Реплика в кулису: так получилось, что тема, задуманная изначально как короткая заметка, вдруг неожиданно для нас самих грозит развернуться в последовательную череду шагов и статей. И ежели найдется читатель, коему будет интересно пройти их с нами шаг за шагом и до предполагаемого пока окончания, следует ему в этом помочь пронумеровав эти шаги, тем паче, что соблюдать единство в названии статей мы не находим полезным.
А потому, поместив здесь сноску на предыдущие статьи:
https://cont.ws/@dbrnjhyb/2400...
https://cont.ws/@dbrnjhyb/2400...
– мы решили обозначить последующие шаги нумерацией такого вида: опус Ν, где Ν – номер от начала. Две первые, ссылки на которые здесь приведены, за невозможностью уже редактирования, остаются без этого обозначения.
Итак – опус третий.
* * *
Люди-добрые, – не люблю я писать!
Догадка приходит враз, сгустком – сперва наползает глухой туман предчувствия, он сгущается, темнеет, как туча, закрывающая собою привычное освещение вещей и событий, настает тьма кромешная, в которой ты уже не можешь различить то, к чему привык и приноровился… И вдруг ба-бах!!! – вспышка Догадки, в слепящем и резком свете которой все предметы и весь мир – «…базары, караван-сараи, переулки, пруды…» – обретают совсем другие очертания и совсем иную глубину…
Эта вольтова дуга прожигает в твоем оке зеницу иного, и когда вспышка уходит и раскаты затихают, возможность видеть в резком рентгеновском свете Догадки открывает тебе под поверхностью каждой вещи ее основы и остовы – ребра, суставы, причины, каузальные цепочки следствий и конструкции структур, мускулы, кровотоки, процессы, предназначения, интенции, тенденции, разницу смыслов и значений.
« Молния правды моей – прожги им глаза!» – писал об этом Ницше /«Так говорил Заратустра»/.
И вот ты носишь в себе эту незаткнутую дырку, глухую зарницу недоспалившего тебя света, он мерцает внутри и терзает тебя. И все окружающие кажутся тебе сомнамбулами, слепо ведомыми наваждениями луны, невменяемыми и чужими в холодных и чуждых заботах, делах, стремлениях и страстях...
Каждый носит на себе оседлавшее, обволокшее его уродливое и мутное существо, спрута, тянущего его на дно Реальности и высасывающего из человека силу, радость, надежды, дерзость, доблесть и саму ЖИЗНЬ – которое каждый дремотный человек считает собою, своим «уникальным, неповторимым, замечательным Я».
И ты, очнувшийся среди этого всеобщего Наваждения чувствуешь себя таким заброшенным и никчемным, таким гадким дрисливым утенком… «Нет никого – я один в мире»…
Что тебе остается еще, кроме как попытаться пробиться сквозь эту пелену морока и одури, чтобы попытаться достучаться хоть до кого-то, спрятанного под скользкой и холодной плотью спрута и одурманенного всеми ядами и зловониями его?
И ты садишься перед пустым листом и пытаешься по буковке, по лучику выкуделить, спрясть и сплести из враз и вцелом вспыхнувшей косматой Догадки тоненькую ниточку надежды, которую можно пропихнуть и просунуть сквозь скользкие массы монстра, чтобы человек мог за нее ухватьться и выскользнуть из плотных объятий того, кого он считает собой и держит за свое Я.
А она путается и рвется, вяжется в мешающие вам ненужные узлы, тончится и сякнет, теряется, расплетается, выскользает из рук.
Не люблю я писать…
* * *
Но -- придется. Как еще протолкаться до человеческого в людях?
Что ж, давайте посмотрим в приведенном моменте из романа "ху ис ху" в разглядываемой ситуации и что с ними происходит.
Только давайте не забывать, что говорим мы о литературных персонажах булгаковского романа, так что сравнивать их с евангельскими персонажами будет совсем не корректно, впрочем «…уж кто-кто, а вы-то должны знать, что ровно ничего из того, что написано в евангелиях, не происходило на самом деле никогда, и если мы начнем ссылаться на евангелия как на исторический источник – он еще раз усмехнулся, и Берлиоз осекся, потому что буквально то же самое он говорил Бездомному, идя с тем по Бронной к Патриаршим прудам» /МиМ, гл 3 «СЕДЬМОЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВО», стр 48 {здесь и далее номера страниц по изданию: Новосибирск, «Сибирская книга» 1994 г.}/
Вместе с тем, по нашему разумению, персонажи булгаковского романа выписаны с величайшей тщательностью, все мельчашие детали и черты работают на общий замысел и, вместе с тем нет ни одного лишнего намека, смысла и буквы. Надо только неуклонно придерживаться авторской методы и не забывать о главном событии всего произведения, которое (событие это, детально расписанное в романе) и является к нему ключом. Нет, сравнивать булгаковских и евангельских персонажей мы, конечно же, будем, ибо так и задумано Автором романа. Вернее - романов, ибо имеем мы их по крайней мере пару, и это если еще не считать рассказа "прямого и непосредственного свидетеля" событий. Но предпочтение, безусловно... ибо "спор здесь неуместен!" -- как говаривал персонаж совсем другого романа.
Итак:
ВСАДНИК ЗОЛОТОЕ КОПЬЕ
Продолжение подразумевается
Оценили 5 человек
10 кармы