29 августа 1949 года над Семипалатинским полигоном в Казахстане поднялся ядерный гриб. Испытания изделия РДС-1 (Реактивный двигатель «С») прошли успешно, руководители проекта Лаврентий Берия, Игорь Курчатов и Юлий Харитон были довольны. Бомба – почти полный аналог американского «толстяка», упавшего на Нагасаки (времени на эксперименты не было, зато отлично сработала разведка, да и доброжелателей в американских структурах у СССР в то время хватало).
Итак, три с половиной года работы конструкторского бюро КБ-11 (ныне Российский федеральный ядерный центр – ВНИИ Экспериментальной физики) дали положительный результат: теперь у СССР была бомба. Хотя официально об испытаниях не сообщили, американцы о них узнали. И уже через месяц Трумэн публично заявил о том, что русские испытали бомбу.
В ответ последовало весьма уклончивое и где-то даже издевательское сообщение ТАСС: «В Советском Союзе, как известно, ведутся строительные работы больших масштабов – строительство гидростанций, шахт… Поскольку взрывные работы происходят довольно часто… это могло привлечь к себе внимание за пределами Советского Союза. Что же касается производства атомной энергии, то ТАСС считает необходимым напомнить о том, что еще 6 ноября 1947 года министр иностранных дел СССР В. М. Молотов сделал заявление относительно секрета атомной бомбы, сказав, что «этого секрета давно уже не существует». Такая осторожность была уместна. СССР испытал единичное изделие, в то время как арсенал США насчитывал уже порядка 200 атомных бомб. С таким преимуществом можно было начинать войну, не заботясь о последствиях. И такое развитие событий было более чем реальным.
5 марта 1946 года Черчилль заявлял в своей Фултонской речи: «ООН необходимо немедленно начать оснащать международными вооруженными силами». Многие были обескуражены этими словами. Даже французская Le Monde (9 марта 1946 года) заметила: «Секретом атомной бомбы владеют Соединенные Штаты и Великобритания … следовательно, международные вооруженные силы будут фактически в их распоряжении?»
Философ Бертран Рассел, нобелевский лауреат, «большой гуманист и пацифист», был еще откровеннее. В его статье, вышедшей тогда же, в октябре 1946-го, в Бюллетене ученых-атомщиков говорилось буквально следующее: «Есть только один способ, которым может быть предотвращена новая большая война, – это учреждение Мирового правительства, обладающего монополией на серьезную военную силу. Международное правительство… должно обладать атомными бомбами, предприятиями по их производству, военно-воздушными силами, боевыми кораблями… монополией на уран… Мировое правительство должно обладать большим штатом инспекторов, которые будут иметь безусловное право посещать любые производства без уведомления; любая же попытка препятствовать им должна рассматриваться как casus belli… Мировое правительство должно обладать правом применить силу оружия против любой нации, которая откажется подчиниться его арбитражу.
Если Россия с готовностью уступит и согласится, все будет хорошо. Если нет, надо будет оказать на нее давление, даже если это создаст риск начала большой войны… Поскольку в этом случае совершенно очевидно, что России придется согласиться…»
То есть, говоря русским языком, этот большой пацифист и друг детей предложил выдвинуть России ультиматум. Причем сделать это было необходимо срочно, поскольку: «Если следующая великая война произойдет в течение ближайших двух-трех лет, это… приведет к быстрой победе США и их союзников... Но если в ближайшем будущем войны не будет, у России появится время для производства атомных бомб».
Здесь же Рассел предлагает следующие реформы ООН для преобразования его в Мировое правительство:
1. Отмена права вето великих держав.
2. Формирование атомного контингента сил ООН (который заведомо сильнее любой армии).
3. Интернационализация этих контингентов настолько, «чтобы ни в одном крупном подразделении не осталось коллективного национального чувства или национальной сплоченности».
Разумеется, в СССР эти ультиматумы воспринимали без всяких иллюзий.
Позднее в книге «Есть ли у человека будущее?» (1961 г.) Рассел с сожалением писал об упущенных возможностях: «В 1946 году миру было представлено то, что сейчас называется планом Баруха, который имел очень большие достоинства… учитывая, что Америка обладала нерушимой ядерной монополией... К сожалению, в предложении Баруха были особенности, которые Россия сочла неприемлемыми, как, собственно, и следовало ожидать. Это была сталинская Россия, с подозрением (не без оснований) относившаяся к западным державам».
«Нужно было сильнее давить на Россию, чтобы она приняла план Баруха… В то время ядерное оружие было только у одной стороны, что не оставляло русским шанса», – откровенничал Рассел в интервью BBC в 1959-м. Тогда русские могли уже выдохнуть и со спокойной совестью сказать: мы все сделали правильно…»
В 1952-м (а Трумэн был уверен, что бомба у нас будет не раньше этого времени) у СССР было уже 57 бомб, способных нанести неприемлемый ущерб городам США и Британии. Что такое план Баруха и кто такой Барух? Если у вас когда-нибудь спросят о существовании теневого правительства США, запомните и смело произнесите это слово из пяти букв: Барух. Берни Барух.
Один из крупнейших международных банкиров, стоявших за Вудро Вильсоном, Барух фактически управлял страной во время Первой мировой в составе так называемого триумвирата банкиров (Пол Варбург, Юджин Мейер, Берни Барух), сосредоточившего в своих руках все финансовые ресурсы и военную промышленность страны. Фактически это и была генеральная репетиция военной диктатуры банковских синдикатов.
Последующие годы Барух неизменно выполнял роль «тайного советника» всех американских президентов, вплоть до Трумэна. Но именно тогда, после Второй мировой (и инициированной им во многом атомной бомбардировки японских городов), амбиции его окончательно созрели: Барух возжелал стать мировым диктатором во главе «Атомного комитета», единственного обладателя мировой ядерной дубинки.
Уже с мая 1945-го Берни вовсю пользовался в своих выступлениях термином «холодная война», который затем подхватил и разнес по миру Уолтер Липпман, а также Уинстон Черчилль, рекомендовавший себя «горячим поклонником мистера Баруха».
14 июня 1946 года Барух представил на рассмотрение Генеральной Ассамблеи ООН свой план «системы международного контроля над ядерной энергией». «Мы собрались здесь, чтобы сделать выбор между живым и мертвым», – начал Барух свою речь, очевидно уже ощущая себя атомным мессией.
План Баруха (англ. Baruch Plan) предусматривал абсолютный контроль «Комиссии ООН» над всем добываемым в мире ураном, инспекцию всех «ядерных объектов» с правом «абсолютного и полного запрета на… применение ядерных материалов». И, разумеется, отмену любого «права вето в ООН». Иными словами, план Баруха и был тем самым планом введения тотальной диктатуры «мирового правительства», который рекламировал большой борец за мир во всем мире Бертран Рассел.
Увы, это чрезвычайно «щедрое» предложение было «бесцеремонно отвергнуто» всего через пять дней Андреем Громыко. Русские уперлись. Усилиями СССР план Баруха был возвращен на доработку. Уже на следующем этапе «атомная комиссия» Баруха из независимой структуры была обращена в орган, подчиненный Совету безопасности ООН. Таким образом, работа «Атомной комиссии» была парализована правом вето, а в 1949 году комиссия благополучно прекратила свое существование. В августе русские испытали свою атомную бомбу, и… великий мессианский план Баруха рухнул.
Надо заметить, он рухнул усилиями не только СССР. Правительства западных стран также были в шоке от плана Баруха (хотя публично мало что заявляли по этому поводу). Но даже перепуганному Госдепу удалось в итоге «долговременно отсрочить» прения по проекту. А Трумэн написал в своем дневнике: «[Барух] желает править миром, Луной и, возможно, Юпитером – но это мы еще посмотрим».
Эксперт по атомной энергии от Советского Союза при ООН, академик АН СССР Д. В. Скобельцын заметил позднее: «Если бы план Баруха был принят, то всякая самостоятельная деятельность по развитию атомного производства… была бы прекращена и передана в руки интернациональной (в действительности, вероятно, американской) организации. Эта интернациональная организация… приступила бы к контролю наших ресурсов».
Разумеется, план Баруха и был не чем иным, как планом установления мировой диктатуры. Диктатуры банковских синдикатов (то есть, прежде всего, конечно, Федеральной резервной системы США). Это надо просто знать. Знать и понимать, насколько близко подходит порой мир к своему концу. И что спасает его только чудо.
Например, чудо в виде советской ядерной бомбы.
Оценили 2 человека
2 кармы