Игорь Караулов: У России есть все, чтобы стать центром новой глобализации
В последние годы много говорится о кризисе глобализации, о том, что мир непременно распадется на обособленные регионы со своими финансовыми системами, товарными рынками и информационными пространствами. Возникнет новый феодализм или новый изоляционизм. Кто-то радуется этому, кто-то оплакивает уходящий глобальный мир.
Между тем мы видим и иные, противоположные тенденции. Например, рост влияния БРИКС – объединения стран, не связанных друг с другом исторической, культурной или экономической общностью. Ну в самом деле, много ли общего до недавнего времени было между Бразилией и ЮАР? Разве что нахождение на одной планете. Но ведь это и есть проявление глобализации!
Взаимосвязь всех мировых процессов уже не спрячешь в чулан. Подобно тому, как крупное землетрясение нередко отзывается эхом в других сейсмоопасных районах мира, конфликты в Сирии, на Украине, вокруг Тайваня, а теперь еще и в Западной Африке перекликаются друг с другом и, возможно, требуют общего решения.
Сама борьба с глобализмом имеет глобальный характер, начиная с международного движения антиглобалистов и кончая кооперацией стран, противостоящих глобальному диктату Запада.
Этот последний момент важнее всего. Прежняя глобализация была примерно равна вестернизации, о ее успехах в отдельной стране можно было судить по тому, насколько удобно в ней западному человеку.
Расхожим символом единого мира считается McDonald's: в любой точке планеты – одни и те же гамбургеры одного и того же качества. Агентами глобализации стали «новые кочевники», проповедником которых был Жак Аттали – граждане мира, не привязанные к одному месту и всюду находящие себе питательную среду. Глобальный мир до пандемии был ориентирован на максимальное использование инфраструктуры «нового кочевничества» – проведение бесконечных конференций и семинаров транснациональных корпораций и международных структур в самых разных странах мира. Международный аэропорт, отель международной сети стали флагманами унификации жизни: новоявленный номад всюду должен был встречать одни и те же бытовые шаблоны.
Разумеется, вся эта суета была «западной по содержанию, национальной по форме», отсюда повсеместная, бьющая в глаза мода на этнику, не затрагивающая базовые ценности. Мера этого соотношения между формой и содержанием была задана, например, американскими атомными бомбардировками японских городов, после которых японская нация была морально сломлена навсегда, а роль японской культуры в мировом меню была сведена даже не к гарниру, а к приправе, пусть и охотно добавляемой в самые разные блюда. И это несмотря на то, что на довольно значительное время Япония стала второй экономической державой мира.
Целью и результатом такой глобализации стала самоподдерживающаяся система неравноценного обмена, в которой экономические богатства постоянно перераспределялись в пользу Запада, что позволяло Западу оставаться в глазах населения незападных стран архипелагом благополучия и образцом для подражания, обеспечивая Западу моральное право на дальнейшее навязывание изобретенных им правил. Базовые ценности диктовала американская военная сила, а своеобразным отражением сети забегаловок McDonald's стала глобальная сеть военных баз США.
При этом за пределами оазисов глобализации и в стороне от маршрутов «новых кочевников» оставались громадные массы мирового населения, чьи страдания от насилия, голода и нищеты были предметом показной заботы гуманитарных организаций и слезливых статей в деловых еженедельниках. Таким образом, западный глобализм стал препятствием на пути к подлинной глобализации, к построению, как говорят китайцы, «человечества единой судьбы». Многополярный мир, о котором мы говорим, предполагает плюрализм культур и свободное взаимообогащение традиций, а не навязывание ценностей, оторванных от традиционной почвы.
Конечно, нас прежде всего интересует роль России в этой новой глобализации. Это уже точно не будет роль «ученика в школе демократии». Мы уже не будем соревноваться внутри страны и с другими странами в усвоении чужих манер и чужих правил жизни, как это до сих пор делают некоторые кандидаты в члены НАТО или ЕС. Но это не значит, что достойное место в новом многополярном мире гарантировано нам автоматически, просто в силу того, что есть такая страна, что она обладает громадной территорией и неисчерпаемыми природными ресурсами. И это не значит, что задача, стоящая перед нами сегодня, проще. Прежде мы копировали чужое, теперь настало время проявить свое оригинальное, уяснить его для себя и предложить миру.
Иными словами, за российским флагом должно стоять нечто большее, чем Россия как таковая. И у нас есть для этого предпосылки. Прежде всего Россия сформировалась как целостная цивилизация, испытавшая влияние и Запада, и Востока, но вместе с тем самобытная. Когда мы говорим о традиционных ценностях, то речь идет об очень глубокой традиции. И это традиция как взаимодействия с западными ценностями, так и противостояния им. Именно в русской традиции этот вопрос был осмыслен лучше всего.
Во-вторых, российское государство, в отличие от западных колониальных держав, никогда не руководствовалось принципами этнического эгоизма. Его идеалом было гармоничное многоголосье народов, и теперь кажется, что это была практика, так сказать, «на вырост»: есть чем поделиться с человечеством.
В-третьих, в советское время у нас был опыт поиска справедливости, который на какое-то время сделал нашу страну надеждой всех угнетенных. Этот моральный капитал еще до сих пор где-то котируется. Сегодня запрос на справедливость в мире столь высок, что если мы хотим войти в число мировых лидеров, справедливость должна стать русским брендом.
Наконец, на нашей стороне – человечность русской культуры. Попытки отменить эту культуру на Западе лишь привлекают к ней внимание большинства человечества. Борьба ведь идет прежде всего за достоинство человеческой личности, за сохранение человека разумного как биологического вида, против дегуманизации под маской прогресса. Поэтому если иметь в виду утверждение роли России в будущем миропорядке, любые осмысленные вложения в культуру окупятся стократно.
Уже сегодня мы можем сказать, что российский флаг в этом мире становится символом определенных ценностей. Наши флаги шьют в Нигере и других африканских странах. Теперь это знак борьбы за свободу от иностранного диктата. Борьбы за право народов самим распоряжаться своими природными богатствами. Это флаг восстания против Запада, и мы видим, что сам факт этого восстания был с надеждой воспринят большинством человечества.
Оценили 2 человека
2 кармы