Помню шок, когда несколько лет назад, в работе над книгой о Берии, исторический пазл сложился в недвусмысленную картинку: 26 июня 1953 года в СССР произошел государственный переворот. С тех пор картинка так и не изменилась – да, это был военно-политический переворот, путч, которому предшествовал заговор. Среди заговорщиков – будущий глава государства Хрущев, министр обороны Булганин, его первый заместитель маршал Жуков, бывший министр госбезопасности Игнатьев и другие, рангом поменьше. Это никакая не конспирология, просто историческая мозаика только в этом случае складывалась в непротиворечивую картину.
Неудивительно, что после прихода к власти путчисты, не удержавшись, начали реабилитировать своих друзей, пострадавших при прежнем режиме. А поскольку факт переворота не признавался отрыто, то для того, чтобы это сделать, пришлось многое придумать, и в том числе послевоенные репрессии, которых на самом деле не было. Кто не верит, может зайти на сайт Олега Мозохина и посмотреть там статистику НКВД–МГБ. Все так называемые «репрессии» – это от силы пара десятков громких дел.
Тотальная зачистка
Самым громким, надрывным и распиаренным из всех послевоенных было «ленинградское дело». Но вот что странно: все попытки выяснить, в чем конкретно обвиняли секретаря ЦК Кузнецова и его подельников, тщетны. Ни один из историков за все годы не смог прорваться не то что к материалам самого дела, но даже увидеть обвинительное заключение или прочесть приговор. Существует документ, который выдается за приговор – однако в УК того времени, равно как и другого, нет статьи за «отрыв партийной организации от ЦК» и прочие партийные прегрешения. По-видимому, под видом приговора нам пытаются подставить какое-то партийное постановление, а то и просто кое-как сляпанную бумажку.
Бесплодные усилия ученых свидетельствуют о том, что девять из десяти «ленинградского дела» просто не существует. Во времена Хрущева архивные документы уничтожались вагонами, так что ничего удивительного. Кроме одного: зачем было делать это столь капитально? В конце концов, любое обвинительное заключение можно объявить фальсифицированным, показания – выбитыми. А тут документы зачищены полностью, более того, вскоре после переворота в спешном порядке осуждены и расстреляны бывший в 1949 году министром госбезопасности Абакумов и все тогдашнее руководство следственного управления по особо важным делам – то есть зачищены и живые свидетели, которые могли бы что-либо рассказать.
Вывод напрашивается сам собой: в этих обвинениях была не просто измена Родине, не просто шпионаж, а что-то такое, чего, даже получив власть, смертельно боялись Хрущев и компания.
Чего именно они могли бояться – такого, что даже опровергать было нельзя, а требовалось просто сделать небывшим? Неужели никакой информации не сохранилось, даже крошечки, ухватившись за которую, можно «качать на косвенных»?
РКП, убитая во чреве
Крошечки все же нашлись. 7 мая 1954 года, на встрече с ленинградским партактивом, Хрущев заявил: «Вы помните, как фабриковалось дело. Утверждалось, что в Ленинграде была заговорщическая организация, которая хотела выделиться из Советского Союза, взять руководство страной в свои руки… Утверждалось, что в Ленинграде хотели создать какой-то центр, противопоставить его Центральному комитету партии».
Вот еще сохранившиеся и вытащенные на свет в конце 80-х (до 1991 года – это важно!) партийные документы. 21 февраля 1949 года на пленуме ленинградской парторганизации много говорилось о том, что внутри КПСС складывался особый «ленинградский» клан, замкнутая группа, завязанная в Москве на секретаря ЦК, начальника управление кадров ЦК Кузнецова. Эти обвинения на пленуме никто не отрицал. И вот что еще заявил теперь уже бывший первый секретарь обкома Попков:
«Я неоднократно говорил… о РКП. Обсуждая этот вопрос, я сказал такую штуку: “Как только РКП создадут – легче будет ЦК ВКП(б): ЦК ВКП(б) руководить будет не каждым обкомом, а уже через ЦК РКП”. Я другой стороны, я заявил, что когда создадут ЦК РКП, тогда у русского народа будут партийные защитники».
Получается, что Кузнецов со товарищи еще в 40-х годах планировали сделать то, что было реализовано 40 лет спустя и привело к развалу страны, – создать компартию России. Существовали также планы сделать Ленинград столицей РСФСР. Кого товарищ Кузнецов видел во главе российской компартии? Кого же, как не себя, любимого? Ясно и почему. Товарищ рвался к государственной власти, однако не имел шансов обойти преемников Сталина, Маленкова и Берию, да и партию вождь от власти недвусмысленно убирал. А имея в руках компартию России, численно вполне сравнимую с ВКП(б), можно было побороться за власть и с Москвой.
Возглавив в 1947 году управление кадров ЦК, Кузнецов начал действовать: расставлять на высокие партийные посты членов своей ленинградской команды – и успел в этом начинании. 22 декабря 1948 года тот же Попков на конференции обкома с гордостью заявил, что за два года ленинградская парторганизация выдвинула на руководящую работу 12 тысяч человек, из них 800 – за пределы области.
Естественно, разговоры о создании компартии России недолго были тайной для Сталина. Однако формально с этой инициативой ничего сделать было невозможно. Как запретить людям хотеть создать «недостающую» в СССР компартию? Более того, идея нашла бы поддержку в народе, как нашла ее сорок лет спустя. Однако существовало препятствие и для заговорщиков. Чтобы провести учредительный съезд, надо было собрать большое количество высоких партийных чинов в одной точке пространства – а как это сделать? Раньше они естественным образом общались на пленумах ЦК – но начиная с марта 1947 года, практически с момента назначения Кузнецова (совпадение?), пленумы ЦК не проводились.
И вот тут-то, как по заказу, в начале 1949 года в Ленинграде проходит всероссийская, а фактически всесоюзная оптовая ярмарка. Проходит с разрешения одного лишь председателя Совмина РСФСР Родионова, без санкции Совмина СССР, что было тягчайшим нарушением государственной дисциплины. Да и сама затея оказалась нелепой и разорительной – одних убытков на четыре миллиарда рублей(!). Зато высокие партийные чины смогли вдоволь пообщаться…
Была ли эта ярмарка учредительным съездом компартии России или всего лишь совещанием сторонников Кузнецова – неизвестно. Однако после нее события начинают разворачиваться очень быстро. В наказание за самоуправство Кузнецова, Родионова и председателя ленинградского обкома Попкова снимают с работы. Придравшись к мелкому мухлежу на отчетно-перевыборном собрании, убирают остальное ленинградское руководство. Вскоре за злоупотребления в планировании снят еще один «ленинградец», хоть и давно сидящий в Москве, – председатель Госплана Вознесенский. Через полгода все они арестованы и еще через год расстреляны.
Кстати, похоже, что отмененную в 1947 году смертную казнь вернули в Уголовный кодекс именно ради «ленинградцев». 8 января министр госбезопасности Абакумов представил Сталину список обвиняемых по «ленинградскому делу» и свои соображения о проведении процесса, а 12 января Указом Президиума ВС СССР была вновь введена смертная казнь для трех категорий обвиняемых: изменников Родины, шпионов и террористов-подрывников. Последнее едва ли относилось к Ленинграду, но известно, что среди обвинений на процессе был шпионаж, измена Родине и участие в антисоветской организации, а также, как проговорился Хрущев на встрече с ленинградским партактивом, их обвиняли еще и в том, что они хотели «выделиться из Советского Союза, взять руководство страной в свои руки».
Так выделиться или взять в свои руки руководство страной? Ведь возможно только либо то, либо другое…
Опасные связи
Давайте подумаем: а как именно собирался будущий первый секретарь компартии РСФСР осуществлять свои полномочия? Если он во всем согласен с политикой Москвы – то обычным образом. Но если он во всем согласен с политикой Москвы, то зачем заводить себе собственную партию и собственную столицу?
При первом же разногласии с центральным правительством он наверняка захочет воспользоваться численным преимуществом своей организации, которая составляет основу ВКП(б). Возможно, Кремлю придется уступить Смольному. Раз уступить, два уступить – а потом у прочих республик появится вполне законное недоумение: а кто, собственно, управляет государством? Генсек или Кузнецов? Почему мы должны подчиняться Кузнецову? Разве мы его выбирали? Первое лицо в России? А у нас есть свои первые лица, и нам с Кузнецовым не по дороге.
Если Кремль не захочет уступить Смольному (а он наверняка не захочет), то КП РСФСР имеет полное право, в соответствии с Конституцией, поставить вопрос о выходе республики из СССР. А вот это уже сепаратизм, штука для Советского Союза страшная и каравшаяся беспощадно.
Как видим, появление отдельного российского руководства неминуемо вело к развалу СССР. Спасало лишь то, что конституционное право выхода республики из Союза на практике чрезвычайно трудно реализовать. Практически невозможно. Особенно в сталинском СССР, где дружба народов являлась понятием священным. Но ведь можно поступить и иначе!
В 1922 году СССР был создан решением четырех республик: Российской Федерации, Украины, Белоруссии и Закавказской Федерации. Последняя в 1936 году была расформирована без правопреемника, и к концу 40-х годов из четырех подписавших союзный договор республик осталось три. Именно здесь располагалась ахиллесова пята Советского Союза: он, включающий в себя пятнадцать республик, мог быть расформирован решением всего трех из них. Чтобы это проделать, достаточно было сговориться трем руководителям: РСФСР, УССР и БССР. Однако в советской государственной системе, где все принимаемые решении санкционировались партийными органами, руководство РСФСР, не имевшее компартии, лишено было возможности это сделать.
Я ведь излагаю хорошо знакомый сценарий, не так ли?
Могла ли эта комбинация разыгрываться в 40-е годы? А почему, собственно, нет? Не такой уж сложный замысел, чтобы до него не могли додуматься боровшиеся со Сталиным за власть партийные бонзы. И если мы обнаружим в руководстве этих трех республик людей, связанных друг с другом участием в заговоре, то можно с высокой долей вероятности говорить о несбывшемся «беловежье».
Итак, в России, по предполагаемому сценарию, должен был сесть Кузнецов. На Украине уже тринадцать лет сидел незабвенный наш борец со сталинизмом Никита Сергеевич Хрущев, лидер захвативших власть в июне 1953 года заговорщиков. Был ли он связан с Кузнецовым? Судя по тому, что, едва укрепившись во власти, сразу же поспешил реабилитировать «ленинградцев» и потом отчаянно пиарил «ленинградское дело» как самое возмутительное из «сталинских преступлений» – связь имелась, и достаточно тесная. Что еще могло быть между ними общего? Они принадлежали к разным поколениям, по службе практически не пересекались, да и сердечной дружбы вроде бы не водили.
А что еще интереснее – так это белорусское руководство. Первым секретарем там был никак не проявивший себя Гусаров. Зато второй… О, это интереснейшая персона! Семен Денисович Игнатьев, бывший министр госбезопасности, творец «дела врачей», практиковавший в МГБ порядки времен Ежова – пытки и фальсификацию дел, в том числе и дела своего предшественника Абакумова. Более того, есть данные, что в роковой день 26 июня Берия собирался потребовать от Президиума ЦК санкции на арест Игнатьева. Судя по тому, что этот персонаж вытворял и как его защищало возглавляемое Хрущевым партийное руководство, это несомненный участник хрущевского заговора. Или кузнецовского?
Как видим, связь между руководством трех республик имеется, вполне определенная и недвусмысленная. Так что беловежский сценарий году этак в 1950-м вполне мог иметь место, он прекрасно укладывается в общую картину.
Эта версия объясняет многое, в том числе и тотальную зачистку «ленинградского дела». Возможно, кстати, произошло это и не в хрущевские времена, когда слишком многие еще держали в памяти все происшедшее и не было смысла так уж все секретить, а значительно позже. Например, когда создавалась и раскручивалась РКП, всякие там аналогии были совершенно ни к чему. Или когда уже после 1991 года гласность вырвалась из-под контроля, совсем не к месту были основанные на сходстве сценариев размышления о связи генсека Хрущева с теми силами, которые ворожили его преемникам, одарившим нас «катастройкой»…
Оценили 6 человек
6 кармы