Польско-шведская интервенция и внутренняя смута, потрясшие Россию до основания в начале XVII века, с полным правом можно считать глубочайшим структурным кризисом, охватившим все стороны жизни державы и каждого из её подданных. Ослабленной и обезлюдевшей России с трудом удалось выйти из этого кризиса, но только ценой колоссальных уступок в решении основных геополитических проблем страны.
Это была многовековая борьба за выход к морскому побережью, за воссоединение утерянных когда то западно-русских, а затем украинских и белорусских земель. А так же оборона южных степных рубежей от набегов степняков. Тем более, что по унизительному Столбовскому миру 1617 года, Россия вынуждена была отдать Швеции последние клочки своего Балтийского побережья и Карелию. А позорное Деулинское перемирие 1618 году передавало Речи Посполитой западно-русские земли со Смоленском, Новгород-Северским и Черниговом.
На южных границах русского государства, на протяжении всего периода «смуты», Османская империя не предпринимала серьезных попыток вмешаться в русские дела, так как сказывался внутренний кризис в самой Порте, а так же не прекращающаяся кровопролитная война с сефевидским Ираном.
Несколько смягчало опасность в дальнейшем и то, что примерно с 1612 года внимание Стамбула и Бахчисарая было отвлечено на запад. Здесь вновь активизируется антиосманская политика Речи Посполитой, а так же возобновляется ожесточённая борьба Польши и Турции вокруг Трансильвании и Дунайских княжеств. В Стамбуле рассчитывали, что Россия все же примет сторону союзников Турции в конфронтации с Габсбургами. Османы всерьёз предлагали полякам вернуть России часть территорий, отторгнутых по Деулинскому перемирию, хотя в итоге польской стороне удалось замять этот вопрос.
Но, иное дело ненасытный и кровожадный Крым, для которого события в Восточной Европе были весьма важны. К концу XVI века, Крымское ханство было на пике своего могущества. В союзе с турецким султаном татары активно грабили всю Восточную Европу, и там никто не смел ничего делать без оглядки на Бахчисарай. Практически все государства этого региона платили дань Крымскому ханству за ненападение, притом, что татары продолжали увлечённо грабить окраины своих соседей. Крымские ханы никогда не предоставляли гарантий никому, так как могли в любой момент легко нарушить свое ранее данное обещание и потребовать дополнительную дань.
С первого взгляда, политику Крыма трудно оценить однозначно. С одной стороны ханство традиционно придерживалось принципа «помогай слабейшему и ослабляй сильного». Даже в 1609 и в 1613 году, заключили союз с Россией против Речи Посполитой. Но тем не менее сплошь и рядом татары отступали от этого договора, соблазненные возможностью грабежа южных русских территорий. Апогей этих нападений как раз приходится на период Смутного времени.
Международные события конца первой половины XVII века, в Восточной Европе, теперь, и на долго были связанным с русско-польско-украинским и польско-турецким конфликтами, в которых активно принимала участие Крымская орда. Тем более, что с середины 20 годов, частично оправившись от последствий «смуты», Россия начинает энергично готовиться к новым войнам за возврат ранее утерянных ранние территорий.
Фактор турецкого военно-политического могущества далеко не однозначно сказывался на характере русско-крымских отношений. Так как любые попытки русского наступления на Крым неминуемо приводили бы к военному столкновению с Османской империей, что ещё больше осложнило бы международное положение России. Вот почему приходилось отказываться от планов военного разгрома Крымского ханства, и думать о необходимости обеспечения безопасности южных границ страны, путём создания по возможности более эффективной системы обороны.
Но, так как Крымское ханство прибывало под султанской защитой, то это приводило к существованию в ханской политике двух противоречивших тенденций. Первая была связана с вассалитетом по отношению к Оттоманской порте, а вторая была связана с претензией на гегемонию над территориальным пространствам бывшей Золотой Орды. Эти два начала периодически приводили к разнообразной реакции Крымского ханства на международные договоры заключённые с участием Польши, России и Турецкой империи. Так как они наносили мощный удар по продолжительной, но отнюдь не хаотичной, набеговой системе Крымского ханства. И только благодаря своему военному могуществу, Крымское ханство являлась в этот период той самостоятельной силой способной повлиять на исход противостояния с Оттоманской портой с любым из этих государств.
Ещё в XVI веке, Османская империя находилась в зените своей славы и могущества, ведя войны на трёх континентах. Турецкое абсолютное влияние на море стало легендой. Однако, с течением времени османы постепенно начали утрачивать свои позиции. Так как многочисленные войны второй половины XVI века, в конечном итоге привели империю к глубочайшему военно-политическому кризису. Разорённой и ослабленной стране срочно нужен был мир и передышка.
Тем более, что в середине 20 годов XVII века, европейские политические интриги были в значительной мере направлены на юго-восток Европейского региона. В причудливом клубке здесь сплелись интересы Швеции, Габсбургов, Голландии, Англии, а также «местных игроков», Османской империи, Речи Посполитой, Запорожской Сечи, Крымского ханства и Русского царства.
Провозглашённая султаном новая пограничная политика напрямую затронуло интересы Крымское ханство, и как никогда деструктивно повлияло на на её военно-политическое и особенно экономическое положение. Теперь согласно новому закону, турецкое государство и его вассалы вынуждены были отказаться от экспансии освящённой джихадом, перейдя к оборонительной политике. Элементами которой стали переговорные процессы со своими многочисленными соседями, а так же строительство большого числа крепостей по чётко разграниченной границе, на всём её протяжении.
А такие международные договорённости крупных мировых игроков, постепенно вовлекали Крым в создание и поддержание границ по западноевропейскому образцу. А это обозначало для крымских и ногайских татар изменение всего тысячелетнего уклада их жизни, основанного на войнах и набегах на оседлые народы и государства. Что естественно вызывало активное сопротивление и бунт основной массы кочевников и их правящей элиты. Повлёкших за собой противостояние между Крымским ханством и Османской империи.
Новая пограничная политика Турецкого султана не замедлила проявить своё негативное воздействие на состояние Крымского ханства, в котором вновь поднялись нескончаемые волнения и восстания обнищавшего населения. Что в свою очередь, вызывало опасение и не проходящую тревогу всей крымской правящей элите. Они опасались не только за целостность самого Крыма, но и Стамбула.
Так как в начале 30 годов XVII века, положение в империи и её столице стало критическим. Бунтовали вышедшие из повиновения янычары, начались выступления в различных провинциях империи, многие отряды мятежников совершали свои походы на Стамбул. В самой столице царили бандитизм, грабежи и разбой. Недовольные жители столицы также начинали бунтовать, раздавались требования низложения султана, неспособного навести порядок в стране.
Воспользовавшись смутой в империи, восстали недовольные османами крымские татары, обнищавшие и голодные. Они захватив в плен так много турок, что их рыночная цена упала до стоимости порции бузы, напитка из перебродившего проса. А в это время промышлявшие мародерством казаки совершали частые набеги на Черноморское побережье, опустошая его от всей души, вырезая полностью население в городах и селениях. В дальнейшем казаки проникали в Босфор, угрожая непосредственно пригородам столицы.
Вторым по важности условиям затишья на южных границах московского государства в этот период было массовое возвращение Ногайской орды под руководством хана Иштерека в московское подданство. Это было связано с тем, что в первой половине XVII века, пришедшие из глубин Азии калмыки нанесли поражение ногайцам в её коренных землях. Калмыцкая экспансия сдвинула многие улусы Больших и Малых Ногаев, вынужденных теперь принимать сюзеренитет крымского хана, который назначал в их земли сераскеров, но оставлял ногайцам автономность.
Период 1618—1630 годов характеризовался относительным затишьем на южных российских рубежах. Благодаря постоянному потоку подарков, русские понемногу налаживали отношения с Джанибек-Гераем, занимавшим ханский трон с 1610 года. Параллельно царь создавал в Крыму свою сеть осведомителей, причём весьма эффективную. Нападения со стороны степи, как правило, ограничивались отдельными несанкционированными набегами небольших групп кочевников. Такому положению дел способствовала антипольская политика Турции, которая направляла боевую энергию Крымского ханства на владения Речи Посполитой. Основными жертвами крымских набегов в тот период были южные польские земли, Киевщина, Подолия, Галиция. Тем более, что в это время в Европе шла Тридцатилетняя война, которая отвлекла внимание Речи Посполитой от русских дел.
В Крымском ханстве были крайне недовольны прямым сношения царя с султаном, минуя Бахчисарай, что оказывало негативное влияние на самостоятельность Крымского ханства и его господствующие положение в Северном Причерноморье. Тем более, что опустошительные набеги донских казаков на Крым сильно раздражало крымского хана и несло огромный урон крымской экономике основанной на работорговле, к тому же ослабленной эпидемией чумы и засухой.
В начале XVII века Крым был основательно разорён длительной междоусобной борьбой различных кланов за власть. А хроническая не досылка поминок Москвой вводила в ступор всю правящую элиту степного государства, привыкшего столетиями паразитировать на этом. После катастрофического провала во время походов на Польшу, в Бахчисарае оформилось стремление сменить вектор агрессии и поправить свои дела нападением на ослабленную смутой Россию.
Желание попытать счастья в московской окрайне крымчаки проявили еще в в начале 20 годов XVII века, когда жаловались султану на набеги донских казаков и просили разрешить поход на Русь. Но в этой настойчивой просьбе им было отказано. Тем не менее Большие и Малые ногаи, а так же азовские татары, совершали самостоятельные набеги на русское пограничье. В состав нападавших включились и отдельные группы наиболее оголодавших и алчных крымчаков. Но их массовое участие в данных походах встречало в это время препятствие со стороны Джанибек-Гирея.
Мирные соглашение Московского государства с Крымом вообще отличались неустойчивостью и нуждались в постоянных подтверждениях и заверенных очередными поминками. Ни одна страна не требовала к себе такой бдительности и внимательности как Крымское ханство, вечно недовольное и вечно капризное. Так как каждая смена хана прерывала действие мирного соглашения и требовала от Москвы немедленного их пересмотра. Любое соглашение с ордой, в первую очередь было персональное, и не связывало волю и поведение приемника. А их в начале XVII века было немерено.
Но поворот крымской политики не был делом лишь хана Джанибек-Гирея, который отличался не качествами воина, а склонностью к изнеженности и лени. Вообще то, хан стал не по годам ленив и теперь был не склонен к активной деятельности. Хотя его так же беспокоило усиление русских, но и здесь он ничего не мог поделать. Он беспрерывно клянчил у русских подарки, жаловался на плохое качество московских шуб. Хотя в это же время, крымские разбойничьи шайки постоянно ходили на Русь, но часто были биты и возвращались домой без полона, но с большими потерями.
В эпоху правления Джанибек-Гирея всем в ханстве заправляли кровожадные безумцы окружавшие хана. Пользуясь его слабостью, они проводили политику в первую очередь выгодную им. При обострении ситуаций он просто уступал давлению князей и мурз, выражавших общее желание исправить своё тяжкое положение нападением на давно нетронутую набегами Московскую Русь. Они настойчиво предлагали ему совершить крупномасштабный набег большими силами, что позволило им всем обогатится.
К большому сожалению, столь долгожданное затишье на южных русских границах привели к неожиданному ослаблению внимания московского правительства к их обороне. Со Смутного времени и до середины 30 годов XVII века, здесь не возводилось новых городов, а многие из ранее разрушенных серьезно не восстанавливались. Восстановительные работы обычно носили характер латания отдельных дыр.
Смута на Руси в начале XVII века существенно ослабила обороноспособность государства. С 1607 по 1618 годы в результата беспрерывных походов, татары разрушили города Волхов, Данков, Дедилов, Елец, Епифань, Калугу, Карачев, Козельск, Крапивну, Кромы, Лебедянь, Мещерск, Михайлов, Ливны, Лихвин, Перемышль, Путивль, Орел, Оскол, Ряжск, Серпухов, Серпейск, Царев-Борисов, Чернь, Шацк.
Кроме того, сокращалось число высылавшихся в степь сторожей и сторожевых застав, а их маршруты основательно урезались. Теперь все усилия шли на укрепление западной границы, где по мнению московских правителей находились главные враги государства, А на оборону степного юга, средств у страны с трудом приходящей в себя после Смутного времени, в данный момент катастрофически не хватало.
На южном направлении, вместо строительства городов-крепостей, правительство предпочитало тратить деньги на поминки, чтобы откупаться от набегов татарвы, и выкупать у поганых русских людей из неволи. Близорукость такой политики вскоре выявил 1632 год. Когда войска вассала Турции, Крымского ханства наплевав на все международные договорённости и обязательства, вторглись в южные районы России. Так как безудержная жажда наживы пересилила разум и холодный расчёт степняков.
Хотя по факту, ещё задолго до начала широкомасштабных походов начавшихся в 20 годы XVII века, продолжались многочисленные набеги различных по численности отрядов татар на русские окраины, оказавшимися незащищёнными русскими полками. В 1622 году, в нарушение ранее принятых договорённостей, многочисленные отряды оголодавших татар, совершили поход на русские окраины Изюмским шляхом. Участниками похода были Малые и Большие ногаи, а так же ногаи Дидеивского улуса. Этот поход, как и остальные целиком были обязаны частной инициативе.
Неожиданное появление на русских степных границах множества татарских отрядов вызвали в Москве нешуточную озабоченность и страх. Тем более, что воодушевлённые удачным набегом сородичей, в Крыму и Приазовье заметно оживились многочисленные шайки обнищавших татар, мечтавших на территории Московской Руси сказочно обогатится.
Курский воевода С. Ушаков поручил сотнику И. Анненкову преследование татар, большой отряд которых бродил в это время по Курскому краю. Анненков с детьми боярскими и казаками догнал татар на Изюмской сакме, что в в пределах Оскольского края, разбил их чамбул, взяв большой полон. При этом он отбил русских полоняников, взятых татарвой в Мценском, Одоевском, Белёвском и Чернском уездах. Но к большому сожалению основная масса степных хищников ушла в степь безнаказанно и с большим полоном.
В Крыму в тот момент было междуцарствие, чем и воспользовались воинственные мурзы. Для похода на русские рубежи Урак-мурза собрал не только своих воинов Белгородской орды. К нему примкнули своевольный крымский Шебаш-мурза, мурзы Амет и Албашин, знаменитый азовский воин Клыч-мурза со своими людьми.
Русские послы А. Усов и С. Угодский узнали о подготовке набега от своих платных агентов. По их просьбе хан Магмет-Гирей пытался его предотвратить. Однако его посланцев непокорные мурзы прогнали, некоторых ранили, а двоих просто убили.
В 1623 году татарская орда во главе с Урак-мурзой, состоящая из крымчаков, азовских татар и Малых ногаев, стремительным рывком преодолев «Дикое Поле», достигают русских пределов. Известив о появлении татар воевод в Мценске, Ливнах и Осколе, Степан Ушаков выслал на Пахнуцкую дорогу казачьего голову Василия Торбеева и стрелецкого голову Плакиду Тимирязева с отрядом в 300 детей боярских, 200 казаков и 100 пеших стрельцов с огненным боем. Татары стремительно ворвались в Орловский, Карачевский, Мценский и Волховской уезды, опустошая всё на своём пути. У деревни Соголаевой Орловского уезда они столкнулись 9 июня с мценскими ратниками, которым удалось захватить языка.
Опустошив большие территории и захватив большой полон и скот, отягчённая большой добычей татарская орда не спеша возвращается в степь, повоевав на своём пути Орловский, Карачевский, Мценский и Волховский уезды. Опьянённые удачей и богатой добычей, татары шли все вместе, соединив оба крыла, уже не опасаясь русских. Узнав от сторожей о появлении на Муравском шляхе передового отряда орды, курский воевода С. М. Ушаков отправил на перехват степных хищников отряд казаков и детей боярских и сотню стрельцов с "огненным боем" под командованием Анненкова.
Выслав вперёд казаков, он решительно пускается в погоню с основными силами. Разведчики доставляют ему схваченных ими татар, и приносят известия о передвижениях орды. Вскоре к Анненкову присоединяются большой отряд из Белгорода. Татары же тем временем пересекают реку Сейм и становятся лагерем у Думчева Кургана, даже не выставив охраны.
Русские в предутренней тишине, используя фактор внезапности, всей своей мощью обрушивается на расслабившихся степняков. Слаженные залпы стрелецких пищалей положили на месте немало не приятелей. Но крымчаки, вопреки своему обыкновению, выставив заслоны оказали упорное сопротивление, стараясь прикрыть бегство в степь основных своих сил. Уж очень они не желали терять добычу.
Вначале бой шёл в конном строю, но затем пришлось спешиться и "биться пехотою". Но натиск Анненкова был столь силён и яростен, что бросив большую часть награбленного и пленных, татарва рассеялась в разные стороны, надеясь избежать погони, и смерти. Русские преследовали татар вплоть до реки Мерчик, усеяв степь их телами. Лишь жалкие остатки татар, уцелевших в этом сражение, смогли достичь своих кочевий так и не выполнив стоящей перед ними задачи. За этот успех Иван Антипович удостаивается чести стать вестником победы, и он получает в награду от царя "девять рублей и сукно доброе".
Но на русских степных границах по прежнему было не спокойно, так как продолжаются мелкие набеги многочисленных отрядов в 150—500 и более всадников. Набеги теперь происходят по всей территории от Белгорода до Мордовии. Татарские чамбулы приходят к русским пределам по Изюмскому и Кальмиусскому шляхам.
После воцарения на крымском престоле хана Мехмед-Гирея отношения Бахчисарая и Москвы начали было снова теплеть, но всё испортил калга Шахин-Гирей, крайне плохо относившийся к Русскому царству. Калга поступил просто, в августе 1624 года приказал расправиться с московскими послами, ехавшими в Турцию, а заодно было вырезано османское посольство, возвращавшееся из Москвы. В отличие от турок, русский царь мечтавший о мирных отношениях с ордой обиду проглотил.
Зимой 1624 года большая татарская орда решила внезапным ударом захватить город Белгород. Но в ходе ожесточённого боя они потерпели неудачу, и ушли восвояси в степь, не получив желаемого. Белгородцы отразив нападение кидаются за погаными в преследование и в ходе ожесточённого боя они побеждают татар в битве на реке Халани.
В отместку за набеги на русские земли в июне 1624 году около 350 чаек с казаками опять прорвались в Черное море. Через три недели чайки вошли в Босфор и двинулись к Стамбулу. Турки срочно отремонтировали большую железную цепь, сделанную еще византийцами, и заперли ею залив Золотой Рог. Казаки сожгли Буюк-Дере, Зенике и Сдегну, а затем уплыли обратно.
Эта победа русских вовсе не означала, что татарва прекратит свои набеги. Голод и обнищание вновь и вновь толкали их в новый набег. Так, в середине июля 1625 году, они налетели на Оскольский уезд, а 16 июля они уже появились в Белгородском уезда. Но вскоре их настигли и разгромили стрелецкий и казачий голова И. Кобыльский с казаками. Он со своими людьми перехватили татар за Осколом, у верховий речки Красной. В ходе ожесточённого и кровопролитного боя русские сумели опрокинуть врага и рассеяли чамбул, отбив полон и захватив языков.
Удачно проследовал татар так же и воевода князь Ф. Волконский со своим полком, громя их отдельные отряды, рыскавшие на русской территории в поисках поживы и полона. На огромных степных просторах закипает ожесточённая и бескомпромиссная борьба заклятых врагов, без жалости и сострадания. Лишь только жалкие остатки степных хищников смогли вернуться в степь.
В июню 1625 года донские казаки, миновав Стамбул, добрались до Трапезунда. Донцы во главе с атаманом Иваном Мардамьяновым, добравшиеся до города первыми, решили не ждать запорожцев и получить всё и сразу. В результате последовал неудачный штурм города, в ходе которого донцы потеряли несколько тысяч человек, включая атамана.
К моменту, когда подоспели запорожцы, падение города было уже близко, и они приняли участие только в финальной части осады, а их донские собратья были сильно потрёпаны и обозлены. В итоге между казаками произошёл конфликт, и вскоре большая часть донцов ушла на Дон.
В весной 1627 года, белгородские сторожа вновь сообщили воеводе о подготовке к набегу татарского чамбула в 1000 всадников. В июне этот отряд действительно был замечен в степях около русских окраин. То оказалось временное скопище нескольких загонов, каждый из которых затем действовало самостоятельно.
Казачий голова И. Кобыльский с со своим конным отрядом преследовал степняков отходивших в степь после набега, и настиг их в 300 верстах от Белгорода, на реке Береке. В ходе завязавшегося боя крымчаки были наголову разбиты, а полон освобождён. В Белгород русскими было приведено 8 татар.
18 июля того же года большая орда татар появились под Осколом и начала жечь селения, вылавливая людей. В том же году, крымчаки и азовцы захватили Святогорский монастырь. Все монахи были уведены в полон, а его поганые сожгли.
В 1628 года воевода Г. Юшков предупреждённый заранее сторожами, узнал, что большая татарские орда, численностью в 3 тысячи конников из Орловского края пришла в Курский уезд для грабежа и разбоя. Он вновь посылает Анненкова с большим отрядом против татар. Продвигаясь в сторону Белгорода, верстах в ста от Курска, казачий голова сталкивается с грабящими сёла кочевниками. Искусно охватив стан крымчаков, И. Анненков одновременно наносит удар по нему со всех сторон. В дальнейшем он с отрядом перехватывает степняков в 10 верстах от Курска, на берегах реки Виногробли. Здесь "татар побили и коши татарские, и сёдла, и саадаки, и котлы совсем взяли, и языки поймали, и полон отбили".
В 1628 году донские казаки захватили Балаклаву, затем поднялись в горы и напали на город Карасубазар. Не имея возможности унять донцов, крымский хан написал кляузу в Москву: «Казаки их крымские улусы повоевали и деревни пожгли и лутчей город Карасубазар, выжгли, и ныне-де казаки стоять в крымских улусах и шкоды людям их чинят».
В апреле 1629 года многочисленный чамбул татар скрытно выйдя на русские окраины, как смерч пронёсся по Путивльскому уезду, грабя и вылавливая людей. Русские сторожа не смогли заранее определить и выявить татар. Захватив плон, татарва безнаказанно ушла к себе в степь.
В апреле 1631 года, татарские загоны вновь двинулись по Кальмиусской сакме под Белгород. Разведчики проследили, как этот загон разделился. Часть татар свернула на Изюмский шлях уйдя в Курский и Белгородский уезды. Уже 29 апреля «на ранней заре» татары сбили сторожу в 40 верстах от Курска на реке Хон а следом за тем 300 степняков ворвались в деревню Картавцову. Одновременно с этим другой чамбул угонял полон в белгородском уезде. К 1 мая татары появились под Ливнами.
Для борьбы с набегом из Оскола на Кальмиусский шлях был выслан отряд Б. Митрофанова в 450 человек. Он четыре дня простоял на берегах Убли, на шляхе, но татары успели ускользнуть до его прихода. Однако Митрофанову удалось всё же перехватить 200 крымцев, возвращавшихся из-под Ливен. Он врасплох атаковал их стан в верховьях Грязной Потудани на утренней заре 4 мая, перебил 70 человек, захватил 6 языков и освободил 90 пленников. В тот же день ещё полсотни татар были перехвачены и разбиты на Осколе отрядом из 30 казаков .
В 1631 году 1500 донцов и запорожцев высадились в Крыму в Ахтиарской бухте, то есть в будущем Севастополе, и двинулись в глубь полуострова. 8 августа казаки взяли «большой город» в Гезлёв, а татары отсиделись в «малом городе». Затем казаки ушли в море и высадились в Сары-Кермене, то есть в давно заброшенном и разрушенном Херсонесе. Здесь они устроили свою базу, из которой опустошали окрестности. 16 августа у Мангупа казаки встретились с войском Джа-нибек Гирея. Татары были разбиты, казаки захватили две пушки. Хан бежал из Бахчисарая. Но казаки по неясным причинам ушли назад, разграбив на прощание Инкерман.
Весной 1631 года султан потребовал от Джанибек-Гирея переправить 30 000 всадников в город Самсун на южном берегу Черного моря для войны с персами. Османы вели эту бесконечную войну с небольшими перерывами вот уже несколько десятков лет. На сей раз они пытались отнять у персов Ирак, с великим городом Багдадом. К этому времени, в Крыму, после долгого периода сумятицы и междоусобной войны, наступил долгожданный покой и дела теперь шли своим чередом.
Хан Джанибек исполнил просьбу повелителя, и прислал в Самсун 15 000 отборного сброда собранного отовсюду, но который больше любил заниматься грабежом и был скорее обузой для турок. Время больших орд, которые во главе с ханами выступали против кызылбашей и одерживали победы, безвозвратно ушло, так как слишком много полегло татарвы в русских и польских землях.
К началу 1630 года Россия, смогла оправиться от удара нанесенного ей в начале XVII века, что стало неприятным сюрпризом для руководителей объединения католических государств, полагавших, что в момент решительного столкновения с коалицией протестантских стран и Францией, ослабленная прошлыми поражениями Россия окажется вне начавшейся в Европе большой войны.
Из внешнеполитических проблем в этот период наибольшее беспокойство в Москве вызывала утрата Смоленска и большей части Северских земель. Граница проходила восточнее Дорогобужа, примерно в 270 км от Москвы, и столица стала уязвимой для прямого удара. Отряд неприятеля мог дойти до кремлевских стен за 7-10 дней. Опасность такого развития событий была достаточно реальна, учитывая претензии польского короля Сигизмунда III, а потом и его сына, Владислава IV на русский престол. Тем более, что официального отказа польской стороны в этом важном вопросе так и не последовало. После провала амбициозного плана по присоединению Московского царства к польским владениям совсем не охладило желание спесивых и кровожадных польских панов повторить всё вновь.
Московское правительство, воспользовавшись благоприятной международной обстановкой, вело подготовку к войне на западе. Её соседи на севере и на юге, в лице Швеции и Турции, так же имели серьезные претензии к Речи Посполитой. Так, что военные приготовления Москвы находили у них понимание и поддержку.
В 1627 году по инициативе Османской империи возобновились её переговоры с Москвой. Турецкий падишах предложил Михаилу Федоровичу заключить союз против Польши. К этому союзу намеревались пригласить Швецию. Велись переговоры и с украинскими казаками. Но беспрерывное колебания турецкой политики между западным направлением, против неверных в Европе и восточным, против ненавистных персов-шиитов, каждое из которых имело сторонников при дворе султана, не позволило Стамбулу выработать четкую позицию по польскому вопросу. Об этом свидетельствовало перемирие с Польшей, заключенное Турцией в 1630 году во время войны с Персией. Кроме того, Стамбул находился в состоянии внутриполитического кризиса, и султану Мураду IV приходилось в тот период жестоко подавлять оппозицию своему режиму по всей стране.
В 1630 году султан Мурад IV вынужден был приостановить войну с Польшей и обратить оружие против своего восточного соседа, Персии. Хотя эта перемена курса не означала радикального изменения дружественных русско-турецких отношений, но почему то антипольский союз развалился, так и не успев сформироваться. К тому же, уж больно союзник, по мнению русских, был скользким и не надёжным.
Русское правительство, начиная с 30 годов XVII века, постепенно оставляет мысль о союзе с Турцией против своего врага Польши. Русская дипломатия убеждается в том, что этот союз неискренний и, что в нужный момент Турция никакой помощи не окажет и даже не сможет удержать крымского хана от набегов на русскую землю.
Тем более, что до Москвы стали доходить слухи о каких-то переговорах Турции с Польшей, которые, как стало потом известно, закончились договором. В 1634 году Турция заключила мир с Польшей вопреки своим обещаниям Московскому царству о борьбе с Польшей. Так как начиналась эпоха турецкой наступательной политики в Восточной Европе.
Но порвать с Турцией и всецело положиться на Польшу русское государство то же не решалось, хотя московская дипломатия всё больше и больше склонялась к сближению с Польшей, при сохранении добрососедских отношений с Турцией. К сожалению, в предвоенные годы московские дипломаты пытались сидеть на двух стульях, плохо ещё понимая истинные намерения Турции, которая самым серьёзным образом развивала и усиливала своё наступление в юго-восточной Европе.
В этих весьма не простых внешнеполитических условиях новая русская династия должна была ещё более прежней напрягать народные силы, чтобы возвратить потерянные земли, так как это был её национальный долг и условие ее прочности на престоле. Напряжение усиливалось еще и тем, что эти войны помимо воли московских политиков, превратились в наступательные. Являясь прямым продолжение объединительной политики прежней династии Рюриковичей, вступившим в борьбу за те части Русской земли, которыми Московское государство еще не владело дотоле.
Но международные отношения в Восточной Европе тогда складывались так, что не давали Москве перевести дух и приготовиться к дальнейшим действиям. Теперь Московское государство, окружённого старыми заклятыми врагами, должно было проводить активную политику военно-экономической экспансии. Иначе судьба страны и народа была бы весьма печальна, так как наступала эпоха колониальных империй, с их людоедской политикой, безжалостно поглощающих все малые народы и недоразвитые государства.
Расчёты шведского монарха Густава II Адольфа, который стремился втянуть русское государство, в орбиту своей политики, вполне оправдались. Несмотря на заключение в конце сентября 1626 года Альтмаркского перемирия с Польшей, что, по сути, оставило Россию, наедине с поляками, московское правительство продолжило согласованную ранее со шведами подготовку к войне. Уже была достигнута устная договоренность со шведским королем Густавом-Адольфом о начале совместных военных действий, но в апреле 1632 году он погиб в битве при Лютцене. Вступать в новую войну без короля Швеция не могла.
Только отсутствие формального договора о взаимодействии русских, шведских и турецких войск спасло Польшу от разгрома. В решающий момент Россия оказалось один на один с Польско-Литовском государством. Польское правительство в 1628 году было информировано Францией о начатой Россией подготовке к войне. Благодаря этому предупреждению поляки успели заключить перемирие со шведами и подготовиться к отражению русского нападения.
В апреле 1632 году умер польский король Сигизмунд. Наступившее в Варшаве бескоролевье подтолкнуло Москву к самостоятельным действиям. Правительство царя Михаила Фёдоровича и патриарха Филарета увидело в этом удобную возможность для пересмотра условий позорного для русских Деулинского перемирия. Было решено предпринять попытку отвоевать потерянные в Смуту земли, а в первую очередь Смоленск и Дорогобуж.
Не дождавшись окончания срока Деулинского перемирия и стабилизации ситуации в Турции, царь Михаил Фёдорович объявил в июне 1632 года войну Польше. Для сбора армии на смоленское направление пришлось более чем вдвое сократить численность войск на южных рубежах. Поубавилось служилых людей и в порубежных гарнизонах.
Перед самым началом войны в Стамбул был направлен посол А. Прончищев. Весной 1633 года его отпустили в Москву с твердыми заверениями, что крымскому хану направлен фирман о выступлении в поход против Польши. Однако Турция, ослабленная внутренними раздорами, уже не могла контролировать политику Крыма. Развивающиеся стремительно события на юге государства теперь пошли совсем не по тому сценарию, который предполагал русско-турецкий союз. Строптивый правитель Крымского ханства, вопреки воле Мурада IV, нарушил всю тщательно создаваемую в Москве и Стамбуле конструкцию будущего союза.
Но с началом Смоленской войны приобретают особую опасность татарские набеги , когда большая часть русских войск отправляется под Смоленск. Теперь, русская дипломатия и русское правительство использовали в своих интересах не только те политические круги в Крыму, которые склонялись к поддержанию мира с Россией, но и возникающие в системе Европейских государств внутренние противоречия, стремясь не допустить создания единого антирусского фронта. Вместе с тем они вели и поиски на юге тех сил, которые можно было бы противопоставить наиболее непримиримым противникам Российского государства.
Хан Джанибек-Гирей всегда слыл послушным исполнителем воли султана. Однако, когда летом 1632 года почти половина русских войск была снята с южной границы для удара на Смоленск, Джанибек уже не мог, да и сам не хотел удерживать крымских татар от набега на русские земли. Да и стремление избавится от турецкой зависимости толкнуло крымскую верхушку на открытый конфликт с Турецкой империей.
Поэтому, вопреки строжайшим приказам из идущим Стамбула, Джанибек-Гирей избрал в данном конфликте свою собственную роль, нанеся России сильный «удар в спину». Слабость турецкого правительства оказалась гораздо большей, чем допускали в Кремле, а крымское своеволие и ненадежность превзошли самые худшие ожидания.
В июне 1632 года в Москве был проведён Земской собор, который поддержал решение царя Фёдора Михайловича о начале войны с Речью Посполитой. Решение московского правительства не было поколеблено и неожиданным нападением крымских татар, которые в июне вторглись в южные окраины Русского государства. Интересен тот факт, что крымский хан нарушил строжайший запрет своего сюзерена турецкого султана Мурада IV, который в тот период был заинтересован в сохранении союзнических отношений с Москвой. Это был первый крупный поход крымчаков за долгие годы затишья. "Как говорит литовский канцлер Радзивилл в своих записках, - не спорю, как это по-богословски, хорошо ли поганцев напускать на христиан, но по земной политике вышло это очень хорошо".
Тем временем напряженность на южном порубежье возрастала, так как началась новая война, получившая уже тогда название Смоленской. Но чем дальше, тем организованнее и крупнее становятся набеги, а во главе грабящих чамбулов появляются уже не своевольные вожаки, а видные крымские мурзы. Кровожадное Крымское ханство вновь выходит на тропу войны, выпуская на волю своих голодных псов. Поэтому новое новое усиление враждебной активности Крыма падает именно на время Смоленской войны.
Резкий разворот внешней политики Крыма оказался для Варшавы неожиданным, но приятным событием и был весьма кстати. А когда вторжение крымчаков в российские пределы уже состоялось, Джанибек-Гирей ответил согласием на обращение нового польского король Владислава к крымскому хану, о помощи в борьбе против Московского государства. Естественно, за очень определённую, да и немалую мзду. Это события происходили, даже несмотря на грозные окрики беспрерывно идущие из Стамбула. Так как жажда наживы основательно перекрывала сознание степных хищников. Хотя именно в этот период, турецкие интересы начали вновь сталкиваться с польскими в Молдавском княжестве, в этом полунезависимом государственном образовании, которое было вассалом Османской империи, но сильно нравилась полякам.
Как и любая территория, являющаяся водоразделом между двумя противостоящими цивилизациями, Молдавия стала ареной напряженной дипломатической, коммерческой и разведывательной деятельности целого ряда держав: Турции, Польши, Крымского ханства, России и Священной Римской империи. В последние годы поляки всё чаще, и при этом бесцеремонно вмешивались во внутренние дела княжества, которое турки считали своей зоной влияния.
В конце апреля – начале мая 1632 года передовые татарские отряды вступили в русские пределы сразу с трех направлений, Калмиусским, Изюмским и Муравским шляхами. Основное крымское войско мурз Салмаша и Девлет-Гази, под командой которых находилось 20 тысяч человек, в июле 1632 года перешло реку Северский Донец и начало воевать Ливенский, Карачевский, Курский, Елецкий, Белгородский, Оскольский, Орловский, Мценский, Донковский, Сапожковский, Веневский, Воронежский, Лебедянский, Пронский, Михайловский, Ряжский, Каширский, Печерниковский уезды и Верхоценскую волость. Только в октябре татары ушли домой.
Этому способствовало и то, что вместо польских пределов вся мощь крымских атак обрушилась на русскую границу, к тому же ослабленную уходом донских казаков и лучших воинских контингентов в армию М. Шеина. Тем самым крымский хан в наглую нарушил строжайший запрет своего сюзерена, турецкого султана Мурада IV, заинтересованного в сохранении добрососедских и даже союзнических отношений с Россией.
Уже в апреле-мае 1632 года татары большими массами движутся на Русь по всем шляхам. То и дело воеводам приходят вести о многочисленных стычках с кочевниками. 19 мая, чамбул татар разгромил в Рыльском уезде отряд служилых людей под селитрянными варницами. В июле же по Изюмскому шляху на Русь хлынула 20-тысячная орда. Вскоре весь край потрясла трагедия в Савинской дубраве.
В 50 км от Ливен дорогу им перегородили 700 ливенских дворян, детей боярских и казаков, закрыв единственный проход среди болот и лесных чащёб. Они дали бой в заведомо безысходной ситуации, при абсолютном превосходстве врага. В промежутке между речками Тимом и Кешью, русские воины полдня дрались под руководством своего командира, против намного превосходящего их врага. Несмотря на бешеный натиск, татары так и не смогли лобовой атакой пробить заслон.
Но вскоре, небольшой татарский отряд все-таки обошел ливенцев и ударил с тыла. В итоге кровопролитной сечи половина погибла, другая половина была вся ранена и попала в плен. Целый полк ливенцев был уничтожен. Татары потеряли только убитыми в этом сражение более 1000 человек. Раненые в этом сражение 3000 татар вернулось из похода, а основная часть орды двинулась дальше опустошать в курские и белгородские земли.
Нападавшие на русские земли татары в этот раз действовали волнами. Одни возвращались «с войны», а навстречу им двигались новые отряды. Если раньше войска ханства избегали осад городков и крепостей, то теперь, напротив, уделяли им повышенное внимание. Это делалось не с целью захвата, а для блокирования местных гарнизонов, чтобы обеспечить свободу действий и беспрепятственно вывести захваченную добычу, а это полон и скот. Бои с татарскими отрядами шли под Новосилем, Мценском, Лебедянью и другими городами. В конце августа 1632 года попытался овладеть городом Лебедянью.
По донесению местного воеводы И. Скорнякова-Писарева, "Августа ж в 28 день <…> пришли воинские люди татарове к Лебедяни и розделясь со всех сторон, человек с тысячу, и приступали к посаду и бой был со второго часа и до вечерни <…> татар от посада отбили, и посада и слобод жечь не дали; и на том бою взяли татарина жива, а иных татар перебили и переранили, и бежь, которые бежали из Елецкого и из Лебедянского уездов к городу к Лебедяни многих людей отбили
В начале августа крымское войско численностью 10 000 человек осадило крепость Новосиль, но взять её не смогла. В том же период Белгород выдержал два нападения: поляков и татар, последние взяли много пленных и побывав в Курском и Рыльском уездах. В середине августа 1632 года крымчаки и ногайцы начали отход из российских пределов в степь, уводя с собой огромный полон. Воевода И. Вельяминов двинулся со своим войском на юг, по направлению к Белгороду и в 100 верстах от Курска настиг татар, которые успели захватить большой полон. Догнав неприятеля, он охватил их стан и, взяв его, освободил 2700 русских пленников.
Но хищники не унимались и вновь приблизились к Курску. Здесь ночью, в 10 верстах от Курска, русские вновь разбил этот отряд и захватил "в полон" татарских мурз. Так как при выкупе пленников начальники ценились дороже простых воинов. Окончательно боевые действия закончились в октябре.
Из-за опасной ситуации на южных рубежах сбор полков затянулся до начала осени. Только 10 сентября Шеин получил указ о начале боевых действий против Польско-Литовского государства. 32 тысячная русская армия при 151 орудие и 7 мортирах выступила в поход. Эта потеря времени роковым образом скажется на исходе кампании, что приведёт русские войска в дальнейшем к катастрофе под Смоленском.
Широкомасштабный татарский удар достиг своей цели. Они сумели задержать выступление главных русских сил к Смоленску на длительное время. Только в сентябре 1632 года к Смоленску смогла отправится 32-тысячное русская армия под командованием воеводы, князя Михаила Шейна и окольничего А. Измайлова.
Войска других московских воевод до конца года заняли Себеж, Невель, Усвяты, Дорогобуж, Белую, Рославль, Трубецк, Новгород-Северский, Стародуб, Друю, Освею. В мае - июне следующего, 1633 года, русские захватили Пропойск, осадили Мстиславль, Кричев и Полоцк. Население этих городов и окрестностей сильно пострадало в ходе военных действий.
В 1633 году, в разгар боевых действий под Смоленском, татары повторили набег по просьбе польского короля. Ну, а благодарный король прислал в Крым обещанные им «за московскую войну» 20 телег богатой казны. Так как он имел все основания для столь щедрого дара крымскому хану. Только благодаря татарам он сумел переломить ход этой войны в свою пользу.
В поход на Русь выступил сам крымский царевич Мубарек-Гирей, сын хана Джанибек-Гирея. Изюмским шляхом он привёл под Ливны орду в 20—30 тысяч человек. Как и в прошлом году татары осмеливались нападать даже на посады и пригородные слободы находившихся на их пути городов-крепостей.
Передовой отряд Мубарек-Гирея ещё 24 июля вышел под Серпуховом к Оке. Татарские всадников без боя преодолели Заокскую засечную черту и опустошили земли до основания в серпуховском уезде, захватив в плен людей. В этот же день между высланным из города Серпухова русский воинский отряд атаковал татар у Березне, где и произошел жестокий бой. Русские сумели отразить все атаки татар и отбросить их обратно за реку, освободив часть полона.
Другой многочисленный отряд крымчаков подошёл к Туле. Здесь они разорили городские посады и опустошили окрестности. Ратные люди, высланные из города, вступили в бой с татарами «на лугу у Червленой горы». В ходе ожесточённого боя русские сумели отбросить степняков от города, «и слободы уберегли и жечь не дали».
Часть отрядов Мубарек-Гирея, не встречая сопротивления, сумели даже «перелезли» реку Оку и достигли окраин Московского уезда. Татарские загоны прошли через рязанские, каширские, коломенские, пронские, зарайские, серпуховские, тарусские, оболенские, калужские, алексинские, воротынские, болховские, белевские и ливенские места. Только в этих уездах было захвачено около 6 тысяч полоняников и основательно опустошена территория.
Крупный отряд крымчаков, численностью в 8 тысяч человек, двинулся под Рязань, а так же ряжские места и другие смежные уезды. Здесь ими было захвачено самое большое число пленников. Но победители захватили так же и "стада конские и всякую животину" и "отогнали" их на свою сторону.
Пока крымские войска рассыпались веером по российским просторам, запорожский отряд полковника Я. Острянина вторглись на русскую землю и разорил город Валуйки, а затем осадил Белгород. Штурм города состоялся 22 июля и завершился неудачей для иуд-хохлов.
1 августа 1633 года наиболее сильный удар крымчаки нанесли по Пронску, где скопилось большое число беженцев. 2 тысячный татарский отряд пытался захватить посады города Пронска, но был отбит после тяжелого многочасового боя. Героический гарнизон города и его жители сумели отразить четыре ожесточённых приступа. Татарва обильно усеяла валы и крепостные стены своими телами.
В то же время чамбул, во главе которого стояли Салмаша-мурза, брат знаменитого «Кровавого Меча» Кантемира, и Девлет-Казый, пограбив Карачевские места, двинулся в Комарицкую волость. Но тут, у деревни Пальцево, его перехватили 15 августа рыльские служилые люди и основательно потрепали. Однако отдельные успехи не могли скрасить общую картину.
Оперативная обстановка на границе оставалась по прежнему напряженной. В 1634 году в низовья Волги прикочевали из Сибирских степей калмыки, при этом оттеснив в пределы Крымского ханства значительную часть, ранее признававших русское подданство, ногайских татар. Это усиливало опасность прорыва кочевников к Оке, а возможно и к Москве. Русским правителем только теперь стало предельно ясно, что прежде, чем вести борьбу с Польшей, либо Швецией, нужно было укрепить и обезопасить южные границы.
Так как к великому сожалению строительство отдельных сегментов южных засек не смогла исправить ситуацию. В 1634 году по прежнему не прекращались татарские набеги, хотя поначалу степняки ограничивались лишь мелкими разведывательными вылазками. В мае чамбул в 1000 всадников пересёк Северский Донец Боровским перевозом и двинулся по Кальмиусской сакме. Затем он разделился и часть его была вскоре замечена в Оскольском уезде. Повсюду кипели стычки, гибли и попадали в плен люди.
Воевода Г. Юшков посылает в погоню за погаными конные отряды детей боярских. За ними погнались и станичные головы с казаками, выславшие вперёд конные отряды. Вскоре к ним присоединился и воевода И. Анненков со своим полком. Русские настигают поганых в верховьях речки Рати, где после короткого боя было отбито 52 русских пленника, взяв в плен дух татар.
Другой конный отряд детей боярских и казаков, под начальством Василия Торбина, Плакиды Темирова настигает татар на Котлубанской Семице, где они стояли на отдыхе за рекой Сейм. Здесь произошла ожесточённая битва, в которой татары были разбиты совершенно, потеряв в этом бою практически всех. Захваченный степными хищниками многочисленный полон был освобождён. Орловский воевода Д. Колтовский освободил недалеко от Орловского городища 650 человек полона, при этом истребив всех татар.
22 октября 1634 года, скрытно придя в Русские пределы, татары прорывают Белгородскую засечную линию. Распустив свои отряды, они начинают воевать Орловские, Карачаевские, Мценские, Болоховские места. Степняки вновь грабят и опустошают всё вокруг, захватывая большой полон и скот. После чего, поганые, отягощённые награбленным и полон, все вместе стали отходить Бахмутскою сакмою в степь.
Прибывшие в 1633 года в Стамбул московские послы пытались повлиять на султана, что бы он своей властью остановил татарву. Они начали визит жалобой, что «крымский хан Джанибек-Гирей, наруша свою шерть, в прошлом году посылал своих людей на московские украйны». Они потребовали сменить Джанибек-Гирея. В ответ Мурад IV послал хану приказ готовиться к зимнему походу на Польшу, грозя в противном случае сменить Джанибека. Но получив султанское повеление, хан как ни в чем не бывало принёс перед прибывшими в Крым московскими послами Ансимовым и Акинфиевым «шерть в мире и дружбе». Правда, требование султана идти зимой на Польшу Джанибек-Гирей так и не выполнил. Причина была существенной, польская оплата за участие крымцев в «московской войне» в полном объёме пока еще не прибыла. В 1635 году крымский хан Джанибек Гирей смещен с престола султанским указом и отправлен на пенсион на остров Родос, где вскоре скончался
К тому времени, Джанибек-Гирей уже мог подвести итоги двухгодичного похода на Московскую Русь. Русский полон захваченный татарами превысил превзошел 8 тысяч человек. В апреле прибыла и обещанная «за московскую войну» польская казна на 15 телегах сукна, на 4, по сундуку, на 1 телеге бочка золотых ефимков. Щедрыми были и московские поминки за замирение. Их общая сумма за 1632—1633 годы превысила 20 тысяч рублей золотом. Скорее всего, польская казна по ценности не уступала московским поминкам, а возможно, и превосходила их. А сколько поганые выручили за продажу рабов одному Аллаху известно. Видать, звонкая монета оказалась сильнее, чем крепость вассальных отношений.
На порубежье ещё гремели бои, а исход войны уже был предрешён. 19 февраля 1634 года армия М. Б. Шеина сдалась под Смоленском королю Владиславу. Воодушевлённый успехом, Владислав подступил к стенам Белой, но все его приступы оказались бесплодными. Крепость держалась. Осада затянулась. В польском лагере начался голод. Над Польшей между тем нависла угроза турецкого нашествия. В марте 1634 года начались мирные переговоры и 4 июня на берегу речки Поляновки между Московским государством и Речью Посполитой был подписан мирный договор. Единственное, что приобрело Московское государство в этой войне, был окончательный отказ Владислава от всех претензий на московский трон. Но это было слабым утешением после Смоленской катастрофы.
А для русских властей эта война была большим уроком на будущие, так как курс на союз с Турцией и Крымом изначально являлся провальным. Москве пришлось признать ошибочность прежней политики по отношению к Крымскому ханству, основанной только на поминках и дипломатических расчетах. С этого времени южное направление постепенно приобретает значение первостепенной важности. Как покажут дальнейшие события, подобный приоритет оказался весьма своевременным.
Лишь после такого горького урока российские власти повернулись лицом к проблеме южных рубежей. В конце 1630 года началось строительство новой Белгородской «Черты», свидетельствующее о продвижении русского населения в степь и закреплении ее за собой. Очередность работ показывает, что укрепления прежде всего строились на направлениях наибольшего количества татарских вторжений. Таковыми были Муравский, Изюмский и Калмиусский шляхи.
Строительство Белгородской «Черты» было завершено к концу 40 годов. Продвинувшийся в степь новый рубеж обороны южной границы начинался от Ахтырки и шел далее на Белгород, Новый Оскол, Усерд, Ольшанск и далее на Воронеж, Козлов, Тамбов.
Густонаселенная Комарицкая волость в 1646 года превратилась в сильный укрепленный район, в котором были построены три городка, восемь острожков и сформировано из крестьян три драгунских полка по шести рот в каждом.
Резко возрастет численность окраинных полков. Под защитой Белгородской черты заселялись пустоши, закладывались села и городки. Чтобы привлечь на эти земли переселенцев, государство запрещало возвращать оттуда беглых крепостных. Эти работы будут вестись беспрерывно, вплоть до уничтожения Крымского ханства.
Оценили 5 человек
11 кармы