Глобальный взгляд в будущее! Выпуск пятый. Турецкий гамбит.

На первый взгляд, предложенная концепция геополитического противостояния, построенная на принципе естественного отбора (по аналогии с живой природой), кажется несколько натянутой и неубедительной. В самом деле, государствами управляют конкретные люди, в руках которых сосредоточен колоссальный административный ресурс. Казалось бы, все должно зависеть от их воли. Причем здесь живая природа? Сложно спорить. Но зачастую на поверку все оказывается совершенно иначе. Короля делает свита, которая в свою очередь тоже зависит от окружения. В итоге это означает, что первооснова всех глобальных процессов формируется где-то внизу – в головах огромного количества обычных людей.

При этом, всем известно, что массовое сознание в огромной степени зависит от направленной работы СМИ, а также усилий государственной пропаганды. Получается, что вектора влияния власти и общества направлены как бы на встречу друг другу. Невозможно однозначно определить, что из них первично. Именно в этом и заключается сущность геополитической системы (далее – Системы) – в синергетическом единении всех ее компонент, которые в совокупности представляют собой единое целое, упорядоченное и высоко самоорганизованное. Причем, смысл жизнедеятельности Системы сводится к выживанию в жесткой конкурентной борьбе, очень напоминающей условия естественной природной среды, безжалостной и рациональной.

Для того чтобы понять смысл вышесказанного, необходимо, используя какой-то реальный исторический пример, проиллюстрировать характерное поведение Систем в условиях геополитического соседства, которое неизбежно приводит к перманентному взаимному соперничеству, хронологию которого стоило бы проследить на каких-то конкретных исторических событиях. Чтобы анализ получился плодотворным и убедительным, нужен значительный временной интервал.

Здесь хотелось бы рассмотреть яркие насыщенные межгосударственные отношения. В памяти вновь всплывают сложные и противоречивые многовековые связи России и Турции, которые уходят корнями далеко в Средневековье, когда захватив Царьград, Султан Мехмед II фактически оказался на троне бывшего Византийского басилевса, что не могло остаться не замеченным для всего Православного Мира, где Византия долгое время оставалась центром притяжения и «законодателем мод».

Постепенно расширяя свои владения, османы быстро установили гегемонию в Восточной Европе, Передней Азии и Северной Африке, даже перехватив у арабов пальму первенства в Исламском Мире. На период расцвета Османской Империи XVI – XVII вв. приходится только начало государственного становления Московии. Поэтому, отношения двух Систем строились в противофазе – затухания одной и бурного роста другой.

Интересно, что к моменту наибольшего могущества Российской Империи в начале XX века османы в своем упадке докатились почти до колониального состояния, после чего произошел резкий перелом. Ататюрку удалось мобилизовать скромные оставшиеся силы, чтобы сохранить Анатолию, где он создал принципиально новое светское государство (повторяя через 300 лет европейский прорыв Петра I), утратив, при этом, большую часть османских владений.

Конечно, турецкий народ обожествил при жизни своего Ататюрка, но была ли в действительности его роль столь определяющей? Не являлся ли этот мобилизационный перелом реакцией Системы на кризис? А в нужный момент подходящий лидер не заставил себя долго ждать. Есть ощущение, что просто включилась (хоть и несколько запоздало) естественная программа выживания. Именно так проявляют себя Системы, что принципиально отличает их от пассивных административных форм существования геополитической среды, как правило, бесславно завершающих свои непродолжительные жизненные циклы, под пятой очередного завоевателя.

На протяжении всего Советского периода ни о каком соперничестве не могло быть и речи. Турки, мягко говоря, отсиживались в тени, не принимая заметного участия в событиях Второй Мировой Войны, ничего, поэтому, не выиграв, но и не проиграв, но зато сохранили свои скромные силы, а затем вошли в НАТО под защиту мощных Западных держав. В этот спокойный для страны период происходил процесс образования новой светской технократической элиты с последующей индустриализацией государства. К концу XX века Турция – уже одна из ведущих экономик Ближнего Востока, серьезная военная сила в составе НАТО и динамично технологически развивающаяся страна с быстро растущим населением.

Выжидательная и осторожная позиция Турция в отношении северного соседа-соперника резко изменилась и приобрела агрессивную форму после распада Союза и заметного ослабления образовавшейся на его обломках Российской Федерации. Открылись новые возможности, которые не могли остаться без внимания потомков свирепых янычар, что, кстати, является яркой иллюстрацией типичного поведения геополитических систем. Естественная реакция хищника – попытаться добить раненого конкурента, чем они активно занимались на Северном Кавказе, зомбируя местное население сказками о Кавказском Эмирате и настраивая на войну с неверными, причем, определенных успехов на этом поприще им добиться все-таки удалось.

Нужно признать, что не без участия турецких эмиссаров в 90-е годы, Кавказ был ввергнут в состояние глубокого хаосы и бессмысленной гражданской войны. При этом, заслуживает внимания скрытность этой гигантской по своим масштабам диверсионной операции турецких спецслужб. В отличие от арабов, которые поддерживали боевиков открыто, громко и вызывающе, турецкие усилия остались практически незаметными для всех..., но не для самой Русской Системы.

Новая угроза оказалась настолько серьезной, что поведенческие алгоритмы были немедленно скорректированы – все последующие действия так или иначе были направлены на ограничение и подавление активности Турции. После успешного завершения Чеченской компании последовало создание карликовых буферных республик в Абхазии и Северной Осетии с размещением собственного военного контингента, что явно приблизило оружие возмездия к турецкой границе и позволило прекратить свободное сообщения между Турцией и Северным Кавказом. Сложно забыть, что до этого происходило в Кадорском ущелье.

Далее – присоединение Крыма. Что это, если не удар не опережение? Ведь турки никогда не отказывались от своей заветной мечты вернуть Крым в сферу своего влияния через усиление позиций крымских татар. Теперь эти планы вряд ли удастся осуществить, по крайней мере, в обозримой перспективе.

Цели Сирийской кампании России на первый взгляд могут показаться совершенно не связанными с Турцией. В самом деле, возможно, основным мотивом для руководства непосредственно при принятии решения были какие-то другие факторы – например, закрепиться на Ближнем Востоке, чтобы иметь военно-морскую базу с выходом в Средиземное море, а также контролировать потоки углеводородов, чтобы иметь возможность влиять на биржевые котировки.

Да, бесспорно, все это – важно, но если вдуматься, то на поверку такая аргументация не выдерживает критики. Средиземное море остается внутренним и не дает серьезных стратегических преимуществ. Влияние на нефтяные державы Ближнего Востока вряд ли даст возможность устанавливать цены, так как и в других регионах планеты имеются гигантские запасы нефти, и более того, при дорогом барреле опять начнут запускаться сланцевые проекты.

А вот если посмотреть на происходящее как на ситуацию соперничества двух Систем (Турции и России), все становится на свои места. Выход к очень протяженной турецкой границе с юга – это возможность постоянно держать ее в стрессе, создавая им самим собственную Чечню – а точнее, Курдистан, а также ограничивая развитие проекта ИГИЛ, идейным вдохновителем которого очевидно является Реджеп Эрдоган. Еще до событий Арабской Весны он носился по всему Ближнему Востоку с предложением создать Новую Османскую Империю (которую он готов взять под свое чуткое руководство). Конечно же, его никто не поддержал.

Арабская Весна полностью изменила расстановку сил на Ближнем Востоке. Открылись новые возможности, которыми Эрдоган (как неотъемлемый элемент Системы) просто не мог не воспользоваться, тем более после блестящей апробации в Донбассе новых технологий (лучших практик) геополитической экспансии в виде добровольческого ополчения, как бы никем не управляемого, воюющего самостоятельно, за действия которого вообще никто ответственности не несет. Очевидно, что подход ему понравился, и он, похоже, решил взять его на вооружение.

Вероятно, так и появилась идея ИГИЛ. По крайней мере, на картах, которые боевики всем показывают, границы предполагаемого халифата в точности совпадают с границами несостоявшейся Новой Османской Империи. Американцев и богатых арабов нагло использовали, в темную вытащив из их карманов сумасшедшие ресурсы на вооружение боевиков. А сама Турция вообще в стороне, только террористы регулярно перебегают турецкую границу, чтобы отдохнуть, подлечиться, получить новое вооружение и перегруппироваться. При этом, через Турцию спокойно ползут караваны с ворованной нефтью и артефакты в сторону Европы, а обратно – деньги и оружие. А во всем остальном, Турция всеми силами борется с ИГИЛ.

Рис. 3. Территориальные претензии ИГИЛ – не правда ли, очень напоминает карту Османской Империи периода расцвета, которую активно использует Реджеп Эрдоган, очерчивая границы своего проекта Новой Османской Империи?

Сирийская кампания России сильно нарушила планы Турции на гегемонию в регионе и надолго отбрасила их обратно в полуколониальную второсортную реальность. Им придется еще долго разбираться с нарастающей курдской проблемой, а также – с собственной продвинутой молодежью, недовольной безнадежным положением и отсталостью страны.

Но это – ни в коем случае не конец истории противостояния. При том, что Турция сталкивается с гигантскими проблемами (страна балансирует на грани социального кризиса), есть определенные обстоятельства, которые не позволяют списать ее с исторической арены. Очевидно, что Турция – полноценная геополитическая система с выраженными имперскими амбициями, наследница мощной Османской Империи с хорошими показателями рождаемости и неплохой динамикой технологического развития. Пассионарный потенциал молодого активного населения далеко не исчерпан, а создание современных вооружений – всего лишь дело времени.

Даже наступающий кризис может принести свои положительные плоды, освободив общество от полуфеодального уклада в интересах активной молодежи, которая, наконец, получит доступ к механизмам формирования ключевых решений в их собственной стране. Возможно, Турция вновь появится на мировой арене через какое-то время, но уже в каком-то новом формате.

Таким образом, в разрезе концепции геополитического противостояния русско-турецкие отношения выглядят как постоянное перетягивание каната с переменным успехом. Получив мощные политические рычаги в наследство от развитой Византии, османы изначально значительно потеснили всех соседей, в том числе и молодое Московское государство, вынужденное долгое время терпеть не только гегемонию Султанов, но и обидные набеги их вассалов (например, крымских татар).

После переустройства на западный манер, обновленная Московия (уже в качестве Российской Империи) успешно заимствовала у европейцев наиболее передовые технологии и перехватила геополитическую инициативу. При Петре уже взяли (правда, ненадолго) неприступную османскую крепость Азов. Началось наступление на юг. Произошел перелом в борьбе. Россия наседала так сильно, что в XVIII веке потребовалось вмешательство Запада, чтобы не позволить России полностью уничтожить Османскую Империю и устроить на территории Анатолии вассальное православное государство.

Исторический цикл прошел свою фазу. Державы как бы поменялись местами. Пережив полнейший упадок и развал феодальной империи, уже обновленная современная Турция Ататюрка встает на европейские рельсы, пытаясь нагнать упущенное время, но оставаясь в тени СССР – как бы в стороне от большой политики.

Ситуация резко изменилась с развалом Союза. Силы как бы сравнялись. Еще не известно, как могли бы развиваться события, не будь у России ядерного потенциала. Борьба возобновилась с новой силой. Был даже момент, когда казалось, что Турция добивается серьезных успехов. Провал Первой Чеченской кампании открывал путь для создания Кавказского Эмирата, а Крым в руках Украины был легкой добычей при содействии крымских татар. Постепенно под влияние Турции попали Азербайджан, постсоветские среднеазиатские республики и даже православная Грузии.

Но Россия к всеобщему удивлению смогла подняться с колен и дать мощный отпор. Турция в итоге оказалась выбита со своих стратегических позиций на всех направлениях – сначала с Кавказа, затем из Крыма, а теперь попала в полное окружение, оказавшись зажатой со стороны Сирии. Турция быстро теряет вес в регионе. Россия обрубает все начинания на корню. Конечно, внутреннее напряжение и недовольство в Турции нарастает.

Вероятно, у Эрдогана просто не выдержали нервы, когда он дал команду сбить русский бомбардировщик (ведь, очевидно, что это не могло произойти случайно, без его ведома). Похоже, турок подвел южный темперамент. В самом деле, они стараются изо всех сил, идут к заветной цели – региональному господству, а какие-то нахалы постоянно ломают все их планы и начинания. Но факт, в том, что Эрдоган открылся. Вся кропотливая двадцатипятилетняя диверсионная работа пошла коту под хвост.

Сейчас маски сброшены. Близится финал (если не пьесы, то, по крайней мере, очередного ее акта). Надвигается трагическая развязка. Все понимают, что членство в НАТО более не является гарантией безопасности. Но, турки – не те, кто готов к легкой сдаче. Вероятно, они будут пытаться все как-то смягчить, отыграть, залечь на дно, чтобы дальше выжидать, так как сейчас силовой перевес не на их стороне. Возможно, им даже удастся оттянуть войну. В любом случае, противостояние продолжается. Так что, русско-турецким отношениям предстоит пережить еще много интересных и ярких моментов, которые будут приковывать внимание современников...

Разработка оригинального подхода по выявлению геополитических систем с установлением ключевых признаков и применением полученных результатов для анализа современной политической карты мира будут предложены вниманию уважаемого читателя в следующем выпуске...