1644 год стал рубежным в истории великой Китайской империи: господствовавшая около 300 лет Минская династия рухнула. Последний император Минской династии Чун Чжэнь покончил с собой. Силой и хитростью китайский престол захватили монголоидные племена маньчжуров, основавшие на развалинах Китая династию Цин. Цинская империя унаследовала все нормы и традиции императорского Китая и по форме правления представляла собой абсолютную монархию. Фактически правителями Китая являлись различные инородцы, большей частью чисто монгольского племени, малочисленного, необразованного по-китайски, не понимающего значения труда, промышленности и торговли, даже совершенно незнакомого с письменами.
Новые правители Китая взяли на вооружение и активно использовали традиционную китайскую внешнеполитическую доктрину, согласно которой китайский император, управлявший Поднебесной на основе мандата Неба, являлся всеобщим сюзереном, а все остальные народы считались его вассалами и были должны периодически направлять в столицу «Срединного государства» послов с «данью» для Сына Неба. При этом, как это было принято и при предшествующих династиях, любое посольство воспринималось в Пекине как признание тем или иным государством своей вассальной зависимости от Цинской империи.
Сведения о Руси, славянских землях и народах Восточной Европы в целом доходили до китайских земель по основной трансазиатской торговой магистрали, Великому шелковому пути. Длительное господство монголов на огромных пространствах Азии и их завоевательные походы на Запад, в земли славян, способствовали установлению в XIV веке первых контактов между Русью и Китаем.
У монгольских ханов существовала традиция набирать в подвластных им землях дружины и создавать из них особые формирования, своего рода «гвардию». В китайских источниках так называемый «русский полк» в составе столичной гвардии впервые упоминается в 1380 году. Этому воинскому формированию было дано название — «Сюань чжун улосы хувэй цинь цзюнь» «Охранное войско из русских, прославляющее преданность», а к северу от столицы правительство специально приобрело участок земли для организации лагеря.
После распада империи монголов между Русью и Китаем поддерживались эпизодические связи через Среднюю Азию, на рынках которой русские купцы встречались с купцами, приезжавшими из Индии и минского Китая.
Российские контакты с Китаем, в отличие от «открытия» Китая Западом, изначально строились на других основах и принципах. Русское движение шло по суше, по необъятным и неисследованным просторам Сибири. Без преодоления этих пространств невозможно было войти в контакт с далеким Китаем. В отличие от европейских колониальных держав Россия следовала своему цивилизаторскому влечению, а не стремлению захватить в Китае новые земли и рынки.
Уникальное геостратегическое положение России на Евроазиатском континенте объективно создавало предпосылки и условия для неизбежного обращения ее на восток, в сторону Сибири. Проживавшие там народы находились на более низкой ступени развития, тактически не имели никаких контактов с Европой, что в тех конкретно исторических условиях означало, что их необходимо было «открыть» и подвести новые земли и народы под юрисдикцию России.
Россия начала свое продвижение в поисках богатств Востока в направлении Средней Азии и Индии еще с XV века. Она вышла на контакты со странами Средней Азии: Хивой, Бухарой, Кокандским ханством, умело совершая политические маневры в этом регионе,
Оживление интереса к Китаю на Руси произошло в XVI веке и было связано с историей длительных поисков северного пути из Европы в Китай. В международных связях Русского государства, в первую очередь с Англией, с середины XVI века вопрос о путях в Китай и Индию начинает играть значительную роль. Москва оказалась для западноевропейских торговцев воротами в Центральную и Северо-Восточную Азию и на Дальний Восток. Но ни представители западных держав, ни сами русские не имели точного представления о громадных территориях, лежавших между восточными границами Русского государства и Минской империей.
В это время английское правительство предприняло активные попытки оказать влияние на Москву с целью получить разрешение на организацию английской экспедиции для поисков дороги в Китай через Сибирь. Но русские, стремясь не допустить транзитной торговли иностранцев со странами Востока, и в частности с Китаем, через территорию Русского государства решительно отклонило эти домогательства как несовместимые с интересами русской торговли на Востоке.
Было дано указание тобольскому воеводе отправить торгово-разведывательную миссию, имевшую целью узнать путь из сибирских городов в Китай и выяснить, как богато и велико Китайское государство. Сведения, привезенные ими, показали, что пределы Китая вполне достижимы для казачьих экспедиций.
В 1615-1617 гг. тобольский воевода И.С. Куракин направил два посольства, Т. Петрова к калмыкам и В. Тюменца в Западную Монголию и Ивана Петелина в Пекин. Пребывание русского посольства в Пекине оказалось кратким, всего четыре дня. К императорскому двору Иван Петлин не был допущен, китайские чиновники объяснили русскому послу, что у него не было достойных подарков для поднесения императору, а без подарков являться к Сыну Неба не положено. По всей видимости, при дворе минского императора Шэнь-цзуна не могли четко определить своего отношения к неожиданному посольству от неизвестных доселе «варваров».
Лишь только к началу второй половины XVII века создаются необходимые политические и экономические предпосылки для установления официальных и регулярных взаимоотношений между Москвой и Пекином. Главную роль в этом сыграли, рост могущества, а также расширение пределов Русского государства в Восточной Сибири и присоединение к собственно Китаю значительных территорий в Маньчжурии, бывших родовыми владениями новой Цинской династии.
Постепенно продвигаясь на Дальний Восток, организуя многочисленные экспедиции из Якутска в далекие земли, русские землепроходцы стремились найти пути в сказочный и неведомый Китай. Одним из первых, кто проведал о близости Китайского государства, был енисейский служилый человек Максим Перфильев. Вернувшись летом 1640 года в Якутск с Витима, он сообщил, что в устье реки Шилки живут некие «килонцы», «люди хлебные», у которых и «всякого скота много»«. А те же люди, добавил землепроходец, съезжаются с китайскими людьми и меж себя торгуют»..
Основываясь на сведения полученные из докладов первых землепроходцев, в Москве считали что новый и малолюдный край, можно было подчинить русскому владычеству, имея всего 300 человек хорошо вооруженного войска. Половину этих сил предлагалось оставить в трех или четырех ключевых острогах, а остальных 150 человек стоило использовать в качестве подвижных отрядов для «усмирения тех из иноземцев, которые окажутся непокорными и не будут платить ясак. По мнению правительства, серьезное сопротивление русской силе в Приамурье вряд ли будет возможно. Одной из существенных особенностей успешного освоения русскими Приамурья было отсутствие на тот момент на присоединяемых территориях какой-либо государственности.
Однако реальная ситуация была несколько иной. Такое ошибочное мнение о легкости приобретения Амура было весьма естественно, ибо Поярков, незнакомый еще с краем, упустил из виду самое важное обстоятельство, что проживающие по реке Сунгари, местное население, недовольное приходом на их земли русских, «злобных демонов, питающиеся человеческой плотью и кровью», могло в любое время призвать на помощь военные силы из соседней с этим краем Маньчжурии, тем более что в это время вступила на престол Китая маньчжурская династия Цин.
В первой половине XVII века, когда русские землепроходцы искали пути в бассейн Амура, маньчжурское влияние в Южном Приамурье уже было весьма значительно. Земли Нингуты лежащие в бассейне реки Сунгари, на которые совершали свои походы все маньчжурские правители, начиная с Нурхаци (1559-1626), после их присоединения, имели важное значение для развития молодого маньчжурского государства. С самого начала они служили плацдармом экспансии в северном и северо-восточном направлениях, для чего маньчжурами в Нингуте создавались соответствующие органы управления.
Первый правитель маньчжурского государства, Нурхаци, проводил гибкую политику в отношении соседних племен. Очень часто он жаловал своих сторонников феодальными титулами, оставляя их во главе тех же людей, которых они возглавляли до присоединения к маньчжурам, образуя из них новые военно-административные единицы.
В это время, северная граница самого Китая проходила по Великой стене, а границей Маньчжурии был так называемый «Ивовый палисад», система укреплений, проходившая в 600—800 километров южнее Амура. На необъятном пространстве между этой границей и Якутском проживали только малочисленные местные племена, не подчинявшиеся никому.
Маньчжуры изредка совершали на них набеги с целью захвата пленных и дани. И вот теперь сюда пришли русские. Маньчжуров земли у Амура совершенно не интересовали, но появление русских встревожило их очень сильно, то было совершенно неприемлемо для Цинов. Бассейн Амура не интересовал их до тех пор, пока был ничейным, отдавать его русским они не собирались. Несмотря а многолетний шум по поводу принадлежности России земель в Приамурье, в Пекине до сих пор, так и не смогли предъявить ни одного официального документа подтверждающего принадлежность Китаю этих земель.
Дальнейшие попытки установления посольских отношений, предпринимавшиеся российской стороной, имели по сути провальные результаты. Цинская дипломатия стремилась трактовать лишь как подтверждение уже сложившихся «даннических» отношений, а продвижение русских по Амуру и освоение ими этого района рассматривались как непослушание «вассалов», против которых следовало развернуть «карательный» поход.
С приходом отрядов казаков под руководством Пояркова и Хабарова началось активно осваивание земли по обоим берегам Амура и даже продвижение к югу от него. Император и его правительство осознавали всю военно-политическую опасность опасность сложившегося положения на Севере империи, и стали действовать по-китайски системно. Для Цинской монархии этот район имел особое значение. Маньчжурия была исторической родиной правящей в Пекине Цинской династии. Поэтому вопрос овладения Амуром стал для пекинского правительства принципиально важным.
Вскоре в Пекине появился документ под названием «Стратегические планы усмирения русских». В нем была поставлена четкая цель: «Земли, на несколько тысяч ли лежащие на обращенных к Срединному государству склонах Хингана, целиком станут принадлежать Срединному государству». Была предложена и методика ее достижения: «Ввиду того, что русские с давних пор занимают наши пограничные территории, принимают наших перебежчиков и сеют смуту, следовало бы цинской дипломатии трактовать лишь как подтверждение уже сложившихся «даннических» отношений, а продвижение русских по Амуру и освоение ими этого района рассматривались как непослушание «вассалов», против которых надо развернуть «карательный» поход. немедленно их истребить. Но Ваше Величество движимое ко всему живому чувством любви, позволяет им умереть естественной смертью».
Присоединение Приамурья к Русскому государству и продвижение маньчжуров на север и северо-восток от своих владений привело к тому, что Россия и Цинская империя вошли в территориальное соприкосновение. Стали возникать первые конфликтные ситуации, приведшие в последствие к масштабным столкновениям .
К середине XVII в. в России и Китае сложилось прямо противоположное отношение к тому, как должны строиться двусторонние контакты. Русский царь Алексей Михайлович и его двор рассчитывали установить равноправные межгосударственные отношения, развивать торговые связи и урегулировать проблемы, связанные с территориальным размежеванием в приграничных районах. В целом такая линия в ту эпоху соответствовала общему курсу российской внешней политики на Востоке.
Цинская администрация, в свою очередь, исходя из традиционных внешнеполитических установок, стремилась навязать русским статус «вассала» и отодвинуть границы Русского государства как можно дальше от Китая и собственно маньчжурских земель, расположенных на территории современного Северо-Восточного Китая. Для Цинов, после соприкосновения территориальных владений двух держав, русские оказались уже «ближними варварами», к тому же не желавшими покориться воле Сына Неба. Согласно традиционным установкам, оставался один путь, усмирение.
После вступления на престол в Пекине императора Канси (1662–1722) маньчжурская политика по отношению к русским ужесточилась. Император, лично разрабатывая важнейшие внешнеполитические и военные планы, поставил задачу усмирить «русских варваров» в Приамурье.
При Канси отношение к посольствам из России стало еще более пренебрежительным, что было четко выражено во вновь утвержденном порядке приема послов в случае их одно- временного прибытия с «данью». Он требовал «Сажать джунгарских посланцев на наиболее почетном месте, послам халхасцев, садиться вслед за ними, а представителям Русского государства, за халхаскими послами».
Цинские власти постепенно взяли курс на «выдавливание» русских из Приамурья, и прежде всего на уничтожение русских военных поселений.
Русских, оказавших активное сопротивление дальнейшему продвижению маньчжурских отрядов в Приамурье, в цинском Китае стали рассматривать как неизвестное «варварское» племя, а походы против них интерпретировались как «карательные».
В связи с этим, несмотря на продолжающуюся кампанию по усмирению Китая, они отправили войска на север, что стало причиной первой русско-китайской войны, продлившейся почти 40 лет.
Оценили 3 человека
4 кармы