Россия, территория смуты. Становление Российского централизованного государства в середине XVI века. Опричина.

Рождение Российского централизованного государства происходило в кровавых схватках внутренних междоусобиц и в жестком противостоянии большинству кровожадных соседей. Так было всегда, так разворачивались события и в России, и вокруг нее в XVI веке.Но для того, что бы понять всю суть проблемы, нужно было подчеркнуть всего лишь только три существенно важных в геополитическом измерении обстоятельства.

Прежде всего, протяженность и распахнутость легко доступных границ. На востоке, юге, западе Россия попеременно, а порой одновременно враждовала с государствами кочевников, полукочевников и оседлых обществ, притом сильнейшими в регионе. Литва в конце XV века также боролась порой на два фронта, но она не знала такого числа врагов. Противостояние ратям «осколков» Золотой Орды и одновременно европейски организованным армиям с запада сильно влияло и на социально-политические структуры, и на организацию военного дела в России.

Тем более, что очень рано и вполне отчетливо проявился конфессиональный компонент международного противостояния России. Хотя Его значимость не нужно преувеличивать, но нет оснований и преуменьшать. В выборе между исламом и католичеством «предпочтение» отдавалось последнему: борьба с «латынством» на шкале ценностей русских политиков ценилась выше.

Российское централизованное государство стало таковым, лишь сбросив тяжкую зависимость, политическую и экономическую, от Орды. Максимальное сближение во времени этих двух фактов удивительно и едва ли не уникально. Тем более, что то происходило в XV веке на стремнине исторического развития, в круговерти ожесточённой внутриполитической борьбы.

Во вторых, служилое боярстве эпохи Дмитрия Донского и Василия I, верностью и службой которого была обеспечена победа Василия Темного в смертельной схватке за власть ушла в не бытьё. На смену ей пришло алчное и кровожадное порождение нового века из рода Гедеминовичей и Рбриковичей. Для которых царь был всего лишь первый из равных, по воле судьбы оказавшись на вершине власти.

Но, со временем произошло разделение границами ассоциаций, представителей благородных сословных групп во главе с владетельными князьями и их челядью. Каждая ассоциация в любом княжении описывалась сначала словосочетанием «бояре и вольные слуги», а с 30 годов XV века «бояре и дети боярские».

Бояре на Руси, во второй половине XVI века, являлись весьма знатными по происхождению и значимые по службе предков лицо. Это были люди зрелого возраста, собственники огромных по своим масштабам вотчин, обладающий и городской оседлостью в столице княжества. Они могли входить, а может и не входить в совет при князе, но характер их службы был военный и управительский, что соответствовало его происхождению и статусу. Их отношения с Великим князем всегда носили индивидуальный характер, хотя и были вписаны в контекст служебно-фамильных связей всего боярства.

В XVI веке, боярин являлся членом совета при великом князе, которому этот чин «сказывался» официально. Среди всех лиц, принимавших по праву участие в заседаниях этого совета, бояре занимали первое место, но их число было ограниченным.

На протяжении XV–XVII столетий одной из основных проблем была проблема отношений царя и боярства, а позднее, царя, боярства и дворянства. Особенно эта проблема обострилась в годы правления Ивана Грозного. Историю правления Ивана Васильевича можно разделить на две части: первую, ознаменованную блестящими победами и реформами, и вторую, с опричниной и разрухой.

Бояре обычно стремились к уменьшению царской власти и требовали дополнительных привилегии себе. Таким образом, бояре представляли собой угрозу для царской власти и единства страны.  В 1538 году бояре  в междоусобной борьбе отравили мать царевича Ивана, Елену Глинскую также для того, чтобы малолетний царь был их послушным орудием. А затем избавились и от главного советника Елены, Оболенского. Знали бы они, к чему приведут их хлопоты по сохранению престола за юным наследником0 то удавились бы с горя...

Русское царство, как и любая феодальная держав той эпохи, столкнулось с проблемой необходимости расширения границ, по причине роста населения, так как нужны были как воздух новые земли, пригодные для земледелия. А в наших географических широтах этот вопрос стоял куда более остро чем в Западной Европе.

Не менее остро стоял вопрос и с выходом к Балтийскому морю. Здесь уже был особый интерес у не только у торгового сословия но и Русского государства. Так как в Мире шла эпоха великих географических открытий, то  морская торговля являлась показателем военного могущества и богатства государства.

И если часть наших геополитических оппонентов к середине XVI века потеряли былое величие, а это Казанское ханство и Ливонский орден. То крымские татары с ногаями, находившиеся уже под властью турок, с завидной регулярностью грабили русские земли, в то время как  Литва и Польша, с их непомерным аппетитом и амбициями, были вообще на подъеме и жаждали уничтожить Русь. Плюс, в вопросы передела Балтики вскоре вмешаются Швеция, Дания и Ганзейский союз, а это уже государства были более мощного калибра, являясь региональными державами.

Для решения этих глобальных и неотложных задач требовалась многочисленная современная армия и флот, а так же концентрация  ресурсов всей страны. В то время как  бояре же, являясь высшей аристократией страны не желали смотреть дальше собственных местечковых, точнее местнических, интересов. Постоянно отвергая и саботируя все начинания русского царя. С ними и пришлось бороться с переменным успехом царю, почти весь период своего правления.

Несмотря на то, что  после прихода к власти им же были немедленно отстранены от управления государством убеждённые сторонники укрепления централизованного государства и активные деятели правительства Василия III и Елены Глинской.

Отдельные разногласия были у царя Ивана с церковью. Церковь была, как везде в Европе, со временем превратилась в крупнейшего владельца земель и несметных богатств. Грозный же, справедливо полагал, что монахам так много земель не надо, а лучше бы её раздать полезным людям, которые потом будут служить царю на поле боя.

Однако Русская церковь в XV веке, окончательно стала самостоятельной и на её отношения со светской властью извне никто уже не мог воздействовать. Наиболее дальновидные иерархи православной церкви стремились к укреплению великокняжеской власти и централизации государства как оплота самодержавия. Вместе с тем внутри страны авторитет церкви был значительно поколеблен из-за обострения социальных противоречий. Протест социальных низов общества чаще всего выражался в религиозной форме. Всегда в тяжёлые времена на Руси обездоленный и гонимый народ шёл в церковь, ища здесь защиты от произвола.И не всегда церковь, погрязшая в роскоши и блуде, прислушивались к чаянием своей паствы.

Именно в  годы опричнины остро встал вопрос о взаимоотношении государства и церкви. Среди духовенства продолжали соперничать между собой две группировки, это нестяжатели-заволжские старцы и осифляне. Если первые, объективно отражая интересы боярской оппозиции, резко выступая против опричнины, то вторые в целом поддерживали централизаторскую политику Ивана Грозного.

Ситуация усугублялась ещё и тем, что Запад развязал идеологическую войну против России, забросив на русскую почву семена опаснейшей ереси, подрывающей основы православной веры, Апостольской Церкви и, стало быть, зарождающегося самодержавия. Новый подъем еретического движения произошел в конце XV века в Новгороде и был связан с деятельностью приехавшего из Литвы еврея Скария. Эта ересь получила широкое распространение среди низшего новгородского духовенства разочаровавшихся в высших церковных иерархов. Самыми упорными гонителями еретиков стали архиепископ Новгорода Геннадий и видный церковный деятель, игумен и основатель Иосифо-Волоколамского монастыря Иосиф Волоцкий.

Так, в жарких спорах о жидовствующей ериси оппонентами иосифлян выступали так называемые нестяжатели во главе со старцем Кирилло-Белозерского монастыря Нилом Сорским. Нестяжатели считали, что с еретиками следует полемизировать, а не расправляться, и что подлинное служение церкви надо исполнять через аскетический образ жизни.

В церковной среде не было полного единства по отношению к еретикам. Эта война, продолжавшаяся почти целый век, создала в стране такую религиозно-политическую неустойчивость, которая угрожала самому существованию Русского государства. Сторонники ереси жидовствующих были высланы из Москвы, а в Новгороде их подвергли унизительной расправе.

Впрочем, и сама поддержка духовенством мероприятий правительства, направленных к укреплению централизованного государства, не была безоговорочна: осифляне оставались противниками всяких попыток ограничения роста монастырских земельных богатств. Опричнина стала своеобразной формой его защиты в церковных делах.

Настоящим помощником и советником 17-летнего правителя в тяжелую пору стал священник царской домовой церкви Сильвестр. Он и митрополит Макарий убедили царя, что пожар в Москве это не чей то злой умысел, а расплата за его невнимание к делам государственным. Они также советовали государю собрать вокруг себя умных и честных молодых людей, которые могли бы стать для него опорой. Так Грозный и поступил. Для преобразований в церковной сфере был созван «Стоглавый собор», упорядочивший богослужение и позволивший избежать новых ересей.

Но со временем, протопоп Сильвестр и митрополит Макарий еще со времен Стоглавого собора стали врагами. Первый стоял за изъятие церковных земель. Митрополит Макарий, как глава Русской митрополии, на такое пойти не мог и благодаря своему влиянию на царя добился сохранения церковных земель.

В начале правления Иван IV Васильевич опирался на небольшой кружок друзей, которых впоследствии он называл "Избранной Радой". Как государственный орган "Избранная Рада" никогда не существовала, но вот люди, входившие в этот круг приближенных к царю, бесспорно, оказали сильное влияние на страну. Среди членов Избранной Рады стоит также отметить князя Андрея Курбского, Алексея Адашева, Александра Шуйского-Горбатого.

Все они так или иначе оказали огромное влияние на события начала правления Ивана. С подачи Избранной рады царь начал масштабные преобразования в Московском государстве, которые коснулись всего: от церковных обрядов до осадной артиллерии. В 1549 году по предложению Адашева был созван первый Земский собор, который почти на сто лет опередил европейские парламенты, на котором разные сословия могли поделиться с царём и его приближёнными своими чаяниями. Через год началась реформа армии. По совету Адашева началось формирование обширной системы приказов, прообраза современных министерств, ведавших какой-либо сферой жизни государства. Была реформирована и система налогообложения.

В историографии господствует давно возникшая и постоянно развивающаяся точка зрения на "Избранную раду", как политическую силу , вся деятельность которой как органа, осуществлявшего управление государством, так и ключевых фигур его безусловно заслуживает исключительно положительной оценки.

Однако не всё в деятельности "Избранной рады" было так радужно. Со временем усиливались разногласия и взгляды участников "Избранной рады". С конца XIX века, историки больше внимание стали обращать на политическую составляющую в разногласиях царя Ивана Васильевича с А. Адашевым, попом Сильвестром, князем А. Курбским, в контексте острой идеологической и политической борьбы, сопровождавшей становление и оформление Московского царства.

Князь А. Курбский подобным же образом описывает приемы морально-психологической обработки ими царя, в ходе которой решались две основные задачи: превращение его в орудие обеспечения собственных интересов и проведение, прикрываясь его именем, собственной политики.

Царь ошибся в своих ожиданиях, так как Сильвестр «начал… окружать себя мирскими друзьями», «сдружился с Алексеем, и начали они советоваться тайком от нас, считая нас неразумными: и так вместо духовных стали обсуждать мирские дела, мало-помалу стали подчинять… бояр своей воле, из-под нашей же власти вас выводя, приучали вас прекословить нам».

Со временем, возмужавший царь начинал тяготиться опекой со стороны «попа» Сильвестра, а также тем, что Алексей Адашев фактически управляет страной. Царь всё хуже воспринимал «встречу», то есть споры и критику. Так как интересы «Избранной рады» толкали их на путь сопротивления тенденции развития русского централизованного государства, которая могла обеспечить ему существование в окружении государств, стремившихся к собственному обогащению за его счет.

Разногласия царя Ивана Васильевича и деятелей Избранной рады всё чаще происходили по более фундаментальным социально-политическим и мировоззренческим проблемам, относящимся не только к организации общества и совершенствованию его государственной организации в данный исторический момент, но и о выборе целей развития, о способах достижения этих целей, о перспективах развития русского государства как царства

К тому же у Ивана Васильевича со временем сформировалась вполне стройная картина: он есть государь, а все его подданные, какие бы посты они ни занимали, холопы. Такой подход вступал в противоречие с независимыми взглядами передового дворянства и бояр, в частности, Курбского, считавшего, что кроме обязанностей у дворянства есть ещё и права.

Он объективно выступал не только в защиту своего полученного от предков государева и царского достоинства, но и достигнутого к середине XVI века уровня социального и политического развития России. Для него важно было не допустить попятного движения в корыстных интересах слабеющей феодальной аристократии прежней формации.

В то время как, «Избранная рада», прикрываясь авторитетом управляемого ими царя, продолжала ту же деятельность, которую феодальная аристократия вела прежде, обогащая себя, и отказываться от которой она не желала. Эти усилия свидетельствуют не только о ее стремлении воспрепятствовать прогрессивным социальным тенденциям, связанными с развитием централизованного русского государства и Московского царства, но и о попытке повернуть развитие российского общества и государства вспять — к временам феодальной раздробленности. Следовательно, они были не только консервативными, но и реакционными.

С чего же начался разрыв между Иваном и его ближними друзьям. Усугубил разлад и инцидент, произошедший в 1553 году. Когда после взятия Казани и проведения столь значимых реформ царь, находившийся в зените власти, любви и могущества, неожиданно заболевает и находился при смерти. Он потребовал, чтобы все приближённые присягнули его малолетнему сыну, Дмитрию. Сподвижники из Избранной рады колебались, помня о тяжелой эпохе боярского правления при малолетстве государя. Все со дня на день ждут его смерти, то сразу же встает вопрос о престолонаследии.

У Ивана есть сын, царевич Дмитрий, но ему всего несколько месяцев. Но они считали, что разве сможет младенец править царством. Тем более, что царь Иван сам, с раннего детства, выживал в пучине кровавых придворных интриг, потерявший в них мать. В этот момент мнения Избранной Рады разделились: Андрей Курбский, митрополит Макарий и Алексей Адашев стояли за царевича Дмитрия. А вот протопоп Сильвестр был против, желая видеть на месте будущего царя Владимира Андреевича Старицкого, двоюродного брата Ивана.

Хотя большинство поддерживало кандидатуру двоюродного брата царя, Владимира Старицкого, но кончилось всё тем, что каждый из сподвижников царя все же присягнул Дмитрию. Вскоре и сам Иван поправился, и хотя царь по-прежнему вершил государственные дела с совета Избранной рады, в глубине души он затаил подозрение к участникам этого «бунта» у постели умирающего.

Удар по Избранной раде довершила болезнь Анастасии Захарьиной и первые неудачи Ливонской войны. Тяжело переживая страдания жены, царь даже обвинил приближённых в том, что это они «извели» Анастасию. После поражения от поляков под Оршей некоторые воеводы вполне обоснованно опасались расправы и поэтому планировали перейти на сторону противника. Среди тех, кто бежал в Литву, был и Андрей Курбский. Так закончилась история Избранной рады.

Однако, в правящей элите государства наметился раскол, царь и группа сподвижников с одной стороны, высшая родовая аристократия, бояре, с другой. Плюс, в Новгороде, местные бояре и зажравшееся купечество пыталась переметнуться к литовцам. Скорее всего уже тогда существовал боярский заговор в Москве, главной задачей которого было, подождать пока царь ввяжется в бои в Ливонии, захватить власть и ударить с тыла. Готовящийся переворот вскрылся случайно. Тут же начались бега, кто быстрей добежит до главы государства и расскажет свою версию событий. Хотя масштабы заговора поразили царя.

Так исторически сложилась, что в XVI веке феодальная аристократия превратилась в паразита. Продолжая присваивать прибавочный и даже часть необходимого продукта, создаваемого производящими слоями населения, она мало, что давала взамен в области управления. Родовая аристократия, вставшая толстым посредническими слоем между верховной властью и производящими слоями населения, лишь увеличивала издержки управления, а то и просто вносила в него хаос.

Хотя ещё в период правления великого князя Московского Ивана III на права бояр было начато наступление. Однако это еще не было фронтальным наступлением, так как оно велось выборочно и гибко, и потому боярское сословие еще, похоже, не почувствовало всеобщей опасности. Ведь многих из них никак не задели реформами Государя, а другие, за свою лояльность, даже получали новые земельные владения.

В целом, проблема централизованного московского государства заключалась в том, что новое содержание, централизованное государство, государство-нация, действующее в интересах всех земель и всех сословий, вливалось в старые формы, оставшиеся от феодальной эпохи. Той эпохи, когда не существовало единой русской нации ни по вертикали, ни по горизонтали. Той эпохи, когда княжеско-боярская элита, потомство варяжских и литовских покорителей, никак не соотносило свои права и обязанности с правами и обязанностями низших кормящих слоев общества.

Однако, в XVI веке княжеско-боярскую власть нельзя просто отнести к отживающим формам, которые мирно исчезают под напором нового содержания. Напротив, княжеско-боярская верхушка активно боролась за сохранение своих властных полномочий и своей непомерно высокой доли в общественном потреблении, используя возможности центрального государственного аппарата. Так как, большинство родовитых персон сидело в Боярской думе, совещательно-правительствующем органе при великом князе.

Хотя задолго до начала ливонской войны перед Иваном Васильевичем встала задача уменьшения социального статуса родовой аристократии, её властных полномочий, «административного ресурса», ее земельных богатств. Поэтому постоянной целью царя Ивана было не допустить «повторения боярско-княжеской реакции, имевшей место в 1538–1547 годах. Так как эти события показали царю, что княжеско-боярская верхушка ничего не забыла и ничему не научилась.

Боярство, отчаянно боровшееся за сохранение своего статуса, не останавливалось перед привлечением внешних сил для ослабления государства. В 1554 князь Н. Ростовский отправился в Литву, очевидно, чтобы подтолкнуть литовцев к решительным действиям, однако был перехвачен по пути.

В то же время,  городские жители и поместное дворянство жаждали освобождения от боярского произвола. И, если бы вместе с воцарением Ивана Васильевича, в страну не вернулась бы сильная верховная власть, то низы общества смели бы верхи. Однако князья и бояре были готовы обменять роли самовластных удельных повелителей лишь на роль всевластной олигархии при послушном царе.

Большую роль в расколе между государем и княжеско-боярской верхушкой, сыграла и неестественная смерть царицы Анастасии в 1560 году. Царь отчётливо видел, что со всех сторон его окружают люди, готовые в любой момент расправиться с ним, с его семьей, и снова положить страну в смуту.

Многочисленные факты измены бояр породили у Ивана IV крайнюю подозрительность, переходившую временами в паранойю. Донос одного из дьяков в 1563 году о «великих изменных делах» и поражение русских войск в одном из сражений Ливонской войны, в 1564 год,у стали толчком к началу массовых репрессий в отношении бояр.

Тем не менее, основную роль в начале антифеодальной «революции сверху» сыграла ливонская война, самая продолжительная война в истории России. Так как интересы родовой аристократии не вполне соотносятся с интересами государства в этой войне. В ответ на эти деяния в 1551 и в 1562 году последовали царские указы, ограничивающие права бояр в распоряжении своими вотчинами.

Заскорузлое феодальное мировоззрение делает русских бояр ближе ливонскими баронам, литовскими магнатам и польскому королю, чем русскому народу и русскому царю. Московские аристократы хотят жить, как ливонские и польские аристократы.

Усилия, которые прилагала «Избранная Рада» для предотвращения быстрого разгрома противника на начальном этапе ливонской войны, постоянные контакты боярской верхушки с Ливонией и Литвой, катастрофа при Улле, и связанная с ней измена Курбского, были тому ярким свидетельством.

Раз за разом из-за эгоизма и тупой жадности московских аристократов страдало русское государство, погибали тысячи русских ратников и мирных людей, страна теряла победу. Потому, что феодальная мораль московской аристократии, в отличие от простых русских воинов, признавала право на отказ от исполнения службы, на неподчинение приказам вышестоящего командира, да и на прямую измену, потому, что по их понятиям это считалось правом перехода.

Когда феодал «отъезжал» к врагу, по-простому говоря, изменял родине, он еще уводил с собой «ближних людей» – боярских детей, военных слуг, боевых холопов. Но когда изменял крупный феодал, наследно входивший в правящий класс и заодно в боярскую Думу, это всегда означало потерю важной секретной информации о военных планах правительства.

Стремясь уничтожить эту гидру, в январе 1565 царь объявляет о введении опричнины. Это было пиком борьбы царя с боярством. Народу он объяснил, что причиной его отречения и начало опричнины, были измены бояр и его гнев на них.

Итогом послания явилось то, что в Москве резко накалилась антибоярская обстановка. Иван этим приемом удачно натравил на бояр все остальные сословия, делая их своими союзниками. И он получил полную поддержку населения, которое часто само становилось жертвой своеволия и самоуправства бояр. Опасаясь разъяренных москвичей, Боярская дума стала умолять царя вернуться на царство. И он вернулся. Но теперь у него был мандат от народа на расправу с боярами. Специально для борьбы с боярской оппозицией, было создано особое войско, опричники.

Никоновская летопись сообщает, что царь взял в особое опричное управление «город Можаеск, город Вязму, город Козелеск, город Перемышль два жеребья, город Белев, город Лихвин обе половины, город Ярославец и с Суходровью, город Медынь и с Товарковою, город Суздаль и с Шуею, город Галичь со всеми пригородки, с Чюхломою и с Унжею и с Коряковым и з Белогородьем, город Вологду, город Юрьевец Поволской, Балахну и с Узолою, Старую Русу, город Вышегород на Поротве, город Устюг со всеми волостьми, город Двину, Каргополь, Вагу; а волости: Олешню, Хотунь, Гусь, Муромское селцо, Аргуново, Гвоздну, Опаков на Угре, Круг Клинской, Числяки, Ординские деревни и стан Пахрянской в Московском уезде, Белгород в Кашине, да волости Вселун, Ошту. Порог Ладошской, Тотму, Прибужь».

Опричнина захватывала как те земли, где преобладало относительно зажиточное самоуправляющееся черносошное и монастырское крестьянство, так и территории, где господствовали крупные вотчинники-бояре.

Поэтому уничтожая аристократический строй, опричнина была направлена, в сущности, против тех сторон государственного порядка, которые терпели и поддерживали такой строй. Она действовала не „против лиц“, а именно против порядка, и потому была гораздо более орудием государственной реформы, чем простым полицейским средством пресечения и предупреждения государственных преступлений.

Так как ликвидируя силами опричины старые поземельные отношения, завещанные удельным временем, правительство Грозного взамен их везде водворяло однообразные порядки, крепко связывавшие право землевладения с обязательной государевой службой. Это требовали и политические виды самого Грозного и интересы государственной обороны.

По своей сути опричнина была первой попыткой государственной власти насильно разрешить одно из главных противоречий московского государственного строя. Она сокрушила землевладение знати в том его виде, как оно существовало из старины. Посредством принудительной и систематически произведенной мены земель она уничтожила старые связи удельных князей с их родовыми вотчинами везде, где считала это необходимым, и раскидала подозрительных в глазах Грозного князей по разным местам государства, преимущественно по его окраинам, где они превратились в рядовых служилых землевладельцев. Тем более, что расширение дворянского войска очевидным образом упиралось в нехватку земель, взять которые можно было только у крупных вотчинников.

В первый же год опричнины было перемещено на окраины около 150 князей и княжат, большинство в недавно завоеванную Казанскую землю. Вотчины князей и княжат были отобраны в казну и пошли на поместное жалованье служилому люду. Крупные вотчинники до этого были главными держателями рабов-холопов – с ликвидацией вотчин холопы получили свободу.

Опричнина жёстко устраняла дробление власти, порывала связь потомства бывших удельных князей с населением, предки которого были подданными предков землевладельцев. Она проводила перемещения не только знати, но и дворянства, где это соответствовало интересам государства. Последовательно и жестко проводя в жизнь принцип «нет земли без службы».

Опираясь на эту новую, им созданную силу, царь смело приступил к своему реализации своего плана, обратить боярство в слуг государевых и уничтожить даже поводы к притязаниям на возобновление или поддержание его древних земских прав, противоречивших современному состоянию государства. И уже в 1566 году все боярские роды переименовали в дворян, а недовольных просто вырезали.

Теперь по отношению к боярам, предавшим царя и государство, повсеместно нарушались базовые права человека: на жизнь и на свободу. Государство грубо нарушало права собственников земли, отбирая без малейших правовых оснований угодья, принадлежавшие боярам по праву наследования с незапамятных времен.

Даже разгром Новгорода в 1471 году, сопровождавшийся репрессиями в адрес местных бояр, не вызвал беспокойства у других аристократов из дворян. Более того, они охотно поучаствовали в разделе земель новгородских вотчинников.

Но надменные наследники Рюрика и Гедимина, потомственные владыки, не знали, что они «пережитки феодальной раздробленности» и не собирались сдавать без боя свои позиции… Родовая аристократия не сдавала безропотно свои привилегии и свои «государства в государстве». Вот с ними у царя и развернется настоящая кровопролитная и ожесточённая война по всему фронту. Это будет тотальное наступление царя на боярские права. Ну, а бояре в ответ на репрессии навели в 1571 году крымских татар на Москву.

Идеолог боярства Курбский писал: «писарям русским князь великий зело верит, а избирает их ни от шляхетского роду, ни от благородна, но паче от поповичей или от простого всенародства…».

Феодальную систему везде в Мире ломали немирными насильственными средствами. Где этого не произошло, например в Польше, она сгнила, утянув за собой в могилу всё государство.

Однако, если кровавая борьба центральной власти и родовой аристократии в Европе и Азии вполне объективно освещается историками, то взаимоотношения царя Ивана и русского боярства представляются как нападение царя-ирода на невинных агнцев. До сих пор пугая западных тупоголовых обывателей, вурдалаком Иваном Грозным. Хотя их масштабы репрессий и при этом чудовищные жертвы, в разы превосходят российские.

Но самое ужасное заключается в том, что согласно теории Гумилёва о спиралеобразном развитие человеческого общества, всё это дерьмо вновь повторяется в России, да и не только. И только опричнина является тем спасательным кругом для Российского государства, или народ сам сметёт  зажравшуюся и потерявшую реальность элиту. А это будет больно.