Водлозёрские ужасы

Не принято осуждать среди нынешних водлозеров относительно недавно ушедшую из жизни ведунью Клаву Ковалеву. Соседи обнаружили ее с петлей на шее, стоящей на коленях в священной роще деревни Кевасалма. Ведунья повесилась на суку своего личного «колдовского» дерева. Виновата она в своей смерти или нет, но о начале ее «загробной жизни» рассказывают так же, как о начале загробной жизни любого самоубийцы. Мужчина из Куганаволока, который буквально через месяц после смерти Ковалевой сам полез в петлю, но был оттуда вытащен живым, в ужасе кричал: «Нет, Клава! Нет, Клава! Нет!» Он крестился и отмахивался руками от наваждения . Такое с ним, как считается, случилось потому, что в момент смерти человека первым встречает «на том свете» земляк, который умер последним.

Нормально умершего человека встречает нормально умерший, а «посягнувшего на себя» – тот, кто последним наложил на себя руки или «запился» насмерть (сгорел, будучи пьяным, был забит до смерти в пьяной драке и т. д.). Вот ведунья якобы и встречала пытавшегося покончить с собой мужчину по ту сторону жизни. Достав его из петли («с беды сбавив»), как это принято у водлозеров, веревку с петлей сожгли в костре…

Из книги Константина Кузьмича Логинова. «Традиционный жизненный цикл русских Водлозерья: обряды, обычаи и конфликты».

Водлозеро это рядом с Онежским. Территория расселения чуди в средневековье. Окончательно обрусела она только в первой половине 19 века, по этому в культуре русских водлозёров так много чудской архаики: святые рощи, молельные и колдовские деревья, общение с мёртвыми и тд.

От Водлозера 150 км по прямой будет Лача-озеро и Каргополье, затем через 50 км. Воже-озеро, упомянутые в «Молении Даниила Заточника», памятнике древнерусской литературы XIII века. Написанно оно в виде обращения к переяславско-суздальскому князю Ярославу Всеволодовичу в период с 1213 по 1236 год (по версии В. М. Истрина):

«Восстань, слава моя, восстань в псалтыри и в гуслях. ... Ибо, господине, кому Боголюбове, а мне горе лютое; кому Белоозеро, а мне оно смолы чернее; кому Лаче-озеро, а мне, на нем живя, плач горький; кому Новый Город, а у меня в доме углы завалились, так как не расцвело счастье мое.»

А от Воже-озера всего 80 км по волокам и Белоозеро будет. Это уже меря и весь, родная Ростово-Суздальская сторона. Всё рядом.

Чудь северо-восточного берега Онеги всегда была больше связана с волжским финнами, нежели с прибалтийскими.

Во времена раннего железноговека в этих местах существовала «Каргопольская культура», охватывавшая Каргополье, Белозерье, восточную часть бассейна Онежского озера и связанная с появлением здесь в начале железного века пермско-поволжских финнов принесших сюда черты «Ананьинской культуры с Среднего Поволжья.

По ходу продвижения в северные области поволжские финны испытали влияние местных культур, в частности, северной части раннедьяковского населения Верхневолжья.

В результате, в середине I тыячелетия до н.э. здесь сформировалась самобытная «Каргопольская культура» и ее локальные варианты. Это и есть та самая «чудь заволочская», близкая веси и мере по языку и материальной кульутре, а ныне русское население севера Вологодской области и соседних с ней районов Карелии и Архангельской стороны - ее прямые потомки...

Андрей Мерянин. 2019.