Русско-китайская война, начавшаяся в столичной провинции Китая, Чжили, через месяц достигла русской границы. Боевые действия не только затронули территорию России, но именно в Амурской области, в районе Благовещенска, оказались наиболее ожесточенными и продолжительными. Ожесточенность конфликта, было проявлением возникших еще в XVII веке противоречий интересов России и Китая в Приамурье. Обе стороны понимали, что от исхода борьбы за Амур, единственную транспортную артерию, соединяющую восточные регионы с центром России, во многом зависит дальнейшее развитие русско-китайских отношений. Инициатива в развитии событий на Амуре исходила не от Петербурга и Пекина, а была в руках местных властей Благовещенска и Айгуна, Хабаровска и Цицикара.
Инициаторами нападений на русских в Маньчжурии и на берегах Амура в большинстве случаев были не ихэтуани или хунхузы, а китайские чиновники и военные. У власти, как в Цицикаре, в центре провинции Хэйлунцзян, так и в Айгуне, стояли чиновники, настроенные, во-первых, патриотически, во вторых, явно антирусски. Это были военный губернатор провинции Хэйлунцзян Шоу Шань, и местный начальник округа, Фэн Сян, которые им сочувствовали, которые хотели пересмотреть условия заключённых полвека назад договоров, . Они оказались единственные из местных китайских администраторов во всей Манчжурии, кто поддержал фанатиков Ихэтуаней и отдал приказ о начале военных действий против России. В трех северо-восточных провинциях Маньчжурии имелось до ста тысяч китайских солдат. Боевая их мощь была сравнительно невелика, но их командиры надеялись на большой численный перевес над русскими.
За год до нападения на Благовещенск. Появились различные тайные общества китайцев, недовольных вмешательством зарубежных государств во внутреннюю политику Цинской империи. В ряде провинций в Китае начались локальные восстания против иностранцев, а потом и их убийства. Эти волнения стали явным сигналом о надвигающейся бури народного гнева в Поднебесной империи. В Благовещенске получали «корреспонденции» о ходе военных действий. Поскольку смута на тот момент длилась более года, к этим известиям привыкли , «мол, всегда у них неспокойно!»
11 июня 1900 года пришло Высочайшее повеление о приведении войск Приамурского военного округа на военное положение. 12 июня 1900 г. была объявлена мобилизация войск Приамурского военного округа. В Амурской области она проходила под руководством военного губернатора и наказного атамана Амурского казачьего войска генерал-майора К.Н.Грибского.
Подчиняясь распоряжению губернатора , 29 июня войска покинули Благовещенск. На нескольких пароходах и баржах они отправились в Хабаровск, уже оттуда, в Харбин. Отправка была праздничной: на пристани провели молебен, в присутствии командующего войсками области, военного губернатора, чинов от городской администрации и жителей города.
С уходом в Хабаровск первоочередных казачьих сотен, 4-го Восточно-Сибирского батальона и 1-й батареи гарнизон Благовещенска был значительно ослаблен. Остались в городе: 2-й Восточно-Сибирский батальон, запасный батальон, три сотни Амурского казачьего полка, местная команда, 2-я батарея Восточно-Сибирской артиллерийской бригады. При этом в запасном батальоне были вооружены только 1-я и 2-я роты, в артиллерийской батарее насчитывалось ограниченное количество снарядов. В это же время на другом берегу Амура, наоборот, стали скапливаться войска, активно производились инженерные работы. Жители города, утром и вечером, стали регулярно слышать звуки армейского горна с той стороны.
В городе никто не подумал, что речь идет об опасности именно здесь, в Благовещенске. И горожане-обыватели, и военные понимали, что будет мобилизация то есть сбор войск для отправки в Китай где шли военные действия. Русские войска должны были прибыть к Харбину, а это было очень далеко от Благовещенска. В свою очередь амурские крестьяне были очень недовольны объявленной мобилизацией, так как она пришлась на время страды, поэтому они терпели убытки, бросая поля необработанными. В связи с этим нередки были случаи нападения на тех китайцев, которые жили и работали тут же, в Благовещенске. Злые и пьяные русские мужики избивали мелких китайских торговцев: «Из-за вас, твари, идем кровь проливать».
Факт отправки большей части Благовещенского гарнизона в Хабаровск был известен китайскому командованию. Территория Зазейского района была наиболее слабым местом в линии российской границы. На протяжении более сотни километров здесь не было русских войск. Именно в Зазейском районе в последствие развернулись решающие военные действия, так как китайцы выбрали это направление, как наиболее перспективное для наступления на Благовещенск.
Первыми забеспокоилось китайское население проживающие в городе и его окрестных сёлах. Некоторые торговцы сворачивали лавочки, требовали уплаты долгов, переводили рубли в золото и переправлялись к себе. Китайские рабочие уходили с приисков, иногда они шатались по городу и шумели. Они сумели тихо и скрытно скупить всё стрелковое оружие в оружейных магазинах.
Но самыми, наверное, страшными, были предупреждения от «доброжелательных китайцев». Те, кто долго служил у русских, поварами, няньками, подмастерьем, шептали: «Скоро плохо будет». Поползли слухи, что маньчжуры вот-вот нападут: «мужчин вырежут, а женщин заберут в услужение». Трудно было простому обывателю отличить, где паника, а где серьезная информация. Среди множества «желтых» слухов тонули предупреждения образованных китайцев, работающих с русскими, что в первых числах июля ожидается нападение.
Хотя ещё, незадолго до начала боевых действий, русские мясники закупавшие мясо в Китае сообщали, что в горах под Сахаляном было сосредоточено до 7 тысяч китайских войск. Никто из жителей города не верил, что обычно трусливые маньчжуры «Ходя» совершат что-то опасное. На Китай и китайцев всегда смотрели настолько презрительно, их трусость была очень знакома жителям приграничья. Большинство населения не верило и от слухов отмахивалось. Тем более что китайская администрация, наоборот, подчеркивала дружеские и долговременные отношения с русским соседом: например, за месяц до нападения перевела 1000 лан серебра, на устройство в Благовещенске русской школы для китайцев.
Все в городе, прекрасно отдавали себе отчет в том, что Благовещенск не защищен и что об этом известно китайцам. Могучая империя, которая должна была защитить жителей Благовещенска, оказалась где-то невероятно далеко. Страх увеличивался ещё и тем, что враг был не только «снаружи», в Китае, на другом берегу Амура, но внутри, в самом городе. С весны 1900 года в отношениях между жителями двух соседних государств, почувствовалась большая напряженность и натянутость, что стало особенно заметно.
Ещё в июне, когда обстановка в городе стала тревожной, военный губернатор К. Н. Грибский встречался с представителями городской думы. Среди других проблем возможной обороны города говорили и о пребывании в Благовещенске китайцев. Губернатор отметил, что «правительство великой Российской империи никому не позволит обижать мирных граждан».
. К 1900 году постоянное население Благовещенска достигло 50 тыс. человек, здесь также были да еще нескольких десятков тысяч сезонных рабочих, которые отправлялись из него на золотые прииски и обслуживали навигацию по Амуру. Большую их часть наёмных рабочих составляли китайцы. Кроме того, практически каждая зажиточная семья города имела китайскую прислугу, китайцы контролировали мелкую, среднюю и часть крупной торговли, содержали многочисленные рестораны, кабаки и развлекательные учреждения, снабжали город овощами, строили, обеспечивали нормальное функционирование коммунального хозяйства. Повседневная жизнь и экономическая деятельность всего населения этого зажиточного, процветающего, культурного, по местным понятиям, города были немыслимы без китайцев. Их присутствие было постоянным, всепроникающим и жизненно необходимым. С другой стороны, они не воспринимались русским населением как часть городского сообщества, пусть даже неравноправная.
Кроме того, на левом берегу Амура ещё со времен Айгунского договора с 1858 года находился так называемый Зазейский район, или «Маньчжурский клин». По условиям договора цинские подданные, которые проживали на левом берегу Амура, могли оставаться в местах своего проживания. По разным данным к 1900 году там проживало от 15 до 35 тысяч китайского населения. На российской территории это был анклав со своеобразным коридором, через который с того берега шли банды хунхузов, китайцы и маньчжуры на заработок, провозилась контрабанда, вывозилось противозаконно добытое старателями золота. Это была территория постоянных конфликтов, там были курильни опиума и многочисленные питейные заведения . И хотя эта земля считалась российской, само население находилось под юрисдикцией айгунских властей. За год до начала этих событий на территории Приамурья начали появляться прокламации и угрозы. И даже в казачьих станицах появлялись агенты ихэтуаней, которые так же разбрасывали прокламации на русском языке.
Боясь погромов и массовых убийств со стороны китайцев проживающих в многочисленных поселениях «Маньчжурского клина», крестьяне Зазейского района сами организовали вооружённые отряды и даже начали заниматься строевой подготовкой, среди них немало нашлось служивых. Военные, оставшиеся в городе, в том числе казаки, назначили караулы, которые контролировали сохранность телеграфной линии и дровяных складов на пристани.
Военные действия на Амуре начались 1 июля 1900 г. провокационным нападением китайцев на русские суда. Шедший в Благовещенск пароход “Михаил” с пятью баржами, на одной из которых были артиллерийские припасы, был обстрелян выше города Айгуна, в котором размещалась местная маньчжурская администрация и стоял военный гарнизон, из окопов у селения Сы-ды-гоу . Весь берег от Айгуна до Сахаляна к этому времени был изрыты окопами и другими военно-инженерными сооружениями, занятыми артиллерией и войсками.
Сопровождавший груз штабс-капитан Кривцов, высадившись на берег, был препровожден к амбаню, который объявил, что им получен императорский приказ запрещающий плавание русских судов по Амуру. На обратном пути Кривцов и сопровождавший его артиллерист неожиданно были связаны и брошены в фанзу китайским конвоем. Позже они были освобождены по приказанию нойона, доставлены в Сахалян и затем переправлены в Благовещенск. В то же время к “Михаилу” подошел пароход “Селенга” с пограничным комиссаром, Генерального штаба подполковником В.Б. Кольдшмидтом, возвращавшимся от Сычевского переката. Капитан парохода доложил Кольдшмидту о сложившийся ситуации, китайцы с берега приглашали его для переговоров. Тот, видя явные приготовления к стрельбе, приказал пароходам отправляться. При отходе судов китайцами вновь был начат ружейный и орудийный обстрел, который не прекращался до подхода к нашему пограничному посту N 1. Пароходы, взяв команду поста, прибыли в Благовещенск изрешеченные пулями и осколками гранат.
Сам факт нападения дал понять военному губернатору Амурской области генерал-майору К.Н. Грибскому, что территория области уязвима в военном отношении и необходимо срочно предпринимать меры по защите границы. Особую тревогу у русской администрации и командования вызывал и тот факт, что маньчжурским населением, численность около 25000 человек, в конце июня-начале июля была покинута территория Зазейского района, расположенного юго-восточнее Благовещенска на протяжении почти 100 верст по Амуру. На опустевшей территории скрывались многочисленные группы вооруженных маньчжур, ждущих своего часа. Русские военные власти предполагали наличие до 18 тысяч знаменных войск и повстанцев в Айгунском фудутунстве, основу которого составляло население Зазейского района и городок Айгун, Более поздние данные говорили о 6 тысячах, однако даже это число в 10 раз превосходило русские силы в районе Благовещенска на момент начала конфликта. Гарнизон фактически не имел артиллерии, винтовок для мобилизованных и боеприпасов.
Необоснованное нападение на пароходы показало русским, что война приблизилась непосредственно к нашей границе, причем провинциальные власти Срединной империи и правительственные войска действуют заодно с ихэтуанями, при попустительстве айгунского амбаня, получившего приказ из Цицикара закрыть русским проход по Амуру, захватить город и истребить его население.
Вечером того же дня по приказу губернатора две роты пехоты и сотня казаков были посажены на пароходы и двинулись в сторону Айгуня. Впереди шла „Селенга“, вооруженная двумя 4-фунтовыми пушками, на ней был сам губернатор К.Н. Грибский. Вскоре китайцы открыли ружейно-артиллерийский огонь. „Селенга“ и „Михаил“ получили ряд попаданий. На „Селенге“ были убиты два человека и пятеро ранены.
Жарким июльским вечером 1900 года большинство благовещенцев по обыкновению прогуливались по набережной и обсуждали странные события, произошедшие накануне. Китайцы обстреляли два русских корабля; на «Михаиле» и «Селенге» были убитые и раненые. В седьмом часу вечера 2 июля 1900 года по всей линии китайского берега вдруг появились дымки, затем засвистали пули. К ружейной стрельбе, как аккомпанемент, присоединились грозные орудийные раскаты. Китайская воинская группировка численностью в 15 тысяч солдат при 45 орудиях начали обстрел Благовещенска.
По единодушным оценкам всех наблюдателей и участников событий, с первым же выстрелом началась страшная паника. Ужас происходящего был в неожиданности, так как никто не мог и предполагать, что может случиться такое. Толпа народа бросилась бесцельно металась по улицам, или бежало под прикрытие зданий внутрь города. Из домов на Набережной выскакивали не вполне одетые жители и бежали вслед. Наиболее сильная стрельба была напротив улицы Мастерской (ныне Шевченко), напротив Чуринского дома и городской Управы, дома губернатора и казачьих лагерей. С времён Крымской войны ни один российский город не подвергался бомбардировке без объявления войны. Китайцы нагло расстреливали не военный лагерь, а мирный город с его жителями. Военный губернатор Амурской области К. Н. Грибский принял решение о переводе области и Благовещенска на военное положение. Столкновения русских и китайцев происходили на обоих берегах Амура.
Из воспоминанием очевидцев, «По улицам творилось что-то невероятное! Народ с криком, плачем и бранью валом валил за город. В воздухе стон стоял от смешанного гула многих голосов и свиста пуль, то и дело пролетавших над головой. По самой середине улицы непрерывной вереницей тянулись экипажи, набитые седоками».
. Губернатора в городе в то время не было, он с большей частью войск благовещенского гарнизона был под Айгуном. Городской голова был болен. Положение города было отчаянное. Сделай китайцы вылазку в это время, город был бы в их власти без особых трудов.
Многие жители побросав имущество, выехали из города и расположились на его окраинах, в поле. В панике многие не взяли с собой почти нечего, не вещей, ни пищи. В городе были разграблены оружейные магазины и склады. Предпринимались судорожные и потому неэффективные попытки формировать ополчение. По улицам бродили толпы озлобленных и подвыпивших граждан, не получивших оружия, не организованных и никому, на деле, не нужных.
Около трех тысяч горожан окружили войсковой склад и потребовали раздать оружие. В сложившейся ситуации руководство города отдало приказ раздать населению без всякого учета 546 однозарядных старых винтовок, хранившихся на складе еще с 1887 года. Под обстрел китайцев попали и пароходы, шедшие по Амуру. Пароходы „Бурлак“ и „Иннокентий“, спасаясь от артиллерийского огня, выбросились на мель. Остальные пароходы ушли в устье реки Зеи. Ответным огнем русских по поселку Сахалян были разрушены телеграфная станция и несколько домов.
На тот момент, не было ничего легче, чем взять город даже небольшой частью маньчжур. По неизвестным до сих пор причинам этого не произошло. Но увы, они упустили раз и навсегда этот благоприятный для них случай .
Но в этом хаосе запаниковали и побежали не все. Многие остались защищать город и бросились за оружием. Ружей на всех не хватало, из за них даже завязывались драки. Народ бросился к зданию городской Управы, затем к магазинам, в которых торговали оружием. Разбирали даже топоры. Больше десятка крупных фирм, в том числе торговые дома Чурина, Кунста и Альберса и другие, жертвовали оружие и продовольствие для защитников города. Например, сотрудник немецкой фирмы Макс Оттович Клоос пожертвовал на вооружение 2 участка обороны 210 ружей и 20 000 патронов к ним.
На обстрел китайской артиллерии, отвечала одна единственная оставшаяся в городе батарея из двух пушек. Однако власти города всё таки сумели быстро мобилизоваться и организовать оборону. В девять вечера, когда обстрел прекратился, добровольцы со всех концов города потянулись на берег Амура оборудовать укрепления и готовится к отражению ожидаемого штурма.
Уже 4 июля оборона города в целом была организована, была закончена линия укреплений, растянувшаяся на 10 вёрст. Вдоль всей Набережной были сооружены ложементы, но они шли не сплошной линией, а с разрывами метров 50 – 100, насыпались валы, мешки с песком укладывались так, чтобы защитить от обстрела с китайского берега. рылись укрытия. На набережной вскоре были установлены артиллерийские орудия и сооружены блиндажи для прислуги. Добровольцами записались около тысячи горожан, всех классовых сословий, возрастов и пола. Дежурство было круглосуточным, так как опасались ночных вылазок китайцев и вели ответный беспокоящий огонь по противоположному берегу. Как свидетельствуют многочисленные очевидцы «В минуту опасности в окопы встали бок о бок купцы и мещане, промышленники и рабочие, знатные горожане и беднота».
В результате обстрела в первый день были убиты три человека и ранены шесть. Ранним утром обстрел начался вновь. Ожидавшаяся русскими высадки с китайского берега вновь не произошло, хотя город был безоружным. Ответные действия русских артиллеристов были такими удачными, что они сумели перетопить все китайские джонки на том берегу, тем самым лишив переправочных средств китайскую армию и отряды «боксёров».
5 июля 1900 года в Благовещенске было объявлено военное положение. Время от времени казаки, солдаты и добровольцы устраивали вылазки на неприятельскую сторону. Китайцы обстреливали город.
В свою очередь, вечером 1 июля, по приказу военного губернатора, по берегу Амура был двинут вооружённый отряд для ответных действий против крепости Айгун. В его состав вошли сотня Амурского казачьего полка под командованием полковника И.Н. Печёнкина, рота пехоты и полубатарея. Рота пехоты с полубатареей были направлены под Айгун на пароходе и барже, кавалерия двинулась рысью. В Благовещенске остались три взвода линейцев численностью 150 человек , 2 роты запасного батальона, 2 орудия, сотня Нерчинского казачьего полка и полусотня 4-й сотни Амурского казачьего войска.
К 12 часам дня 2 июля отряд Печенкина, с подошедшими вооружёнными пароходами “Михаилом” и “Селенгой”, сосредоточился у поста N 1 и направился к посту N 2, что вблизи современного села Корфово. У реки Манга, в 3 верстах от поста, отряд был обстрелян из китайских окопов на противоположном берегу. Заняв позиции по обе стороны речки, солдаты открыли ответный огонь. В это время пароход ”Михаил” под обстрелом прошел к посту N 2. По прибытии губернатора отряд был снова стянут к посту N 1 и открыл массированную стрельбу по китайским позициям и крепости Айгун.
Но вскоре прибыл вестовой казак к губернатору с известием об обстреле Благовещенска и начавшейся панике в городе. Грибский распорядился о срочном возвращении отряда, оставив для укрепления поста 25 казаков с хорунжим Р.А. Вертопраховым. Две сотни казаков были направлены в Зазейский район для наблюдения за маньчжурами. Через сутки к ним подошли в помощь около 300 крестьян-дружинников Тамбовской и Гильчинской волостей, вооруженных винтовками Крнка и охотничьим оружием. Довольно быстро выяснилось, что этим и незначительными разведочными экспедициями активность китайских войск и ограничилась.
Неожиданный массированный обстрел Благовещенска оправдал худшие опасения значительной части горожан, ожидавших вторжения на российскую сторону одновременно с возможным выступлением китайцев внутри города. Обстановка стала накаленной. Было очевидно, что город находится на грани большого погрома. Будет ли перейдена эта грань, зависело теперь от позиции официальных властей, прежде всего, от военного губернатора генерал-лейтенанта К.Н. Грибского. Анализ его действий говорит об отсутствии в них продуманности, какой-то логики, вообще, о низком уровне компетентности. Уже в самом начале событий, 3 июля, он получает послание от военного министра А.Н. Куропаткина, выдержанное в самом жестком тоне: "Надеюсь, что по сборе необходимых сил и средств вы проявите со всеми вверенными вам чинами огромную энергию к полному поражению китайцев. Этим вы изгладите тяжелое и невыгодное для вас впечатление, результат незнакомства вашего с тем, что происходит на другом берегу Амура, против Благовещенска". Не на шутку встревоженные российские власти предпринимают ряд срочных мер, был возвращен благовещенский гарнизон, подтянуты значительные военные контингенты из Забайкалья .
Но уже 3 июля, в ответ на обстрел сначала русских пароходов, а потом и Благовещенска, жители крестьянских и казачьих поселений начали погромы маньчжурских деревень, а в городе начались расправы над китайцами. По устному указанию военного губернатора полиции было предложено выдворить китайско-маньчжурское население с территории области. Так как китайцев нельзя было оставить на левом берегу Амура, при условии незначительности русских военных сил, так как значительная часть их была в заговоре, и они, естественно, симпатизировали своим соотечественникам. Перевозить их на лодках было невозможно за недостатком суден, отправить на пароходе было нельзя, потому что китайцы могли легко овладеть им. Оставалось единственное средство для переправы, направить их вброд, а что избранное для брода место было вполне подходяще, за это ручаются те многие сотни, которые действительно перебрались на другой берег.
По разным сведениям, от трёх до четырёх тысяч китайцев были собраны на лесопильном заводе Павла Мордина в районе реки Зеи. 4 июля всех в сопровождении казаков и полицейских повели в Верхне-благовещенскую станицу, это в 10 километрах вверх по Амуру, для переправы на другой берег. В поселке к конвою присоединились вооруженные жители-казаки во главе со своим атаманом. Обозлённое местное казачье руководство выбрало место для переправы. Ширина Амура составляла здесь более 200 метров, глубина, более четырех, при мощном течении. Казаки отказалось предоставить имеющиеся транспортные средства: шаланды, лодки, поэтому китайцев стали попросту насильно сгонять в реку. Но там было много стариков, женщин, детей, грудных детей, которые не имели физической возможности переправляться. Полицейские и солдаты, казаки, сопровождавшие, выполняя приказ, силой загоняли их в воду.
Когда первые вошедшие в воду почти сразу утонули, остальные идти отказались. Тогда их стали гнать, сначала нагайками, потом стрельбой в упор. Стреляли все у кого были ружья: казаки, крестьяне, старики и дети. После получаса стрельбы, когда на берегу создался большой вал из трупов, начальник отряда приказал перейти на холодное оружие. Казаки рубили шашками, новобранцы топорами. Спасаясь от них, китайцы бросались в Амур, в это время китайцы со своего берега начали стрелять в своих же переправлявшихся и породили в них панику, повлекшую за собою несчастье, которого совершенно не было возможности предвидеть. С русского берега войска открыли ответный огонь. На середине Амура вся масса плывущих китайцев попав под перекрёстный огонь, сгрудилась в кучу и десятками шла ко дну.
В тот же день такая же участь постигла вторую партию китайцев, и так продолжалось в течение ещё двух дней. Последнюю партию, помимо солдат, сопровождали не в меру «сообразительные обыватели», собиравшие вещи, брошенные китайцами за ненадобностью. Вся эта кровавая история сопровождалась мародёрством, вымогательствами и грабежами. Китайский квартал был разграблен до нитки.
Массовое уничтожение безоружных людей, на виду китайских войск и отрядов инхэтуаней привело к единственному крупному десанту китайских войск на территорию Зазейского района, часть нападавших были китайскими жителями зазейских деревень.
5 июля значительный китайский отряд, численностью в 4 тысячи человек, скрытно переправившись между постом и Айгуном, встретил выстрелами отряд дружинников, направлявшийся к посту N 2. Дружинники побежали по направлению к Благовещенску. Первыми вступили в бой казаки, отразив атаку китайцев, следом из-за палисада поста вышла пехотная рота, заняв оборону. Казачья сотня стала заходить в тыл китайскому отряду, но командир отряда подполковник Гинейко, опасаясь быть отрезанным от Благовещенска, приказал отступать. На его решение повлияло также поведение крестьянской дружины, которая начала разбегаться при первых звуках выстрелов, создав замешательство в отряде. Отход русских проходил в условиях непрерывных атак маньчжур, взявших с собой легкую артиллерию.
Отряд Гинейко, под прикрытием казаков, отступил к Зейскому перевозу и остановился, приводя себя в порядок. Было принято решение возвращаться в город и занять оборону по берегу реки Зее, где поспешно велись инженерные работы. Паника среди отступающих, особенно дружинников, была громадна. Когда перевоз подходил к берегу, они бросались в воду и хватались за борта, стремясь переправится на другой берег.
Китайцы сожгли пост, но не решились атаковать отряд, приготовившейся к обороне на перевозе. Узнав о прошедшем бое и отступление войск гарнизона к перевозу, русское командование решает направить на помощь отряду подполковника Гинейко отряд командира Амурского казачьего полка Печенкин с ротой пехоты, двумя орудиями и казачьей сотней. Присоединив к себе отряд Гинейко, Печенкин возвратился на пост и настиг часть маньчжур при переправе, где они были все уничтожены. Однако основная масса войск успела уйти на другой берег. 6 июля объединённый отряд дошел до поста N 2 и бомбардировал Айгун, который был в нескольких местах подожжён . В этот же день были отбиты две попытки китайцев высадить десанты в устье реки Зея. В течение двух дней зазейская территория была полностью очищена от отдельных групп китайских солдат и прятавшихся местных жителей. После очищения зазейской территории Благовещенский отряд не предпринимал наступательных действий, ограничиваясь высылкой разъездов на китайский берег. Основные силы продолжали укреплять оборону города и готовиться к переправе через Амур. По местной версии нападавшие потеряли в бою до 1000 человек. В ходе стычки был ранен ротный командир, убито два нижних чина и ранено 4, один казак пропал без вести.
В эти же дни было принято решение о начале военной экспедиции на территорию Маньчжурского клина. Массовые избиения маньчжур начались после боя 5 июля и проводились крестьянскими дружинами. В течение нескольких дней тамбовские дружинники прошлись по этой территории, выжгли 76 населенных пунктов сожжены дотла, собрали там скот, который можно было выловить, и в принципе взяли на себя охрану этой территории. ». К 10 июля весь Зазейский район был очищен от китайцев, и 18 июля дружины были распущены.
Сколько погибло, неизвестно, известно официальное число найденных и зарытых трупов. После указа по этому поводу К.Н. Грибского полицейские приставы сообщили в окружное полицейское управление, что всего в 8 волостях найдены 444 трупа. Далеко не все крестьяне поддерживали убийства мирных маньчжур. Многие отказывались участвовать в этих мероприятиях, пряча китайцев от расправы. Мои родственники по отцовской линии, молокане Ефимовы спрятали и спасли от расправы малолетнего китайчонка, вырастив его в дальнейшем.
Пока шли бои в Зазейском районе в городе Благовещенске в результате нелепых слухов снова вспыхнула сильнейшая паника среди населения, боявшихся захвата города китайцами. Город снова остался без войск а защищать уже приходилось не один берег, а уже два. Кроме того все ждали наступления китайцев как будто переправившихся через реку Зея, со стороны посёлков Астрахановка и Чигири. Укрывшиеся там в первые дни осады жители Благовещенска, теперь бежали в город.
6 июля, русское командование отдало приказ совершить разведывательную вылазку на китайскую территорию. Целью этой операции был китайский пикет выше верхнего Сахаляна. Переправившись ночью русские войска разгромили пикет и уничтожили более 40 человек. В тот же день китайские войска в количестве 300 человек в очередной раз попытались высадится в устье Зеи и закрепиться на плацдарме. После ожесточённого и продолжительного боя, часть китайцев была уничтожены, а оставшиеся были вынуждены отступить на свою территорию.
На территории области, карательные акции против отдельных групп китайцев и маньчжур продолжались в Зазейском районе, силами местных крестьянских дружинников и казаками. Указание об уничтожении вооруженных и опасных элементов почти повсеместно воспринималось как приказ об уничтожении всех китайцев, причем военные и полицейские власти сомневающимся станичным атаманам и старостам давали пояснения в самой жесткой форме. При захвате этой территории, где компактно проживали китайцы, русские находили там прокламации «боксёров», артилерийские орудия, стрелковое оружие, а также боеприпасы к ним.
Но до начала бомбардировки Благовещенска, по приказу китайского командования началась массовая переправа части зазейского населения на правый берег. В результате этого, до прихода российских отрядов более половины местных жителей покинуло родные места. Те же, кто по тем или иным причинам остался в деревнях, были убиты российскими войсками и местными дружинниками. В числе погибших были как те, кто не успел или не смог переправиться на китайский берег Амура, так и находившиеся в Зазейском крае военные отряды китайских повстанцев. В селении Большой Гильчин был уничтожен китайский отряд, состоявший из 200 человек, а также было захвачено оружие, а в деревне Будунда было найдено зарание спрятанное оружие. Все это позволяет сделать вывод о том, что китайская сторона, видимо, рассчитывала активно использовать военнообязанных из числа жителей «Маньчжурского клина», в разворачивавшемся конфликте против русских.
На войсковых землях отношение казаков к маньчжуро-китайскому населению было двояким: соседей предупреждали об опасности, как это было в северных поселках перед рейдом по китайскому берегу отряда Ренненкампфа, и безжалостно уничтожали вооруженные или просто бродячие группы китайцев и одиночек. По указанию председателя войскового правления полковника М.М. Волковинского, в Поярковском станичном округе было расстреляно 85 человек с захваченного парохода и собранных в окрестностях.
8 июля был издан приказ по Амурскому казачьему войску N 119, в котором К.Н. Грибский констатировал наличие военной угрозы для области и призвал казаков к действиям по разгрому китайских караулов на правобережье. В приказе особо оговаривалось требование бережного отношения к мирным жителям, но, в первую очередь, его содержание носило наступательный характер: “Твердо убежден, что... имя Амурского казака прогремит по всей Маньчжурии и станет грозой в китайском населении”.
Казачье население станиц несло добровольную охранную службу. Так, с начала военных действий атаман Верхне-Благовещенского поселка вывел всех жителей в лагерь на горе. Лагерь охранялся малолетками, среди которых было 18 девушек в казачьей форме, которые также несли службу на пикетах.
Согласно распоряжению губернатора, казаки приамурских станиц стали активно делать вылазки на китайский берег и снимать пикеты. В этих случаях казаки действовали очень умело и дерзко. Иногда вдвоем отправлялись они к пикету вырезали китайских военных и забирали в виде военной добычи свиней, кур и прочую снедь.
Вылазки казаков на китайскую сторону являлись ответными ударами на выпады китайских войск. Так 13 июля, в 7 верстах выше станицы Константиновской, китайцы открыли орудийную стрельбу по казачьему пикету. Из Поярковской было выслано подкрепление из 25 казаков для ответных действий. Орочены из селений, лежащих напротив Константиновки, начали волноваться и уходить в горы. Было приказано переправить всех орочен, живших вблизи станицы, на ту сторону Амура. 15 июля китайцы снова обстреливали Константиновку.
С 9 по 13 июля казаками были уничтожены все китайские пикеты по Амуру, напротив посёлков Скобельцына, Куприяновского, Никольского, Сторожевого и станиц Иннокентьевской, Екатерино-Никольской, Радде, Кумарской, у посёлка Черняевского Михайловского, Кузнецовского, Ольгинского, сожжены три пикета напротив станицы Албазинской.
Но уже с 9 июля в Приамурье со стороны Забайкалья и Хабаровска, по реке Амур, стали прибывать русские войска. Первая партия численностью 670 человек и артиллерийские боеприпасы прибыли непосредственно в Благовещенск.
Обстрел китайцами русского города длился тринадцать дней, велся восемью орудиями и значительного ущерба не нанес. Не было разрушено ни одного дома, всего погибло 5 человек и 15 ранено.
С середины июля военные действия в основном были перенесены на китайскую территорию, велись подразделениями регулярных войск и были призваны обеспечить запланированное наступление на правобережье. В ночь на 14 июля Благовещенский отряд провел разведку на китайской стороне вблизи города. В поиск ходили ротмистр Гринвальд, сотник В.М.Резунов, вахмистр Д.Номоконов с командами казаков и дружинников. Были осмотрены пути возможной переправы при наступлении в падях Солдатка, Каменушка и Маньчжурка. Участники вылазки получили благодарность военного губернатора.
Вскоре в городе скопилось столько войск, что власти приняли решение о более решительных действиях против неприятеля. Вечером 19 июля в Благовещенске собрался военный совет, на котором огласили приказ начальника Благовещенского отряда генерала-лейтенанта Грибского, «Неприятель на правом берегу Амура занимает рощи за деревней Сахалян, против города Благовещенска, и город Айгунь, лежащий против района наших пограничных постов. Вверенным мне войскам в ночь на двадцать первое число сего июля, перейти на правый берег Амура, выбить противника из занимаемых им позиций и занять деревню Сахалян и город Айгунь».
Оценили 7 человек
13 кармы