«ПОХИЩЕНИЕ ЕВРОПЫ».
Первым осознанным ощущением Фертрана, когда он очнулся, была пустота в голове. Это было так удивительно, что он снова закрыл глаза и мысленным взором обежал внутренности своей головы. Пустота! Tabula raza! Только где-то глубоко-глубоко, почти у самого позвоночника, слабо жужжала маленькая чёрная точка смутной тревоги. Фертран попробовал выцарапать её оттуда, но у него ничего не получилось. Тогда ему стало страшно. Не в силах больше выносить давящую пустоту своей черепной коробки, он вновь открыл глаза и тут увидел у своей постели девушку. Лицо девушки было удивительно знакомо. Но откуда он так хорошо её знал, Фертран тоже никак не мог вспомнить.
- Кто вы? – медленно спросил он.
- Жозефина. Сейчас память к тебе вернётся.
Её ответ прозвучал как щелчок выключателя в темной комнате. Фертран не то чтобы вспомнил, он вдруг почувствовал, что всё помнит и всё знает.
- Где мы? – приподнимаясь на локте и оглядываясь, осведомился журналист.
Обстановка комнаты, в которой он очутился, привела Фертрана в немалое смущение. Кроме большой кровати под балдахином, на которой он возлежал, из мебели здесь были только несколько зеркальных шкафов, два мягких кресла у камина и небольшой трельяж с пуфом. Но качество мебели, а главное роскошные ковры на полу и шпалеры на стенах, придавали немногочисленной обстановке королевское величие.
- Так, где же я? – не получив ответа, вновь спросил Фертран.
- Во Франции, - уклончиво ответила Жозефина. – Как ты себя чувствуешь?
- Что я должен делать? – оставив без внимания любезность кибера, спросил журналист.
- Вставать, - пожала плечами та.
Завтракал Фертран один на террасе роскошного особняка, в котором очутился. И терраса, и фасад здания, и ведущая вниз широкая лестница, всё было изыскано и подчёркнуто дорого, как и в той первой комнате, в которой он очнулся. Его всё ещё не покидало забавное ощущение, что он попал в Лувр или, как минимум, в Версальский дворец. Он даже первое время, когда одевался, немного спешил, чувствуя неловкость от того, что может быть застигнут первыми посетителями.
Хорошо ухоженный большой парк не закрывал вида на окружающий ландшафт. Если это действительно была Франция, то скорее всего, Бретань или Нормандия и, видимо, достаточно далеко от моря. По крайней мере, его присутствия здесь ни в чём не чувствовалось.
Безупречно одетый смуглый слуга, похожий на выходца из какой-то арабской страны, подал завтрак. Фертран, до этого с безучастным видом глядевший по сторонам, с интересом уставился на него. Беззастенчивый взгляд журналиста, привёл слугу в немалое беспокойство, он даже немного пролили кофе на скатерть, от чего пришёл в ещё большее замешательство.
«Значит это человек!» - с симпатией к этому представителю третьего мира, подумал Фертран. На него словно пахнуло чем-то родным и близким. Желая загладить неприятное впечатление от своего наблюдения, журналист попытался заговорить с этим человеком, но тот лишь молча вежливо улыбался, оставляя все его вопросы без ответа.
«Может он немой или не понимает по-французски», - оставил наконец свои попытки наладить контакт Фертран. Но, после завтрака, слуга на хорошем французском языке сказал:
- Мсье, мадмуазель вас ждёт в машине.
- Вы что же не знаете, что это не девушка, а кибер? – с интересом наблюдая за реакцией слуги, не смог удержаться от вопроса журналист.
- Мсье шутит, - после некоторого замешательства, понимающе улыбнулся тот и скрылся в доме.
«Мафиози прав, - спускаясь с террасы, размышлял Фертран. – Без доказательств, заикнись я о кибере, меня сочтут идиотом или, в лучшем случае, поднимут на смех».
- Должна тебе напомнить, Леже, - сказала Жозефина, когда электромобиль со светонепроницаемыми стёклами, дожидавшийся его внизу, тронулся с места, – любая неосторожность с твоей стороны, я уже не говорю о чём-то преднамеренном, и ты не только не увидишь, что тебе обещали, но и …
Она многозначительно замолчала.
- Это что, действительно так серьёзно? – рассеянно спросил журналист, отмечая про себя, что из нескольких дорог, ведущих к особняку, они поехали по той, что вела на восток.
- Ты будешь свидетелем тщательно разработанной операции. Если ты хотя бы в одном месте не выполнишь того, что от тебя потребуют, то станешь помехой и тебя тут же устранят.
- Операции? – с интересом повернулся к Жозефине Фертран. – Что за операция?
- Она носит кодовое название «Похищение Европы». Всё остальное ты узнаешь на месте.
- Красивое название, - одобрительно сказал журналист. – Не иначе как будем воровать Эйфелеву башню. Уж не Зевсом ли мне придётся быть с этой Европой? Нет? Ну, всё равно, ты меня заинтриговала. Мне уже хочется досмотреть всё до конца. Кто же меня научит, как я должен себя вести?
Жозефина не ответила, чуть сбавляя скорость. Впереди показался автоматический шлагбаум. По тому, как были расположены плакаты, Фертран понял, что они выезжают из какой-то зоны. Шлагбаум поднялся, и электромобиль, не останавливаясь, понёсся дальше. Журналист обернулся и присвистнул от неожиданности. Надпись на одном из плакатов гласила: «Стой! Проезда нет! Полигон Всемирной Технологической Компании».
«Мафиози, пользующиеся услугами ВТК. В этом что-то есть», - подумал журналист, но его размышления прервала Жозефина.
- Теперь послушай меня внимательно и не забудь, что от этого зависит твоя жизнь. Тебе необходимо сделать репортаж с места событий.
- Это я помню, - буркнул Фертран, недовольный тем, что кибер отвлекла его от интересной мысли.
- Имени синьора Скарелли не упоминай ни в коем случае, - не обращая внимания на его реплику, продолжала Жозефина. – Постарайся заметить побольше подробностей, конечно, не упуская из виду всей картины. Неплохо, если ты при этом вставишь свои впечатления о происходящем. Должна тебя сразу предупредить, что зрелище будет не для слабонервных.
- Я уже столько видел… - начал, уязвлённый подозрением в трусости, журналист.
- Во внутреннем кармане пиджака у тебя лежат перчатки, - прервала его Жозефина. – Надень их.
Доставая тонкие телесного цвета перчатки, упакованные в целлофан, Фертран заодно проверил и остальные карманы. Все они были пусты.
- Где мои документы и деньги? – повернулся он к киберу. – Я требую, чтобы мне вернули удостоверение журналиста…
- Тебя пропустят без него, - то ли шутя, то ли серьёзно, ответила Жозефина. – Надевай перчатки.
Подождав, пока журналист выполнит распоряжение, и забрав у него пластиковый пакет, который он хотел выбросить в окно, кибер продолжила:
- Всё это будешь записывать на дискофон, который лежит у нас на заднем сиденье.
Перегнувшись через спинку, Фертран достал портативный репортёрский дискофон. Повертев его в руках, положил на колени.
- А как со съёмками? Съёмки будут?
- Репортаж будешь вести из турболёта, - пропустив его вопрос, продолжала Жозефина. – Всё время будь на том месте, где тебе укажут. Ни шагу в сторону. Это опасно.
- О! А если мне будет не видно? – запальчиво воскликнул Фертран.
- Если ты сделаешь хоть шаг в сторону, тут же сделаешься помехой для других и тебя устранят, - терпеливо, как глупому ученику, объяснила Жозефина.
- Ну и порядочки у вас, - покрутил головой журналист.
- По окончании операции, по специальной команде, ты пересядешь в электромобиль.
- На ходу?
- На ходу!
- Просто боевик какой-то. А если я не смогу на ходу? Я ведь не каскадёр.
- Сможешь. Там всё рассчитано. Только выполнить команду нужно чётко и быстро. Если ты где-нибудь не уложишься, то станешь помехой и тебя устранят.
- Ты меня пугаешь. Я кажется, откажусь!
- Ты уже не можешь отказаться.
- Почему?
- Потому, что станешь помехой.
Фертран взглянул на Жозефину, пытаясь понять, шутит она или нет. Но та смотрела прямо перед собой на дорогу, и лицо её ничего не выражало.
«Чёртова желязяка! - мысленно выругался журналист. – Всё время сбиваюсь на то, что она человек. Ей убить, всё равно что…» - он задумался, подбирая слова пообиднее, но в голову, как назло, ничего не шло.
- Подъезжаем, - спокойно сказала Жозефина.
Фертан огляделся кругом. Местность всё так же была холмиста, но теперь по сторонам стоял ещё и лес. Сколько же они проехали? Наверное, не меньше ста километров. И всё время на восток. Хотя они и отворачивали в разные стороны, объезжая холмы и луга, всё же основное направление было на восток. Интересно, что за всё это время, Фертран не мог вспомнить ни одного встречного автомобиля.
Электромобиль свернул с накатанной дороги на просеку. В кустах журналист мельком увидел несколько человек с автоматами. Минут через десять они въехали на большую странно освещённую поляну. Фертран не сразу сообразил, что это из-за натянутой над ней маскировочной сетки. В центре поляны стоял большой грузовой турболёт, выкрашенный в зелёный маскировочный цвет.
«Что же, кроме овец, можно воровать в такой глуши?» - скептически подумал Фертран.
Жозефина подвела электромобиль к самому турболёту и, осмотрев журналиста, коротко сказала:
- Иди!
Фертан накинул ремешок дискофона на плечо и вышел из машины.
- Пресса, - шутливо сказал он стоявшему в дверях турболёта мужчине в синем хорошо подогнанном рабочем комбинезоне.
Хмуро осмотрев журналиста взглядом, мужчина отодвинулся и пропустил его в салон.
- Вот ваше место, - указал он на одно из кресел в хвосте.
Усаживаясь, Фертран окинул взглядом внутренность турболёта. Кроме нескольких кресел в хвосте, одно из которых в первом ряду у окна было отведено журналисту, салон был почти пуст. Только кое-где по стенам были укреплены не понятные для Фертрана приборы и агрегаты. Единственную вещь, которую журналист ещё как-то узнавал, была лебёдка, укреплённая посреди салона к потолку.
- Ремешок накиньте на шею, чтобы дискофон случайно не мог выскочить из рук, - сказал, наблюдавший за Фертраном мужчина.
- Не выскочит, - беззаботно ответил журналист, но встретив угрюмый взгляд говорившего, поспешил выполнить распоряжение. Убедившись, что всё в порядке, мужчина вновь отошёл к двери.
Фертран выглянул в окно. Электромобиля с Жозефиной уже не было. Окинув скучающим взглядом поляну, он, по теням, скользнувшим по траве, понял, что маскировочная сетка задвигалась – вздрагивая, она заскользила куда-то назад. В это же время из леса вышли пять человек, в таких же синих, ладно сидевших на них, рабочих комбинезонах.
«Униформа как в хорошем отеле, - невольно подумал Фертран. – Видать дело, действительно, поставлено хорошо».
Пропустив всех в салон и подождав пока все рассядутся в креслах в хвосте, встречающий мужчина закрыл дверь и прошёл в пилотскую кабину.
- Ну, что, ребята, отправляемся? – весело спросил журналист у своих соседей.
В ответ не прозвучало ни слова, только сосед Фертрана по креслу, гариллоподобный мужчина, окинул его взглядом, как бы прикидывая, с какого удара смог бы вышибить из него дух.
«Ничего! – уязвлённый подобным отношением, подумал журналист. – Мне запретили двигаться, но не говорить. Начнём репортаж со своих впечатлений!»
Он достал микрофон и укрепил его на лацкане пиджака. Включил дискофон и, слегка откашлявшись, начал:
- Итак, дорогой… - тут он запнулся, вспомнив, что Жозефина запретила ему упоминать имя «крестного отца». Немного подумав, Фертран продолжил бодрым голосом, нарочно отвернувшись к окну. – Итак, я начинаю свой репортаж с борта турболёта, почему-то выкрашенного в защитный цвет. Только что убрана маскировочная сетка, закрывавшая нам небо. Пилоты заняли свои места, а кресла в хвосте, рядом со мной, оккупировали пять человек, с виду очень похожие на профессиональных убийц.
Фертран затылком почувствовал, как все пятеро уставились на него сзади.
- И если женщины говорят, что взгляды некоторых мужчин раздевают, - немного повышая голос, продолжил он, - то взгляды этих пятерых, можно смело сказать, убивают.
Журналист выключил дискофон и, придав лицу бесстрастное выражение, медленно повернулся от окна. Все его соседи смотрели в пол, но, по тому как ходили желваки на их скулах, Фертран понял, что достиг цели.
Послышался приглушённый гул от заработавших двигателей. Корпус турболёта слегка задрожал. Постепенно свист, от вращающихся лопастей, перешёл в чуть уловимый звон. Турболёт, совсем немного приподнявшись над верхушками деревьев, плавно заскользил в прогалинах между сопок.
Минут через пятнадцать этого артистического полёта, практически по вершинам деревьев, из пилотской кабины послышалась команда:
- Подходим! Все по местам!
Трое, из соседей Фертрана, поднялись и встали у неясных пока для журналиста приспособлений по бортам турболёта. Он тоже, на всякий случай, включил дискофон и сказал:
- Подходим. Закончилась эта цирковая болтанка между сопками над самыми вершинами деревьев, где каждую минуту была опасность или зацепится, или врезаться. Все заняли исходные позиции. Только что перелетели какую-то реку, а теперь впереди слева показалось шоссе, - добавил он, опять взглянув в окно. – По нему приближается колонна машин. Похоже на то, что первая машина с эскортом. Да это же электромобиль президента! – удивлённо воскликнул он. – Уж не кортеж ли это с астронавтами?! Они приближаются! – в предчувствии чего-то недоброго с волнением продолжал он. – Боже! Что там? Взрывы?! Ведь там же люди! На шоссе пробка. В неё врезаются ещё несколько машин картежа. Они налезают друг на друга, словно льдины в ледоход, переворачиваются, горят! Но машина президента цела! Она только на мгновение притормозила в растерянности, но сейчас вновь рванула вперёд!
- Огонь! – вдруг донеслась из пилотской кабины отрывистая команда, и из-под днища турболёта, оставляя за собой ломаный дымный след, вырвалась ракета.
- Ракета ударяет в идущую впереди полицейскую машину! – не заботясь о связности, скорее по инерции, чем помня о своём назначении, прокричал Фертран. – Взрыв! Несколько мотоциклистов эскорта попадают в этот факел. Остальные отворачивают, сталкиваются. И здесь пробка! Машина президента зажата с двух сторон. Она прямо под нами.
- Инфразвук! – опять донёсся из кабины спокойный голос, и, затем, - Огонь!
- Неужели вы уничтожите их?! – со страхом воскликнул журналист, повернувшись к своим соседям. Его никто не удосужил ответом. Снаружи послышался какой-то свист. Фертран вновь бросился к окну.
- Какой-то предмет на тонкой чёрной нити протягивается от нас к машине. Он разбивается о её крышу, и она тут же заливается чем-то блестящим. Смотрите, они поднимается! Да, да, машина приближается к нам, словно шарик на резинке. Боже, падает! От удара несколько раз переворачивается в воздухе. Снова падает. Они погибли! Вы убийцы! Убийцы! Убийцы! – в беспомощной ярости трижды воскликнул Фертран, каждый раз тыча указательным пальцем в дискофон, словно обвиняя его в этом.
- Под нами снова лес, - устало проговорил он, взглянув в окно. – Зачем вы это сделали?
Словно в ответ на его вопрос, днище турболёта вздрогнуло от глухого удара. В ту же секунду пол распахнулся на две половинки, и в образовавшемся люке, показалась белая матовая поверхность – крыша президентского электромобиля. Один из соседей Фертрана быстро отстегнул от стены какое-то устройство. По резанувшему уши свисту, журналист понял, что это ультразвуковые ножницы по раскрою металла. При помощи ещё одного мужчины, они быстро вырезали в крыше электромобиля большое прямоугольное отверстие и, зацепив лебёдкой, вырезанный кусок убрали в сторону.
- Может быть там есть живые? – с надежной проговорил Фертран, вытягивая шею.
В люке было темно. Сосед Фертрана по креслу зажёг фонарик и, взяв конец троса лебёдки, быстро спустился внутрь электромобиля. Через несколько секунд он показался вновь и знаком показал, что можно тянуть. Тихо зажужжала, прикреплённая к потолку лебёдка. Трос натянулся и из отверстия выплыл и закачался, соединённый с тросом присоской, прозрачный прямоугольный предмет с матовым бруском посредине.
- «Письмо»! – невольно вскрикнул журналист.
Тут из электромобиля послышался стон.
- Там кто-то живой! – В волнении вскочил на ноги Фертран.
- Обрезай, - донеслась из пилотской кабины очередная команда.
В ту же секунду, ещё не осознавая, что делает, журналист резким движением сорвал с головы дискофон и, быстро нагнувшись, с силой кинул его в зияющее квадратное отверстие.
- Мафия и ВТК! – отрывисто крикнул он в микрофон, который тут же, мелькнув змейкой, исчез в люке вслед за дискофоном.
Не успел Фертран разогнуться. Как сильный удар в челюсть отбросил его далеко назад. Боли, от удара головой о переборку турболёта, он уже не почувствовал, потому что ещё раньше потерял сознание.
Через открытые створки пола было видно, как электромобиль президента, упав на склон сопки, подпрыгнул и, подминая под себя кусты и небольшие деревца, покатился вниз.
Из кабины турболёта показался мужчина, отдававший распоряжения.
- Уничтожим вместе с турболётом на побережье, - коротко бросил он, взглянув на неподвижно лежащее тело журналиста. – Приготовиться к десанту!
Турболёт резко накренился, разворачиваясь. Теперь он летел вдоль дороги, нагоняя быстро идущий в том же направлении открытый спортивный электромобиль. Догнав машину, турболёт спустился ещё ниже так, что чуть не сел на неё, точно курица на яйца. Видимо, пилот был очень высокого класса. Любая малейшая неточность с его стороны тут же привела бы к аварии. Как только электромобиль оказался под открытыми сворками пола, тут же затрещала лебёдка, и письмо плавно опустилось в машину.
- Всё! Пассажира не будет! – крикнул, нагнувшись пилот, и турболёт, резко набрав высоту, отвернул в сторону от дороги.
Створки люка закрылись, и пилот вернулся в кабину. Остальные вновь расселись на свои места. Сосед Фертрана по креслу нагнулся над неподвижным журналистом и немного приподнял ему веки. Видимо, удовлетворившись увиденным, он выпрямился и с безучастным лицом отвернулся к окну.
Турболёт опять летел между сопками. С обеих сторон, подчас угрожающе близко, стремительно проносились то пологие склоны, поросшие лесом и кустарником, то обрывистые каменистые выступы. Прошло не менее получаса болтанки, в течение которых турболёт резко наклонялся то вправо, то влево, прокладывая себе путь между сопками.
Вдруг, один из пяти человек, сидевших в хвосте, вскочил, но схватившись за горло, тут же рухнул обратно в кресло. С остальными творилось то же самое – все они хрипели, держась за горло, в перекошенными от страха лицами. Через минуту всё было кончено. Приняв неестественные позы, в креслах сидели пять трупов.
На шум открылась пилотская кабина, и в дверях показался мужчина, отдававший распоряжения. На его лице появилось удивление. Он повернулся в кабину, видимо, собираясь что-то сказать, но, тут турболёт резко вильнул, так что мужчина, потеряв равновесие упал на колени. Подняться он уже не смог, схватившись обеими руками за горло и уткнувшись в пол. Из-за его спины, из пилотской кабины, тоже донёсся знакомый хрип.
Турболёт в последний раз вильнул и, с треском подминая растущие на склоне деревья, врезался в сопку. На несколько минут установилась относительная тишина. Только от продолжавших работать двигателей, корпус турболёта слегка подрагивал.
Возможно от этого удара, Фертран пришёл в себя. Голова гудела так, что первые мгновения он никак не мог сообразить, где находится. Через открывшийся при падении люк, в салон заглядывали кусты и обломанные ветви деревьев. Освободившись, от лежащей сверху ноги одного из своих пятерых соседей, журналист приподнялся и огляделся вокруг. Прямо над ним покачивался трос с присоской. «Письма» не было.
«Братская могила», - оглядывая валявшиеся вокруг трупы, машинально, точно давая заголовок для статьи, подумал Фертран.
Поискав глазами «письмо», он вдруг подумал, что оно могло выпасть из турболёта при падении через открытый люк. Раздвинув кусты, журналист спрыгнул на землю и тут скорее почувствовал, чем понял, что поиски бесполезны. При такой тщательно спланированной операции, случайной аварии быть не могло. Да и удар был не сильный. Высокие деревья, росшие вокруг, смягчили падение. От такого не могли погибнуть сразу все люди внутри. Турболёт лежал примерно на середине склона пологой сопки, почти совершенно целый, не считая разбитых стёкол и сломанных лопастей винтов.
«Значит, они передали куда-то «письмо» пока я был без сознания, - размышлял журналист, забираясь на вершину сопки, чтобы оглядеться. – Скорее всего это было сделано на ходу и, возможно, в ту же машину, в которую должен был пересесть и я».
Раздавшееся сзади негромкое потрескивание, заставило его обернуться. Из разбитых окон турболёта вырывались языки пламени. Дыма не было видно, хотя огонь охватил уже почти весь фюзеляж. Фертран вытер выступивший на лбу холодный пот. Почувствовав что-то неладное, он взглянул на руки и тут только вспомнил про перчатки, которые ему дала Жозефина. Сняв их и машинально засунув в карман, Фертран постоял, глядя на быстро исчезающие в огне останки турболёта. Достаточно ему было полежать там ещё несколько минут и с ним тоже всё было бы кончено.
Треск огня, при полной тишине вокруг, выглядел довольно зловеще. Подумав, что пожар может перекинуться на деревья и вновь стать для него опасным, Фертран развернулся и, слегка морщась от несильной, но не отпускающей тупой боли в голове, ускорил шаг к вершине.
Сверху взору журналиста предстала довольно однообразная картина – со всех сторон, на сколько позволяла разглядеть высота его холма, поднимались точно такие же пологие холмы, метами вздымавшиеся до высоты небольших гор.
Вдруг справа, в разрезе двух сопок, что-то блеснуло. Но, сколько Фертран затем на всматривался, больше там ничего не происходило. Так как идти было абсолютно всё равно в какую сторону, он решил пойти в этом направлении, хотя не был даже уверен, что этот блеск не показался ему из-за головной боли. Ещё раз оглянувшись на догорающий турболёт, огонь с которого, к счастью, не распространился дальше, журналист стал спускаться вниз по противоположной стороне холма.
Внизу, по ложбине, протекал ручей. Став на колени, Фертран с удовольствием напился и сполоснул лицо в прохладной воде. Не найдя в карманах платок, он намочил перчатки и приложил их к затылку. Боль немного утихла.
Вначале, журналист хотел идти вдоль ручья, но здесь росла высокая трава и продираться сквозь неё было очень трудно. Кое-как перебравшись через ручей по поваленному дереву, Фертран поднялся на противоположный склон невысокого холма. По другую сторону, в низине, оказалось небольшое озеро. Дальний от него берег озера был пологий с вытоптанной растительностью. Видимо, сюда часто пригоняли на водопой скот. Обрадовавшись близости людей и возможной встречи с ними, Фертран быстро спустился вниз и направился в обход озера.
Не пройдя и половины пути, он замер прислушиваясь. С берега, отгороженного от него высоким кустарником, донёсся женский смех. Журналист направился было на звук, но, тут же остановился в нерешительности. Под деревом он увидел роскошный спортивный электромобиль. Передняя дверца была приоткрыта. Противоугонный ключ торчал в приборной доске. Из-за кустов опять донёсся смех.
«Ещё не известно, чем они меня встретят!» - подумал журналист и, сев в машину, повернул противоугонный ключ. Машина злобно зарычала, как старый добрый бензиновый болид. Поняв, что отступать некуда, Фертран резко вдавил акселератор. Разбрасывая в стороны песок и траву, электромобиль послушно рванул вперёд.
Он отъехал не менее ста метров, когда из-за кустов крича и размахивая руками выскочил совершенно голый парень. Вслед за ним показалась его подруга, завёрнутая в одеяло. Она что-то крикнула, и парень, ещё сильнее замахав руками, побежал вслед за машиной.
Электромобиль легко преодолел подъём, оставив далеко позади себя, остановившегося в растерянности парня. В зеркале заднего обзора было хорошо видно, как он стоял посреди дороги, беспомощно опустив руки. В этом же зеркале Фертран случайно увидел часть заднего сиденья и, невольно притормозив, обернулся. Теперь понятно почему эта парочка пришла в такое волнение. По всему заднему сиденью были разбросаны не только вещи, но и бельё влюблённых. Выехав на вершину холма, Фертран остановил машину и, открыв заднюю дверь, аккуратно собрал и сложил на траве одежду. На глаза попалась женская сумочка. Журналист открыл её. Там лежали какие-то бумаги и деньги. Взяв немного денег, Фертран бросил сумочку на кучу одежды и огляделся вокруг.
С места, где он стоял, тянулась вниз протоптанная скотом дорога. В разрезе двух соседних сопок, хорошо виднелся кусок скоростной монорельсовой дороги. Видимо, мелькнувший по нему поезд и увидел он тогда с вершины первой сопки.
Сзади опять послышался крик. Увидев, что машина остановилась, вверх по склону опять бежал парень.
- Оставлю у станции! – крикнул ему Фертран.
Услышав крик, парень остановился, прислушиваясь. Журналист похлопал по крыше электромобиля, затем, сложив руки рупором, вновь крикнул:
- Оставлю у станции!
Не обращая внимания на крики вновь побежавшего парня, Фертран сел в машину и набрал скорость.
Станция оказалась не так далеко. Оставив электромобиль у дороги в кустах, чтобы его не было видно со станции, журналист остаток пути проделал пешком.
До отхода очередного поезда на Париж оставалось всего несколько минут. Фертран взял билет в вагон второго класса. Послышался предостерегающий гудок – приближался поезд. Устроившись в полупустом вагоне у окна, журналист почувствовал, что сильно устал. Вначале он собирался в те полчаса, что поезд шёл до Парижа, проанализировать события, свидетелем и участником, которых ему пришлось стать. Но усталость, навалившаяся на него, не давала сосредоточиться. Глаза закрывались сами собой.
Проснулся он от того, что кто-то тряс его за плечо.
- Париж, мсье, приехали, - сказал кто-то из пассажиров, проходивший на выход и увидевший, что он спит.
Нестерпимо болела голова. Веки сильно разбухли и не хотели открываться. С трудом, покачиваясь словно пьяный, Фертран вышел не перрон. Вокруг ходили, суетились, шумели люди. Но он никак не мог, как ни старался, сосредоточиться на ком-то конкретно. Все они были для него какой-то сплошной безликой массой. От нестерпимой боли в голове Фертран, видимо, временами даже терял сознание. По крайней мере, своё продвижение по вокзалу журналист ощущал как-то обрывочно. Он вдруг увидел, что стоит невдалеке от стоянки такси, но как ему удалось сюда дойти Фертарн никак не мог вспомнить.
Сев в такси, журналист решил, что первым делом отправится в редакцию, но тут, к своему ужасу, почувствовал, что вместе с уходящей болью в его голове стал нарастать знакомый звон. Быстро назвав домашний адрес, Фертран сжал раздувающуюся голову руками и вскоре почувствовал, как, покачиваясь, стал подниматься над сиденьем.
Оценили 0 человек
0 кармы