случае не стоит создавать на ровном месте надуманные поводы для возникновения противоречий между людьми, находящимися на одной стороне, в самой России, возводя в степень вопрос о постановке предлога перед словом «Украина» – и уподобляясь тем самым украинским национал-патриотам, для которых подобное давно уже стало общим местом. В конце концов, если человек не строит никаких иллюзий по поводу природы нынешнего украинского «государства», его «власти» и «идеологии», уважает и поддерживает выбор населения Крыма и республик Донбасса, испытывает гордость за свою страну, относит к числу непреходящих ценностей 9 мая и Бессмертный полк… в общем, если это наш человек, не все ли равно, как он говорит – «в» или «на»?
Оценили 11 человек
14 кармы