Продолжаем анализировать основные философские лейтмотивы кинофильмов лихих 90-х – с тем, чтобы как можно лучше понять всю суть той мрачной и смешной, злой и наивной эпохи, куда уходит корнями ветвистое, но чахлое дерево современной действительности.
Тогда и сейчас
Как прекрасна, благородна, красива и возвышенна была дореволюционная, царская Россия, и какой отвратительной, нищей, мерзкой и убогой она стала теперь (читай: и вот до чего довели ее окаянные большевики) – еще одна весьма популярная тема постперестроечного кинематографа. В таком ключе снята, к примеру, фантасмагорическая комедия Карена Шахназарова и Александра Бородянского «Сны» 1993-го года, с Олегом Басилашвили и Амалией Мордвиновой в главных ролях. Живущая в самом конце XIX века графиня Призорова, супруга важного государственного сановника, видит путаные и абсурдные сны о кошмарном будущем. В этих снах ее зовут Маша Степанова, она «лимитчица», живет в общежитии и работает посудомойкой в московской столовой № 9. В своеобразной гротескной манере фильм бегло обрисовывает множество штрихов к портрету тогдашней культурной и общественной жизни: тотальное падение нравов и «засоренность» языка, сексуальная раскрепощенность и разгул порнографии, послевкусие путча 91-го года и слепое упование на американские кредиты, всплеск религиозности и повальная мода на рок-музыку, обвал курса «деревянного» рубля и охота за СКВ – свободно конвертируемой валютой, обнищание народа и непомерная дороговизна жизни.
«Неужели все это будет?», - с ужасом в глазах спрашивает у доктора граф Призоров, которому «посчастливилось» увидеть те же сны. «Увы!», - отвечает тот. На следующий же день ошеломленный граф в своем докладе государю и правительству описывает мрачное будущее России и предлагает немедленно провести необходимые перемены чисто ленинского толка: землю - крестьянам, заводы - рабочим, «дать низшим классам возможность принимать участие в управлении государством», и таким образом избежать надвигающейся революции. Разумеется, столь радикальные социалистические идеи не находят отклика и понимания у степенных, увешанных орденами и наградами министров, и внезапно прозревший граф вынужден подать в отставку. Мистические параллели снов и яви сходятся в неожиданном финале фильма. Посудомойка Маша вместе со своим ухажером-бухгалтером едет на недавно купленную дачу, которая раньше принадлежала графам Призоровым, а впоследствии была превращена в туберкулезный диспансер, и в одной из комнат заброшенного дома находит чудом сохранившийся портрет графини-сновидицы, как две капли воды похожей на нее саму. Наиболее знаменательная идея фильма, с моей точки зрения, заключается в том, что жившие в позапрошлом веке культурные и интеллигентные дворяне-патриоты, окружив себя уютной атмосферой изысканности, деликатности и утонченности, даже и представить себе не могли, что случится с их страной сто лет спустя, среди какой мерзости, тупости и пошлости придется жить их правнукам.
Не менее своеобразным и, я бы даже сказал, одиозным фильмом 90-х, наполненным в том числе безотчетной тоской по якобы безвозвратно утраченному золотому веку императорской России, является «народная» комедия Александра Рогожкина «Особенности национальной охоты», вышедшая на экраны в 1995 году и получившая впоследствии целый ряд более-менее удачных продолжений. Пестрая компания разношерстных мужчин разного возраста во главе с бравым генералом Михалычем, прихватив с собой немереное количество водки, выбирается на охоту – на 13-й кордон знакомого егеря Кузьмича и… погружается в пучину беспробудного пьянства, разбавляемого «гусарскими» похождениями и сумасбродными приключениями.
Прекрасно подобранный актерский состав вкупе с тщательно прописанными ролями героев образует целый паноптикум колоритных, импонирующих зрителю персонажей. Тут и егерь Кузьмич, увлекающийся медитацией и японской культурой, и сержант милиции Семенов, обладающий недюжинными познаниями в области истории, и финн Райво, пишущий книгу о русской охоте. Именно ему среди бесшабашного пьяного разгула грезятся картины благородной псовой охоты в царской России: импозантные мужчины, ведущие приятные беседы под рюмочку конька с лимоном, сопровождающие их блистательные дамы и говорящие по-французски дети, породистые лошади, чистокровные русские борзые, несущиеся по волчьему следу под звук охотничьего рога…
В реальной жизни вместо всех этих пышных снежных красот он видит совсем другое: голые мужики в бане, не изуродованные интеллектом пышнотелые доярки, разбросанный повсюду мусор… Вместе с тем, эпизоды современной русской «охоты», при всей своей бредовости и глупой суетливости, не вызывают отвращения, а смотрятся скорее как цепочка плавно перетекающих друг в друга баек и анекдотов. Интересно, что в этом фильме есть практически все стереотипы, которые на Западе считаются непременными атрибутами русской жизни: водка, медведь, баня, снег, мат, самовар, милиционер, балалайка, ушанки, избы – для полного набора не хватает разве что матрешек. Сюжетные линии благородной дворянской и разудалой современной охоты пересекаются в конце картины, причем и вымышленные, и настоящие герои довольны: одни – добытым волком, другие – хорошо проведенным временем. «Особенности национальной охоты» завоевали множество кинонаград и даже стали лучшим фильмом года, а тема царской России как будто бы потерянного предками рая на земле в контрасте с серой и пьяной действительностью России посткоммунистической плавно перетекла в другие кинокартины лихих 90-х и крутых нулевых.
Жизнь без веры
Несовместимость повседневной жизни в глухой деревенской глубинке с целым рядом общечеловеческих принципов морали и нравственности – центральная тема драмы режиссера Владимира Хотиненко «Мусульманин», датированной 1995-м годом, с Евгением Мироновым в главной роли. Гвардии рядовой Николай Иванов, во время афганской войны попавший в плен к моджахедам, 7 лет спустя возвращается домой. От расстрела Колю спасло только чудо: дедушка Амредин, местный крестьянин, проезжавший мимо на осле, выкупил его у «духов», и сделал своим названным сыном. За это Коля принял ислам и новое имя - Абдалла, что в переводе с фарси значит «раб божий». И вот, родная деревня: пожилая мать, старший брат, уголовник и пьяница, нетяжелого поведения бывшая подруга Вера…
Новая жизнь Николая, основанная на глубокой и искренней мусульманской вере, идет глубоко вразрез с сельскими нравами и обычаями: он категорически отказывается воровать, пить водку, креститься и целовать иконы, не курит, не приемлет секс до свадьбы, не бежит сломя голову собирать плывущие по реке доллары. Зато много работает и молится где-нибудь в уединении. Разумеется, такое поведение вызывает сначала недоумение, а затем неприятие и осуждение у односельчан, в особенности у старшего брата, которому после работы в кислотном и чугунно-литейном цехах на зоне не страшен даже ад. Режиссер фильма довольно удачно сделал акцент на том, как низко может пасть человек, начисто потерявший веру во что бы то ни было. «Хорошо! Не можете молиться – не молитесь! Не можете креститься – не креститесь! Не можете верить Христу – не верьте! Не можете верить Мухаммеду – не верьте! Но знайте: придет сатана, и вы поверите ему, потому что он заставит вас! И будет плохо, очень плохо!», - в отчаянии говорит главный герой толпе сбежавшихся крестьян, спасая от самоубийства брата-алкоголика. Весьма примечателен в картине образ местного священника: добрый и смиренный отец Михаил свято чтит все каноны православия, искренне пытается помирить ссорящихся и отнюдь не враждует с мусульманином. Интересно, что и Коля никому не навязывает свою веру: «Аллах – это имя бога! Только имя! Бог один, а имен у него много! И какое из них настоящее – никто не знает!», - поучает он свою неверную возлюбленную. В конечном итоге страх и боль матери, ненависть брата, непонимание Веры и ропот ближних доканывают Колю: он погибает от шальной пули бывшего армейского замполита, приехавшего свести старые счеты. Как ни парадоксально, но в финале фильма Коля чем-то напоминает Христа: он сам приходит на смерть в длинной белой рубашке. Несомненна и смысловая аналогия: уверовавший человек также погибает за собственные взгляды, не сделав ничего дурного своим палачам, но простив и поняв их.
Есть в фильме и оригинальный уклон в мистику: председатель местного сельсовета, вздумавший искупаться ночью, видит вынырнувшего из озера сатану в образе огромной свиной головы. Органично дополняют сельский колорит и при этом разбавляют общую картину пьянства и грехопадения Иван Бортник в роли умеренно пьющего крестного главного героя и Владимир Ильин в амплуа разговаривающего с коровами пастуха Генаськи. Владимир Хотиненко с болью и горечью показал, как сильно люди 90-х отдалились от добра и света, насколько они увязли в своем грязном быту, что готовы смести с лица земли всякого, кто потревожит их пьяный покой своей нравственной чистотой. Воистину, страшна жизнь без веры…
Крик души
Сон разума порождает чудовищ, а глухая беспросветность жизни – отчаянный крик измотанной души. Именно такой крик вырывается из уст главного героя драмы Семена Арановича «Год собаки», вышедшей на экраны в 1994 году. Он – уголовник-рецидивист, 17 лет из тридцати отсидевший по тюрьмам и зонам, «севший» в одной стране, а вышедший в другой, не знающий даже, сколько хлеб стоит. Она – тонкая, чуткая, деликатная женщина в летах, живущая в общежитии, искренне переживающая за близких и позволяющая им беззаветно пользоваться ее добротой. И вот, между такими разными людьми постепенно разгорается настоящее чувство…
Но судьба готовит им страшное испытание. Вступившись за Веру, Сергей ненароком убивает человека. Спасаясь от правосудия, влюбленные попадают в зону отчуждения – 30-километровое «свободное» пространство вокруг Чернобыля. «Да нет у меня никакого «дальше», нет и не будет, поняла?», - кричит разъяренный и отчаявшийся бандит и гонит свою спутницу прочь. «У нас был вчерашний день, у нас есть этот день. Даст Бог, будет и завтрашний!», - отвечает Вера, тоже решившая остаться, невзирая на радиацию, сулящую медленную смерть им обоим. Волею случая в руках озлобившегося против всего света Сергея оказываются трое мародеров, регулярно приплывающих сюда на лодке воровать отравленный рис и сахар. Он готов «шлепнуть» всех троих, но Вера своей кротостью, отзывчивостью, непорочностью задевает его за живое, сеет что-то новое в этой давно огрубевшей и зачерствевшей душе. «Да, они преступники! Но вы простите!», - эти и другие слова растопляют лед в сердце жестокого человека.
Глупой и немолодой женщине, терпеливо сносящей все грубости и молящейся за своего непутевого избранника, удается пробиться сквозь броню ненависти, научить его прощать и любить. Однако судьба по-прежнему неумолима к этим отчужденным от мира сего людям. В конечном итоге Сережа отпускает своих пленников на все четыре стороны и погибает во время устроенной на него облавы от пули снайпера, который с удивлением констатирует: «Что за чертовщина! Они светятся!». Остается только гадать - то ли свечение обусловлено долгим нахождением в зараженной зоне, то ли светом отмечены люди, в сердцах которых зародилась любовь. Наиболее примечательный момент фильма – тот самый вопль Сергея в финальной части драмы. «Что ты гремишь? Что ты гремишь? Я устал… я устал… Я УСТАЛ!», - кричит познавший любовь преступник, обращаясь к грозовому небу, разбивая об землю зашкаливающий дозиметр и ловя лицом струи радиоактивного дождя. Кажется, что вместе с ним вот так же отчаянно и безнадежно кричит половина страны, уставшая от бестолковой, не сулящей ничего хорошего жизни.
Инна Чурикова и Игорь Скляр блестяще справились с этими непростыми ролями, вдохнули в своих персонажей море обаяния и колорита. В фильме очень тонко показаны озлобленность людей 90-х годов, тянущих свою унылую лямку, но не видящих света в конце туннеля. «Хоть собачья, но жизнь! Только радости в глазах нет!», - весьма символично говорит главный герой, лаская собаку в опустевшем поселке. Продолжается тема бегства от реальности – последним пристанищем отчужденных от общества героев становится чернобыльская зона. С другой стороны, в картине подчеркивается, что грязь, согласно древней буддийской притче, - это земля, на которой может вырасти лотос, и даже загрубевшее сердце способно оттаять и раскрыться навстречу добру. Ну а образ всепрощающей, практически святой Веры – вообще уникальная находка, олицетворяющая собой ту нехитрую мысль, что свет и тепло внутри себя можно сохранить и пронести даже сквозь самую глубокую и непроглядную тьму...
Продолжение следует…
Дмитрий Остапов
Оценили 0 человек
0 кармы