Годовщины высадки в Нормандии традиционно отмечаются со всей помпой, а гораздо более масштабное наступление советских войск игнорируется. Между тем некоторые считают операцию «Багратион» самым разрушительным ударом всех мировых войн. Увы, Запад забывает, что исход войны с Германией решался на Восточном фронте. Роль СССР зачастую намеренно преуменьшают, пишет датский историк.
Вторая мировая глазами западных СМИ
10.07.2019
Петер Хармсен (Peter Harmsen)
Мы часто забываем, что немцев во Второй мировой войне разбил Советский Союз. 75-я годовщина вторжения в Нормандию отмечается со всей помпой, а наступление, случившееся почти тогда же, но на Восточном фронте — к тому же гораздо более масштабное — игнорируется.
После Второй мировой войны американские военные заставили пленных немецких офицеров перечислить все кампании, в которых они успели поучаствовать до краха Третьего рейха в 1945 году. В своем отчете побывавший на Восточном фронте генерал-майор Петер фон дер Грёбен (Peter von der Groeben) написал о «самом разгромном ударе за всю войну». Он имел в виду веху в военной истории, которая в наших краях по-прежнему прозябает в безвестности. Самым разрушительным ударом всех мировых войн фон дер Грёбен назвал операцию «Багратион» — наступление советских войск, освободившее Белоруссию. Название операция получила по имени русского генерала времен наполеоновских войн.
Наступление началось 23 июня 1944 года, почти через две недели после Дня «Д» — высадки союзников в Нормандии. Результатом советской кампании, продолжавшейся до конца августа, стал полный крах целой группы гитлеровских армий Гитлера и, по мнению некоторых исследователей, крупнейшее поражение в немецкой военной истории.
Боевые действия на севере Франции шли трудно, но события на Восточном фронте оказались еще более кровавыми. Солдаты, пережившие операцию «Багратион», до конца своих дней помнили массовые уничтожения, в которых им пришлось участвовать.
Русский солдат Николай Литвин позднее вспоминал, как его подразделение остановило — а точнее, уничтожило — немецкую колонну из 10 тысяч солдат, прорывавшуюся с боями на запад. Силы противника двигались шеренгами шириной от 100 до 120 метров, растянувшись до километра, а Литвин с товарищами расстреливали их с безопасного расстояния.
«Немцы шли скученно, и промахнуться было, считай, невозможно. Когда наши офицеры обнаружили, что немцы пытаются прорваться на нашем участке, они прислали на подмогу целую батарею противотанковых орудий. Перед колонной встали двенадцать пушек и открыли огонь прямо в самую гущу», — писал Литвин в своих воспоминаниях, которые вышли после войны.
«Сквозь наши ряды прорвались от силы 1,5 тысячи немцев. На месте побоища остались горы убитых и тяжелораненых».
В операции «Багратион» участвовали 2,5 миллиона советских солдат. Для сравнения, через неделю после вторжения 6 июня в Нормандии сосредоточились всего 326 тысяч солдат союзников. Немецких же солдат в Белоруссии было втрое больше, чем на севере Франции. Потери на Восточном фронте тоже были огромны. По некоторым оценкам, к тому моменту, как операция «Багратион» закончилась и советские войска вступили в Восточную Польшу, РККА потеряла до 750 тысяч солдат убитыми, ранеными и без вести пропавшими.
Высадка в Нормандии обошлась союзникам в 200 тысяч раненых и убитых.
Одна лишь статистика дает понять, какая из битв объективно крупнее. Но если верить западным СМИ, все было с точностью до наоборот: во всяком случае, 75-я годовщина Дня Д в Нормандии широко отмечалась по всем правилам. Хвалу последним ветеранам воздали по праву — но насколько разителен контраст с оглушительной тишиной вокруг операции «Багратион»! И так случается во всякую годовщину судьбоносных событий июля 1944: о Нормандии — всё, о Белоруссии — ничего.
Это часть более масштабной проблемы. Мы, Запад, часто забываем, что исход войны с Германией решился на Восточном фронте. Три четверти немецких потерь во Второй мировой приходятся на кампанию против СССР. Советские войска получали обширную материальную помощь от западных союзников, и можно сказать — очень грубо — что победа над нацистской Германией одержана американским капиталом и русской кровью. Но это ничуть не меняет того, что тяжелейшие жертвы принес Советский Союз: военные и гражданские потери русских достигают 25 миллионов убитых — и это в 60 раз больше, чем у США.
Это предвзятое отношение во многом сложилось благодаря естественному интересу Запада к собственному участию во Второй мировой, считает Дэвид Стейхел (David Stahel), военный историк из Университета Нового Южного Уэльса в Канберре и признанный автор книг о советско-германской войне.
Он приводит в пример бои в североафриканской пустыне — в массовом сознании стран-участниц (Великобритания, Южная Африка, Новая Зеландия, Австралия и Индия) им отводится непропорционально большое значение. Фигура командующего немецким корпусом в Африке генерал Эрвина Роммеля (Erwin Rommel) до сих пор овеяна мифами.
«Но люди, как правило, не знают, что под командованием Роммеля в 1941 и 1942 годах ни разу не было более трех дивизий — а это максимум 50 тысяч человек. На Восточном же фронте против СССР Германия развернула 150 дивизий — то есть 3 миллиона. Это ошеломительные цифры, и нетрудно понять, почему русские считают, что их вклад в победу недооценен или даже откровенно искажается», — считает Стейхел.
Одна из причин, почему роль СССР на Западе преуменьшают, — холодная война. Во-первых, Западу было неловко признавать, что бóльшая часть заслуг в победе в 1945 году действительно принадлежит врагу за железным занавесом. Во-вторых, натянутые отношения между бывшими союзниками закрыли западным державам доступ в советские военные архивы — немецкие же архивы открылись лишь в середине 1960-х годов.
За три десятилетия с момента окончания холодной войны наметился сдвиг. Сегодня на Западе лучше осведомлены о войне на Восточном фронте, чем всего одно поколение назад, но, по словам Стейхела, знаниями о советских подвигах могут похвастать лишь те, кто регулярно читает военно-историческую литературу. В общем и целом картина осталась прежней.
«Кроме того, во многих западных университетах отношение к традиционным военным историкам предвзятое — их представляют правыми милитаристами. Крупные издательства поощряют авторов писать на темы, рассчитанные на западную аудиторию. Люди читают книжки о том, что им уже известно. О Дне Д слышали все, а битва за Смоленск 1941 года широкой публике неизвестна просто потому, что не продается».
«Примечательно, что явление это распространено даже в странах, где свободны СМИ и образование и есть неподдельный общественный интерес ко Второй мировой. Военная тема общественность заботит, однако основное внимание по-прежнему уделяется роли Запада. То же самое справедливо и для войны на Тихоокеанском театре. На самом деле свои главные боевые действия Япония вела в Китае, где задействовала миллион солдат. Китай потерял во Второй мировой от 15 до 20 миллионов человек, но какие китайские сражения мы знаем — не говоря о том, чтобы отмечать их?»
Петер Хармсен — магистр общественных наук, специалист по русскому языку. Проработал 20 лет в Восточной Азии, сотрудничал с «Франс-пресс», «Блумберг» и «Файненшл таймс». Автор двух книг о китайской истории: «Шанхай 1937: Сталинград на Янцзы» и «Нанкин 1937: Битва за обреченный город».
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.
Оценили 4 человека
4 кармы