К. Семин "АгитПроп": Два народа

Неделя отмечена резонансными потерями, вновь напомнившими, до какой степени уязвим и смертен человек. Особенно если этот человек по долгу службы или по зову сердца старается защищать Россию. И вновь, как сто раз до этого, нашлись желающие станцевать на крышке гроба чечетку. Никого не жалко. Никого. Ни писателя, ни музыканта, ни стюардессу, ни солдата, ни дипломата. Все — "прислужники", "сатрапы", "рабы". И по каждому плачет Гаага.

А.ЗУБОВ:
Еще одна жизнь, загубленная системой. Еще один талант, соблазненный и выжатый до сухой корки.

ЛАРИНА:
И стоит такой финал таких унизительных затрат?

Это еще самые вегетарианские выдержки из, так сказать, домашнего сегмента всемирной сети. Как будто и впрямь в одном народе — несколько народов. И есть один – большой и чаще всего безмолвный. И есть другой — народец малый, но речистый. Одни — сброд и серость. Массовка и быдло. Другие — совесть и ум, белая кость и голубая кровь.
Концепцию эту, эту проблему российской "амбинародности" — сформулировал когда-то человек, тоже на днях пополнивший собой список ушедших. Академик Игорь Шафаревич.

ИГОРЬ ШАФАРЕВИЧ:
Это возможно только тогда, когда одна часть населения другую признает другим видом биологическим, не имеющим связи никакой с нею. Сочувствие, сострадание должно быть исключено. Я думаю, что это и есть основная особенность психологии малого народа. Отстранённость от большинства населения.

Фрагмент из последнего прижизненного интервью. Шафаревич — выдающийся математик. В 19 лет кандидат, в 23 года доктор наук. В 35 членкор РАН, в 36 лауреат ленинской премии. Но запомнится он в первую очередь не научными изысканиями, а тем, что ввел в оборот термин "русофобия". Так называлась самиздатовская работа, окончательно поссорившая Шафаревича с советской властью и заставившая Запад проникнуться симпатией к строптивому ученому. "Русофобия некоторых русских людей", подмеченная еще Тютчевым, стала излюбленной темой почвеннического, патриотического, а иногда махрово националистического крыла нашей интеллигенции. Под малым народом привычно подразумевался один конкретный народ. Тот, чьи предки, как бредится депутату Милонову, варили христиан в котлах.

ИЗ РАБОТЫ "РУСОФОБИЯ":
Мы приходим к важнейшему вопросу: какова же цель..., зачем понадобилось внушать читателям взгляд, согласно которому русские — это народ рабов, всегда преклонявшихся перед жестокостью и пресмыкающихся перед сильной властью, ненавидевших всё чужое и враждебных культуре, а Россия — вечный рассадник деспотизма и тоталитаризма, опасный для остального мира?

Цель, пишет Шафаревич, привить будущим поколениям надменно-ироническое, глумливое отношение ко всему русскому, насадить концепцию: "Россия — страна дураков и сволочей, в этой стране всегда было и быть ничего хорошего не может. С такой страной можно поступать, как угодно. И тут, пожалуй, не поспоришь. Ведь понятно, что упоминание Гаагского трибунала, к которому либеральная улица взывает ежедневно и по любому поводу — это не просто шуточки в фейсбуке, а вполне читаемый намек на иностранную интервенцию и военную оккупацию. Без нее, как известно, юрисдикция Гааги не распространилась бы на бывшую Югославию. И на Россию она может распространиться только при соблюдении этого вынесенного за скобки условия.

Однако именно Югославия здесь — очень показательный пример, заставляющий с одинаковой осторожностью относиться как к истерике малого народа, так и к праведному гневу тех, кто присвоил себе право защищать большой. Да, это в Югославии творческая богема кричала: "Бомбите нас сильнее", "Судите нас жестче". Но ведь почти не вспоминают, какую роль там сыграли просвещенные сербские националисты, сербские почвенники, поднявшие на щит лозунг борьбы с "Сербофобией", "Антисербством".

В сентябре 86-го года, задолго до начала кровавых войн, 16 академиков Сербской Академии Наук составили "Меморандум", выдержки из которого напечатала газета "Вечерние Новости". Суть — Социалистическая Югославская Федерация ущемляет интересы сербов.

ИЗ МЕМОРАНДУМА:
Социалистическое и рабочее движение подавляет сербскую демократическую традицию, к которой наш народ стремился с 19-го века. Культурные достижения сербов замалчиваются, присваиваются или игнорируются. Наш алфавит — кириллица – вытесняется отовсюду.

Кто виноват? Коммунист, а заодно и хорват, Иосип Броз Тито. Это он с самого начала заложил под Югославию атомную бомбу. В результате, утверждали академики, геноцид сербского народа продолжается, хотя именно сербы заплатили самую большую цену за создание СФРЮ — 2.5 миллиона погибших в войне. Теперь же они вынуждены кормить словенцев и хорватов, подмявших под себя югославскую экономику. Почти все выдающиеся писатели Боснии и Герцеговины по происхождению — сербы, но сербская культура подавлена. В Косове албанцы вытесняют сербов из домов. Надо положить конец сербофобии. Надо решать сербский вопрос — вплоть до национального отделения. Само собой, вслед за сербским манифестом аналогичные призывы зазвучали во всех национальных провинциях Югославии. Знакомая схема? Знакомая. Именно так — ссылаясь на дискриминацию одних народов другими — разрушали когда-то и СССР. И русские националисты, наследники безобидного ВООПиК — общества охраны памятников, породившего полуфашистское общество "Память", требовали того же самого — сперва республиканской, русской компартии, потом русского республиканского КГБ, а потом суверенитета РСФСР. Раньше любых бандеровцев они делали одно с ними дело. Если бомба в фундаменте СССР и была, то фитиль поджигали националисты.

ИНТЕРВЬЮ С ШАФАРЕВИЧЕМ:
Я: Вы не жалеете о распаде СССР.
Шафаревич: Нет, не жалею

ВОИСЛАВ КОШТУНИЦА:
Вопрос: не жалеете, что свергали Милошевичаё
Коштуница: нет, не жалею

Чем кончилось? Сначала взорвался балканский пороховой погреб. А потом рвануло и у нас. Сотни тысяч погибших. Миллионы безработных. Разрушенная плановая экономика, проданная за копейки иностранным корпорациям. Сползание в средневековье — вышиваночное и косовороточное, в котором власть действительно окажется в руках малого народа — олигархии. Очень часто – набожной и этнически безупречной. Неспроста каждый всплеск национального почвенничества начинался болтовней о "справедливой" приватизации, а заканчивался тотальной распродажей народного добра. И вот тогда-то, оказавшись на дымящихся руинах, отдельные защитники сербского, русского, украинского народов, вдруг внезапно осознавали — что и национальная культура, и образование, и высокая рождаемость — все это было в проклятом социалистическом прошлом, но все это брошено на алтарь шовинистического мракобесия.

И академик Шафаревич не отступил от своих взглядов до последней минуты. Его не переубедило ни то, чем закончилась десоветизация для отечественной математики — как пережили 90-е родные для Шафаревича институт Иоффе и институт Стеклова (их создавали большевики в 18-м и 26-м годах), ни война в Ираке, после которой Шафаревич демонстративно вышел из американской академии наук, ни межнациональные конфликты разъедающие уже и российские регионы. Другой оппозиционный профессор — Александр Зиновьев скажет: "Метили в коммунизм, а попали в Россию". Новое поколение десоветизаторов-почвенников призывает просто "целиться получше".

ЕГОР ХОЛМОГОРОВ:
«Целили в коммунизм - попали в Россию». Справедливая формула. Но уж больно напоминает строку из криминальной хроники о захвате заложников.
"Коммунизм захватил Россию в заложники и, в общем-то, и по сей день не отпускает. Значит ли этого, что так всё и надо оставить? Нет, это значит надо целиться точнее"

Ну вот они и целятся, по югославским лекалам — реабилитируя гитлеровских приспешников, устраивая вселенский плач по монархическим кружевам, записывая Николая Второго в духовные главнокомандующие Победы, а Гагарина с Королевым — в основатели тайной националистической партии. Само собой, такая борьба с русофобией не может не ободрять борцов с украинофобией, татарофобией, бурятофобией, башкирофобией или вот — белорусофобией.

Действительно, если приподнять голову над собственной песочницей и оглядеться по сторонам, то выяснится, что миром правят не только русофобы. В Турции убеждены в заговоре туркофобов. К Китае — синофобов. В Германии знают о кознях германофобов. Ну а в Америке, само собой, ставят ребром проблему глобальной американофобии, поджигателями которой видят — угадайте кого. Да, русские — разделенный народ. Но как быть с корейцами, которых семьдесят миллионов и которые разделены уже полвека? А может, разделительные линии зависят не от фобий? Не от формы носа, а от формы собственности? И тогда любой народ действительно разделяется на два — народ, живущий своим трудом, и народ, паразитирующий на чужом? И вот между этими-то народами — вне зависимости от географии и хромосомного набора — действительно нет и не может быть никакого примирения.