К проблеме этногенеза саха (якутов)

В современной науке общепризнано, что одним из важнейших компонентов в этногенезе современных якутов являются некие южные скотоводы. Это доказывается наличием в якутской культуре, наряду с северными, местными элементами, значительного пласта черт южного происхождения. Они заметны во всей материальной культуре, хозяйстве, социальном строе, языке, верованиях, культе, искусстве, антропологическом типе якутов(1).

При этом господствует гипотеза, что основную часть этих южных предков якутов составили курыканы — племя, обитавшее в 7-8 вв. н.э. в районе озера Байкал. Эта гипотеза была в законченном виде разработана А.П. Окладниковым(2) и в тех или иных модификациях остается на сегодня преобладающей. А.П.Окладников очень развернуто и обстоятельно аргументировал южное происхождение основного компонента в составе якутов, однако, на наш взгляд, не доказал, что этим южным компонентом были именно курыканы.

В основу курыканской гипотезы положены, за неимением иных источников, предания якутов о передвижении их предков с Верхней Лены на Среднюю, в места своего современного обитания(3). В Прибайкалье с 6 по 10 вв. н.э. была распространена курумчинская культура. По письменным источникам в 7-8 вв. н.э. в районе озера Байкал обитали курыканы (гулигань — в китайской передаче). На этом основании курумчинская культура атрибутируется как курыканская, а предки якутов отождествляются с курыканами(4).

По нашему мнению, якутские предания не позволяют локализовать прародину якутов на Верхней Лене. Согласно этим преданиям, эпический предок якутов Эллей прежде чем добрался до верховий реки Лены, преодолел большое расстояние верхом на коне по некой безводной местности(5)(6). Пришельцем на Верхней Лене, по некоторым вариантам предания, был и Омогой — второй легендарный предок якутов(7)(8). Еще более показательны в этом плане записи 18 в., зафиксировавшие более ранние предания якутов, когда в их памяти были еще свежи воспоминания о прошлом. Так, по данным Я. Линденау, побывавшего в Якутии в 1741—1745 гг., легендарные предки якутов Омогой Бай и Эллей Боотур не бывали в Якутии, а безвыездно проживали в Прибайкалье. На Среднюю же Лену переселились их внуки и потомки(9). Но во всех вариантах предания и Омогой, и Эллей пришельцы в месте их встречи. Следовательно, территория их исхода лежит где-то южнее Прибайкалья. Где могла находиться территория, с которой предки якутов продвинулись на Верхнюю Лену? По преданиям, она была южнее, т.е., видимо, где-то в Северной Монголии. Археологическая культура якутов на Средней Лене формируется, видимо, в 14-16 вв.(10) а временем сложения якутской народности являются 15-16 вв(11). Значит, приход на Верхнюю Лену населения с самоназванием саха, видимо, относится к 12-13 вв., а, возможно, и к более позднему времени.

В XI — начале XIII вв. на территории современной Северной Монголии существовало государство кереитов. В науке не существует общепринятого мнения о том, были ли кереиты тюрками или монголами. Кереиты возглавляли союз, в который, кроме них, входило еще пять племен. По мнению Л.Л. Викторовой, кереиты имели смешанный состав, включавший наряду с тюрко-уйгурскими и киданьско-монгольские компоненты(12). Однако автор не конкретизирует свое мнение об этническом составе кереитского союза племен. Остается не ясным, какие именно элементы в этом союзе следует считать монгольскими, а какие — тюрко-уйгурскими. Одним из племен кереитского союза было племя, название которого в монгольской передаче звучало как сакаит. По мнению Г.О. Авляева, собственно кереиты были монголами, а к тюрко-уйгурам он относит сакаитов и, предположительно, джиркинов(13). Окончание -ит (варианты -ат, -ут) — это суффикс, которым оформлялось в монгольском языке название племени или народа, например, конграт, мангут, урууд, кият и т.д., причем в том числе и немонгольских, в оригинале такого суффикса не имевших. Так, в «Сокровенном сказании» — монгольском историческом повествовании, созданном в 13 в. — этнонимы кипчак, башкир, русь, маджар, ас, черкес переданы как кибчаут, баджикит, оросуд, маджарат, асут, серкесут(14). Если согласиться с мнением Г.О. Авляева, что племя сакаит было не монгольского происхождения, то вполне возможно, что исконным самоназванием этого племени было сака. Показательно в этой связи, что древний смычный [к] превратился в якутском языке в щелевой [х], т.е., по-видимому, форма саха более поздняя, а в древности преобладала форма сака(15).

Кереитский союз состоял из племен кереит, джиркин, конкаит (донгхаит), сакаит, тумаут, албат(16). В составе якутов имеются туматы, возможно, джиркины (джархан у якутов), собственно сака и род донгот в составе близких якутам по происхождению долган. Если донгот — это стянутая форма этнонима дунхаит, то в составе якутов оказываются четыре из шести кереитских племен, кроме собственно кереитов и албатов. Собственно монгольские этнонимы у якутов явно более редки, пожалуй, однозначно лишь хатыгын (монг. хатагин), что, по-видимому, свидетельствует о большей близости предков якутов именно с кереитами, а не с собственно монголами.

О вхождении предков якутов в состав кереитов косвенно свидетельствует сообщение Ф. Страленберга о проживании в прошлом якутов на юге около королевства Тангут(17). Соседями тангутов были именно кереиты, ибо государство тангутов образовалось в 982 году н.э. после вытеснения из Халхи кыргызов киданями в 924 году. Просуществовало оно до 1227 года, то есть было современником именно Кереитского ханства.

Длительное взаимодействие предков саха (якутов) — несомненных тюрок, относящихся, судя по языку, к уйгуро-огузской группе — с монголами наложило отпечаток на культуру и, в особенности, язык якутов, значительная часть лексики которого является монголизмами. Вполне возможно, на наш взгляд, что это взаимодействие частично происходило не на Средней Лене и не в Прибайкалье, а еще в Монголии, в составе Кереитского ханства и государства Чингисхана.

Этнонимы у тюрко-монгольских народов сохраняются довольно устойчиво. Так, потомки тюрок в Анатолии несмотря на переселение далеко на запад от своей прародины, смену религии, значительное изменение культуры и смешение с местным населением сохраняют свое самоназвание, существующее уже более полутора тысяч лет. То же можно сказать о китаях (киданях), а также монголах, которые к тому же утратили и язык, но сохранили племенные самоназвания конграт, кият, барлас, мангыт и т.д. До сих пор сохраняют свои самоназвания карлуки, киргизы, уйгуры, известные еще по событиям середины первого тысячелетия н.э. На этом фоне выглядит странным забвение потомками курыкан своего самоназвания и принятие самоназвания другого племени. Представляется более вероятным, что якуты являются все же саха (сака), каковыми они себя и считают, а не курыканами, хотя курыканский компонент, вполне возможно, и вошел в состав якутов.

Кем же были сакаиты кереитского ханства — тюрками или монголами? После разгрома в середине 9 в. Уйгурского каганата кыргызами на территории современной Монголии сохранились остатки уйгур. Возможно, это были потомки уйгур, которых кыргызы в 847 г. захватили у юго-западных отрогов Большого Хингана и угнали на север, в Халху(18). Когда киданьский император Абаоцзи (Тай-цзу) в 924 г. пошел походом на нынешнюю территорию МНР, то, согласно летописи, он вступил в область уйгуров, где на развалинах столицы Уйгурского каганата города Орду-Балыка приказал высечь на плите описание своих подвигов(19). Часть уйгур под давлением киданей возможно и покинула монгольские кочевья, однако уйгуры продолжали обитать в Монголии вплоть до 14 в. н.э., и даже продвинулись в Восточное Забайкалье, о чем свидетельствуют уйгурские погребения по обряду ингумации со шкурой коня. Сохранение уйгур в Халхе после кыргызского нашествия вплоть до монгольской эпохи доказывается также и тем, что во времена Чингисхана в Монголии обитали племена теленгитов, видимо, потомки теле-уйгурского племени доланьге(21) и джалаиров, которые, по мнению Ю. А. Зуева, являются потомками хаканского рода уйгуров Яглакар(22). В Забайкалье жили баргуты, вероятно, потомки байырку времен тюркских и Уйгурского каганатов. Потомки уйгур, видимо, сохранились в Центральной Халхе и после эпохи Чингисхана. Так, родовая группа хойхо (уйгур) переселилась из Монголии в Бурятию примерно в 17-18 вв., и ныне входит в состав бурят. Прибыли эти хойхо из местности Орхон-Туула, оттуда, где река Туула (Тола) впадает в реку Орхон. Ныне это граница Центрального и Селенгинского аймаков МНР(23). В Хубсугульском аймаке среди дархатов до сих пор сохраняется этническая группа, которая называет себя уйгурами(24). То есть до прихода монгол на землях будущего кереитского ханства обитали потомки уйгур.

В составе уйгурского союза племен было племя, самоназвание которого китайские авторы передавали как сыцзе. В оригинале этот этноним должен был звучать как сыге — сыке (ср. тюрк в китайской передаче звучало как туцзюэ, кыргыз как цзылицзысы, Кангюй как Канцзюй), а учитывая сингармонизм уйгурского языка, видимо, как сыка-сака. Возможно, кереитские сакаиты являются потомками этого уйгурского племени и, соответственно, якуты-саха — далекие потомки одного из уйгурских племен, так же как алтайские теленгиты являются потомками уйгурского (точнее телеского) племени доланьге, а тувинцы в значительной части потомки племени дубо. Может быть, именно племя сыцзе упоминается в «Истории государства киданей» Е Лун-ли под именем сяцзя (в китайской передаче), живущих где-то к западу от киданей, судя по всему, на территории современной МНР(25). В этом случае мы получаем свидетельство пребывания сыцзе в Халхе и после гибели Уйгурского каганата вплоть до монгольской эпохи.

Теле-уйгурское происхождение саха подтверждается близостью их языка к древнеуйгурскому(26). Язык памятников древнетюркской письменности 8-10 вв. имеет ряд черт, сближающих его только с современными огузскими и якутским языками и одновременно отличающих его от остальных современных тюркских языков. При этом якутский язык имеет особенности, общие только для него и языка древнеуйгурских памятников. На основании этого В.Г. Кондратьев делает вполне обоснованное предположение о большей близости якутского языка к языку древнеуйгурских памятников, чем к языку орхонских памятников, связанных с собственно древними тюрками(27). Весьма показательны также связи якутов с уйгурами в обрядово-религиозной сфере(28).

Г.В. Ксенофонтов не считал курыкан предками основной части якутов — носителей этнонима саха. К потомкам курыкан он относил только вилюйских якутов. При этом курыканы, по его мнению, были по происхождению тунгусами(29). Саха, по Ксенофонтову, были в прошлом «обитателями степной Монголии», переселившимися в Прибайкалье вследствие падения Уйгурского каганата(30).

Объем статьи не позволяет привести все данные об уйгурских связях якутов. Так, не рассматриваются свидетельства якутского эпоса, археологические и антропологические материалы. Однако, даже изложенные данные, на наш взгляд, позволяют поставить под сомнение истинность гипотезы о курыканском происхождении основной части южного компонента в этногенезе якутов и высказать предположение, что в своей основе этот компонент восходит к теле-уйгурскому племени сыцзе, потомки которого сохранились в Халхе вплоть до эпохи монгольских завоеваний в составе населения Кереитского ханства. Оригинальное звучание этого этнонима предлагается реконструировать как сака.

Литература:

1. Окладников А.П. История Якутии. — Т.1. — Прошлое Якутии до присоединения к русскому государству. — Якутск, 1949 , с. 230-298.

2. Окладников А.П., указ. соч.

3. Окладников А.П., указ. соч., с. 300.

4. Окладников А.П., указ. соч., с. 300-327.

5. Ксенофонтов Г.В. Эллэйада. — М., 1977, с.17, 29, 34, 42, 43, 48, 52, 55, 164-165, 169, 171, 195, 209.

6. Предания, легенды и мифы саха (якутов). — Новосибирск, 1995, с.57, 59, 288, 289, 293, 295.

7. Ксенофонтов Г.В., указ. соч., с.47, 55.

8. Предания, легенды и мифы саха (якутов), с. 41, 49, 59, 297.

9. Березкин И.Г. По следам наших предков и современников. — Якутск, 1987, с. 20.

10. Гоголев А. И. Историческая этнография якутов. — Якутск, 1980, с.3.

11. Гоголев А.И., указ. соч., с. 68.

12. Викторова Л.Л. Монголы. Происхождение народа и истоки культуры. — М., 1980, с.168.

13. Авляев Г.О. К вопросу о происхождении кереитов и их участии в этногенезе средневековых ойратов Джунгарии и калмыков Поволжья // Проблемы этногенеза калмыков. — Элиста, 1984, с. 36.

14. Сокровенное сказание монголов: Анонимная монгольская хроника 1240 г. — Элиста, 1990, с.245, 253.

15. Иванов С. А. Центральная группа говоров якутского языка. Фонетика. — Новосибирск, 1993, с. 256.

16. Рашид-ад-дин. Сборник летописей. - Т.1. - Кн. 1- М.-Л., 1952, с.128-129.

17. Ксенофонтов Г. В. Ураангхай-сахалар. Очерки по древней истории якутов. Том 1, 2-я кн. — Якутск 1992. — с.217.

18. Малявкин А. Г. Китай и уйгуры в 840-848 гг. //Сибирь, Центральная и Восточная Азия в средние века. — Новосибирск, 1975. — с.67.

19. Кызласов Л. Р. История Тувы в средние века. — М. , 1969. — с.95.

20. Худяков Ю.С. Расселение монгольских племен в Центральной Азии в конце I-начале II тысячелетия н.э. // Этническая история народов Южной Сибири и Центральной Азии. — Новосибирск, 1993, с. 171.

21. Потапов Л. П. Этнический состав и происхождение алтайцев. — Л. , 1969. — с. 154, 158.

22. Зуев Ю. А. «Джами ат-таварих» Рашид ад-Дина как источник по ранней истории джалаиров// Письменные памятники Востока. 1969. — М., 1972.

23. Дугаров Б. С. О происхождении окинских бурят// Этнические и историко — культурные связи монгольских народов. — Улан-Удэ., 1983. — с.93.

24. История МНР. — М., 1983. — с.113.

25. Е Лун-ли. История государства киданей. — М., 1979. — с.327.

26. Иванов С. А. Центральная группа говоров якутского языка. Фонетика. — Новосибирск, 1993. — с.3.

27. Кондратьев В. Г. Грамматический строй языка памятников древнетюркской письменности 8-11 вв. — Л. 1981. — с. 187.

28. Карцев П. П. Происхождение южного компонента в этногенезе якутов//Тюркология , 2003. № 6.

29. Ксенофонтов Г. В. Ураангхай-сахалар. Очерки по древней истории якутов. Том 1, 2-я кн. — Якутск 1992. — с. 194.

30. Ксенофонтов Г. В. , указ. соч. — с. 210.

Павел Петрович Карцев, младший научный сотрудник Института и музея антропологии МГУ.

Источник: http://ilin-yakutsk.narod.ru/2...