Иранская нефть и газ после Венского соглашения

Среди части иранских бизнесменов и в международных околоделовых кругах после подписания «Венского пакта» − итогового Соглашения по ядерной программе – слухи бродят один фантастичнее другого. Кто-то ожидает ливня инвестиций в экономику и огромной очереди из иностранных бизнесменов, ожидающих раздачи кусочков рынка. Кто-то говорит об обрушении цен на нефть и газ. И все это – и позитивное, и негативное – должно, по мнению комментаторов, произойти буквально со дня на день…

Легкая истерия в прогнозах возникает из-за убежденности, что до Вены Тегеран находился в глухой изоляции, будучи полностью отрезан от мировой экономики. Что в корне неверно, поскольку даже на пике санкций ни Вашингтону, ни комиссарам Евросоюза изолировать иранский бизнес от остального мира не удавалось. «Двойной удар», нанесенный по Исламской республике в 2012 году − эмбарго на поставки нефти и отключение Ирана от SWIFT – конечно, серьезно повлиял на возможности Тегерана во внешнеэкономической деятельности. Но и полной изоляции не случилось.

Действительно, к концу 2014 года подавляющее большинство иранских государственных и частных банков оказались отрезанными от европейских и американских финансовых систем и, соответственно, имели минимальные возможности по покупке долларов США и евро для проведения внешнеторговых сделок. Но вместе с тем в этот период Тегеран и его торговые партнеры начали активно применять схемы расчетов без доллара и евро. Резко возросла трансграничная торговля Ирана с Турцией, Ираком, Афганистаном и Пакистаном. В страну потоком шли китайские мобильники, пакистанские сигареты и южнокорейская бытовая техника. Города южного Ирака восстанавливались иранскими строительными материалами. Корпорация Маджид аль-Футтайн возводила гипермаркет в западной части Тегерана.

Ни о какой полной экономической изоляции даже на пике санкций речь не шла, свидетельством чему были совместные проекты иранцев с китайским, индийским, южнокорейским и вообще иностранным бизнесом. Это совершенно необходимо учитывать для дальнейшего разговора – дверь в Иран никогда не была закрыта полностью. «Венский пакт» лишь чуть шире приоткрыл ее. Но значит ли это, что сейчас у порога этой двери начнется ажиотаж? Вряд ли.

И вот почему. Огромный рынок – почти 81 миллион населения, большинство из которых молоды, а значит, по западным стандартам, являются просто «идеальными потребителями» − без всякого сомнения лакомый кусок. Иностранные компании, занятые продажами, от сетей быстрого питания до мобильных телефонов, от бытовой техники до лекарственных препаратов, уже готовят презентации расширения присутствия на иранском рынке и подсчитывают возможные прибыли. Что же касается более «серьезных» отраслей экономики, инвестиций в промышленность и энергетику, то здесь все обстоит далеко не так однозначно.

Новые и старые опасения иностранных инвесторов

«Венский пакт» крупный международный бизнес оценил именно таким образом, каким он, по большому счету и является – предварительное соглашения с довольно неясными перспективами реализации. Действительно, сегодня за закрытыми дверями руководство корпораций обсуждают планы присутствия на иранском рынке и отправляют своих представителей в Тегеран на разведку. Но это пока – только планы. Первые лица этих корпораций за несколько прошедших после подписания в Вене договоренностей между Ираном и «шестеркой» международных посредников уже успели сформулировать и единодушно вынести свой вердикт: «Венский пакт» на сегодняшний день не дает гарантий необратимости санкций, не подкреплен изменениями как в международной нормативно-правовой базе, так и в законодательстве США и ЕС.

Несколько проще обстоит ситуация для тех, кто уже активно работал на иранском рынке, например, для французских «Пежо» и «Ситроена», тесно сотрудничавших с местным автомобильным гигантом «Иран Ходро». Руководство этих компаний уже объявило, что намерено возобновить поставки комплектующих для иранских предприятий. Но – не раньше конца нынешнего – начала следующего года. Более того, французские менеджеры готовы обсудить проекты сборки на иранских заводах более современных моделей автомобилей. Опять же это самое «но» − не раньше, чем будут внесены соответствующие изменения в законодательство Евросоюза и США.

Годы напряженности в отношениях Ирана с Западом, санкционной истерии, многомиллионных штрафов за сотрудничество с Тегераном сделали свое дело. Крупные корпорации пока еще не очень доверяют «Венскому пакту», опасаются, что ситуация в любой момент может развернуться на 180 градусов, а потому крайне осторожно подходят к вопросам перспектив своего присутствия на иранском рынке.

Их можно понять. Ни один санкционный акт, касающийся Тегерана, еще не отменен. Все политические договоренности существуют пока только на словах. «Обжегшись на молоке, дуют на воду» − в справедливости этой поговорки еще предстоит убедиться. Бизнесу потребуется достаточно долгое время, чтобы поверить, что крупные долгосрочные проекты с Ираном безопасны. Причем, убеждать его в этом придется сразу с двух сторон. Внося изменения в законодательство США и ЕС, что само по себе достаточно длительная и сложная процедура. И, одновременно, серьезно реформируя иранское законодательство, приспосабливая его к изменяющимся условиям, делая более прозрачным. Что, разумеется, тоже станет предметом жестких дискуссий между иранскими элитами.

«Нефть» − как много в этом слове…

Льющиеся после отмены санкций потоки иранской нефти, в которых захлебнется мировой рынок и пойдут на самое «дно» цены, – кошмар, лишающий сна и покоя многочисленных комментаторов. Такое впечатление, что каждую ночь является к ним призрак Бижана Зангене и доводит до холодного пота обещаниями сегодня-завтра довести ежесуточную добычу почти до четырех с половиной миллионов баррелей. Это действительно может произойти, и цифра вполне реальна. С двумя оговорками. Во-первых, данный объем будет достигнут только к 2020 году. И, во-вторых, только в том случае, если в реконструкцию инфраструктуры − которая сегодня по техническому развитию серьезно отстает от возможностей Саудовской Аравии, США и России – иранское руководство вложит не менее 70 миллиардов долларов.

В оценке же краткосрочных перспектив наиболее серьезные западные эксперты, те же Гэри Росс из PIRA Energy Group и Сара Вахшури, президент SVB Energy International, единодушно сходятся на том, что за ближайшие 8-12 месяцев максимум увеличения добычи составит от 500 до 800 тысяч баррелей в день. Соотнесите этот показатель с двумя цифрами – сегодня на мировой рынок ежедневно поступает около 94 миллионов баррелей при спросе чуть больше 92,5 миллионов. Прогноз увеличения мирового спроса на 2016 год – до 93,9 миллиона баррелей в сутки. Реальные объемы иранской нефти, а не те политически ангажированные декларации, которое заявляет министерство Зангене, мировой рынок способен «переварить» без особых для себя потрясений.

Простой пример – на сегодняшний день Тегеран располагает 40 миллионами баррелей добытых, но нераспроданных запасов, загруженных на танкера и в хранилища. После подписания «Венского пакта» о готовности приобрести этот объем уже заявили Китай, Индия, Южная Корея и Япония. Рынок данной сделки практически не заметил, а наблюдающиеся в последние дни ценовые колебания не носят принципиального характера. В среднесрочной перспективе цены на нефть будут снижаться. Но не потому, что на рынок потоком хлынет иранская нефть, а из-за мировой экономической конъюнктуры. Собственно, иранская нефть сколько-нибудь серьезно начнет влиять на ценообразование не раньше конца 2016 года. И главным фактором здесь будет отнюдь не Тегеран, а позиция Саудовской Аравии и США.

В прошедшие месяцы саудиты довели добычу нефти до пиковых показателей – 10,4 миллиона баррелей в день. Это – своеобразный сигнал Тегерану: «Вы тоже можете наращивать добычу, но дополнительной доли рынка не получите. Как не получите и ожидаемых высоких доходов после снятия санкций». Да и в США есть кому позаботиться о том, чтобы ограничить экспорт иранской нефти. Достаточно вспомнить совершенно свежий доклад сенатора от Аляски Лизы Марковски, в котором она выражает единое требование американского «нефтяного лобби» к нынешней и будущей администрациям Белого дома: «Иран не должен получить облегчение по санкциям в нефтяной сфере до того, как производители в США не займут своей доли международного рынка».

И, конечно, газ

Необоснованность вымыслов об «Иранской энергетической революции», о которой заговорили сразу после подписания «Венского пакта», получает еще большее подтверждение при анализе второй «основы основ» современного мира – газового рынка.

Информационное агентство Iran.ru уже подробно рассказывало о тех проблемах, которые существуют в газовой отрасли Исламской республики. Потребность этого сектора в иностранных инвестициях оценивается десятками миллиардов. Обладая вторыми по величине после России разведанными запасами газа, Иран далеко не лидер в его производстве. В прошлом году было добыто 173 миллиарда кубов «голубого топлива». Масс-меди говорили о четвертом месте в мире. Но вот истинная «цена» этого места: первое место в тройке лидеров (США, Россия, Канада) – у американцев с объемом 728 миллиардов. А в «затылок дышат» занимающему четвертое место Ирану тот же Катар (161 миллиард) и даже Китай с его 135 миллиардами.

Причем, из нынешних объемов добычи почти 30 миллиардов закачивается в старые нефтяные скважины для поддержания их производительности. Еще 17 миллиардов «уходит в факел» (в России – около 7-8 миллиардов, в США – около 5 миллиардов) из-за низких пропускных объемов инфраструктуры. Кроме того, ежегодное увеличение добычи практически полностью съедает растущее потребление газа внутри страны. Даже если реализация «Венского пакта» в части снятия санкций пойдет по оптимистическому сценарию – без осложнений, даже если иностранные инвесторы в самое ближайшее время рискнут миллиардными вложениями в газовый сектор – даже при этих благоприятных условиях Иран сможет нарастить к 2020 году свой экспорт в Турцию и Европу в диапазоне от 10 до 20 миллиардов кубов, не больше.

В Евросоюзе, разумеется, рады будут принять иранский газ как замену российскому. В последнее время в Брюсселе много говорят об «уникальном шансе раскрыть истинный потенциал Ирана в качестве поставщика энергоносителей для Евросоюза». Но, как и многое за последнее время исходящее из Брюсселя, это больше политика и мечты, чем серьезные намерения, основанные на экономических расчетах. Миллиарды долларов инвестиций, тысячи километров инфраструктуры, коренная модернизация этого сектора иранской экономики – все это делает «рывок иранского газа на мировые рынки» вопросом долгосрочной перспективы. Поскольку даже среднесрочное увеличение добычи уже, фактически, законтрактовано – внутренним потребителем, Пакистаном, Турцией, Оманом и далее по списку.

И к этой экономической реальности следует добавить политику, куда же без нее. США, конечно, горячо приветствуют намерение Европы максимально снизить за счет Ирана свою зависимость от российского газа. Но это совершенно не означает, что Вашингтон позволит европейцам безоглядно упасть в объятия иранских газовиков, у них и свой товар на продажу имеется.

******

Одним словом, «Венский пакт» и особенно неопределенность, заложенная в той его части, где говорится о санкциях, не станет началом экономического бума в Иране и его стремительного выхода на мировые рынки. Все рассуждения об этом – достаточно спекулятивны и конъюнктурны. При самом благоприятном развитии событий – отсутствие конфликтов и проволочек при реализации итогового Соглашения, первые реальные и серьезные последствия снятия санкций экономика Ирана ощутит не раньше, чем через год-полтора. Примерно столько же потребуется иностранным инвесторам для того, чтобы убедиться в безопасности вложений в Исламскую республику. И только после этого можно будет всерьез говорить о реальном значении для Тегерана и остального мира подписанных в Вене соглашений.

Игорь Панкратенко,
Специально для Iran.ru