Сокровища "Золотого холма"

Советско-афганская археологическая экспедиция работала на протяжении 10 лет — с 1969 по 1979 год. И уже в первом сезоне экспедиционный отряд, возглавляемый молодым ташкентским археологом Зафаром Хакимовым, обнаружил неподалёку от Шибиргана, на холме Емши-Тепе, развалины древнего города с мощной цитаделью. Под толщей земли скрывались остатки многоколонного парадного зала, окружённого кирпичной стеной с круглыми оборонительными башнями.

По всей видимости, это был храм. Вокруг было раскидано ещё множество небольших холмов, среди которых один, по внешнему виду ничем не отличавшийся от других, имел интригующее название Тилля-Тепе, что в переводе означает «Золотой холм». В народе рассказывали, что в его недрах якобы скрыта могила «золотого человека», похороненного в золотом саркофаге.

...Ещё Геродот описал богатейшую страну Бактрию, в которой имеются "огромные россыпи золотого песка, охраняемые свирепыми гигантскими муравьями величиной с собаку". Разжиться сокровищами можно было только в жаркий полдень, когда стражи ненадолго прятались под камни. После этого искателя приключений ожидала утомительная погоня. Если он уносил с собой не слишком много золотого песка, то мог вернуться живым, бросив муравьям своего загнанного верблюда. Более жадных до наживы старателей ожидала печальная участь.

И хотя красочный рассказ греческого историка об огромных муравьях-убийцах впоследствии не подтвердился, в его свидетельстве была и доля истины…

Во II тысячелетии до н.э. на территории северных провинций современного Афганистана, между хребтом Гиндукуш и левым берегом Амударьи, действительно существовала высокоразвитая и оригинальная земледельческая культура. К настоящему времени раскопано множество поселений этого периода, обнаружены высокохудожественные изделия из камня и бронзы, отражающие сложные мифологические представления, часть которых позже вошла в религию зороастризма.

(Бактриана- сатрапия  в составе Ахеменидской империи)

В I тысячелетии до н.э. Бактрия была завоёвана могущественной державой Ахеменидов (современный Иран), однако оставалась богатой и процветающей страной. В IV веке до н.э. великий греческий полководец Александр Македонский предпринял восточный поход и завоевал Бактрию. После его ранней смерти и дележа территорий между военачальниками Александра Македонского Бактрия вошла в состав Селевкидского царства, однако в III в. до н.э. отделилась от него. Так было образовано самостоятельное Греко-Бактрийское царство, во главе которого, по всей видимости, стояли как эллины-колонисты, так и местная бактрийская знать. Просуществовав всего сто лет, оно, тем не менее, породило сплав культур и традиций, который определил развитие региона на многие века вперёд.

Однако ещё один из первых греко-бактрийских правителей, Эвтидем, опасался вторжения в Бактрию воинственных кочевых племён. Его слова оказались пророческими: всего через несколько десятилетий кочевники оставили Бактрию в руинах, разрушили, казалось бы, неприступные укрепления, которые производят впечатление даже на современных археологов. Однако постепенно завоеватели перешли к оседлому образу жизни, восприняли культуру и традиции завоёванных территорий. Так территория Бактрии вошла в состав великой Кушанской империи.

(Территория Кушанского царства отмечена зеленым цветом)

                                               *                       *                      *

«Даже святой, увидев золото, меняется в лице» — эту восточную мудрость часто повторял Виктор Иванович Сарианиди, возглавлявший группу советских археологов в Афганистане в 1978 году. Среди тех, кого судьба связала с золотом Бактрии — сенсационной находкой, сделанной в том году, — святых, конечно, не было. Сохранить лицо удалось не всем. Но были и те, кому золото помогло проявить лучшие качества. Удивительные приключения царских сокровищ — это прежде всего история людей: их страстей и слабостей, самоотверженного труда и незаурядного мужества.

                                        *                        *                          *

Под покровом ночи из города вышла небольшая группа людей. Четверо мужчин несли на плечах накрытый тканью гроб без крышки. Пройдя около тысячи шагов на юго-восток, процессия достигла руин Храма на холме. На одном из уступов чернела свежевырытая продолговатая яма. Гроб поспешно опустили в могилу, головою на запад. В свете луны блеснули золотые диски, которыми было расшито покрывало. Прочитав короткое заклинание, похоронная команда быстро засыпала могилу, замаскировав ее дерном. Так завершилось пребывание в этом мире молодой жены правителя. Ее, увенчанную золотой короной, облаченную в расшитое золотом платье, убранную браслетами, бусами и подвесками с изображением Великой богини Анахиты, ждал подобающий прием в Царстве мертвых. В царстве живых ее никогда не увидят. Тайное погребение надежно скрыто от людских глаз. Никому не суждено проникнуть в золотую могилу царицы.

…Сегодня никто не скажет, как именно проходило погребение, но зато доподлинно известно, при каких обстоятельствах покой гробниц был нарушен две тысячи лет спустя. Советско-афганская археологическая экспедиция вела раскопки памятников раннего железа (конец II — начало I тысячелетия до н. э.) под городом Шибирган в Северном Афганистане. Работа на месте древнего поселения на холме Тилля-Тепе началась в октябре, а уже к середине ноября похолодало, пошли дожди. 15 ноября начальника экспедиции Виктора Сарианиди на объекте не было, накануне он уехал в Кабул на международный семинар. Но шедший несколько дней дождь прекратился, и раскопки шли своим чередом — очищали от грунта крепостную стену. Вдруг на лопате одного из рабочих, афганского крестьянина по имени Худайдот, что-то блеснуло — желтое, размером с монетку — то, чего здесь, на Тилля-Тепе, и не думали увидеть. До сих пор тут искали и находили керамику да остатки железных изделий. И вот теперь — золото. Много — десятки предметов, мелких и покрупнее. Скоро их счет пойдет на сотни, а затем на тысячи.

«Боже мой, все это через мои руки прошло… Все-все… Какой ужас, — с неожиданной тоской в голосе вздыхает экспедиционный реставратор Владимир Прокофьевич Бурый, листая изданный в 1980-х каталог сокровищ Тилля-Тепе. — Какой ужас это был, вы не представляете себе! Все утыкано бирюзой, она была когда-то посажена на мастику, и вываливалась… Все нужно было подбирать, мыть, склеивать. И пересчитывать! Археолог мне сдает изделия — считаем. Потом я их обрабатываю, раскладываю на планшете, сдаю обратно — опять считаем. Бывает, не сходится, снова пересчитываем… У меня руки ходуном ходят — это же золото! »

Долгий вечер в гостях у профессора Строгановки наполнен воспоминаниями. Впервые за 35 лет Владимир Бурый перечитывает свой полевой дневник 1978 года. Вот она, историческая запись в толстой общей тетради: «15 ноября. Тучи, холодно… В 10:00 приехал Зафар [Хакимов, археолог из Узбекистана. — Примечание редактора.] и сказал: «Собирайся, поехали». Оказалось, в Тилля-Тепе нашли захоронение… неразграбленное… Верхняя часть черепа снесена лопатой, вместе с землей в завал выброшена часть золотых украшений. Сейчас рабочие перебирают завал и вытаскивают золото».

(Афганский крестьянин Худайдот позирует фотографу  у погребения №1: именно здесь он обнаружил золото Бактрии).

В начале экспедиции заметки подробные: описан каждый день, зарисованы важные находки. Чем дальше, тем записей меньше: времени не хватало. Золото свалилось на участников раскопок как снег на голову. Экспедиция не была готова к такому объему работ — и к такой огромной ответственности.

С 15 ноября 1978-го по 8 февраля 1979 года возглавляемая Виктором Сарианиди группа из четырех советских и двух афганских археологов, советского реставратора и трех его афганских ассистентов раскопала на территории древней Бактрии шесть царских захоронений двухтысячелетней давности. Из земли были должным образом, слой за слоем, извлечены, а затем подсчитаны, отреставрированы и описаны 20600 золотых украшений — нашивки, подвески, ожерелья, кольца, броши, браслеты, пояса, ножны, короны, — а также изделия из серебра, бронзы, других материалов.

Виктор Иванович Сарианиди (1929−2013)

Сам Сарианиди позже говорил, что в «нормальных условиях» каждое захоронение такого рода требовало около полутора месяцев работы. Неполных три месяца на все — под дождем и ветром, при дефиците необходимых материалов, от химикатов до упаковки (в ход шли даже коробочки для зубных буров из кабинета стоматолога в Шибиргане) — условия были далеки от нормальных. К тому же по всему Афганистану прошла весть: шурави нашли золото! На раскопки стали приезжать сотни, тысячи людей из окрестных городов и сел.

«Тилля-Тепе был под постоянной охраной афганских солдат, но никто не запрещал местным жителям толпиться вокруг, — вспоминает Владимир Бурый. — Это невероятная нагрузка на психику — работать, все время ощущая на себе взгляды, слыша шепот, видя, как на тебя показывают пальцем. Кроме того, не забудьте — там было золото! »

Среди тех, кто приезжал посмотреть на раскопки, были и шурави, советские граждане. Под Шибирганом расположено крупнейшее в Афганистане нефтегазовое месторождение. С конца 1960-х газ по трубопроводу экспортировался в Узбекистан. Газовый фактор был определяющим в экономических и политических отношениях СССР и Афганистана вплоть до 1990 года. Советские специалисты в Шибиргане жили семьями, в городе повсеместно звучала русская речь.

                           *                          *                        *

В один из дней в Тилля-Тепе из Шибиргана пришел нефтегазоразведчик Анатолий Черноиван. Фотолюбитель со стажем, он прихватил с собой камеру. «Когда я начал снимать, ко мне подошли: «Нельзя, запрещено!» Но я все равно сделал несколько снимков. А через пару дней за мной прислали от Сарианиди с просьбой о помощи. Несколько недель мы вдвоем с коллегой Виталием Кошелевым осуществляли техническую съемку на раскопках. За это время через мои руки прошло около восьми тысяч золотых изделий! », — рассказывает Черноиван. Старейший член Черниговского фотоклуба, Анатолий Кондратьевич до сих пор вспоминает работу на Тилля-Тепе как главное приключение своей жизни.

Во время подготовки этой статьи с Виктором Ивановичем Сарианиди удалось встретиться дважды. Все его мысли были заняты текущими раскопками в Туркменистане. Про Бактрию Сарианиди вспоминал как про короткий эпизод своей богатой научной биографии. Он признался, что не верил в удачу, пока сам, вернувшись из Кабула, не увидел человеческие останки. Лишь тогда он понял, что это не случайный клад, а некрополь: «Я удивился тому, что нам такое удалось. Я вообще невезучий в жизни… Хотя на женщин и на золото мне везет! »

Находить золото Виктору Ивановичу доводилось дважды — в Афганистане и в Туркмении. Для археолога это поразительная удача.

                                  *                        *                         *

...По календарю полевой сезон подходил к концу, но конца работам видно не было. Через три дня после первого обнаружили второе погребение, 14 декабря — третье, 26-го — четвертое, затем — пятое, шестое… Именно тогда, чтобы сэкономить время, Сарианиди решил максимально упростить все процедуры по инвентаризации находок: «Я сделал, пожалуй, самый смелый и решительный шаг в своей жизни — все было поставлено на доверие».

Это было рискованно: доверие — тяжкое бремя. Последовательность событий восстанавливает, заглядывая в дневник, реставратор Владимир Бурый: «У меня была команда ассистентов — два местных туркмена, Гафур-ака и Чары-кара, и молодой афганец из Кабула Ареф Иноят. Дольше всех — лет семь или восемь — со мной проработал Чары. Очень смышленый парень, мастер на все руки. И вот однажды ко мне подходит Ареф: «Володя, тут такая история. Я у Чары попросил закурить. Он достал из кармана пачку, протянул мне — в ней оставалась одна сигарета. Я забрал пачку себе. А теперь смотри — что будем делать?». И показывает пачку: мягкую, бумажную, сверху целлофан, а между целлофаном и бумагой — крошечный камешек, бирюза. Подозвали Абдул Хабиба — одного из двух археологов-афганцев. Договорились молчать. Рабочий день закончился, и все мы поехали в гостиницу, где Чары жил с Гафур-акой. Не гостиницу — ночлежку: помещение в метр высотой, куда можно было только вползти на четвереньках. Там, на кусках поролона, которые я дал Гафуру и Чары, они спали, как на матрасах. И там, под поролоном мы нашли еще золотце. Грязное: как взял с землей, так и бросил».

Незадачливого вора пожалели — не стали давать делу официальный ход, а просто выгнали. На следующее утро Бурый застал ассистента около машины: «Стоит, ждет — ехать на работу. Я говорю: «Уходи. Все». Он поплелся прочь — и сгинул. Мне искренне жаль его. Но по-другому нельзя было… »

Реставратор продолжает листать дневник, читает вслух: «30 декабря. На захоронении номер 2 Абдул Хабиб смел все слои сохранившейся ткани. Под зеркалом была законсервированная медью ткань. Был в сильном раздражении… ». Бурый откладывает тетрадь и рассказывает почти невероятную историю. Абдул Хабиб учился на археолога в МГУ, но был по каким-то причинам отчислен. В экспедицию он попал, можно сказать, на перевоспитание — Сарианиди пообещал похлопотать о восстановлении. Хабиб отчаянно старался заслужить одобрение начальника, но гордость и строптивый нрав мешали. Чем больше было работы, тем чаще срывался Хабиб. Впрочем, в работе был аккуратен до педантичности. В захоронении 2, которое он раскапывал, была погребена молодая женщина, в гробу лежало китайское зеркало. Приподняв его, археолог онемел: под зеркалом сохранился кусок ткани — тонкие нити разных видов плетения законсервировались благодаря контакту с медью. Находка уникальная! «Я полдня думал, как сохранить ткань, — вспоминает Владимир Бурый. — Придумал, успокоился. На следующий день мы приехали на раскоп с Зафаром Хакимовым и пошли смотреть на находку Хабиба. Заходим в погребение номер 2 — и глаза у меня лезут на лоб: Хабиб сметает кистью последние остатки ткани. Я только и смог, что прошептать: «Ты что наделал?». А он смотрит — лицо искажено, видно, что пил ночью. Он сделал это как бы в отместку Виктору Ивановичу, приговаривая: «Ему наплевать на меня». Хабиб был очень хороший специалист, но… с надломом».

Нервы в те дни сдавали у всех — и у афганцев, и у наших. Но на Тилля-Тепе каждый специалист был буквально на вес золота. И работа не прерывалась ни на час. В дальнейшем Сарианиди помог афганцу вернуться в МГУ. Увы, конец у этой истории печальный: через несколько лет Абдул Хабиб умер, застудив почки.

                                    *                      *                    *

Подходил к концу январь 1979 года. По плану, Сарианиди должен был вылететь в Кабул с теми предметами, которые успели описать и сфотографировать, оставив часть сотрудников завершить работу. Виктор Иванович вспоминал: ровно за неделю до его отъезда археолог из Ашхабада Теркеш Ходжаниязов отозвал его в сторону, протянул перед собой руку и разжал кулак. На солнце блеснули золотые бляшки — новое, седьмое захоронение! Времени и сил на раскопки не оставалось, и находку решили законсервировать до следующего сезона.

Археолог Зафар Хакимов и реставратор Владимир Бурый отвечали за доставку оставшегося золота в столицу: приняли, упаковали в ящики, погрузили в кузов старого грузовика ГАЗ-66. Сверху в кузов накидали ватники, спальники, посуду — замаскировали, как могли, и рано утром 13 февраля выехали в Кабул. Впереди более 500 километров — через Гиндукуш, тоннель Саланг. Охраны не было, с Виктором Ивановичем не удавалось связаться несколько дней, а откладывать поездку нельзя!

Зафар сел за руль, Владимир водить не умел. Не успели отъехать — заглох мотор. «Февральское солнце светило ярко, но дул ледяной ветер, — вспоминает Бурый. — Я стою, смотрю, как Зафар копается в моторе. Я еще отметил, что одежда у него задралась, поясница голая».

В Пули-Хумри, город на подступах к Гиндукушу, доехали в темноте. Огромные корпуса гостиницы были пусты: февраль — мертвый сезон для туристов, да и время стояло тревожное, шел роковой для страны 1979 год… «Мы загнали грузовик во двор, — рассказывает реставратор.- А у Зафара лоб пылает, простудился на холодном ветру. Гостиница не топлена, света нет. Где-то я достал кипяток, укрыл Зафара всем, чем мог. Лекарств не было, но был спирт. Что делать? Нашел кусок проволоки, кое-как обмотал брезентовый верх. Вернулся в номер. Пули-Хумри, февраль, нас двое в отеле, а во дворе — машина, набитая золотом. Абсурд какой-то. Я выпил спирта, уснул… ».

Наутро жизнь наладилась: температура у Зафара спала, машина — на месте, проволока — в целости. Вновь отправились в путь. И вот, когда внизу в долине уже показались огни Кабула, в свете фар на дорогу выскочили солдаты — ружья наперевес. «Как выяснилось потом, в тот день в столице убили американского посла Адольфа Дабса, — вспоминает Бурый. — И вот нас собираются обыскивать. В этот момент стало по-настоящему страшно. Помню, Зафар что-то говорит на фарси, я лезу в кузов, поднимаю спальники… Нам повезло, добираться до самого дна патруль поленился. Кто знает, что случилось бы, обнаружь солдаты золото на той ночной дороге. Если даже святые меняются в лице… ».

Все золото благополучно добралось до Кабула, где нашло место в Национальном музее, но обстановка в Афганистане в 1979 году не благоприятствовала новой экспедиции. А в декабре СССР ввел в страну войска. О седьмом погребении пришлось забыть (как оказалось, навсегда: могилу разграбили). Но в 1982 году Сарианиди вновь приехал в Афганистан — с фотографами из Эрмитажа Владимиром Теребениным и Леонидом Богдановым. Они провели в Кабуле месяц, снимая золото для фотоальбома...

Когда в 1988-м начался вывод советских войск из страны, снаряды стали долетать и до Кабула. Пять лет спустя один из них попал в здание Национального музея, разрушив крышу и верхний этаж. Но к тому времени золота Бактрии в музее уже не было. Его местонахождение оставалось загадкой для всех, включая прессу и экспертов, многие из которых были уверены, что шурави, уходя из Афганистана, забрали сокровища с собой. Но золото находилось в каком-то десятке километров от здания Национального музея: с санкции президента Наджибуллы в начале 1989 года сотрудники музея перевезли и спрятали драгоценности в одном из хранилищ в подвале президентского дворца. Через три года к власти пришли моджахеды, потом талибы, Наджибуллу казнили, музей разграбили, на черном рынке всплывали экспонаты — но ничего из сокровищ Тилля-Тепе.

Какие только слухи не ходили тогда: золото вывез Сарианиди (писали французские газеты), золото вывезли французские спецслужбы (писали российские газеты), золото стало «кассой Бен Ладена» и расходится по частным коллекциям… «Журналисты спрашивали нас о золоте Бактрии, но мы не выдавали нашу тайну, это было опасно, — рассказывает директор музея Омар Хан Масуди. — Лишь в 2003 году президенту Хамиду Карзаю доложили, что сокровища целы. Он был так счастлив, что сделал публичное заявление».

Виктор Сарианиди вылетел в Кабул для опознания драгоценностей. За 13 лет ключ от сейфа успели потерять. «Нашли мастера, он выпилил замок, — вспоминал Сарианиди. — Первым из сейфа вытащили цветок, элемент большой короны. Это было как встреча с близким человеком, которого ты не видел много лет и не знал, что с ним, жив он или умер. И наконец ты увидел: все-таки он живой, он здесь, он ждет тебя».

                                           *                     *                    *

...Есть некая ирония в том, что невезучим себя считал человек, которого признают самым удачливым археологом ХХ века. С 19 лет чуть ли не все время Виктор Сарианиди проводил на раскопках (на фото внизу он в Тилля-Тепе).

Одного лишь золота Бактрии хватило бы, чтобы навсегда вписать имя археолога в список величайших открывателей древних сокровищ — таких, как Генрих Шлиман и Говард Картер. Но Сарианиди совершил еще более важное открытие: установил местонахождение столицы древней цивилизации Маргуш. Есть основания считать обнаруженное им грандиозное поселение Гонур Депе в Туркменистане — с дворцом, храмовыми постройками и некрополями — прародиной зороастризма. И, словно всего этого было мало, в 2004 году на глазах у Виктора Сарианиди при раскопках царского некрополя в Гонур Депе археолог Эджегуль Мурадова извлекла из погребения… золотые сосуды.

 ...Выставку своих находок в Эрмитаже Виктор Сарианиди пытался организовать еще с начала 1980х. «В последние годы я носила письма Виктора Ивановича во все высокие кабинеты страны, — рассказывает антрополог Надежда Дубова, бывшая заместителем Сарианиди в его экспедициях с 2002 года. — Знаю, что Сергей Лавров, министр иностранных дел, поставил одобрительную визу, но на том все и кончилось».

"БАКТРИЙСКОЕ ЗОЛОТО" из Тилля-тепе  - это тысячи золотых бляшек, пуговиц, нашивных розеток, подвесок и бус на одеждах...

... да и сама истлевшая ткань была расшита золотыми нитями и сотнями жемчужин, кисти рук, запястья, щиколотки, пряжки истлевшей обуви… все было из золота. В каждом захоронении обнаружили около трех тысяч золотых изделий. В том, что это царские могилы, археологи не сомневались – на головах погребенных были короны, составленные из вырезанных из листового золота пальметок в виде стилизованных деревьев, на ветвях которых сидят птицы.

(Украшения из некрополя Тилля-тепе)

Головы умерших покоились на золотых и серебряных сосудах. Сложные прически закалывались головными булавками с бронзовыми стержнями и золотыми навершиями, украшенными жемчугом. Рядом были обнаружены сосуды с различными благовониями и косметическими средствами.

Невероятно то, что до археологов эти сказочные богатства никто не обнаружил, но не надо забывать и то, что самое большое чудо во всей этой истории, заключается в том, что сокровища бактрийских царей спустя четверть века все-таки дождались общественного признания, в отличие от взорванных талибами гигантских Будд.

(Пустая ниша на снимке справа - результат "борьбы с идолопоклонством" , которую вели талибы в провинции Бамиан)

В 2006 году была организована выездная выставка «Афганистан. Скрытые сокровища», включающая более двухсот предметов из некрополя Тилля-Тепе. Благодаря поддержке США и ЮНЕСКО золото Бактрии смогли увидеть жители Парижа, Турина, Лондона, Нью-Йорка, Мельбурна, Вашингтона, Токио, Сеула, Стокгольма и других крупных городов мира. На момент написания данной статьи (октябрь 2016 года) выставка проходит в Национальном музее Кёнджу (бывшая столица Южной Кореи). За прошедшее десятилетие эта инициатива принесла Афганистану более 3 млн. долларов.

______________________________

В качестве заставки... (Музей Олимпийской славы. Ташкент) Авторы - группа "Арт-Трио" ( Касимов Хусан, Азлярходжаев Мурод и Алимханов Бахтиёр) совместно с  Аликуловым А. и Бахритдиновым Ш.