Совпадение это или нет, но смена веков в России не раз сопровождалась войнами и смутой. Смута была по своей сути чудовищной социальной и военной катастрофой, которая взорвала Русскую державу, опрокинула её в хаос.
Русский народ безропотно покоряющийся всем безумству царя Ивана Грозного, вдруг сам разрывает все узы законной подчиненности и с неимоверным остервенением впадает в ужасы беспредела и анархии. Неистовый дух буйства и раздора, предавая все сословия исступлению гнуснейших страстей, потрясает самые начала государственного образования и влечет Россию к конечному разрушению её самобытности.
После убийства самозванца по Москве поползли слухи, что во дворце убили не Дмитрия, а кого-то другого. Они сделали положение Василия Шуйского ещё более шатким. К тому же, в эти годы сформировались права феодалов на владение прикреплённых к земельным наделам крестьян.
Недовольных боярским царем было много, и русские люди ухватились за имя Дмитрия. Одни, потому, что искренне верили в его спасение; другие, потому, что только это имя могло придать борьбе с Шуйским «законный» характер.
Все усилия Шуйского и его сторонников пропали даром. Грамоты не убедили народ, а мощи царевича не прекратили слухов о том, что царь Димитрий спасся от Шуйского и скоро начнет снова "доступати" Московского царства. К тому же, боярское правительство в самой Москве не всех успело примирить с собой и не овладело настроением умов.
Затем пошла непрерывная вереница площадных волнений по всякого рода поводам. Она длилась все царствование царя Василия, до того дня, когда та же толпа, которая воцарила Шуйского, устроила ему "обряд", то есть свела его с царства на "старый боярский двор".
К тому же, Василий Шуйский удержал Филарета в сане митрополита Ростовского, а на патриаршество предназначил митрополита Казанского Гермогена, которого и вызвал из Казани в Москву. Как сам разжалованный патриарх Филарет, так и весь стоявший за ним боярский круг, болезненно почувствовали нанесенное Филарету оскорбление, не забыв и не простив его царю Василию и всегда становились на сторону его врагов. Таким образом, в руководящей среде столичного придворного и служилого дворянства далеко не все послушно и сочувственно признали правительство Шуйского.
Теперь ни дворец, ни столица не давали твердой опоры власти царя Василия; но все-таки они её терпели. Добрая же половина областей Московского государства открыто не признала боярского царя сразу же, как узнала об его избрании.
Как только узнали на Украине и на Поле о московском перевороте, так тотчас же отпал от Москвы Путивль, а с ним другие Северские города, Ливны и Елец, а за ними и все Поле. Немногим позднее поднялись города кругом Тулы и Рязанские места. Движение распространилось и далее, на восток от Рязани в область мордвы, на Цну и Суру. Оно передалось и за Волгу, на Вятку и Каму; восстала и далекая Астрахань. С другой стороны замешательство произошло и на западных окраинах государства - в Тверских, Псковских и Новгородских местах. В столь отдаленных одна от другой местностях движение, разумеется, не было однородным, увлекало в борьбу не одни и те же общественные слои, преследовало различные цели.
В юго-западных пределах государства мятеж разгорался в ещё более опаснейшем виде для правительства. Главным зачинщиком оного оказался один из первейших царских чиновников. Во время восстания Москвы против расстриги находящийся в числе его царедворцев князь Григорий Петрович Шаховской успел похитить государственную печать; имея, таким образом, в руках важное орудие для возбуждения новых смут, он решился воспользоваться этим в удовлетворение властолюбия своего.
Лукавый Шаховской сумев снискать доверенность царя, выхлопотал себе воеводское место в Путивле. Приехав в сей главный город, он созвал жителей и объявил им, что Димитрий жив и укрывается от убийц, жаждущих его крови. В то время как что Василий Шуйский ожесточен против северян за оказанное ими усердие Димитрию и что он в наказание готовит им участь, подобную той, которая постигла Новгород, разгромленный Иваном Грозным. Он неусыпно старался об организации мятежного ополчения в Путивле. Распоряжаясь именем убитого самозванца, он искал средства облегчить свои действия и хотел представить народу нового Лжедимитрия.
Множественность центров власти в стране была свойственна Смуте на всем ее протяжении. Путивль сохраняет значение оппозиционного центра, но только регионального. В Москве поняли что против царя Василия поднялась та самая украйна, которая уже годом ранее была "осквернена" и "омрачена безумем" самозванщины. Разно объясняя причины того единодушия, с каким вспыхнул бунт украинного и "польского" населения против правительства Шуйского. Это население связало свою судьбу с успехом самозванца; а его погибель поэтому грозила бедой и его сторонникам. Слухи же о том, что царь Димитрий спасся от Шуйского, создали отличный повод к немедленному открытию враждебных действий.
А в это время, восстание Болотникова стало мощным ответом доведённых до отчаяния крестьян на введение новых мер, ограничивающих свободу крестьян, а также тяжелые условия жизни, которые были вызваны неурожаями и феодальным гнетом. Причины движения Болотникова кроются в тех изъянах, которыми была переполнена Россия. Простые люди были недовольны царем Василием Шуйским и боярами, власть которых была велика в стране. Бесспорно, основные причины движения Ивана Болотникова кроются в тяжести положения населения, которые были готовы по первому зову восстать на борьбу с царем и боярами.
Кроме того, причины движения Болотникова кроются и в системе наследования престола, а также в отсутствии законного правителя. Всё это время народ ждал перемен к лучшему и с надеждой хватался за иллюзию того, что царевич Дмитрий выжил. Но нужно четко понимать, что Болотников был человеком Самозванца, поэтому и маршруты движения Лжедмитрия и Болотникова совпадали практически полностью.
Во время подготовки к восстанию Болотников обещал сделать всех, кто поддержал его в борьбе богатыми и знаменитыми. В качестве цели народного выступления называлась ликвидация крепостнических порядков и уничтожение феодальной зависимости. При этом, лидер движения не позиционировал себя как будущего царя, а назывался воеводой царя Дмитрия.
Движение Ивана Болотникова началось осень 1606 года. Это была первая крупная крестьянская революция в России. Социальный состав движения был представлен участниками из разных сословий. Это свидетельствует о его широком социальном охвате. Более половины территории европейской части России было охвачено гражданской войной. Очень важно, что она распространилась на стратегически значимые области, Центр, Среднее Поволжье, западный регион.
В междоусобиях первое сражение часто решает участь войны. Но царские воеводы не поняли важности начальной неудачи; они как будто нарошно нарывались на поражение безрассудными своими распоряжениями. Вместо того чтобы действовать в совокупности для нанесения решительного удара, они не только разделили свои силы, но приблизили к неприятелю именно слабейшую часть войск. Болотников не преминул воспользоваться сей ошибкой.
Из Путивля, в июле 1606 года, с именем царя Димитрия, которого там не было, и по полномочию от князя Шаховского, начал свои действия Иван Болотников. Его войска численностью в 20 тысяч человек двинулись на Москву. Поход на Москву начался сражением под Кромами с царскими войсками. Болотников вместе со со сторонниками разгромил пятитысячное царское войско под руководством Ю. Трубецкого.
Последствия Кромского сражения были ужасны. Подобный успех вдохновил многих недовольных властью и территории, охваченные народным бунтом, существенно расширились. В армию «воеводы Дмитрия» стали записываться тысячи добровольцев, в том числе и дворяне с южных губерний. В то время как царские войска до такой степени упали духом, что оставили свои ряды и разошлись под домам, несмотря на увещание воевод.
Болотников, со своей стороны, продвигаясь к Москве, рассевал повсюду возмутительные воззвания, приманивал к себе чернь и старался направлять все страсти её на уничтожение всего общественного строя в России. Крестьян и холопов он подстрекал на уничтожение своих господ, обещая им в награду их жён, вотчины и поместья прежних их владельцев; всем простолюдинам указывал на грабеж купцов и торговых людей, как на вернейшее средство к обогащению.
Многие города сдавались без боя, а если и нужно было штурмовать бастионы Болотников проявлял непревзойденные военные и политические качества, которые делали его особенным вождем. Во время взятия Калуги, 23 сентября, где находились войска брата В. Шуйского, он устроил переговоры, по итогам которых верные царю люди без кровопролития покинули город и отступили к Москве.
Вскоре после этого Болотников, усиленный дружинами Пашкова и рязанцев, переправился за Оку и подступил под Коломну. Город, защищаемый отрядом московских стрельцов, был взят приступом и разграблен. Болотников присоединил плененных стрельцов к своему войску и направился с ними на Москву.
В конце осени 1606 года войско подошло к Москве и стало лагерем у Коломенского. Началась осада Москвы. Движение Ивана Болотникова набирало обороты. К его лагерю стягивались все новые представители восставшего народа. Осада Москвы длилась ровно 5 недель. По истечение которых, в декабре 1606 года случилось сражение у Коломенска. Где царские войска под руководством талантливого полководца, Скопина-Шуйского, разбила ослабленных повстанцев, вынудив их войска отойти к Калуге.
Ход движения Ивана Болотникова приобрел новый характер. Теперь повстанцам требовалось обороняться. Болотников начал укреплять город, готовясь к новой битве с царским войском. Усилиями болотниковцев были укреплены стены, а также усилены оборонительные сооружения. Активно развивалось восстание и в Туле. Вскоре к ним на помощь с юга подошел большой отряд запорожцев.
Царь, чтобы окончательно уничтожить бунтарей, по всем городам, признававшим его власть, провел сбор дворянского ополчения и других ратных людей. Поход против мятежников он возглавил лично. Генеральное сражение произошло в мае 1607 года у города Кашира. Первоначально перевес был на стороне Болотникова. Но потом вверх стали брать царские войска, повстанцев потеснили отряды князей Андрея Голицына, Бориса Лыкова и Прокопия Ляпунова.
Движение Ивана Болотникова было уничтожено. Восстание потерпело жесткое поражение, однако сопротивлялся вплоть до 10 октября 1607 года. Поводом для капитуляции послужил тот факт, что в Туле, где укрывались войска, начался голод. В результате Иван был отправлен в монастырь. Очень скоро в стране узнали, что в монастыре Болотников был сначала ослеплен, а потом и убит.
Главных виновников мятежа и наиболее опасных непримиримых его участников казнили, "сажая в воду" и вешая. Прочих желали вернуть во крестьянство и холопство к их прежним господам или же к тем, кто их хотел за себя взять. Таким образом, восставшие на крепостной порядок "воры" снова становились крепостными людьми.
Затем, некоторая часть пленных, сравнительно менее неблагонадежная, была взята правительством на службу в южные города. Остальная же масса была отпущена на волю. Весь этот голодный и бездомный люд потянулся из Тульских мест на южную украйну и там, разумеется, явился самым удобным контингентом для новых восстаний.
Поэтому подавление восстания Болотникова не положило конец крестьянским выступлениям. Многие бунтовщики в дальнейшем присоединились к Лжедмитрию II и влились в его Тушинский лагерь, став основой его армии. Правительство было встревожено бунтующим народом. Это сказалось на некотором уменьшении крепостнического гнёта, но было уже поздно.
Хотя неудача первого восстания напрямую совпадет с началом второго, более сложного. Так как второй акт московской социальной драмы оказался намного сложнее и привлёк внимание заклятых врагов Московской Русии. Швеция и Речь Посполитая, постоянных соперниц Москвы. Которые с большим слюновыделением и нескрываемым интересом следили за московскими делами, учитывая с точки зрения своей пользы все события московской жизни.
Польша и Швеция на протяжении нескольких веков хотели захватить территории, принадлежащие Руси и ликвидировать государство, так как оно являлось для них достаточно сильным соперником. К началу XVII века Русь находилась в ослабленном состоянии. Это был идеальный момент для Швеции и Польши, чтобы начать интервенцию.
Их внимание к Москве было особенно напряжено еще и потому, что короли шведский Карл IX и польский Сигизмунд III находились в непримиримой вражде и один другого ревновал в отношении Москвы. К 1604 году клубок противоречий в треугольнике Речь Посполитая — Россия — Швеция достиг почти предельной остроты. Поэтому любой успех одного из них в России, рассматривался другим, как неудача .
До 1606 года в Москве успех сопутствовал именно полякам. Они участвовали в торжестве Лжедимитрия и, как казалось со стороны, господствовали в самой Москве. Однако переворот, совершенный Шуйским в мае 1606 года, уничтожил это господство и обострил отношения Москвы и Речи Посполитой. Швеция немедленно захотела использовать это обстоятельство в своих корыстных интересах.
Карл IX не один раз, начиная с лета 1606 года, предлагал Шуйскому помощь против польских врагов. Но Москва уклонялась, потому что Шуйский не видел необходимости в союзе со шведами. Неимоверно ободренный своими победами над "ворами", он велел своим воеводам отвечать шведам отказом, даже с долей некоторого высокомерия.
Но шведам недолго пришлось ждать полной перемены в тоне царя Василия, а пока они должны были мириться с московским гонороми отказом, спокойно выжидая хода дальнейших событий. Так как во время погрома, в мае 1606 года, погубили в Москве от 2.000 до 3.000 литвы и поляков пришедших с Лжедмитрием. В московском плену осталось более 500 человек, принадлежавших к составу польско-литовского посольства и свиты "царицы" Марины.
В связи с этим инцидентом, дипломатические сношения Шуйского и Сигизмунда были очень непростые. Отношение к Москве в Варшаве было явно враждебно и грозило местью. Московское посольство, отправленное после свержения самозванца в Литву, было дурно принято правительством и оскорбляемое населением со стороны очумелого населения.
Если король не потребовал немедля от Москвы удовлетворения и не поднял на неё оружия, то только потому, что в самой Речи Посполитой шла своя смута. Хотя горькая обиды, от московского погрома и провала Лжедмитрия, не заглохла в польско-литовском обществе и сказалась в первую же удобную минуту тем, что обе враждующие стороны постарались поддержать и раздуть московское междоусобие и нанести Москве возможный вред.
Эти обстоятельства сыграли главную роль после того, как появился на московско-литовской границе Лжедимитрий II, и с ним начался второй акт московской социальной драмы.
Происхождение этого самозванца неизвестно до сих пор. Потому, что личность второго Лжедимитрия была ничтожна, а роль его пассивна. Так как за ним стояли так те же алчные и враждебные поляки. Второго Лжедимитрия Москва недаром окрестила презрительным прозвищем Вора, то есть простого злоумышленника. Так как он не руководил своими сторонниками, а они пользовались им в своих видах, как удобным и послушным орудием в достижении преступных и разрушительных целей. О Воре москвичи отзывались как об эмиссаре короля Сигизмунда, а войску его давали общее имя "литвы" или "поляков".
Он пришел в Стародуб в июне 1607 года, объявив себя царем Димитрием Ивановичем, спасшимся от московского погрома, инемедля обратился за помощью в Литву. И уже в конце августа, у него были ратные люди из Речи Посполитой с вождями Меховецким и Будзилом. Эти паны приняли на себя руководство всеми вообще военными силами , в составе которых были и московские украинные "воровские" казаки. Таким образом, при Воре образовалось значительное польско-литовское войско, гетманом которого, с весны 1608 года стал главный гетман Тушинского лагеря Рожинский. Стремившихся с помощью Лжедимитрия II осуществить дальнейший натиск Речи Посполитой на Московское государство.
В начале 1608 года, к Лжедимитрию II стеклось много польско-литовских "полков". Потому что тогда в Речи Посполитой, благодаря смуте, было не мало готовых к походу боевых отрядов. Часть из них стремилось спастись от королевской репрессии в Московском государстве, ища себе там безопасность, добычу и славу. А их противники, сторонники короля, шли туда уже открыто, "за позволением Сигизмунда III". Кроме того, всем этим удовлетворялось и естественное желание мести вероломной Москве за учиненный ею погром над поляками и литвой и за насилие над польским посольством, задержанным в Москве.
После возникновения Лжедимитрия II, царь Василий понял, что перед ним стоит опасный враг и что надлежит собрать все силы и средства для его подавления как оружием, так и иными мерами. К военной кампании Шуйский собрал большую армию, распространил репрессию на весь юг, беспощадно казнил "воров" и возвращал их в рабство. Но сверх того он принял меры и к тому, чтобы законом бороться с революционными элементами общества и действовать на условия общественной жизни, порождавшие и питавшие смуту.
К этому основному ядру армии Лжедимитрия II примкнули и московские отряды. Они, конечно, не могли сравниться по степени военного искусства с правильными польскими "ротами" и представляли собой иррегулярные войска; но, накопляясь постепенно при Воре, они все-таки образовали собой большую рать, с определенным боевым устройством и с излюбленными вождями "атаманами". В эту рать вошли, прежде всего, ратные люди Северской украйны, где появился и получил первое признание Вор. Затем, к нему пристали те части войска Болотникова, которые избежали Тульской осады или спаслись из Тулы до её сдачи, под командованием талантливого атамана Ивана Заруцкого, а так же приходили случайные ватаги бродячих казаков с Дона и Днепра.
Наконец, с самого начала 1608 года литовский выходец, изгнанник, Александр Лисовский, начал собирать по дорогам остатки войска Болотникова, отпущенные Шуйским из Тульского плена на юг. Из этого сброда он составлял боевые отряды, снабжая их оружием и провиантом из взятых им украинных крепостей. В результате "собралося с ним тридцать тысяч русских украинных людей". Он как бы возродил к новой деятельности только что уничтоженное Шуйским войско Болотникова и привел его на службу Вору.
Из сказанного видно, какими большими средствами стал обладать Самозванец благодаря оказанной ему поддержке из Речи Посполитой, возник для Шуйского как страшный враг.
Когда началась осада Тулы, то на выручку осаждённым Лжедмитрий II поспешил с первыми своими войсками. Его задачей было поддержать московское междоусобие и подкрепить Болотникова и царевича Петра. Но он опоздал: Тула сдалась раньше его прихода, и он поспешно отступил назад, опасаясь попасть под удары победителей.
Со стороны Шуйского было большой ошибкой то, что он по взятии Тулы не продолжал своего похода на юг. Это спасло Вора и дало ему возможность окрепнуть. Шуйский ушел от Тулы в Москву и демобилизовал армию в уверенности, что довел свою репрессию до конца. А, между тем, Вор в течение зимы 1607-1608 года увеличил свои силы и выработал план компании на лето 1608 года.
Но весной началась война. Польские отряды Лжедмитрия II наступали на Москву от Орла через Волхов, Калугу и Можайск. Военное счастье было на стороне Самозванца. В это же время, от Смоленска наступал гетман Сапега со своим многочисленным отрядом, через тот же Можайск. Гетман Лисовский совершал движение на восток и через Зарайск и Коломну, тоже направляясь в Москву. Русские войска были деморализованы и уступали ему дорогу, а если решались на бой, то терпели поражения. Только талантливый воевода князь Иван Семенович Куракин успел нанести Лисовскому чувствительный удар между Коломной и Москвой и отнял у него артиллерию, так что "воры" Лисовского явились под Москву в некотором расстройстве и с опозданием.
Подойдя к Москве, Лжедмитрий II основал свою главную квартиру в селе Тушине, в овражистой долине речки Сходни, в нескольких верстах от Московских стен. Это место оказалось неприступно для войск Шуйского; но оно не было удобно для осадных операций против Москвы, так как было слишком удалено от городских укреплений.
Для наблюдения за врагом Шуйский между Москвой и Тушином на Ходынском поле устроил укрепленный лагерь, и поместил там часть московского гарнизона. Этот Гуляй-город пресёк тушинцам подступы к городу и помешал им начать правильную осаду. Гетман Рожинский решился на генеральный бой, надеясь в случае победы штурмовать Москву. Бой произошел 25 июня 1608 года и не дал результата. Москвичи отбили тушинцев от городских стен, хотя и понесли большие потери. После этого боя Лжедмитрий II сидел в Тушине без всякого дела месяца два.
В Тушине довольно быстро сложилось все, что было пристойно для столичной резиденции. При царе функционировали Боярская дума, государев двор, с почти полным набором чиновных групп дворовых, приказы, Большой дворец, казна и иные учреждения. Конечно, на высоких постах оказывались незнатные, а порой и вовсе «беспородные» люди. Тот же Заруцкий получил чин боярина, главы Казачьего приказа и стал командующим всех отрядов и станиц казаков. Но в Думе у Самозванца заседали Рюриковичи; князья Засекины, Сицкие, Мосальские, Долгоруковы, Гедиминовичи, князья Трубецкие, аристократы с Северного Кавказа, князья Черкасские, представители старомосковских боярских фамилий, Салтыковы, Плещеевы. Ему служил касимовский хан со своими людьми.
Всем стало ясно, что обе боровшиеся стороны достаточно сильны и упорны, и что борьба будет затяжной, так как в Москву и в Тушино подходили подкрепления. К осени 1608 года Самозванец решились действовать решительно, но штурм Москвы вновь не удался, осада оказалась невозможной, поляки попробовали установить блокаду столицы.
По соглашению лета 1608 года польская сторона обязывалась вывести всех наемников , подданных Речи Посполитой с территории. России в обмен на отпуск русским правительством всех задержанных и сосланных поляков. Включая семейство Мнишков. Но тушинцы в результате сговора, смогли перехватить отправленных из Москвы к западной границе пленников.
Партии польской шляхты и их служителей рыскали по всей стране изымая налоги для Лжедмитрия II. Они делали это столь профессионально, что от «нормальных» грабежей такие поборы отличало лишь наличие легальных полномочий. Несколько месяцев тушинского управления вполне хватило для начала спонтанной борьбы против Самозванца. Эта борьба почти сразу приобрела в немалой мере качество национально-освободительной. Если летом—осенью 1608 года территория, подконтрольная Шуйскому, сжималась наподобие шагреневой кожи, то в конце 1608 — начале 1609 года процесс пошел в обратном направлении.
Стремясь блокировать Москву отряды Самозванца начали операцию по блокаде русской столицы, и была проведена весьма энергично. Первым делом, они решили захватить Коломну, который был ключём к Москве. Если бы они захватили Коломну, то оттуда могли бы установить связь с Владимиром, и кольцо блокады было бы сомкнуто. Но за все время борьбы Москвы с Тушином полякам не получалось ни разу плотно закрыть коломенскую дорогу. Кольцо блокады не сомкнулось, а в 1609 году, блокада была прорвана в других местах.
Противоборствующие стороны решили найти новые способы борьбы. Так как затяжной характер войны привёл бы обе стороны к очень сложным последствиям. Шуйский начал рассчитывать и на иноземную помощь. Заключив в 1608 года мирный договор с польскими послами в Москве, он включил в него условие, чтобы король вывел из Московского государства всех польско-литовских людей, служивших Вору. Это условие представлялось московским дипломатам очень важным Но этого, конечно, не случилось, так как тушинцы короля не послушались.
Одновременно с расчетом на Сигизмунда Шуйский строил расчет и на шведов. Он отправил в Новгород своего родича князя Михаила Васильевича Скопина-Шуйского с наказом собрать там ратных людей и, кроме того, "послали в немцы нанимати немецких людей на помочь".
Лжедмитрий II, не имевший сил взять Москву, по совету поляков, решает начать наступление на север, ибо с его завоеванием не сможет удержаться и Москва. Не тронутый еще смутой север был тогда самой богатой областью государства, золотым дном, откуда можно было черпать больше средства для борьбы и лакомую добычу.
Тушинцы, ослабив свои операции под Москвой, обратили свой взгляд за Волгу, главным образом, на Вологду, где, по их сведениям, "много куниц и соболей и лисиц черных и всякого дорогого товару и пития красного", где лежал заморский, из Архангельска, товар "английских немцев", где "собрались все лучшие люди, московские гости с великими товары и с казною, и государева казна тут на Вологде великая от корабельные пристани, соболи из Сибири и лисицы и всякие меха". С первого натиска тушинцам удалось захватить на севере многие города и уезды.
Но одними поборами дело не ограничивалось. Тушинские "паны" размещались на частных землях и в крестьянских волостях, в чужих хозяйствах, на постой, для прокормления как их самих, так и их челяди и коней.
Вскоре весь север встал против Вора и "панов" одуревших от вседозволенности. Обычным порядком, создавались свои "рати", вербуя в них охочих людей и снабжая их оружием и всяким "запасом". Во главу этих ратей ставились выборные вожди, которым "ратное дело было за обычай".
Началась мелкая война против тушинских отрядов, действовавших на севере. Устюжна, Кострома, Галич, Решма, Юрьевец-Поволжский, Городец, Балахна составили первую линию обороны. За ней в качестве опорного пункта действовала Вологда, крупнейший город Поморья.
В Вологде образовался совет обороны из вологжан и зимовавших в Вологде московских купцов и правительственных агентов. В совет были привлечены даже торговые иноземцы, задержанные смутой в этом городе. Вологодский совет сносился со всем Поморьем и через Устюг собирал людей и средства для борьбы, направляя их на южные позиции. С другой стороны, находившийся в Новгороде Скопин-Шуйский вступил в связь с Вологдой и другими северными городами, посылал туда своих инструкторов и понемногу принял на себя общее руководство всей операцией против тушинцев.
На первых порах восставшие терпели жестокие поражения от польской конницы тушинцев; но затем стали одолевать разрозненные тушинские отряды и теснить их на юг, истребляя последних беспощадно. Весной 1609 года тушинцы, понся большие потери, были вытеснены с левого берега Волги и отброшены на свои базы, к Дмитрову и Суздалю. Север освободился от "панов" и "воров"; "мужичье", как презрительно выражались в Тушине польские гетманы, одолело и, перейдя через Волгу на юг, готовилось к дальнейшей борьбе за царя Василья против Вора.
Борьба за север, таким образом, окончилась в пользу Шуйского. Это была очень важная победа. Но её еще надлежало использовать, и Скопин-Шуйский сделал это с большим талантом. Как только обозначилась неудача тушинцев за Волгой и на Волге, в мае 1609 года, Скопин-Шуйский пошел из Новгорода к Москве с собранными им войсками. При нем было около 3.000 русских ратных людей и отряды наемных ландскнехтов, которые были даны ему в распоряжение шведским королем за уступку шведам русских городов, от Ямы до Корелы, на Финском побережьи. Скопин из Новгорода уже много времени руководил движением на севере.
Сюда по соглашению с ним пришел из Нижнего Новгорода боярин Федор Иванович Шереметев с теми войсками, какие успел собрать в Поволжье. Этим было достигнуто объединение боевых сил Шуйского. Образовалась большая армия, опорой для которой служили северные области государства. Север теперь был окончательно закрыт для Вора, и тушинцы были возвращены на их старые позиции кругом самой Москвы. А в это время, Лжедмитрий II поссорившись с Рожинским, 1 января 1610 года покинул Тушино и убежал в Калугу.
Когда над Тушином разразилась беда, то весь этот люд спасая свои шкуры схлынул обратно в Москву или же разбежался по городам. В марте 1610 года Тушино опустело: остались в нем, и то ненадолго, лишь такие тушинцы, которые не принадлежали ни к польским отрядам, ни к казачьему составу. Это были по большей части "перелеты" - люди, перебежавшие к Вору из Москвы.
В Тушино отъезжали стольники, и стряпчие, и дворяне московские, и жильцы, и городовые дворяне, и дети боярские, и подьячие, и всякий воровской люд. Они легко изменял царю Василию за звонкую монету и им было глубоко наплевать на Родину и её чаяния. Они легко отъезжали в "воровские таборы", но также легко оттуда возвращался и вновь начинал служить в Москве с тем, чтобы при случае опять уйти в Тушино.
В среде тушинской знати первое место принадлежало Филарету Романову, отцу будущего царя. При первом самозванце он был поставлен митрополитом в Ростов; при воцарении Шуйского "наречен" патриархом всея Руси, но через несколько дней "скинут" в прежний сан митрополита и послан из Москвы в Ростов.
При начале Тушина, в октябре 1608 года, тушинцы взяли его в плен в Ростове и доставили к Лжедмитрию II в Тушино. Самозванец признал его патриархом, и с тех пор Филарет пребывал в Тушине как добровольный обыватель Тушина и глава того духовенства, которое признавало "царя Димитрия Ивановича".
Хотя царь Василий Шуйский мог торжествовать новую победу над своими врагами на Севере, но в Варшаве с этим были не согласны. В то время, когда Скопин-Шуйский начал из Александровской слободы поход на Тушино. То его судьба, что каждый миг его торжества осложнялся новыми бедами.
Впрочем, к этому моменту уже не Лжедмитрий II представлял главную опасность. Двухполюсная структура гражданской войны превращается в трехполюсную. Главный фактор таких изменений, открытое вмешательство Речи Посполитой, а позднее и Швеции во внутренние усобицы России.
Неудача Лжедмитрия II, внутриполитическая слабость правительства Василия Шуйского и некоторая стабилизация внутреннего положения в Речи Посполитой привели к началу открытой агрессии польского правительства против России. Эта акция была одобрена папой Павлом V. Использовав в качестве предлога Выборгский договор России со Швецией, польские войска начали осаду Смоленска в 1609 году, что ускорило распад Тушинского лагеря.
Мотивы короля нетрудно угадать: здесь сплетались личные, политические, конфессиональные и территориальные интересы. Основной причиной похода пшеков в Московию было, конечно, желание использовать, в своих подлых интересах московское междоусобие, для последующего захвата Московской Руси, и вместе с тем не дозволить Швеции усилиться на счет Москвы.
В Речи Посполитой Россия приравнивали к Америке, и её необходимо было завоевать так же, как испанцы завоевали ацтеков. Тем более, что это будет нетрудно сделать, ибо русские якобы ничем не лучше в военном плане туземцев Америки. К тому же, Рим благословил пшеков на богоугодное дело, лишь только потому, что Московская Русь была последней цитаделью православия, столь ненавидимого католиками.
Несмотря на не завершившуюся войну со Швецией в Прибалтике, сейм вотировал налоги на поход в Россию, надеясь на быстрый успех. Король приложил много усилий с целью перетянуть основные силы наемников из Тушина в свой лагерь.
В феврале 1610 года, был заключен договор с тушенцами о предварительном избрании на русский трон сына Сигизмунда, Владислава, причем основное содержание статей соглашения сводилось к четкой регламентации деятельности нового царя в условиях полного сохранения московского социального и государственно-политического устройства, православной веры, которые по сути поляки и не собирались соблюдать.
Смерть Скопина-Шуйского, в апреле 1610 года, от отравления, стала катастрофой для России и привела к смене командования. Русские войска с отрядами наемников из Швеции выступили к Смоленску, имея во главе царского брата, бездарного Дмитрия. Польскими войсками командовал один из выдающихся польских полководцев, коронный гетман С. Жолкевский.
Жолкевский к этому времени уже знал о подходе русско-шведских сил от двух немецких перебежчиков. Он нанёс внезапный удар по не развернувшейся полностью в боевые порядки русской армии и сумел предварительно склонить к измене основные силы наемников. Шведы бежали частью к лагерю, частью к лесу. Поражение при Клушине было катастрофическим: правительство Шуйского за несколько часов лишилось почти всей армии и значительных средств.
Армия Жолкевского усилилась тремя тысячами бывших наемников Делагарди, перешедших на службу к Сигизмунду III, и восьмитысячным войском Валуева. После чего, к Москве устремились силы Лжедмитрия II из Калуги и войска Жолкевского.
17 июля 1610 года ненавистный царь Василий Шуйский в результате заговора был сведен с престола и насильственно пострижен в монахи. Высшую власть взяла на себя Боярская дума, Семибоярщина, за которой не было сколько-нибудь реальных сил. Параллельно шли переговоры с гетманом Жолкевским. Заключенный с ним в августе договор признавал факт избрания русским царем Владислава, причем крестоцелование на его имя началось едва ли не на следующий день после подписания.
В столице же власть полностью перешла к польскому коменданту Гонсевскому и тем русским, которых направил в Москву Сигизмунд. В декабре 1610 году погибает Лжедмитрий II. Патриарх Гермоген, вступивший в конфликт с польскими властями в Москве, в декабре 1610 — январе 1611 года рассылает грамоты по многим городам с призывом к освобождению столицы и отказу от присяги Владиславу.
Но «Великое разорение» России вызвало широкий подъем патриотического движения в стране. Зимой 1611 году в Рязани было образовано первое народное ополчение, которое возглавил Прокопий Ляпунов.
К тому же, в других городах Московского царства множество воевод, приказных, местные сословия не захотели признавать этот предательский договор с поляками и выблядка Владислава.. Но не было у них объединяющего начала, а противоречия между вчерашними врагами, социальные, политические, не исчезли.
Несколько опережая события, 19 марта вспыхивает восстание москвичей против поляков. Тяжелые бои шли два дня, и только после поджога домов и строений в Китай-городе, польскому гарнизону удалось подавить выступление горожан. Именно это событие было обозначено как «конечное разорение Московского царства».
Тем не менее в ближайшие дни, после восстания, к Москве подступили все русские отряды. Встала задача организационного оформления первого земского ополчения. Высшая власть, законодательная, судебная, отчасти исполнительная, принадлежала Совету ополчения, своеобразному Земскому собору. Руководство текущим управлением лежало на трех лицах: боярах и воеводах Д.Т. Трубецком и И.М. Заруцком, думном дворянине П.П. Ляпунове.
Однако конфликт Ляпунова с казаками закончился его публичной казнью, наглядно проявив глубину социальной розни казачества и дворянства. Убийство Ляпунова привело к массовому отъезду из-под Москвы дворян и даже приборных служилых. Этому способствовало и отсутствие единого плана восстановления государства.
После очередного штурма польских войск в июне пал Смоленск. В это время, опираясь на приговор Совета ополчения и позицию местной верхушки, шведские войска вошли в Новгород, а затем оккупировали новгородские земли, зафиксировав в договоре право шведского королевича на русский трон или на Новгородскую область. Наконец, кризис в казачьих таборах под Москвой достиг угрожающего уровня.
Крымские татары под видом помощи русскому царю Василию Шуйскому безнаказанно грабили территорию Московского царства, уводя в полон неисчислимое количество людей. Они даже на зиму не уходили в Крым, а оставались на территории Русского царства.
А в это же время, в Московском Кремле в осаде сидела польская администрация, войска и Боярская дума, представляя власть Владислава. Второй и главный центр этой власти перемещался вместе с королем и армией к Москве, прихватив с собой в качестве трофея-символа своих побед братьев Шуйских.
Итоги к исходу лета 1611 года были для русских совсем незавидны, процесс территориального распада и политического разложения Московской Руси, казалось, достиг той черты, после которой уже нет возврата к единству общества и государства. На всей территории царства царил хаос и запустение.
Но уже в сентябре 1611 года в Нижнем Новгороде началось формирование Второго ополчения по руководством Минина и Пожарского, объединившего патриотические силы России на завершающем этапе борьбы с польско-литовской и шведской интервенцией. Вместе с русским народом в нём участвовали марийцы, чуваши, коми и другие народности Поволжья и Севера. Цель ополчения состояла в освобождении Москвы от интервентов и создании нового правительства.
Руководители казачества и южнорусского дворянства Заруцкий и Трубецкой, поддерживая тайные связи с интервентами, вступили с Мининым и Пожарским в переговоры о совместном участии в действиях. К тому же, патриарх Гермоген отказался выполнить требования московских бояр-изменников об осуждении патриотического движения за освобождение страны.
Упредив действия казаков первого ополчения, отряды второго появились в Ярославле ранней весной уже как общероссийская сила. Несколько месяцев пребывания в этом городе окончательно оформили устройство второго ополчения. В Ярославле были восстановлены основные приказы: сюда из-под Москвы, из провинции стекались опытные приказные, умевшие поставить дело управления на добротную основу. Руководители ополчения всерьез занялись дипломатией. Так возник еще один политический центр в стране.
Угроза прорыва армии во главе с литовским гетманом К. Ходкевичем к польскому гарнизону в Москве вынудила предводителей ополчения ускорить поход к столице. Заруцкий во главе нескольких тысяч казаков, захватив по дороге из Коломны Марину с сыном, направился в Рязанский край. Оставшиеся станицы и дворянские отряды под предводительством Трубецкого сначала соблюдали нейтралитет. Лишь в критические моменты сражения с отрядом Ходкевича в конце августа они приняли участие в действиях против его сил.
Гарнизон в Кремле остался без продовольствия, припасов и резервов. Его судьба была предрешена: 27 октября два полка польского гарнизона сдались, Москва была освобождена. Попытка Сигизмунда небольшими силами переломить ход событий оказалась запоздавшей: короля остановили под Волоколамском. Узнав о сдаче гарнизона, он повернул в Польшу.
Когда отбор кандидата на царский трон зашёл в тупик, то вновь возникло имя шведского королевича Карла-Филиппа. Но в качестве компромисса возникли фигура 16-летнего Михаила Романова, сына митрополита Филарета. Под сильным давлением казаков кандидатура Михаила получила предварительное одобрение. 21 февраля 1613 года, торжественный акт окончательно подтвердил выбор нового российского царя. Тем не менее, Владислав не отказался от своих прав на московский престол.
Неудачный исход «московской войны» усилил оппозицию королю. Добившись от сейма в 1616 году новых ассигнований, польское правительство в предприняло последнюю попытку завоевания Русского государства. В апреле 1617 года двадцатидвухлетний Владислав выступил из Варшавы, командованием армии было поручено гетману Ходкевичу.
Польско-литовская армия включала в себя два основных компонента — коронный, находившийся под непосредственным командованием Владислава и литовский под командованием великого гетмана Ходкевича. Коронная армия насчитывала около 10000 человек, а литовская армия к началу наступления насчитывала около 7000 человек. Включая в себя, помимо наёмных частей, отряды лисовчиков.
Не имея явного преимущества перед русской армией в численности, польско-литовские войска значительно превосходили противника качественно. Основу их составляли опытные наёмные войска. В распоряжении имелась многочисленная тяжеловооруженная гусарская конница, с которой русская кавалерия не могла соперничать в открытом бою.
Часть польских войск под командованием неудавшегося русского царя Владислава и запорожцев Сагайдачного после боёв под Можайском, не получавшая жалованье, покинула лагерь, вернувшись в Речь Посполитую или отправившись грабить уезды Русского государства. В итоге к стенам Москвы Владислав и Ходкевич привели всего около 8000 человек и до 20 тысяч запорожцев.
Но провал штурма Москвы фактически означал неудачу всего похода. Теперь у Владислава оставалась лишь возможность путём переговоров добиться уступок со стороны русского правительства. Но и у последнего пространства для дипломатических маневров почти не оставалось. Государство было истощено многолетней Смутой и интервенцией. Даже отступление польско-литовских войск от Москвы не означало перелома в войне.
Новый всплеск войны лишь подчеркнул бесперспективность дальнейшей интервенции. Правда, войска Сагайдачного прошлись огнем и мечом по едва ли не самому благополучному региону страны, зверствуя не хуже крымских татар. Урон юго-западных и южных уездов был огромен. Однако военная неудача и изменение внешнеполитического положения Польши в результате начала Тридцатилетней войны, заставили польское правительство пойти на подписание Деулинского перемирия. Россия потеряла Смоленск, Чернигов, Дорогобуж и другие города города юго-западной и западной окраины, но получила продолжительную передышку.
Но главная цель была достигнута: перемирие в Деулино стало истинным завершением Смутного времени, после 13 лет кровавых междоусобиц и борьбы с внешними врагами Русское государство вернулось к нормальному развитию.
Открытая шведская агрессия против России началась летом 1610 года, хотя ещё с 1604 года правительство Карла IX следило за ходом польской агрессии, предлагая далеко не бескорыстную военную помощь сменявшимся русским правительствам. Заключение Выборгского договора 1609 дало Карлу IX повод для вмешательства в дела Русского государства.
После падения правительства Шуйского шведские войска во главе с Я. Делагарди перешли к открытой агрессии. В августе 1610 шведы осадили Ивангород, а в сентябре, Корелу, которая пала 2 марта 1611 года. В конце 1610 — начале 1611 шведские войска предприняли безуспешные походы на Колу, Сумский острог и Соловецкий монастырь. Летом 1611 шведы начали боевые действия против Новгорода. Пытаясь использовать польско-шведские противоречия, руководство Первого ополчения завязало сношение с Делагарди, приглашая на русский престол одного из шведских королевичей в обмен за предоставление военной помощи.
Однако воеводы-предатели Новгорода сдали шведам город. Между Делагарди и новгородскими светскими и духовными феодалами, пытавшимися представлять Русское государство в целом, был заключён договор, по условиям которого признавалось покровительство Карла IX, провозглашался союз против Польши и гарантировалось избрание на русский трон одного из его сыновей.
Используя договор, шведские войска к весне 1612 году захватили Копорье, Ям, Ивангород, Орешек, Гдов, Порхов, Старую Руссу, Ладогу и Тихвин; попытка шведов овладеть Псковом была неудачной. Но после прихода Второго ополчения в Ярославль в 1612году, его руководство установило сношения с новгородцами.
В отношении шведов проводилась выжидательная политика. После восстановления центральной государственной власти в Москве шведские войска пытались захватить новые районы, но их действия натолкнулись на сопротивление народных масс. Летом 1613 года в результате совместных действий городского населения и русских войск были освобождены Тихвин и Порхов, разгромлен 3 тысячный польско-литовский отряд, действовавший на стороне Швеции.
В 1614 и 1615 шведское командование с целью включения северо-западные области России в состав Швеции пыталось заставить новгородцев присягнуть новому шведскому королю Густаву II. В ответ на это развернулась массовая партизанская война населения Новгородской земли против шведских войск.
Но события, повлиявших на шведскую решимость к войне с Россией, на усиливавшееся политическое сближение австрийских и испанских Габсбургов с Сигизмундом III, что грозило им смертельной опасностью. В принципе нуждалась в свободе рук и Речь Посполитая. Но слишком дороги были Сигизмунду III его планы полного подчинения Российского царства.
После новой неудачной осады Пскова летом 1615 году, шведское правительство согласилось начать мирные переговоры с правительством нового царя М. Ф. Романова, которые завершились подписание Столбовского мира в 1617 году. По условиям договора Карл Филипп отказывался от претензий на русский престол, а России возвращалась большая часть Новгородской земли, но в то же время, Швеции отходили город Корела с уездом и Ижорская земля с Ивангородом, Ямом, Копорьем и Орешком.
Заключение Столбовского договора и Деулинского перемирия знаменовало крах агрессивных планов и интервенции польско-литовских и шведских феодалов. Многострадальная Русь выстояла в этой безумной и кровопролитной войне. Однако, в горниле этой войны был выкован русский народ, с его стальным хаоактером, который в последующие столетия с троицей воздал Польше и Швеции свой кровавый долг. Да так, что эти подлючие народы, захлебнулись своей кровью.
Оценил 1 человек
1 кармы