Беседовала Аннет Грант
Наша первая встреча с Джоном Чивером состоялась весной 1969 года, сразу после публикации его романа «Буллет-парк». Обычно Чивер покидает страну, когда выходит новая книга, но на этот раз он этого не сделал, и в результате многие интервьюеры на Восточном побережье направились в Оссининг, Нью-Йорк, где главный рассказчик предложил им в удовольствие день в деревне - но очень мало разговоров о его книге или искусстве письма.
Чивер имеет репутацию трудного собеседника. Он не обращает внимания на рецензии, никогда не перечитывает свои книги или рассказы после публикации и часто неясен в отношении их деталей. Ему не нравится говорить о своей работе, потому что он предпочитает смотреть не туда, где он был, а туда, куда он идёт.
ИНТЕРВЬЮЕР
Я читала признания романиста о написании романов: «Если хочешь быть правдивым, начни врать об этом». Что вы думаете?
ДЖОН ЧИВЕР
Мусор. С одной стороны, слова «истина» и «реальность» вообще не имеют никакого значения, если они не зафиксированы в приемлемой системе координат. Здесь нет упрямых истин. Что касается лжи, мне кажется, что ложь является ключевым элементом в художественной литературе. Часть острых ощущений от рассказа истории - это шанс быть обманутым или взятым. Набоков мастер в этом. Рассказ о лжи - это своего рода ловкость рук, которая отражает наши самые глубокие чувства к жизни.
ИНТЕРВЬЮЕР
Можете ли вы привести пример нелепой лжи, которая многое говорит о жизни?
ДЖОН ЧИВЕР
В самом деле. Клятвы святого супружества.
ИНТЕРВЬЮЕР
Как насчет правдоподобия и реальности?
ДЖОН ЧИВЕР
В моих глазах правдоподобие - это метод, который используется, чтобы заверить читателя в правдивости того, что ему говорят. Если он действительно верит, что стоит на ковре, вы можете вытащить его из-под него. Конечно, правдоподобие также ложь. То, чего я всегда хотел от правдоподобия, - это вероятность, которая во многом соответствует моей жизни. Этот стол кажется реальным, корзина с фруктами принадлежала моей бабушке, но сумасшедшая может войти в дверь в любой момент.
ИНТЕРВЬЮЕР
Как вы относитесь к расставанию с книгами, когда заканчиваете их?
ДЖОН ЧИВЕР
У меня обычно возникает чувство клинической усталости после окончания книги. Когда мой первый роман, «Семейная хроника Уопшотов» был закончен, я был очень рад этому. Мы уехали в Европу и остались там, поэтому я не видел обзоров и не знал о неодобрении Максвелла Гейсмара в течение почти десяти лет. «Скандал в семействе Уопшотов» был совершенно другим. Мне никогда не нравилась эта книга, и когда она была готова, я был очень плох. Я хотел сжечь книгу. Я просыпался ночью и слышал голос Хемингуэя - я никогда не слышал голос Хемингуэя, но это был явно его голос, говорящий: «Это маленькая агония. Великая агония наступает позже». Я встаю и сажусь на край ванны и закуриваю до трёх или четырех часов утра. Однажды я поклялся темным силам за окном, что никогда не буду, никогда больше не буду стараться быть лучше, чем Ирвинг Уоллес. Все было не так плохо после «Буллет-парка», где я сделал именно то, что хотел: актерский состав из трёх персонажей, простой и резонансный стиль прозы и сцена, в которой мужчина спасает своего любимого сына от смерти от огня. Рукопись была принята везде с энтузиазмом, но когда Бенджамин ДеМотт раскидал ее в «Таймс», все спасовали и разбежались по домам. Я повредил левую ногу катаясь на лыжах и оказался настолько сломанным, что вынул рабочие документы для моего младшего сына. Это был просто вопрос журналистской неудачи и переоценки моих возможностей. Однако, когда вы заканчиваете книгу, какой бы ни был ее приём, возникает некоторая растерянность воображения. Я бы не сказал, расстройство. Но завершая роман, предполагая, что это то, что вы хотите сделать и к которому вы относитесь очень серьезно, всегда является чем-то вроде психологического шока.
ИНТЕРВЬЮЕР
Как долго длится психологический шок? Есть ли лечение?
ДЖОН ЧИВЕР
Я не совсем понимаю, что вы подразумеваете под лечением. Чтобы уменьшить шок, я играю в кости, выпиваю, еду в Египет, кошу луг. Погружаюсь в холодный бассейн.
ИНТЕРВЬЮЕР
Персонажи берут на себя свои индивидуальности? Стали ли они когда-нибудь настолько неуправляемыми, что вам пришлось их уволить с работы?
ДЖОН ЧИВЕР
Легенда о том, что персонажи убегают от своих авторов - принимают наркотики, занимаются сексом и становятся президентами - подразумевает, что писатель - дурак, не обладающий знаниями или мастерством в своем ремесле. Это абсурд. Конечно, любое ценное упражнение воображения опирается на такое сложное богатство памяти, что оно действительно наслаждается экспансивностью - удивительными поворотами, реакцией на свет и тьму - любого живого существа. Но идея авторов, беспомощно бегающих за своими клеветническими изобретениями, презренна.
ИНТЕРВЬЮЕР
Должен ли писатель оставаться критиком?
ДЖОН ЧИВЕР
У меня нет критической лексики и очень мало критической проницательности, и это, я думаю, одна из причин, по которой я всегда избегаю интервьюеров. Мое критическое понимание литературы в основном на практическом уровне. Я использую то, что люблю, и это может быть что угодно. Кавальканти, Данте, Фрост, кто угодно. Моя библиотека ужасно беспорядочная и неорганизованная; Я вырываю то, что хочу. Я не думаю, что писатель обязан рассматривать литературу как непрерывный процесс. Я считаю, что очень малая часть литературы по-настоящему бессмертна. В своей жизни я знал, что книги прекрасно служат, а потом утрачивают свою полезность, возможно, ненадолго.
(Печатается с сокращениями)
Перевод с английского Дениса Осипова
Оценили 0 человек
0 кармы