Не моё утянул с ЯПа.
Часть первая http://cont.ws/post/189406
«Та заводская проходная, что в люди вывела меня», - эта действительно про меня, про нас.
Проходная у нас была огромная. Ведь на заводе в одну смену работало семь тысяч человек. Чтобы запустить всех совков к станкам, коммунисты придумали простую и эффективную систему пропусков. Огромный зал проходной был поделен на несколько секторов под номерами. В каждом секторе была огромная стена с кнопками, которые разделялись по алфавиту и цифрам. Сам пропуск был пластиковой карточкой с фотографией, ФИО, номером цеха и номером ячейки. При проходе через контрольно-пропускной пункт надо было отстоять огромную очередь (ну, куда без неё в эпоху тотального дефицита!) из желающих попасть на работу. По мере прохождения через турникеты нужно было на ходу выбрать свой сектор с буквой и ткнуть кнопку со своим номером. Там, в будке охраны, пропуск падал на ленту конвейера и двигался к вохровцу (если кто не знает, ВОХР – это та же лагерная охрана из ГУЛАГа, только в гражданской одежде). При подходе к окну вохровец брал подъехавший пропуск (скорость конвейера и скорость прохождения контроля были синхронизированы до секунды!!), сличал морду лица очередного любителя пахать на тоталитарный режим, если лицо и фотка совпадали, охранники выдавал пропуск на руки и открывал вертушку. Не смотря на сложность вышеописанной процедуры – прохождение проходной занимало считанные минуты. Видать тоталитарная власть долго оттачивала своё мастерство на заключённых в ГУЛАГах.
После прохождения первого рубежа, надо было добраться до цеха и положить свой пропуск в ячейку в специальном ящичке со стеклянной дверцей который висел на стене на самом видном месте нашего цеха. Ровно в восемь приходил еще один ставленник тоталитарного режима (обычно кто-то из ИТР) и закрывал к едрени фени ящичек на замок. А учётчица сличала наличие пропусков и сегодняшнего рабочего табеля. Если ты был в писан в сегодняшний табель, а пропуска твоего в ячейке не было – писался прогул. Это конечно лучше чем расстрел у компостной ямы с хлоркой или десять лет колымских лагерей, но всё равно обидно так как совковая власть немедленно вычитала из зарплаты. А это было пострашней расстрелов и ссылок.
После всех мытарств с прохождением проходных быдло шло в раздевалки. Раздевалки были общецеховые и бригадные. Общецеховые – это большие помещения (как правило на втором этаже) поделённое на сектора (опять они проклятые!) металлическими шкафами-пеналами для расстрелов (которые так мастерски описал писатель-правдоруб Виктор Суворов-Резун в одном из своих романов). Поскольку советская власть на излёте своего правления расстрелы практически перестала практиковать, шкафчики использовались для переодевания. Что самое странное, не все шкафчики закрывались на замки, у многих шкафчиков вместо замка был обычный болт с гайкой. Несмотря на легкодоступность материальных ценностей в этих шкафчиках, случаи воровства были крайне редки. Ибо сплочённый коллектив быдлосовков быстро вычислял крысу и наказывал идейного борца с тоталитарным режимом своим, рабоче-крестьянским бессудным судом. За всё время моей работы в этом тоталитарном аду вспоминается всего два случая таких покраж. Причём в одном случае одна покража произошла в раздевалке у девчОнок. Вроде как косметика «пошла погулять». Ну а как бабы наказывают за украденную косметичку, вам лучше не знать, ибо неокрепшие души это страшит, молодые парни от этого седеют, старые просто не выживают.
После раздевалок переодетое в одинаковую униформу быдло (синие штаны, синяя куртка, кожаные ботинки с металлическими вставками + пилотки (у баб косынки)) шло в цеха к рабочим местам. Поскольку моё место было у станка, про него и напишу.
Когда учился в ПТУ и проходил производственную практику (тоталитарная власть всячески старалась закрепить полученные теоретические знание на практике) то работал на токарном станке с ЧПУ. Станок был прост как три рубля. Мог выполнять только токарные операции и имел в обойме буквально четыре инструмента. На нём можно было обточить деталь, высверлить, обработать торцы, нарезать резьбу и сделать отрезную операцию. Работало всё это хозяйство с ЧПУ на перфоленте. Перфолента – это прочная бумажная лента на которой в особом порядке (код ИСО8) были пробиты отверстия. Эти отверстия определяли весь рабочий режим станка – скорость подачи инструмента, глубину сверления, припуск на обточку, технологические паузы и т.д. Два шкафа с электроникой были набиты «логиками»* которые собственно и являлись, как теперь принято называть, процессором. «Логики» - это была такая коробочка с торчащими контактами, которая вставлялась в специальную паллету по нескольку десятков штук, затем эти паллеты вставлялись в стойку, и объединялась в массив. Внутри «логики» была текстолитовая плата на которой находились электронные компоненты – резисторы, транзисторы, конденсаторы и прочее. Все это было залито эпоксидной смолой и относилось (как и всё военное) к пятому классу надёжности. Т.е. если бы какой-нибудь Демократический режим взорвал бы над нашим заводом атомную бомбу – все быдло передохло бы, а станки продолжали бы свою работу в автоматическом режиме, такой запас прочности был заложен конструкторами. Оперативная память станков была на ферритовых кольцах, чудо отечественной электронной промышленности. Про неё ничего сказать не могу так как разбирать сей блок не приходилось.
*Кстати «логиками» они назывались не зря. Это были логические элементы которые в зависимости от входящего сигнала могли менять режим сигнала на выходе логически ДА и НЕТ или ИЛИ (в принципе как у обычной бабы). Звучит дико конечно, но все компьютеры за которыми вы сейчас сидите построены именно по такому принципу.
Собственно вся работа сводилась к тому чтобы быть просто придатком машины (о чём собственно правдиво описал в своей знаменитой книге «Капитал» Карл Маркс). Т.е. врубаешь станок, вставляешь заготовку, включаешь программу, нажимаешь пуск и следишь (в Советском Союзе все следили за всеми!) за действиями станка. Надо смотреть, чтобы эмульсия лилась в зону резки, при технологических паузах очищать инструмент и деталь от стружки, при поломке инструмента «гасить» станок и звать наладчиков. Особо одарённые быдлы при поломках справлялись с проблемами сами. Сами точили свёрла, резцы, сами настраивали заново станок и вообще работали на проклятый тоталитарный режим как на себя!
При цехе имелось много обслуживающих подразделений. Был отдел с инструментом. Мы, быдлы называли его просто – инструменталка. Здесь на бесчисленных стеллажах лежало неимоверное количество резцов (любых видов), свёрл, напильников и прочего инструмента. Инструменталка занималась выдачей любого инструмента по первому свистку. На излёте советской власти режим ввёл новые правила – пришёл за новым сверлом – принеси сломанное! Так тоталитарная власть пыталась бороться с «несунами» (так в то время называли «Молодых и Эффективных Менеджеров) благо на проходных тогда не было рамок металлоискателей*.
*Хотя вот убей меня ни пойму, зачем нести с завода спецрезец с пластинами ВК8 если у тебя дома нет станка? Может они, прочитав классиков борцов с режимом Стругацких и Солженицына, так готовились к приходу Свободы и Демократии? Может я тогда протупил где-то? Вместо того чтобы читать труды основоположников (см. Солженицын, Сахаров) я как-то больше был увлечён девчОнками, видать зря.
Еще при цехе была измерительная лаборатория. Здесь девчонки в белых халатах поверяли весь измерительный инструмент цеха. Здесь нам выдавали штангенциркули (это не фамилия!!!), микрометры, глубиномеры и прочие средства проверки размеров готовой детали. У особо продвинутых быдлов штангенциркули были именные, сделанные по особому заказу и имевшие на измерительных губках твёрдосплавные вставки дабы не подвергать измерительный инструмент быстрому износу. У меня тоже был свой, именной штангенциркуль но без вставок. Который я в общем-то и спёр при увольнении с завода. Вот он, на фотографии.
Оценили 9 человек
9 кармы