The Nation (США): Неудобные мысли о холодной войне и других актуальных новостях

У профессора Стивена Коэна подход к фактам иной, чем у большинства западных СМИ. Санкции больше напоминают вспышки гнева и дорожное хамство, чем подлинную политику национальной безопасности, и вообще они контрпродуктивны, честно заявляет он. И хватит в любом громком деле искать руку Кремля: например, дело Скрипаля больше похоже на выходку каких-то «беспредельщиков».

Разведка, Никки Хейли, санкции и общественное мнение.

18.10.2018

Стивен Коэн (Stephen Frand Cohen)

Стивен Коэн, почетный профессор русистики и политологии Принстонского и Нью-Йоркского университета, и Джон Бэтчелор продолжают свои еженедельные обсуждения новой американо-российской холодной войны. Сегодня Коэн комментирует актуальные темы, которым пресса уделяет особое внимание.

1. Национальные разведывательные службы уже давно играют в международной политике важную, пусть и не всегда заметную роль. Как это видно на примере нескольких стран, это справедливо и поныне: от «Рашагейта» в Соединенных Штатах и покушения на Скрипаля в Великобритании до явного убийства Джамала Хашогги в консульстве Саудовской Аравии в Турции. Если не зацикливаться на том, что именно президент Обама узнал о «Рашагейте» и предположительной роли в нем Дональда Трампа, то возникает вопрос, были ли эти операции заказаны лично президентом Путиным и наследным принцем Мухаммедом ибн Салманом или же их провернули неподконтрольные им силы безо всякого их ведома, а, возможно, даже наоборот — с целью их очернить.

С давних пор агенты-«беспредельщики» проворачивали немало откровенно криминальных операций, подчас с целью наживы, причем некоторые из них имели откровенно политическую подоплеку. Так, нам известно доподлинно, что советские и американские спецслужбы (во всяком случае отдельные группы агентов) препятствовали политике разрядки Эйзенхауэра-Хрущева в конце 1950-х — начале 1960-х. Примерно в то же время ряд агентов разведки пытались предотвратить официальное признание Хрущевым Западной Германии.

Поэтому напрашивается вопрос: а не были ли покушения на Скрипаля и Хашогги аналогичными операциями «беспредельщиков»? Их при помощи тех или иных спецслужб или отдельных их сотрудников могли провернуть противники внутренней или внешней политики, проводимой лидерами государств. Мотивация — вопрос принципиальный, а, возможно, и единственный. С чего Путину заказывать подобную операцию в Великобритании в тот самый момент, когда его правительство ведет за рубежом масштабную пиар-кампанию в связи с предстоящим чемпионатом мира? И чего ради Мухаммеду ибн Салману рисковать скандалом с Хашогги после столь усердной саморекламы в качестве просвещенного лидера-реформатора?

Как это часто бывает с тайными, подковерными и дезинформирующими операциями спецслужб, мы не располагаем ни доказательствами, ни откровенными признаниями, без чего пристальное изучение данных вопросов невозможно. Однако вышеозначенные соображения, безусловно, являются достаточным основанием не спешить с выводами, чем грешат многие американские знатоки. Откровенным признанием в духе «точными данными мы не располагаем» в сегодняшней прессе, может, должной шумихи и не произведешь, но это честный и правильный подход, который впоследствии может привести к плодотворному анализу.

2. Нам известно, однако, что в политических кругах США намерение Трампа «сотрудничать с Россией» встретили в штыки — в том числе в спецслужбах США, включая ЦРУ и ФБР и даже в его собственной администрации.

Отставку Никки Хейли с поста посла США при ООН можно рассматривать именно в этом свете. Несмотря на лавры, которыми ее увенчала пресса (а ведь журналисты Трампа терпеть не могут) и похвалу со стороны самого Трампа на прощальном вечере в Белом доме, Хейли отнюдь не вызывала среди коллег по ООН единодушного восхищения. Когда она получила назначение по политическим мотивам, у нее не было ни послужного списка во внешней политике, ни глубоких знаний других стран или международных отношений в целом. Судя по ее достижениям в качестве посла, особых познаний на новом рабочем месте она так и не приобрела, в большинстве случаев ограничиваясь зачитыванием коротких, заранее подготовленных комментариев.

Более того, заявления Хейли по России чаще всего не только не сочетались с позицией Трампа, но и косвенно ей противоречили. Так, она не ударила палец о палец, чтобы отвести обвинения со стороны Вашингтона, где июльскую встречу Трампа с Путиным в Хельсинки назвали «изменой». Кто же автор текстов ее заявлений — а ведь они так похожи на заявления по России, которые американские спецслужбы штампуют с начала 2017 года? Трудно себе представить, что Трамп расстроился из-за ее ухода. Напротив, куда легче представить себе, как он подталкивал ее уйти в отставку. На позициях госсекретаря и представителя в ООН президенту нужны лояльные фигуры. Угодливые комментарии Хейли в Белом доме в адрес семьи Трампа наводят на мысли о некой сделке, где обе стороны пообещали воздержаться от взаимных упреков. Посмотрим, смогут ли недруги Трампа, недовольные его позицией по России, протолкнуть в ООН еще одного ставленника.

На вопрос о том, какие именно аспекты внешней политики США находятся во власти Трампа, можно задать вопрос куда более важный: а давал ли он свое добро на совместные военно-воздушные учения с участием НАТО на Украине, которая примыкает к России? И был ли вообще полностью о них проинформирован? Москва считает учения, начавшиеся 8 октября, провокацией — и не без оснований.

3. Какую альтернативу противники Трампа могут предложить «сотрудничеству с Россией»? Еще более жесткую линию, в том числе новые, еще более «сокрушительные» экономические санкции. Вообще, санкции больше напоминают вспышки гнева и дорожное хамство, чем подлинную политику национальной безопасности, и поэтому зачастую контрпродуктивны. Тому у нас есть несколько свежих свидетельств. Сальдо торгового баланса России превысило 100 миллиардов долларов. Мировые цены на основной экспорт России — нефть и газ — выросли до более чем 80 долларов за баррель и кубометр, тогда как в федеральный бюджет России заложена цена в 53 доллара. Сторонники антироссийских санкций злорадствуют, что они обрушили рубль. Но, усугубляя трудности простых граждан, сочетание высоких цен на нефть со слабым рублем идеально подходит российскому государству и крупным компаниям-экспортерам. Товары за рубеж они продают за взвинченную валюту, а свои операционные расходы дома оплачивают в дешевых рублях. Таким образом, наживаются по полной.

Санкции Конгресса — не всегда понятно, по какому поводу введенные, — помогли Путину еще в одном деле. Долгие годы он безуспешно пытался заставить олигархов вернуть свои богатства из-за границы. Так вот американские санкции ряд олигархов уже «убедили», и примеру их могут последовать другие. Вообще в 2018 году в Россию, под разным подсчетам, вернулось до 90 миллиардов долларов.

Опять же, новые потоки бюджетных средств помогут Путину справиться с падением популярности: его рейтинг одобрения среди россиян все еще значительно превышает 60%, несмотря на решение Кремля повысить пенсионный возраст для мужчин и женщин с 60 до 65 лет и с 55 до 60 лет соответственно. Дополнительный доход Кремль может пустить на повышение пенсий, дополнительные социальные выплаты или же просто на то, чтобы отсрочить повышение пенсионного возраста.

Похоже, в отношении России у Конгресса, в особенности Сената, не припасено ничего, кроме санкций. Следует хорошенько поразмыслить над альтернативами. Один такой способ — это устроить настоящие обсуждения вместо сугубо ритуальных заседаний, где устоявшуюся политику раз за разом одобряют одни и те же «эксперты». Есть масса настоящих знатоков, и они полагают, что подход к Москве давно пора сменить.

4. Все эти тревожные события — по сути дела, новая холодная война между США и Россией — разворачиваются на уровне элит, будь то в политике, СМИ или в спецслужбах. Мнения избирателей никогда не спрашивают — и они происходящего не одобряют. В августе Институт Гэллапа провел очередной опрос общественного мнения, спросив американских респондентов, какую бы политику в отношении России они предпочли. 57% сказали, что отношения с Россией хотели бы улучшить, и лишь 36% выступили за дальнейшее ужесточение санкций. Для сравнения, две трети россиян, опрошенных независимым агентством, уже видят в США своего врага номер один, в то время как примерно три четверти считают другом Китай.

Примет ли эти реалии во внимание хоть кто-нибудь из политиков, намеренных в 2020 году баллотироваться в президенты США от Демократической партии?

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.