Занимая два поста, первого секретаря ЦК и председателя правительства, Хрущев пытался расставлять на ключевых постах в государстве верных себе людей. Но его спонтанные, часто непродуманные действия во внутренней и во внешней политике раздражали как аппарат, так и простых граждан. Люди устали от постоянных нововведений, которые часто отменяли или заменяли только что принятые решения.
Одно из них касались советско-китайских отношений. В 1960 году произошло событие, которое означало открытый разрыв двух соседних, союзных государств. Хрушёв, раздражённый усилением критики в его адрес со стороны китайцев, дал указание в три дня отозвать из Китая всех технических специалистов. Советская помощь Китаю практически прекратилась. Советское руководство мотивировало это тем, что в КНР развернулась «антисоветская кампания, что условия для наших специалистов в Китае стали невыносимыми».
Эту акцию следует в первую очередь отнести к числу импульсивных, а проще говоря, безответственных действий лично Хрущева. Наверное он не в полной мере понимал ту степень катастрофических последствий для Китая и, что это может радикально осложнить международное положение Советского Союза. Так как продуманные коллективные решения руководства страны были заменены постановкой задач, за которые ратовал он сам, которые проводились в жизнь исключительно методом административного нажима и часто заведомо были обречены на провал.
Именно амбиции советского руководителя государства, проявившего примитивность прямолинейность, непродуманность и поспешность, вошедшие в противоречие со своеобразным параноидальным характером Мао Цзэдуна, привели в конечном итоге к расширению и обострению советско-китайских разногласий.
Остановившиеся по этой причине китайские заводы и фабрики ознаменовали начало нового этапа в советско-китайских отношениях. Наступила эпоха двадцатилетия открытой вражды между коммунистическими государствами, изменившая в корне геополитический ландшафт на планете и повернувшая ход истории в спять.
Уже с лета 1960 года на всей 7520-километровой советско-китайской границе стали возникать инициированные китайским руководством инциденты, которые постепенно приобретали все более провокационный характер. Китайские гражданские лица, отдельные военнослужащие и группы военнослужащих демонстративно нарушали границу, ведя себя крайне вызывающе, провоцировали советских пограничников на силовой отпор. В одном только 1962 году на границе было зарегистрировано более 5 тысяч различных нарушений режима границы. Обстановка становилась все более и более взрывоопасной. От советских пограничников в тех условиях требовались огромное мужество и выдержка.
В условиях ухудшения обстановки на советско-китайской границе не прекращался обмен нотами и устными заявлениями, в которых стороны постоянно обвиняли друг друга. Советская сторона выражала свое недовольство по поводу нарушения китайскими гражданами границы, в китайских документах, как правило, говорилось, что советские пограничники не допускают ведения хозяйственной деятельности, там, где она велась ранее или заявляли о принадлежности того или иного участка к территории к КНР. Несмотря, на рост количества инцидентов на границы, до широкой огласки дело не доводилось. Отношения Советского Союза и Китая пока что, тоже не перешли от полемики к открытой конфронтации. Об этом говорят обзоры китайской и советской центральной прессы за 1962-1963 год.
Большой резонанс имели события, происшедшие в Синьцзяне весной 1962 г., когда более 60 тысяч уйгуров, казахов и представителей других некитайских национальностей, спасаясь от национальных притеснений со стороны Пекина, вынуждены были бежать из родных мест на территорию советских республик Средней Азии и Казахстана. Советский Союз принял их, предоставил им места проживания, обустроил их жизнь и быт. Это не могло не сказаться резко отрицательно на поведении Пекина. Китайской пропагандой эти события были охарактеризованы как вмешательство во внутренние дела Китая, а Москва была обвинена в инспирировании массового бегства уйгуров из Синьцзяна.
В Китае появились материалы о том, что в прошлом в состав Синьцзян-Уйгурского автономного района входили принадлежащие Советскому Союзу Коканд, Казахская республика, Северо-Западный Хорезм и другие районы. Пекин выдвинул тезис о том, что царская Россия захватила более 1,5 млн кв. км «исконно китайских земель».
Спонтанные, часто непродуманные действия Хрущёва во внутренней и во внешней политике стали раздражать как госаппарат, так и простых советских граждан. Люди устали от постоянных нововведений, которые часто отменяли или заменяли только что принятые решения. Недовольство Хрущевым росло и в регионах, чье руководство желало иметь более предсказуемого высшего лидера страны.
Весной и летом 1964 года начались тайные переговоры членов советского руководства с целью устранения Хрущева. Во главе команды, выступавшей за снятие лидера стояли Л.И. Брежнев, М.А. Суслов, А.Н. Шелепин, Н.В. Подгорный, В.Е. Семичастный. 12-13 октября 1964 г. Президиум ЦК потребовал отставки Хрущева. С докладом против первого секретаря выступил Суслов. Хрущев подписал заявление об отказе от всех постов, которое было утверждено 14 октября. Хрущев был снят со всех постов и его политическая карьера закончилась. Этот безумный интриган, возомнивший из себя великого Цезаря, пробравшийся на пост руководителя партии и правительства Советского Союза, был в конце концов изгнан с исторической арены.
Новое руководство Советского Союза в одностороннем порядке предприняло целый ряд шагов, которые должны были продемонстрировать Пекину готовность Москвы к нормализации двусторонних отношений. КПСС прекратила публичную полемику с Компартией Китая. В конце 1964 года, китайская делегация была приглашена в Москву. И сразу же выяснилось, что возглавивший ее Чжоу Эньлай прибыл по поручению Мао Цзэдуна только для того, чтобы предъявить ультиматум, КПСС должна отказаться от решений съездов партии, прошедших при Хрущеве. На следующий год в Пекине побывал Председатель Совета Министров СССР А. Н. Косыгин. Он предложил прикрыть небо над Вьетнамом от налетов авиации США силами советских ВВС, которые базировались бы на аэродромах на территории Китая. Чжоу Эньлай отверг это предложение. В беседе с Мао Цзэ-дуном Косыгин был вынужден констатировать: «Вашей борьбы против империализма не видно». Однако на состоявшихся встречах партийно-политического руководства двух стран СССР подтвердил свою приверженность политической линии, выработанной на ХХ-ХХII съездах КПСС, в том числе и в отношении Китая.
Это никоим образом не устраивало Мао Цзэдуна имевшего к тому времени уже созревший план по модернизации Китая. Полемика между КПСС и КПК нарастала, становилась все более и более бескомпромиссной. 28 ноября 1965 года руководство СССР обратился к ЦК КПК с письмом, в котором, не вступая в полемику по вопросам идеологических разногласий, изложил программу развития двустороннего экономического сотрудничества. В ответном письме от 7 января 1966 года ЦК КПК заявил, что между КПК и КПСС «существует то, что разъединяет, и нет того, что объединяет».
В официальном письме от 22 марта 1966 года ЦК КПК заявил о своем отказе направить свою делегацию на XXIII съезд ЦК КПСС. Это было равнозначно открытому разрыву. Каковы бы ни были разногласия между коммунистическими партиями, не послать свою делегацию на съезд КПСС, на это отваживался не каждый. Своей акцией КПК фактически объявляла о том, что она встает в открытую оппозицию к КПСС.
Советское и Китайское руководство в силу личных амбиций упустило реальный шанс и не сумело воспользоваться снятием Хрущева для нормализации отношений с Китаем. Всё оказалось наоборот, при Брежневе они еще более ухудшились. Вина за это ложится на обе стороны. Брежнев и министр обороны Гречко они не столько опасались США, сколько Китая. Потому что реально осознавали, на Западе у власти находятся более трезвые политики и более разумные военные деятели, чем были в Китае. Поэтому наиболее усиленная группировки советских войск создавалась на востоке, и обычные типы оружия в первую очередь поставлялись туда.
К моменту образования Китайской Народной Республики вопрос о линии прохождения границы между СССР и Китаем на официальном уровне не ставился. В соответствии с договором о дружбе союзе, взаимной помощи от 1950 года советско-китайская граница до начала ревизии двусторонних отношений была границей добрососедства, где между населением пограничных районов поддерживались активные связи, велась оживленная торговля, был налажен культурный обмен. Были заключены соглашения о сотрудничестве в целом ряде пограничных областей, среди которых "Соглашение о порядке плавания по пограничным рекам Амур, Уссури, Аргунь, Сунгача, и оз. Ханка и об установлении судоходной обстановки на этих водных путях", о лесоводстве, о совместной борьбе с лесными пожарами в пограничных районах и т.д. В рамках этих соглашений фактически охраняемая линия границы сомнению не подвергалась.
В 1957 году под девизом маоистской кампании "пусть расцветает сто цветов, и соперничают сто школ" звучало недовольство политикой СССР в отношении Китая, в том числе в форме претензий на определенные участки, находившиеся под юрисдикцией СССР. Интересен тот факт, что в целом позиции кругов, мнение которых расходилось с официальной политикой КПК, подверглись существенной критике, но их видение территориально-пограничной проблемы затронуто не было. Со второй половины 1966 года китайское руководство во главе с Мао Цзедуном организовало целый ряд провокаций на транспорте и советско-китайской границе. Заявляя, что эта граница была насильственно установлена российским царским правительством, оно предъявило претензии на несколько тысяч квадратных километров советской территории. Особенно острым было положение на речной границе по Амуру и Уссури, где за сотню лет после подписания договора о границе изменился фарватер реки, некоторые острова исчезли, другие приблизились к противоположному берегу.
Стремясь обогнать развитые капиталистические страны и Советский Союз Мао Цзэдун провозгласил в 1958 году экономическую политику «большого скачка», Эта экономическая авантюра чуть было не вернула Китай в каменный век и имела колоссальные трагические последствия для китайского народа. Следствием Большого скачка стала смерть от 20 до 40 миллионов человек, и это сделало его крупнейшей социальной катастрофой XX века. Предсказуемый и катастрофический провал «Большого скачка» в конечном итоге пошатнул политические позиции Мао. После страшного голода 1959-1961 годов, вызванного проведением ошибочной утопической экономической программы Мао «Большой скачок», он был оттеснен другими лидерами на второй план и оставался не у дел.
Но несмотря на все катаклизмы, он по прежнему продолжал оставаться председателем Коммунистической партии Китая, кумиром масс и отцом-основателем народного Китая. Кроме того, один из самых верных его сторонников, Линь Бяо, занимал пост министра обороны, так что можно было не опасаться оппозиции со стороны военных.
Разногласия в руководстве КПК по проблемам определения внутриполитического курса и внешнеполитической ориентации страны достигли большой остроты к концу 1965 года. Мао Цзедун и его сторонники выступили за возвращение к "яньаньским" нормам политической и социально-экономической организации общества. Идею о классовой борьбе в социалистическом обществе Мао Цзэдун выдвинул еще в 1957 году, а в 1962 году он начал пропагандировать и навязывать стране мысль об обострении классовой борьбы, выдвинул положение о продолжении революции при диктатуре пролетариата.
Мысль о появлении ревизионизма в Китае Мао Цзэдун стал особенно подчеркивать со второй половины 1965 года. Он считал, что в партию, правительство, армию и круги деятелей культуры проникло большое число представителей буржуазии и контрреволюционных ревизионистов, и, только начав «великую пролетарскую культурную революцию», можно отвоевать власть, узурпированную "лицами, обладающими властью в партии и идущими по капиталистическому пути.
В этой связи появился и тезис о том, что часть членов КПК встала на путь ревизионизма. Причем с самого начала борьба с ревизионизмом внутри страны стала неразрывно увязываться с борьбой против международного ревизионизма, в это понятие включалась КПСС и. ряд других коммунистических и рабочих партии. Стремясь укрепить свои пошатнувшиеся позиции, Мао решил нанести удар по «буржуазной культуре», а фактически, по многовековым традициям страны, в которой всегда с глубоким уважением относились к прошлому и поклонялись предкам. Истинной же целью Мао была борьба за лидерство в партии и насаждение культа собственной личности, а сделать это было легче всего в обстановке террора и крушения всех прочих авторитетов и ценностей, истребив старые партийные кадры.
Рассматривая толпу преданной ему молодежи как средство восстановления контроля над страной и мести, он убедил их провести «культурную революцию», чтобы очистить Китай от затянувшегося «феодального», «буржуазного» и «империалистического» влияния.
1966 год знаменовал собой трагический период в истории Китайской Народной Республики. В августе того года вышло постановление ЦК КПК о «Великой пролетарской культурной революции», целью которой было «разгромить тех, облеченных властью, которые находятся в рядах партии и идут по капиталистическому пути». Повсеместно в Китае стали возникать отряды хунвэйбинов и цзаофаней, которые вскоре, как мутный грязевой поток, начали сметать всё кругом.
В Китае набирала обороты пресловутая «культурная революция». Она сопровождалась безумным разгулом насилия над теми, кто не разделял радикальных идейных и политических воззрений Мао Цзэдуна и пытался критиковать его внешнюю политику. Весной 1966 года облик Китая в одночасье изменился: он стал красным , началась культурная революция. Она шла под флагом борьбы нового, молодого со старым, отжившим, реакционным. В список последнего попал и Советский Союз. В гигантской стране возникла устойчивая атмосфера тотального страха, беззакония и произвола. Отряды обезумевшей от вседозволенности и крови «революционной молодежи», с огромным энтузиазмом выполняя инструкции компартии, терроризировали население.
К 1967 году даже сам Мао почувствовал, что дело зашло слишком далеко. Он призвал войска восстановить порядок, но это привело лишь к ужесточению уличных боев. Тогда в конце следующего года Мао направил более миллиона городских учащихся и студентов в сельские районы — под предлогом того, чтобы те по-новому взглянули на революционные ценности, «учась у крестьян», но также и для того, чтобы университеты перестали быть рассадниками радикализма. Через несколько месяцев Мао официально объявил, что «культурная революция» свои задачи выполнила и закончилась.
С началом культурной революции отношения двух государств приобрели характер, редко встречавшийся до этого в практике международных отношений. Провокации против СССР случались не только на границе. Имели место незаконные задержания советских судов гражданских судов "Свирск" и "Комсомолец Украины". Совершались провокации и в отношении советских граждан, еще остававшихся в Китае по долгу службы.
25 января 1967 года, агрессивно ведущие себя китайские студенты и дипломаты подрались с русскими людьми возле мавзолея Ленина на Красной площади. Эта акция была заранее спланирована с целью создания очередного предлога для обострения советско-китайских отношений и раздувания в КНР антисоветской истерии.
Аналогичные провокации проходили и в Пекине, перед советским посольством. На следующий день после беспорядков в Москве, городок советского посольства в Китае хунвейбины подвергли двухнедельной звуковой и физической блокаде. На воротах посольства вешали чучела советских людей, которые затем здесь же сжигали на кострах. Окно представительства ТАСС заклеили огромным плакатом с надписью по русски: «Компания негадяев по фабрикаванию лжей». Напряжение с каждым днём усиливалось. Однажды хунвейбины ворвались в здание посольства СССР, водрузили на клумбе портрет Мао, переломали и сожгли посольскую мебель, сожгли будку привратника.
Китайская сторона, к тому же, настаивала на признании русско-китайских договоров, определявших границу неравноправными. Указывалось, что эти договора были заключены в период слабости Китая и по их итогам было отвергнуто более 1500 тыс. кв. км. китайской территории в пользу России, в том числе 1 млн. кв. км. в Приморье и Приамурье и 0,5 млн. кв. км. в Средней Азии. Так, по Айгуньскому договору к России перешло 600 тыс. кв. км., по Пекинскому 400 тыс. кв. км., по Чугучакскому более 440 тыс. кв. км., по Петербургскому более 70 тысяч квадратных километров. Китайская сторона также настаивала на том, что в 1920 годы. Советская Россия отказалась от всех неравноправных договоров, а поскольку договора о границе с Россией рассматривались в КНР именно как неравноправные, то китайская делегация не раз заявляла, что вправе признать их ничтожность.
При этом китайская сторона делала акцент на том, что, отказываясь от «большого реестра» должна вернуть обратно, то, что было захвачено Россией и Советским Союзом сверх него. Звучало это следующим образом: «Вы должны знать, что мы не требуем от вас отказаться от 1540 тыс. кв. км китайской территории, отторгнутой царской Россией. Мы проявили максимум великодушия и доброй воли. Помимо этой отторгнутой от Китая территории, вам никак не удастся больше захватить ни пяди китайской территории».
Китайская сторона настаивала на том, чтобы Советский Союз признал спорные районы, и требовала по их обозначении вывести оттуда войска, в том числе и пограничные. Общая площадь спорных районов составляла примерно 40 тысяч квадратных километров, в том числе 28 тысяч квадратных километров на Памире. Суммарная длинна спорных участков пограничной линии превышала половину длины границы СССР и КНР и в основном проходила по рекам Амур и Уссури. Представители СССР утверждали, что речь может идти лишь об уточнении линии прохождения границы на некоторых участках и не признавали наличия спорных районов.
С начала 1960 года обстановка на советско китайской границе постепенно накалялась. К тому времени китайцы подтянули в малонаселенные приграничные районы сельскохозяйственные дивизии. Многочисленные группы китайских гражданских лиц и военнослужащих стали систематически нарушать пограничный режим и выходить на советскую территорию, откуда всякий раз выдворялись пограничниками без применения оружия.
Поначалу на территорию СССР по указанию китайских властей заходили крестьяне и демонстративно занимались там хозяйственной деятельностью: покосами и выпасом скота, заявляя, что находятся на китайской территории. Зимой, когда лед на амуре и Уссури стал крепким, китайцы стали выходить на середину рек, с портретами Мао, Ленина и Сталина, демонстрируя, где, по их мнению, должна проходить граница.
Вскоре, недовольные вялыми действиями жителей приграничья, китайские организаторы провокаций прислали к Даманскому «опричников Мао» – хунвейбинов и цзаофаней. Это были радикалы от молодежи в возрасте до 35 лет, помогшие «великому кормчему» успешно провести культурную революцию, осуществить ряд чисток. И вот эти фанатики, от одной провокации к другой становились все яростнее и ожесточеннее. Они стали совершаться нападения на пограничные патрули. Число таких провокаций резко возросло, в 1960 году их было 100, в 1962, более 5000.
Власти Китая начали сосредоточивать в приграничных с Советским Союзом районах воинские части и многочисленные подразделения так называемой трудовой армии, развернули строительство крупных военизированных госхозов, по сути представлявших собой воинские поселения. Ускоренно создавались «кадровые отряды» народного ополчения, которые привлекались к охране госграницы, а также использовались для поддержания «чрезвычайного положения» в прилегающих к границе населенных пунктах. Местные жители были разбиты на группы, возглавляемые представителями общественной безопасности. Примыкающая к границе полоса китайской территории шириной до 200 км была объявлена запретной зоной, «передовой линией обороны Китая». Все лица, подозреваемые в симпатиях к СССР или имеющие в Советском Союзе родственников, выселялись из нее в глубинные районы Китая.
В связи с этим, руководство Советского Союза приняло несколько постановлений. Среди них «Об усилении охраны границы на участках Восточного, Дальневосточного и Тихоокеанского округов». В 1966 году было принято Постановление «Об усилении охраны Государственной границы с Китаем». Постановления по пограничным вопросам трижды принимались в 1967 и 1969 годах. Они были направлены на укрепление охраны государственной границы с КНР. Постановления в качестве приоритетной для пограничных войск СССР ставили задачу не только охраны, но и вооруженной защиты границы с Китаем, а также решительное пресечение любых военно-политических провокаций со стороны Китая на всем протяжении государственной границы на участках Восточного, Забайкальского, Тихоокеанского и Дальневосточного пограничных округов.
На границе, на разных участках китайцы начали захватывать отдельные спорные участки, переносить пограничные знаки, осуществлять перепас скота, распахивать поля, осваивать наши острова на пограничных участках рек, в одностороннем порядке переносить створные знаки, изменяя фарватер в своих интересах. Для реализации этих целей в 1965-1969 годах они начали осуществлять провокационные действия, заключавшиеся во вторжении на советскую территорию крупных невооруженных групп граждан и военнослужащих с целью захвата спорных участков островов и провоцирования советских пограничников на развязывание вооруженных конфликтов на границе. Выдворение одуревших китайцев на свою территорию осуществлялось силами погранзастав и резервом погранотрядов без применения оружия, не допуская открытых ответных действий на провокации китайцев.
Активно привлекались к выдворению китайцев жители приграничных сел Дальнего Востока. Они обеспечивали действия пограничников всем необходимым, а в тяжелых случаях становились в цепь с пограничниками и вытесняли провокаторов за пределы советской территории.
Однако вторжения становились все более дерзкими и массовыми, и простой физической силы против них уже было недостаточно. Впервые крупное вторжение китайских военных, группой более 1500 человек, было предпринято на участке Бикинского пограничного отряда в феврале. Развернулось настоящее побоище с применением холодного оружия. Так, в декабре 1967 года китайцы пытались демонстративно перейти границу на участке погранзаставы Сопки Кулебякины Иманского погранотряда, используя при этом автомашины, тракторы, повозки. Китайцы размахивали баграми, дубинами, усаженными гвоздями, ломами, баграми. В начале 1968 года советские пограничники столкнулись уже не с мирными жителями, а военнослужащими НОАК.
Уступая в численности пограничники самоотверженно дрались ремнями, намотанными на руку и своим стрелковым оружием, да так, что около полустони автоматов и пулеметов пришло в негодность. Противостояние продолжалось трое суток и закончилось в пользу пограничников, китайцы были выдворены. Его исход решил командир 2 заставы «Кулебякины сопки» старший лейтенант Бубенин, направивший свой БТР на толпу китайцев. В этой операции участвовали 400 пограничников, резервы двух погранотрядов, округа, добровольные народные дружинники, а также личный состав отдельного инженерно-саперного батальона ДВО.
В результате китайцы были оттеснены, пять человек, по заявлениям китайцев, погибли, попав под колеса бронетранспортеров. С советской стороны убитых не было, хотя многие курсанты получили травмы, пока им на помощь не подоспели БТРы. Что характерно, за китайцами двигались десятки корреспондентов, в том числе и иностранных, снимавших все происходившее на пленку. Когда китайцы отошли на свой берег, оттуда заработали громкоговорители.
Наиболее жаркими оказались столкновения в районе Киркинских островов и острова Большой. Здесь в августе 1968 года китайцам удалось вытеснить советских пограничников с островов и навести переправы. В ответ пограничники открыли предупредительный огонь, а затем минометами разрушили переправы
Февральские и августовские события 1968 года на реке Уссури и Амур показали, что руководство Китая настойчиво искало выход из трудностей внутреннего характера, стремилось отвлечь от них народные массы. Все чаще в Китае слышались территориальные притязания, стремления отторгнуть часть нашей территории в свою пользу,
Особенно резко обострилась обстановка на Дальневосточном направлении, на участке Миланского пограничного отряда. За период до марта 1969 года китайской стороной было спровоцировано шесть стычек с советскими пограничниками. Наиболее ожесточенная схватка произошла 23 января 1969 года, в результате которой советские пограничники отбили у китайцев несколько карабинов. При последующем осмотре оружия выяснилось, что патроны уже находились в патронниках, то есть были готовы к немедленному применению. Таким образом, любой случайный выстрел уже тогда мог привести к вооруженному конфликту.
4 января 1969 года на острове Киркинский была проведена китайская провокация с участием 500 человек. В ходе столкновений с китайцами пограничники применили БТР для вытеснения мирных граждан и задавили 4 из них, а 7 февраля 1969 года сделали несколько одиночных автоматных выстрелов в направлении китайского погранотряда.
Весной 1969 года ЦК КПК принялся за подготовку к проведению IX съезда Компартии Китая. В связи с этим китайское руководство было очень заинтересовано в "победоносном" конфликте на советско-китайской границе. Нанесение удара по СССР могло сплотить народ под знаменем Мао и подтвердил бы правильность курса на превращение Китая в военный лагерь и подготовку в войне. Кроме того, инцидент гарантировал генералитету солидное представительство в руководстве страны и расширение полномочий военных.
25 января 1969 года группа офицеров Шэньянского военного округа начала разработку плана боевых действий с применением примерно трех пехотных рот и ряда воинских подразделений, скрытно расположенных на о-ве Даманский. Неподалеку, у наблюдательного поста Гунсы был развернут командный пункт во главе с начальником штаба военного подокруга Ван Цзыляном .
Общее руководство спецоперацией возлагалось на заместителя командующего войсками военного округа Сяо Цюаньфу. 19 февраля Генеральный штаб по согласованию с МИД КНР план утвердил. Ими был выбран район Даманского в качестве основного пункта в реализации плана под кодовым названием «Возмездие» и ЦК КПК. Данное предложение было одобрено Генеральным Штабом, МИД Китая, ЦК КПК и лично Моа Цзэдуном.
Успех операции должны были обеспечить фактор внезапности, осуществление быстрого маневра силами и огневыми средствами. С выполнением задачи предусматривался быстрый отвод всех сил на заранее подготовленные позиции. Обращалось особое внимание на необходимость захвата у противника доказательств его виновности в агрессии, образцов советского вооружения, различной аппаратуры, фотодокументов.
Кроме того, китайской стороной учитывалось, что Советский Союз в выбранном для нападения месте еще не создал достаточно надежной базы, что необходимо для ведения наступательных операций, и, следовательно, не сможет нанести широкомасштабного ответного удара
Через несколько дней Генеральный штаб внес некоторые коррективы в утвержденный план. В частности, было отмечено, что если советские солдаты будут использовать подручные средства либо бронетранспортеры, то китайской стороне следует решительно дать отпор, применяя аналогичные палки и подрывая боевые машины. Предлагалось также, что если советские солдаты откроют по китайской стороне огонь из стрелкового оружия, ответить предупредительными выстрелами, а если предупреждение не окажет должного эффекта, дать решительный отпор в целях самозащиты. Особо оговаривалась необходимость любыми способами добыть доказательства того, что противоположная сторона вела стрельбу, а если советские солдаты углубятся на территорию Китая, захватить несколько человек. В случае появления советского вертолета огня по нему не открывать. Между тем советское руководство и командование не приняло достаточных мер по подготовке к отражению китайской агрессии. На заставах, прикрывавших спорный участок границы, имелся большой некомплект личного состава. Не смотря на донесения разведки никаких мер предпринято не было. Полностью игнорировалась подготовка китайской стороной.
Заместитель Председателя КГБ генерал-полковник Н. Захаров вспоминал:
«Брежневу я докладывал о том, что китайцы строят рокадную дорогу… Сформировали несколько сельскохозяйственных дивизий и бросили их на строительство. Это уже свидетельствовало о более серьезных намерениях». Хотя существует мнение, что о провокации в районе острова Даманского доложил в Москву министр обороны Китая Линь Бяо.
Остров Даманский находился на правом фланге Иманского пограничного отряда, что затрудняло оборону острова из-за его удаленности от основных сил погранчасти. К острову из глубины нашей территории вела всего одна проселочная дорога, по которой было сложно осуществлять выдвижение войск. Он находился на стыке стык между Иманским и Бикинским погранотрядами, а застава «Кулебякины сопки» располагалась на крайнем левом фланге Бикинского отряда.
Командир Иманского погранотряда полковник Леонов постоянно докладывал в округ, что в любой момент конфликт может перерасти в вооруженное противостояние. Округ запрашивал Москву, а оттуда приходил ответ, как и на западную границу в 1941: «Не поддаваться на провокацию, все вопросы решать мирным путем».
Последующие события полностью подтвердили непреложное правило: когда между собой не могут договориться правители, расплачиваться приходится солдатам. Так было во все времена и, увы, имеет место сегодня.
В ночь с 1 на 2 марта 1969 года против острова Даманского на своем берегу, используя неблагоприятную погоду и особенности местности, китайцы скрытно сосредоточили до пехотного батальона, численностью более 500 человек. Для огневой поддержки они развернули два минометных и одну артиллерийскую батарею. Позиции двух 82-мм батарей и артиллерии , а также крупнокалиберных пулеметов располагались так, чтобы можно было вести огонь по бронетранспортёрам пограничников и личному составу прямой наводкой. Минометные батареи, имели четкие координаты стрельбы, а система артиллерийского огня была спланирована так, что все то, что появлялось на основном русле реки и на протоке, должно было быть уничтожено. На самом острове система огня батальона организованна так, что сплошной заградительный огонь из всех огневых средств они могли вести на глубину от 200 до 300 метров и по всему фронту батальона.
На вооружении у них так же находились безоткатные орудия, крупнокалиберные и станковые пулеметы, ручные гранатометы. Батальон был укомплектован и вооружен по штатам военного времени. В ту же ночью силами трех пехотных рот, численностью более трехсот человек, противник вышел на остров и занял оборону по рубежу естественного вала. На острове китайцы отрыли в снегу ячейки, стелили циновки или солому на дно. Их накрывали другой циновкой и тщательно засыпали снегом. В течение всей ночи шёл сильный снег и мела позёмка, скрывая все следы. С рассветом обнаружить даже с помощью мощного прибора наблюдения их было практически невозможно, а прошедший под утро пеший патруль советских пограничников никого на острове не обнаружил. Патруль из трёх человек на лыжах они пропустили беспрепятственно, так как у них была другая задача.
На китайском берегу заняли оборону оставшиеся два пехотные роты. На скрытых позициях находились огневые средства. Командный пункт батальона и его управление расположились на острове. Весь личный состав, одет в маскхалаты, а оружие тщательно было подогнано.
Китайское командование , прекрасно знало, что в бою на острове будет участвовать в обшей сложности не более 50 человек. Они уверенные в успех предстоящего боя, заранее спланировали и противопоставили против советских пограничников полнокровный пехотный батальон со средствами усиления.
Чтобы заманить пограничников в ловушку и вывести под расстрел, китайцы применили обычную тактику, которую использовали во всех прошлых провокациях. Ведь пограничников всегда были одинаковыми и напрямую зависели от действий китайских групп.
2 марта 1969 года около 30 военнослужащих китайского погранпоста «Гунсы», как обычно, демонстративно, ускоренным шагом стали выдвигаться в сторону Даманского. Пограничный наряд поста наблюдения 2 заставы на сопке Кафыла в составе рядовых Кояхова и Шевцева обнаружил их и немедленно доложил по команде. Начальник 2 заставы старший лейтенант Иван Стрельников поднял заставу по тревоге, сообщил на заставу «Кулебякина сопка» Бубенину , а так же доложил оперативному дежурному по 57 погранотряду. Затем вместе с офицером особого отдела отряда старшим лейтенантом Николаем Буйневичем и личным составом в количестве 30 человек выехал к острову.
Возле острова они разделились на две группы. Первая группа под командованием старшего лейтенанта Ивана Стрельникова направилась прямиком к китайцам, стоявшим на льду юго-западнее острова. Вторая группа под командованием сержанта Владимира Рабовича должна была прикрывать группу Стрельникова с южного берега острова. Едва отряд Стрельникова подошёл к китайцам по нему был открыт ураганный огонь. В засаду попала и группа Рабовича. Почти все пограничники были убиты на месте.
В бой вступило отделение младшего сержанта Юрия Бабанского, которое по причине поломки машины несколько задержалось, выдвигаясь с заставы и поэтому китайцы не смогли уничтожить его, используя фактор внезапности.
Возглавил оставшуюся в живых группу советских пограничников он организовал достойный отпор провокаторам. Китайцы быстро обнаружили эту группу. Открыли по ней огонь с берега и правым флангом батальона. Группе Ю. Бабанского удалось отбить несколько атак. Маскируясь и маневрируя, они умело вели неравный бой. Израсходовав все патроны, потеряв несколько человек убитыми, воспользовавшись коротким затишьем, Бабанский стал отводить группу с острова. К тому времени уже погибло 22 пограничника 2 погранзаставы во главе с ее начальником, а рядовой Павел Акулов, в бессознательном состоянии захвачен в плен.
Вскоре к месту сражения подошла группа старшего лейтенанта Бубенина и с ходу вступила в бой с уже считавшими себя победителями, китайцами. Вскоре с китайского берега открыла огонь артиллерия.
Под плотным прикрытием артиллерийского огня китайское командование предприняла атаку на ведущую бой немногочисленную группу пограничников. Плотная масса китайцев, спрыгнув с крутого берега, устремилась на остров через протоку. Расстояние до них не более 200 метров.
Сам Бубенин в это время огибал Даманский на бронетранспортёре. Выскочивший из за острова БТР 60 открыл огонь с обоих пулеметов на поражение. Появление у них в тылу советских пограничников оказалось для китайцев настолько неожиданным, что бегущая толпа резко замедлила бег и остановилась. Они были в полной растерянности. Вскоре к двум пулемётам подключились к и автоматчики. Оставшиеся в живых китайцы повернули и бросились на свой берег. Вскоре был разгромлен и уничтожен командный пункт китайского батальона. После боя на острове нашли огромное количество боеприпасов, продовольствие, аптечки и личные вещи, НОАК отступала неорганизованно, а то и просто бежала. Через три часа после первых выстрелов, китайцы полностью очистили остров и ледяную гладь реки. В результате боя, который продолжался около 5 часов погиб 31 советский пограничник. Безвозвратные потери китайцев, по оценке советской стороны, составили 248 человек.
В ночь с 2 на 3 марта прибывший на заставу генерал-полковник Н. Захаров вместе с сержантом Бабанским совершили вылазку на сам остров. Увиденная им картина боя поразила его, старого воина прошедшего три войны. Весь остров был завален убитыми китайцами. Они лежали там где их настигла смерть, в различных позах.
По приказу Председателя КГБ пограничные заставы Иманского погранотряда были усилены личным составом и техникой. Отряду выделялось звено вертолетов Ми-4, мангруппы Гродековского и Камень-Рыболовского отряда на 13 БТРах. Командование Дальневосточного военного округа выделило в распоряжение командование отряда 2 мотострелковые роты, 2 танковых взвода и 1 батарею 120-мм минометов 135-й мотострелковой дивизии. Проводились реконгосцинировка маршрутов выдвижения войск и рубежей развертывания отрядов поддержки.
Вскоре к Даманскому прибыл вертолёт с командованием Иманского погранотряда и его начальником полковником Демократом Леоновым на борту и подкрепление из соседних застав. На остров выходили усиленные наряды пограничников, а в тылу была развернута 135-я мотострелковая дивизия Советской Армии с артиллерией и установками системы залпового огня БМ-21 «Град».
К 7 марта группировка китайских войск также была значительно усилена. На даманском и киркинском направлении сосредоточилось до пехотного полка, усиленного артиллерией, минометами, противотанковыми средствами. В 10–15 км от границы разворачивалось до 10 батарей дальнобойной артиллерии крупного калибра. К 15 марта на губеровском направлении было сосредоточено до батальона, на иманском, до пехотного полка с танками, на пантелеймоновском, до двух батальонов, на павло-федоровском, до батальона со средствами усиления. Таким образом китайцы сосредоточили пехотную дивизию со средствами усиления. Непосредственно на Даманском с китайской стороны к боевым действиям готовился пехотный полк численностью до 5000 человек.
15 марта, заметив оживление на китайской стороне, на остров вышел отряд советских пограничников в составе 45 человек на 4-х БТРах. Еще 80 пограничников сосредоточились на берегу в готовности поддержать своих товарищей. На это же направление был выдвинут 199-й мотострелковый полк, артполк и дивизион РСЗО «Град» 135-й мотострелковой дивизии.
При поддержки артиллерии китайцы силами трёх рот атаковали пограничников на острове Даманском. Бой на острове носил очаговый характер, разрозненные группы пограничников продолжали отражать атаки китайцев, которые численно значительно превосходили оборонявшихся.
Около 15.00 был получен приказ на отход с острова. После этого прибывшие советские резервы пытались провести несколько контратак с целью изгнания нарушителей границы, но они оказались неудачны: китайцы основательно укрепились на острове и встречали наступавших плотным огнем.
Командующий ДВО генерал-лейтенант О. Лосик и представители КГБ запрашивали Москву о поддержке пограничников армейскими частями. Заместитель начальника Иманского пограничного отряда полковник А. Константинов, принявший командование после гибели Леонова, вспоминал: «Армейцы сели на нашу линию связи, и я слышал, как командиры полков крыли свое начальство за нерешительность. Они рвались в бой, но были связаны по рукам и ногам всевозможными директивами».
Через два часа, израсходовав боезапас, советские пограничники всё-таки были вынуждены отойти с острова. Стало ясно, что введенных в бой сил не хватает и китайцы значительно превосходят отряды пограничников численно. Только вечером поступила команда из Москвы. Две мотострелковые роты, с пятью танками, совместно с заставой маневренной группы, при поддержки артиллерии и минометов, атаковали китайцев. Но время было упущено, противник закрепился на острове и атака захлебнулась.
Лишь к этому моменту было принято решение использовать артиллерию, поскольку возникла реальная угроза полного захвата Даманского китайцами. Приказ об ударе по китайскому берегу отдал первый зам. командующего ДВО генерал-лейтенант П.М.Плотников. В 17.00 отдельный реактивный дивизион установок БМ-21 "Град" под командованием М.Т.Ващенко нанёс огневой удар по местам скопления китайцев и их огневым позициям. Одновременно полк ствольной артиллерии, оснащённый 122-мм гаубицами, открыл огонь по выявленным целям.
Артиллерия била 10 минут. Налёт оказался исключительно точным, снаряды уничтожили китайские резервы, миномёты, штабеля снарядов. Данные радиоперехвата говорили о сотнях погибших солдат НОАК.
В 17.10 в атаку пошли 2 роты мотострелков при поддержки 3 танков и пограничники на 4 БТРах. После упорного боя китайцы начали отход с острова. Затем они попробовали вновь захватить Даманский, но три их атаки завершились полным провалом. После этого советские солдаты отошли на свой берег, а китайцы не предпринимали более попыток завладеть островом.
20 июля 1969 года, через несколько месяцев после боев на Даманском, китайцы попробовали ещё раз проверить крепость наших границ на дальнем востоке и захватить остров Киркинский и Большой, переправившись туда на лодках и плотах. Эти острова прикрывали Хабаровск и в случае их захвата они приблизилась бы к нему вплотную.
По сконцентрировавшимся на острове китайцам был открыт с советского берега массированный огонь из минометов и крупнокалиберных пулеметов. Китайцы попытались укрыться в свежевырытых окопах, но минометы быстро выгнали их оттуда. Тогда китайцы бросились к своему берегу, до которого им пришлось добираться вплавь, все лодки и плоты были уничтожены минами. Китайские потери, по визуальным оценкам советских пограничников, несколько десятков погибших. Весьма вероятно, что их было больше, неизвестно, сколько утонуло при переправе назад.
Местом следующей провокации китайцы избрали район поселка Дулаты, что находится в Казахстане, где они претендовали на участок шириной 12 км и глубиной 7 км.
Охрану данного участка вела 3-я пограничная застава «Дулаты» Маканчинского пограничного отряда Восточного пограничного округа. К маю 1969 года отряд был значительно усилен. Он насчитывал 14 застав по 50 человек в каждой , маневренную группу, 182 человека на 17 БТРах. В поселке Маканчи был сосредоточен отдельный танковый батальон, а в поселке Бахты мотострелковая и танковая роты, минометный взвод 215-го мотострелкового полка, на станции Дружба, батальон 369-го мотострелкового полка.
Утром 2 мая пограничники заметили движение у границы группы овец в сопровождении 30 чабанов. Начальник заставы майор Р. Загидулин выслал на границу усиленный наряд под командованием лейтенанта В. Агафонова для усиления охраны границы, а сам с резервом выехал на место нарушения. Вскоре к району нарушения прибыли резервы еще трех застав и заняли рубежи прикрытия. Однако Загидулин заметил кроме чабанов еще группу китайских военнослужащих. Два кинооператора вели съемку, а один китаец кричал, по-русски: «Мы находимся на своей территории. Это вам не остров Даманский!». Одновременно с этим с китайской стороны выдвинулось несколько групп военнослужащих численностью в 20–30 человек, которые заняли высотки на советской стороне и стали окапываться. Командование округа отдало приказ на выдворение нарушителей. На помощь к Загидулину прибыла маневренная группа Уч-Аральского пограничного отряда. Заметив выдвижение техники и пограничников, нарушители покинули советскую территорию.
К вечеру в район Дулаты прибыла маневренная группа Маканчинского погранотряда, мотострелковая рота, танковый и минометный взвода 369-го мотострелкового полка. Китайская сторона выдвинула на сопки, находящиеся на советской стороне, подразделения НОАК и стало спешно готовить оборонительные позиции в скалистой почве. Советское командование сконцетрировало в близлежащих районах части 18-й армии, мотострелковый и артиллерийский полки, два дивизиона РСЗО «Град», два минометных дивизиона, отдельный танковый батальон. В Уч-Арале в полной готовности находился полк истребителей-бомбардировщиков.
В течении ночи китайцы совершенствовали оборону на сопках оспариваемой территории. К утру 3 мая здесь находилось свыше двух усиленных рот, за обратными скатами были оборудованы позиции минометов и гаубиц.
К утру 5 мая в районе конфликта китайцы уже имели до пехотного полка. Два его батальона занимали высоты, а остальные подразделения расположились за сопкой Джалпаксы. Здесь же развернулись артиллерийские подразделения. Советское командование выдвинуло в этот район дивизион РСЗО «Град» и артиллерийский полк. В Маканчинский погранотряд авиацией был переброшен личный состав из Зайсанского, Панфиловского и Курчумского погранотрядов, всего 125 человек. С 6 по 18 мая обе стороны демонстративно совершенствовали свои позиции и проводили реконгосцинировки. Активно работали группы психологической борьбы, велись погранпредставительские встречи. В результате переговоров было достигнуто соглашение о выводе войск. 18 мая с оспариваемого участка ушли китайцы, а 23 мая вернулись в места своей постоянной дислокации части и подразделения 18-й армии.
13 августа 1969 года у озера Жаланашколь в Казахской ССР произошло столкновение пограничников со спецотрядом НОАК. Этот участок охранял Уч-Аральский пограничный отряд Восточного пограничного округа. К этой операции китайцы готовились очень тщательно. Очень им хотелось взять реванш за Даманский и Киркинский. На этом участке постоянно проходили инциденты.
С мая 1969 г.ода в районе Джунгарских ворот концетрировались крупные армейские силы КНР. В течении месяца в приграничном городе Чагучаке китайское подразделение проходило дополнительную подготовку. Среди военнослужащих были и участники боев на острове Даманский. Там же находились кинооператоры агентства Синьхуа, для развертывания широкой пропагандистской кампании.
12 августа пограничный наряд заметил перемещение усиленных групп китайских военнослужащих. Начальник заставы Меркулов, наученный горьким опытом Даманского, привел заставу «Жаланашколь» в состояние повышенной боеготовности. На заставу было переброшено два взвода маневренной группы под командованием капитана П. Теребенкова. На наиболее угрожаемом участке был оборудован опорный пункт.
В ночь на 13 августа три группы китайцев перешли государственную границу и заняли высоты на советской территории. Церемониться с ними не стали, китайский отряд был окружен и полностью уничтожен, уцелел только один человек, ещё двое скончались в госпитале. Китайцы попытались выручить свой отряд, бросив в атаку резервы, но, наткнувшись на плотный огонь, китайцы отошли на свою территорию с большими потерями. Потери советской стороны в этом инциденте, два человека.
Тяжёлые потери на островах Даманском, Киркинском и у озера Жаланашколь, отрезвил китайцев и удержали Мао от вторжения на Дальний Восток. Они поняли, что в случае большой войны в стране людей вовсе не останется.
В сентябре 1969 г.ода Председатель Совета Министров СССР А. Косыгин и глава правительства КНР Чжоу Эньлай встретились в Пекине и подписали документ, согласно которому советская и китайская сторона должны были оставаться там, где находятся на данный момент, а затем приступить к консультациям по вопросам границы.
Несмотря на это, политика Китая в отношении Советского Союза принципиально не изменилась. Боев больше не было, но провокации не прекращались. Так в 1970–1972 гг. только на участке Дальневосточного пограничного округа было зафиксировано 776 провокации, в 1977 году – 799, а в 1979 году – более 1000. Всего же в 1975–1980 год с китайской стороны было совершено 6894 нарушения режима границы. В 1979 году китайцы освоили 130 из 300 островов рек Амур и Уссури, в том числе 52 из 134, где им советской стороной не разрешалась хозяйственная деятельность.
Хотелось бы напомнить всем кто будет читать этот материал, китайцы по своему менталитету не европейцы, и мыслят они совершенно иными критериями. Надо понять, что китайцы по своему духу имперцы и до сих пор полагают себя столпами вселенной, а на европейцев, знающих китайский язык, смотрят как на говорящих обезьян. Китай сейчас переживает эпоху, аналогичную "Революции Мэйдзи" в Японии, брать у европейцев самое лучшее и современное, приспосабливая это потом к собственным нормам. Все эти мелкие щипки на границе, в ходе много векового соседства, это есть прямая проверка северного соседа на готовность применить силу. Китайцы могут сколь угодно много заявлять о своем миролюбии, как только это миролюбие станет им не нужно, они его отбросят без сожаления.
Китайское общество с 1954 года живет в постоянном ожидании войны с северным соседом, и все пограничные споры поддерживают в нем это напряжение. Наступивший у нас период тотальной дружбы с Китаем отнюдь не сопровождается аналогичными явлениями с другой стороны. Любой пришедший в музей в Пекине или в Айгуне может полюбоваться на захваченный китайцами во время боев на Даманском танк № 545 и картины где изображено массовое утопление китайцев в Амуре, в районе Благовещенска, в 1900 году. Кстати, иностранцев туда до сих пор не пускают, так что остается только догадываться, что рассказывают прилежные работники музеев китайским школьникам, которые и так каждый день видят в своих учебниках «утраченные китайские территории». Китай понимал и понимает только силу, любую уступку он воспринимает как слабость.
Оценили 5 человек
7 кармы