«Пришла неслыханная рать. Их же никто хорошо не знает, кто они и откуда пришли, и какой язык их, и какого они племени, и какая вера их».
В истории многих государств и народов периодически происходят знаковые события, которые в дальнейшем оказывают колоссальное влияние на саму историю развития этих государств. Они навечно остаются в памяти народа в виде кровавой трагедии или великого торжества победы. Иногда эти события напрямую связаны с роковой ошибкой правящего класса или являются стечением различных обстоятельств не зависящих от кого либо.
Битва на Калке занимает здесь особое место в истории России. Эта ничем не примечательное место приняло одно из грандиозных сражений своей эпохи. Этот период в истории нашей страны является очень важным, поскольку он предопределил дальнейшее развитие Древней Руси. Трагические последствия этого рокового события в течение почти 500 лет будут оказывать на русский народ, его культуру и дальнейший ход исторического развития государства своё негативное влияние. Едва ли Киевская держава даже в период своего наивысшего расцвета выставляло в поле одновременно такое количество обученных и закалённых в многочисленных боях и сражениях войск. А происшедшее потом поражение со столь огромными потерями как среди простых воинов так и среди представителей высшей аристократии, Древняя Русь прежде не знала никогда.
Поражение на реке Калке было обусловлено всем укладом раздробленной феодальной Руси. Русское государство представляло собой несколько крупных княжеств, постоянно соперничающих между собой, не обладавших одним большим войском, которое было бы в состоянии оказать сопротивление армаде кочевников. Продолжающаяся в течение почти двухсот лет чудовищная междоусобица между русскими князьями ввергла страну в непроходящий военно-политический кризис, приведший в конечном итоге к страшной катастрофе. Произошедшая трагедия на берегах степной речки Калка, являлась тем самым знаковым событием в кровавой истории Древнерусского государства и русского народа, перевернувшая весь ход её непростой истории.
В течение трехсот с лишним лет Древняя Русь не просто соседствовала, а самым тесным образом общалась со степью и ее обитателями. Столь длительные и тесные контакты с кочевниками отразились на внешней политики русского государства . Главнейший неписаный принцип взаимоотношений кочевников и Руси состоял в полном отказе от территориальных захватов друг у друга. Он был обусловлен противоположностью систем хозяйствования, приспособленных к определенным растительно-ландшафтным зонам.
Русская внешнеполитическая линия в такой ситуации сводилась к проведению договорно-оборонительных акций, носивших как пассивный, так и активный характер. Пассивная оборонительная политика была рассчитана на долговременное действие и вполне себя оправдывала. Внешняя политика, разумно сочетавшая дипломатию и военные силы, уравновешивала постоянно находившихся в боевой готовности кочевников и мирных древнерусских пахарей.
В первой четверти XIII века из глубины Евразийского континента накатилась очередная волна восточных кочевников, стоявшая в общем ряду с нашествиями гуннов, авар-обров, булгар, печенегов, половцев. Для русского народа это было новое извержение тюркского мира, шедшее из самого его чрева и ломавшее не только родственные тюркские государственные образования, но захлестнувшее мир Центральной Азии и смешавшее его в огне, крови и слезах подобно смерчу.
Основной задачей империи Чингис-хана являлось тотальное ограбление завоёванных государств, племён и народов, с одной единственной целью , это обогащение правящей верхушки империи и своего коренного народа. Феодальная знать жаждала захватнических воин, завоевание и ограбление соседних народов. Ей удалось повернуть на этот путь основную массу кочевников. Жажда добычи вела монгольских ханов в тысячекилометровые походы, через пустыни, леса и горы.
Посему, планы завоевания Восточной Европы складывались у монгольских феодалов задолго до похода Батыя. Еще в 1207 году Чингис-хан направил своего старшего сына Джучи на завоевание земли Ибир-Сибир, Булар, Дешт-и-Кыпчак, Башкирд, Рус и Черкес до хазарского Дербента и подчинение племен, обитавших на этих землях.
Но при жизни Чингис-хана эта обширная завоевательная программа не была реализована, так как основные силы монгольских феодалов были заняты войнами в Китае, Центральной и Средней Азии. В 20 годах XIII века монголами были проведены только подготовительные мероприятия к будущему нашествию, к числу которых относились, завоевание Средней Азии и Закавказья, вплотную придвинувшее владения монголов к границам Восточной Европы. Была перенесена ханская ставка улуса Джучи с верховьев Иртыша на Яик, так как силами этого улуса предполагалось начать проведение рекогносцировочных походов на запад с целью стратегической разведки и сбора сведений о государствах Восточной Европы. Самым значительным походом такого рода был поход тридцатитысячного войска Субэдэя и Джебэ в Закавказье и Юго-Восточную Европу в 1222—1224 году.
Завоевательным походам монгольских ханов благоприятствовала историческая обстановка первой половины XIII века в ряде соседних стран. Китай, Иран, Хорезм и Русь вошли в этот период времени, в длительную эпоху феодальной раздробленности. В связи с этим, они не смогли мобилизовать свои ресурсы и объединить военные силы для отпора от кровожадных завоевателей. Тем более, что монгольские ханы опирались на многочисленное и хорошо оснащённе войско, сплочённое благодаря ещё не исчезнувшим родовым связям, воспринявшее многовековой опыт кочевых племён и военные знания покорённых народов.
Нельзя не отметить, что потери собственно монголов, прибывших с Субэдэем из Коренного юрта, с каждым сражением увеличивались, а следовательно, монголы пополняли свои войска за счет новых рекрутов. Посему войско завоевателей было достаточно разбавлено вставшими под знамена Чингис-хана туркменами, курдами, огузами, канглами, кипчаками, бродниками, что однако не сказывалось на его качестве. Так как после нескольких показательных казней перед строем, желающих нарушать воинские законы среди новых воинов не находилось.
Весной 1223 года многочисленная монгольская армия форсировала Дон и двинулась на северо-запад с целью покорения оставшихся независимыми половецких племён. Обеспокоенные сложившейся ситуацией, половцы попытались дать отпор монголам. Однако «железные псы Чингис-хана» вновь продемонстрировали силу и мощь монгольского оружия. После того как половецкие кочевья в степях Северного Кавказа и низовьях Дона были разгромлены монголами, часть половцев бежала в Крым, куда вслед за ними проникли монголы, другая, за Днепр, в русские земли. Захватив город Судак монголы истребили его жителей, а так же кочевавших на полуострове кипчаков, уничтожили основную массу живших здесь издревле многочисленные племена и народы, основательно разорив Крым. Оставшиеся в живых люди бежали в ужасе без всякого боя, одни укрылись в болотах, другие в горах, а иные ушли в страну Русских.
Разгром и массовое истребление в Причерноморских, Приазовских и Северокавказских степях половцев произвело на оставшихся в живых кочевников колоссальное впечатление. Тщетно половцы пытались противиться, они постоянно терпели поражения. Монголы распространили ужас и разорение до самых пределов Руси.
Кочевавшие вдали от уже захваченных монголами земель кыпчаки испугались новых беспощадных врагов и заметались по степи. Сложный клубок русско-половецких неурядиц сразу же уже остался в прошлом, на смену ему пришла совершенно новая проблема, это монголы, вводившие доселе не известные принципы и неслыханные приемы. Степнякам стало ясно, что пришедшие завоеватели уничтожают всё на своем пути и бороться с ними можно только соединенными усилиями всех восточноевропейских народов. Характерно, что именно половцы первыми, не раздумывая, обратились за помощью к своему соседу, выступавшему далеко не всегда в роли партнера и союзника.
Половцы, это те самые кыпчаки, которые принесли столько зла земле Русской, ныне умоляли о помощи, ибо положение их было критическим, были убиты Юрий Кончакович и Данила Кобякович, войска их рассеяны и беглецом стал сам знаменитый хан Котян.
О панике и животном страхе, которая охватила половцев, свидетельствует тот факт, что один из наиболее влиятельных половцев, великий князь Басты спешно принял христианскую религию, желая, очевидно, продемонстрировать свое полное единение с русскими князьями.
В наступившем 1223 году, известия о том, что творилось в течение прошедшего года в Диком Поле, за Доном, дошли наконец и до Руси. А когда толпы половцев, спасаясь от завоевателей, стали массово переходить русские пределы, заставило задуматься о назревшей проблеме русских князей. Особенно тесно связан был со степняками Мстислав Мстиславович Удалой, князь Галицкий, в дальнейшем сыгравший роковую роль в этих трагических событиях. Именно к нему в начале 1223 года, в Галич срочно прибыл смертельно перепуганный хан приднепровского объединения Дурут Котян Сутоевич, вместе с ним прибыли и другие половецкие ханы, с известием о появлении неведанного до селе народа, истребляющего всё на своём пути. Он отчётливо увидел угрозу монгольского вторжения даже не столько для всего половецкого социума, сколько для себя лично, так как завоеватели были верны своим законам, они делали упор на уничтожение аристократии своего противника, простых же аратов, как всегда насильно загоняли в своё войско, либо они шли туда конюхами. Посему, страх перед безжалостным врагом был особенно велик в среде кочевой аристократии.
Он богато одарил русского князя и предупредил его: «Нашу землю днесь отъяли, а ваша заутро възята будетъ». Мстислав, имевший поверхностную информацию о событиях происходящих на Кавказе и в Северном Причерноморье, очень серьёзно отнёсся к этому известию и одушевлённый богатыми дарами, проникся этой проблемой, призвал русских князей собраться в Киеве на общий съезд. Он прекрасно понимал, что разгром кипчаков монголами, позволит последним вскоре оказаться на границах Русского мира. Тем более, объединённая армия кочевников будет в разы превосходить по численности любую армию многочисленных русских княжеств, к тому же обессиленных непрекращающейся двух вековой междоусобицей и лютой враждой.
Мстислав серьёзно отнёсся к этому известию и призвал русских князей собраться в Киеве на общий съезд. Несмотря на глубокие противоречия между южнорусскими князьями, они в конечном итоге дали согласие собраться на съезд в Киеве, чтобы общим советом подумать о защите русской земли. Это событие должно было произойти в середине второй половине марта 1223 года.
Киевская земля всегда была древнейшим политическим и территориальным ядром Руси. В отличие от большинства земель не превратилась в наследственную вотчину какой либо княжеской линии, а на протяжении всего периода феодальной раздробленности считалось общединастическим наследством Рюриковичей. Утратив реальную политическую и военную силу Киев как и прежде оставался церковным центром Руси и организатором борьбы против внешнего врага, по существу являясь общей политической столицы множества русских княжеств выраставших на развалинах Древне Русского государства. В ту пору на киевском престоле сидел князь Мстислав Романович, который уже знал о том, что монголы, преследуя половцев, вторглись в Крым и захватывали город Судак.
Не откладывая на потом, русские князья и половецкие ханы вскоре собираются в Киеве, решать как быть и как поступать в силу сложившейся в Степи военно-политической обстановке, драться с монголами или нет. Не время было вспоминать старые обиды. Монголы одинаково угрожали и русским, и половцам. Большая часть князей понимала, что война с армией Чингис-хана, вопрос времени, поэтому выгоднее разбить его лучших полководцев на чужой территории.
Прибыв в Киев, изгнанные из своих земель половецкие ханы и беки, как никто другой, понимали, что над всей Восточной Европой нависла угроза монгольского нашествия. Монгольское завоевание несло половцам не только огромные бедствия, но и разрушение общественной системы, которая сложилась к этому времени, изменение традиционного распределения пастбищ между родами и племенами, низвержение племенной аристократии, место которой заняли бы в случае победы сами монгольские феодалы.
В съезде приняли участие все наиболее значительные русские князья, за исключением Юрия Всеволодовича Владимирского, князья Туровского и Смоленского княжеств: Ростиславичи, Мстислав Романович, смоленский князь Владимир Рюрикович, Мстислав Мстиславич Удатный; Изяславичи, Даниил Романович, луцкий князь Мстислав Ярославич Немый, князь Изяслав Ингваревич, шумский князь Святослав; черниговские Ольговичи, Мстислав Святославич с сыном Дмитрием, курский князь Олег Игоревич, а так же князья путивльский и трубчевский; Изяславичи, несвижский князь Юрий, дубровицкий князь Александр, а так же два князя не известного происхождения, зять киевского князя Мстислава Романовича Андрей и яневский князь Святслав. Из князей Северо-Восточной и Северо-Западной Руси, ростовский князь Василько Константинович, представители Чёрных клобуков, в том числе и половцы. Старшими князьями здесь были три Мстислава: кроме Удалого, киевский великий князь Мстислав Романович и черниговский Мстислав Святославич.
Половецкие ханы постарались убедить русских князей, стращая их доводами о последовательном истреблении сначала кочевников, а затем и оседлого населения.
Хан Котян обратился к русским участникам совета с такими словами: «Аще не поможета намъ. мы ныне исечени быхомъ. а вы наоутрее исечени боудете» . Хана Котяна поддержал галицкий князь, доводы которого звучали убедительно: «Оже мы, братье,
симъ не поможемъ, тъ си имуть придатися к нимъ, тъ онемъ больши будеть сила». Просьбы свои они подкрепляли щедрыми подарками, состоявшими из коней, верблюдов, рогатого скота и красивых пленниц. Фактически участие русской дружины в походе было куплено.
В начале 1223 года, монгольские воины неожиданно появляются вблизи границы Руси. Вскоре в Киев прибыли гонцы которые сообщили, что кровожадные чужеземцы двинулись на север, и дошли до Новгорода Святополческого на Днепре, располагавшегося южнее Киева. Это обеспокоило киевлян и ускорило принятие решения о помощи кыпчакам.
В связи с этими событиями, на проходящем съезде было принято единогласное решение, что если предадутся половцы монголам, то тяжелее нам будет и лучше нам встретить их на чужой земле, чем на своей. Эта договорённость по традиции имела преимущественно устную форму и сопровождалась риторическими формулами и ссылками на правовые прецеденты прошлого. Достигнутые соглашения скреплялись крестоцелованием, которое должен был совершить лично каждый князь. После большого княжеского совета в Киеве было решено выступить против монголов и сражаться с ними в половецких степях, за пределами русских земель. Были оговорены сроки выдвижения дружин из волостей и установлено общее место и время сбора. Для оповещения о сборе войск в русские города были разосланы гонцы. Один из них отправился во Владимир к Юрию Всеволодовичу, по приказу последнего на Русский Юг выступил ростовский князь Василько Константинович. Договорившись о совместных действиях, князья разъехались по своим землям собирать воска. После того, как киевский съезд решил, что нужно принять бой с монголами, только 4 княжества отправили в бой свои дружины, а остальные князья это просто проигнорировали.
Поход в степи, по обычаю, открылся весной, в апреле месяце, во время большого половодья. Со всех концов необъятной Руси стали сходиться многочисленные полки. Первыми выступила дружина галицкого княжества. Главное сборное место во время таких походов находилось у правобережного городка Заруба и так называемого Варяжского острова. Здесь производилась переправа через Днепр на пути из Киева в Переяславль, который лежал тут же поблизости, на другой стороне. Конница приходила сюда сухопутьем, а пехота приплывала на судах.
В начале мая 1223 года князья выступили из Киева. Войска направлялись вниз по Днепру. Конные дружины должны были двигаться правым, высоким берегом реки, пехота, а провиант и оружие, на ладьях. На Днепре, в конце апреля, наблюдался паводок, посему оказывается затоплена левая, низкая сторона реки. Поэтому переправа войск осуществлялась по составленным вместе ладьям с левого на правый, высокий берег реки; по нему же был совершён и поход союзников вдоль течения Днепра. Русские дружины продвигались по правому берегу Днепра на юго-восток.
На семнадцатый день похода, в 500 км от Киева, русские войско сосредоточилось на правом берегу нижнего течения Днепра, у Олешья, у брода через Днепр. Вскоре к броду подошли и половцы, два столетия терзавшие Русь и теперь стремившиеся найти у неё защиту. Русская рать состояла из киевской, черниговской, смоленской, курской, трубчевской, путивльской, владимирской и галицкой дружин. Общая численность русских войск не превышала 25-30 тысяч человек. Половецкие ханы привели с собой до 10 тысяч конных воинов.
Командование осуществлялось киевским князем Мстиславом Романовичем Добрым и Мстиславом Мстиславичем Удалым, которые были двоюродными братьями, но при всём этом, являвшимися друг другу лютыми соперниками и врагами. Между влиятельными князьями Мстиславом Удалым галичским и Мстиславом киевским несмотря на все договорённости вновь разгорелась вражда.
Единой тактики или хотя бы плана сражения у князей естественно не было, как не было ни сплоченности, ни желания сообща разгромить монгол и, самое главное, полностью отсутствовало понимание истинной силы страшного врага. Спесь, алчность и ханжество, помутила разум русским князьям в это ответственное для отечества время. На данный момент их волновал вопрос о дележе баснословной добычи и славы победителя. Все были уверены, что опираясь на опыт многочисленных походов русских войск в степь, всё пройдёт по накатанной схеме, разработанной ещё князем Владимиром Мономахом.
Но увы, на самом деле ситуация выглядела не так радужно. Через столетие после кончины объединителя Русской земли наступил распад, а боеспособность русского войска заметно снизилась. На военной организации русских княжеств отрицательно сказывалась феодальная раздробленность. Дружины князей и городов были разбросаны по огромной территории и слабо связаны друг с другом, концентрация значительных сил была связана с трудностями.
Тем не менее, княжеские дружины превосходили монгольскую армию по вооружению, тактическим приёмам и боевому строю. Вооружение русских дружинников, как наступательное, так и оборонительное, славилось далеко за пределами Руси. Однако, дружины, как правило, не превышали численности в несколько сотен человек и были малопригодны к действиям под единым командованием и по единому плану. Хотя армии русских княжеств стали намного многочисленнее, но встречи с сильным противником показали их слабость. И зачастую причина была не в простых ратников, а в самих полководцах, командующими этими армиями.
В свою очередь половцы, разделённые на множество племён и кочевий, не имели единой военной организации. Каждый хан самостоятельно заботился о вооружении своего отряда. Половецкие воины, помимо луков, имели также сабли, арканы и копья. Позднее в войсках половецких ханов появились и дружины с тяжёлым вооружением. Тяжеловооружённые воины носили кольчуги, ламеллярные панцири и шлемы с антропоморфными железными или бронзовыми личинами и бармицами. Тем не менее, основой войска продолжали оставаться отряды легковооружённых конных лучников. Некоторые половецкие отряды служили в византийской и грузинской армиях, принимали участие в междоусобицах русских князей. В итоге, к концу XII столетия многие половцы обладали значительным военным опытом, совершенствовали тактику и военное дело в целом.
Узнав о союзе русских с половцами, Субэдэй и Джебэ действуя на опережение прислали на Русь послов, тем самым пытаясь вбить клин в отношениях между половцами и русскими, как монголы ранее разобщили половцев и алан. Вскоре к броду пожаловали десять послов от монголов. Они заверили русских князей в своей дружбе и заявили, что не собираются воевать с Русью, если те не пойдут на помощь к своим соседям, а хотят лишь истребить врагов своих, половцев. Русские князья, помня о печальной судьбе алан и черкесов, не ответили монгольским посланникам. Они не только не хотели слушать льстивых речей посланников монгол, но и, вопреки всем обычаям, по наущению половцев, велели умертвить самих послов, выдав их на растерзание кровожадным половцам. Вопреки здравому смыслу, послы были перебиты. Здесь союзники совершили первую и самую важную ошибку, приказав умертвить послов. С этого момента в глазах Субеетея и Джэбэ они должны были предстать в самом неприглядном свете, ибо жизнь посла, согласно неписаному степному праву, священна, так как убийство доверившегося, было величайшим и тяжким оскорблением. Убийство послов воспринималось монголами, как посягательство на их сложившийся веками культурный традиционализм.
После злодейского убийства монгольских послов союзники выступили в почти 400 километровый поход вниз по Днепру. А по Днестру на ладьях спускалась дружина галицкая . Эта флотилия вскоре вошла в устье Днепра и поднялась его руслом до порогов, остановившись у острова «Хорьтице на бродоу оу Протолчи». К порогам подошли и шедшие от Олешья конные русские полки. Стала русская рать у порогов на правом берегу Днепра, заслонившись от неведомого, но ужасного неприятеля рекой.
Огромные массы русских войск, переправляющиеся через Днепр, не могли не вызвать у Субэдэя и Джэбэ определенного опасения за исход предстоящего сражения. Численность обоих армий была не далеко равна. Против 20–25 тысяч опытных и закалённых в боях воинов, которым был неведом страх смерти, имеющихся в распоряжении монгольских полководцев, выступило от 30 до 40 тысяч объединенного русско-половецкого войска. Первая битва монголов с объединённой армией алан и половцев показала, что здесь, в степях Северного Причерноморья, им противостоит опытный и сильный противник. К тому же поражение монгольских войск в дали от своей родины, должно было привести к полному их уничтожению. Это понимали и полководцы, и командиры, и простые рядовые воины. За спиной Субэдэя и Джэбэ была лишь Великая степь до Алтая. После того, что они здесь натворили, им нельзя было рассчитывать на какую либо пощаду, или снисходительность.
И только благодаря военному дару Субэдэя Джэбэ, в очередной раз они смогли найти выход из этой затруднительной ситуации. Они прекрасно были осведомлены от многочисленных пленных половцев о внутреннем положении русских княжеств, об условиях ведения военных действий в Северо- Восточной и Южной Руси в различное время года, о возможных силах противника, о проблемах бесконечных междоусобиц, а также о межличностных отношениях среди русских князей. Особенно того, что касалось вражды и лютой ненависти между киевским великий князем Мстислав Романовичем и князе галицким Мстиславом Мстиславичем Удатным, игравшим главенствующую роль в этой антимонгольской коалиции.
Было принято оригинальное и при этом простое решение в сложившихся обстоятельствах, отступают вспять ради обмана, тем самым выманить в степь основные силы русско-половецкой коалиции, преднамеренно растягивая боевые порядки русских и половецких войск, при этом изматывая противника беспрерывными нападениями малыми силами, чтобы русские и половцы преследовали их до тех мест, где они устроят засаду, и нанесут решающий удар. После того как измотанные и уставшие войска, обременённые обозами и наличием тихоходной пехоты, окажутся в глубине степных просторов, в дали от основной русской территории, нанести удар основной массой свежих монгольских войск. В то время как княжеские дружины из за растянутости боевых порядков должны были вступать в бой по частям, они должны сравнительно легко разбиваться согласованными и концентрированными ударами монгольской конницы.
У русско-половецкого командования сразу после начала похода начались не разрешимые проблемы, вызванные прежде всего острыми противоречиями между русскими князьями. Видимо, уже тогда в союзной армии обнаружились первые признаки разлада. Дело в том, что на Руси князья традиционно воевали в одиночку, лишь полагаясь на свои дружины, и очень редко в составе объединённых сил. Для координации действий в таких условиях они должны были на особых советах вырабатывать решения, обязательные для всех, и неукоснительно им следовать, либо же подчиняться военному авторитету самого способного из своей среды. В 1223 году к сожалению такого не случилось. Номинальный глава похода, великий киевский князь Мстислав Романович, хотя и являлся самым старшим из Рюриковичей, но был личностью невыразительной и мало годился для этой роли. Увы, Мстислав не отличался ни выдающимися талантами, ни энергией, по крайней мере ни в чём особенном не обнаружил их, но пользовался доброй славой старого доброго князя.
Роль военного вождя больше подходила бы галицкому князю Мстиславу. Он принадлежал к смоленской линии Ростиславичей и был сыном знаменитого Мстислава Ростиславича Храброго. На момент событий князю было около 45-50 лет. Он всю свою сознательную жизнь провёл в военных походах и сражениях, отличался несомненным полководческим дарованием, так и недюжинной физической силой, пользовался непререкаемым авторитетом среди своих дружинников.
При этом, амбициозный князь галицкий Мстислав Мстиславич состоял в близком родстве со многими княжескими родами, а некоторые владетели, в том числе и двоюродный брат, киевский князь Мстислав, были обязаны ему княжескими столами, а это очень сильно их бесило. Помимо этого межличностные отношения между двумя влиятельными князьями были крайне антагонистичны, и находились на грани личной ненависти. Поэтому о каком то выработанным коллективным мышлениям русских князей и их воевод реальном плане, говорить не приходилось, так как он тут же рухнул после переправы русских войск через Днепр. Личные амбиции большинства, алчность и неудержимая спесь, а так же чванство князей были на грани допустимого, они превысили разум и трезвый взгляд меньшинства.
Получив от разведчиков известие о близости передовых татарских отрядов, Даниил Романович Волынский и другие молодые князья в сопровождении Юрия Домамирича поспешили с легкой дружиной перебраться через реку и поскакали в степь, чтобы посмотреть на невиданных до того врагов. Вскоре возратясь в стан, они рассказали, что монголы являются людьми самыми простыми, к тому же они хуже половцев. Это было сочетание низкорослых и выносливых монгольских лошадей, лисьих малахаев, луков, колчанов со стрелами и смуглых широкоскулых лиц невысоких поджарых людей с раскосыми глазами.
Мстислав Удалой и Даниил Романович, переправившись через Днепр, сразу же завязали бой с авангардом монголов, ведомых Гемябеком. Следом за ними начали переправляться полки других русских князей, благо переправе никто не мешал. Передовые отряды монголов в ходе того первого боя были рассеяны русскими войсками. Русские воины победили монголов и гнали их далеко в степь, безжалостно уничтожая. Им в качестве трофеев достался их скот. Схваченный раненым, командир передового монгольского отряда, Гемябек-багатур был передан Мстиславом Удалым половцам, которые его убили по всем ритуалам жестокой степной войны, разорвав его на куски с помощью коней.
Эта первая победа вскружила голову князьям, их ближним воеводам и ратникам, в походных котлах которых, аппетитно попахивая, варилась первая добыча. Им уже мерещилось завоевание половецкой степи, вместе с её обитателями, а так же захват Белой вежи и Тмутараканского княжества. Завоевание Крыма вместе с его прекрасными торговыми городами и возрождение торгового пути из «Варяга в Греки». Чувство превосходства над врагом захватило всех и расслабило воинов. По русскому обычаю началось гулянье и похвальба, многие участники похода, радовались столь лёгкой победе и захваченной добычи в виде золота и драгоценных камней найденных у убитых простых монгольских воинах.У всех дух захватывало от мысли о тех сокровищах, которые имелись в монгольской казне.
К сожалению какие либо выводов из первой схватки князья не сделали, и каждый из них помышлял о своей личной победе над кровавыми завоевателями, о своей личной воинской славе, о которой будут слагать песни и баснословной добычи которая ждала победителей. О походе и горькой судьбе князя Игоря Новгород-Северского и его воинов, которых где-то в этих же местах 28 лет назад разбил хан Кончак, они уже не вспоминали. С атмосферой своей непобедимости и исключительности, царившей в войсках, не был согласен Юрий Домамирич, галичский воевода. Но это разумное мнение и его аргументированные доводы потонули в океане пьяной бравады, захлестнувшей русско-половецкий стан.
Спесивые, жаждущие обогащения, по большому счету, решившие каждый для себя идти к победе своим путем, князья, переругались между собой, тем самым совершив еще один проступок, который совокупно с убийством послов привёл в конечном итоге их на берега небольшой степной реки, посреди бесконечных просторов «Дикого Поля».
Ценой своей жизни и жизни командира, свою задачу авангард монголов выполнил. Субэдэй и Джэбэ отныне имели представление о противнике и избрали сотни раз обкатанный прием ведения боя, то есть началось притворное отступление и «бегство» монгольских войск, что означало второй этап операции, задуманной полководцами Чингис-хана.
Тем временем русские военачальники, как будто подыгрывая монгольским, кинулись за бегущими монголами раздельно. По дороге русских и половцев встречали татарские дозоры, которые при первом столкновении обращались в бегство, заманивали их. Им казалось, что неведомые пришельцы напуганные поражением бегут, испугавшись русской силы. Так от одной успешной схватки к другой, теряя по дороге убитых, раненых, запаленных лошадей и просто изнемогших от жажды, на восьмой день вышли на берег реки Калки. Здесь монголы еще раз ввязались в бой с русскими дружинами и перебежали на другой берег.
За дни погони за монголами русско-половецкое войско смертельно устало и сократилось количественно. Хотя числом пришельцы и уступали по-прежнему, разница сократилась до такой степени, что Субэдэй и Джэбэ рассчитывали на абсолютный успех в предстоящем побоище.
После того как монголы перешли небольшую степную речку, они остановились. Широкое поле окаймляли каменистые холмы, представлявшие собой скальные выходы высотой 50-70 метров посреди степи, покрытые скудной растительностью. Цепь гор состояла из Западной и Восточной гряды. Здесь конница могла маневрировать и, скрываясь среди возвышенностей, и наносить неожиданные удары. Именно тут Субедей и Джэбэ решили дать сражение.
В свою очередь, после восьмидневных утомительных переходов, русские полки достигли берегов реки Калки. Предполагая встретить на противоположном берегу Калки крупные силы монголов, князья собрались на военный совет. Мстислав Романович Киевский возражал против перехода через Калку и предлагал встретить противника на холмистом берегу реки, прикрывшись от него рекой, с ним согласилось большинство. Сам он согласно принятым решениям расположился на правом берегу реки на каменистой высоте и приступил к ее укреплению.
Галицкий князь Мстислав Удатный стремившийся настичь врага и отнять огромную добычу, которую татары захватили в разграбленных землях, первый, самовольно перешёл Калку и лично поехал на разведку. Оглядев расположение сил противника, князь приказал своему войску и половцам готовиться к бою, это было раннее утро 31 мая. Вскоре навстречу русским к реке выехали монгольские всадники. Видя изготовившихся к битве русско-половецкие полки монголы отошли от Калки, увлекая русских на другой берег реки.
Мстислав Мстиславович, герой битвы на Липицком поле 1217 году, велел Даниилу Романовичу с полками перейти Калку, отбросить вражеские войско и обеспечить переправу основных сил.
Мстислав Удалой и большая часть русского-половецкого войска 31 мая 1223 года, неожиданна для всех остальных и вопреки принятому накануне решению, начали переправу на левый берег Калки, где их встретил отряд монгольской легкой конницы. Дружинники Мстислава Удалого опрокинули монголов, а отряд Даниила Романовича и половецкого хана Яруна бросился преследовать противника, при этом потеряв строй. В завязавшемся бою были убиты князь «Иванъ Дмитреевичъ иная два с нимъ». Русские и половецкие войска, таким образом, растягиваются на полосе глубиной не менее 20 километров, выходя из зоны прямой видимости, теряют между собой связь. Видя начало сражения сдвинулась вправо и начала занимать позицию вдоль реки, дружина Мстислава Черниговского, встав у переправы по обеим берегам Калки.
А дальше случилось то, что и должно было случиться в этих обстоятельствах. В конечном итоге всё решили разобщенные действия русско-половецких войск. Это был тот самый удобный момент для нанесения удара, и Джэбэ и Субэдэй воспользовались моментом, они наносят мощный удар превосходящими силами. Неразведанные до той поры, свежие войска монгол, неожиданно для преследователей вступили в бой. Удалившись от основных сил, передовой отряд русских и половцев встретил крупные силы монголов, развёрнутых в боевой порядок, и скрывавшихся за многочисленными холмами и оврагами. Теперь же степняки получают трёх-четырёхкратный перевес над каждой отдельной княжеской группировкой. Кроме того, только часть русских сил готова к бою.
Так как место битвы изобиловало холмами и оврагами, то оно сыграло им на руку. Следует иметь в виду и особенности конного боя. Коннице, особенно состоящей из тяжеловооруженных всадников, необходимо место и время для разбега, то есть с места в карьер атаковать она не может. Монгольские военачальники, внимательно наблюдавшие за полем сражения, обратили внимание на то, что русским всадникам от реки придется подниматься на возвышенность, а это должно будет обязательно ослабить их наступательный порыв. В свою очередь разогнавшаяся масса монгольских всадников неожиданно показавшаяся на гребне холма перед русскими и половцами, тут же заставит их поворачивать коней назад, так как такую массу на спуске под гору ничем не задержать.
Но русские и половцы не повернули коней и атаковали превосходящего противника. Хотя бешеный натиск русско-половецких войск под командованием Мстислава Удалого, едва не превёл к прорыву боевые линии монголов, он не был поддержан другими князьями и окончился неудачей. Внезапный и сокрушительный удар свежей монгольской конницы дезорганизовал и парализовал союзников, смяв растянувшиеся по степи половецкие и русские войска, в результате чего они завладели полным преимуществом. Они сбивают кыпчаков и гонят их на русские станы, причём острие удара приходится сначала на галицко-волынскую, затем черниговскую и только потом, на киевскую группировку.
Изначально крупного успеха и прорыва обороны, достигло правое крыло конницы Субедея. Монголы разрезали смешавшуюся армию противника на две части и обратили в бегство левое крыло русского войска, которым командовали Мстислав Удалой и Даниил Романович.
Княжеские дружины вступали в бой по частям и сравнительно легко разбивались согласованными ударами монгольской конницы. Некоторые отряды вообще не знали и не участвовали в битве, отстав от основных сил. Их подхватило общим потоком бегущих и преследующих. Русский князей Мстислав Киевский, видевший с высоты гранитного холма ход битвы, так и не вступил в бой со своим многочисленным и хорошо вооруженным полком, оставшись сторонним наблюдателем.
Одна часть монгольского войска начала преследовать бегущих, а другая осадила великого князя киевского Мстислава Романовича. Последний является вторым, после галицкого князя, виновником поражения. Не видно, чтобы он пытался поддержать значение своего старейшего стола и водворить единодушие в русском ополчении, наоборот всё было пущено на самотёк. Он самоуверенно надеялся на собственный полк, предаваясь беспечности и похваляясь, что один истребит всех врагов. Он расположился на возвышенном каменистом берегу Калки и, огородив свой стан телегами, три дня отбивался здесь от нападения монгол. Кочевники прибегли к обычному коварству. Они предложили великому князю дать за себя окуп и мирно удалиться с своим полком. Воевода бродников Плоскиня на кресте присягнул в исполнении договора. Но едва киевляне покинули укрепленный стан, как татары ударили на них и произвели беспощадное избиение. Мстислав Романович и находившиеся при нем два младшие князя были брошены под доски, на которых начальники варваров расположились, для обеда. Они были обречены на медленную смерть.
Монголы, отправленные Субэдэем для преследования бегущих, также успели посечь много народу и кроме того они уничтожили шесть князей, в том числе пал и Мстислав Черниговский. Остаток его полка спасся с его племянником Михаилом Всеволодовичем. Владимир Рюрикович Смоленский во время бегства успел собрать вокруг себя несколько тысяч человек, отбился от врагов и ушел за Днепр.Бывшие союзники половцы в минуту беды и развернувшейся в степи трагедии, вместо того, что бы сражаться со своими смертельными врагами, нападали на немногочисленные русские отряды, уничтожая их и грабя убитых воинов. Главный виновник бедствия, Мстислав Удалой, также успел достигнуть днепровской переправы вместе с Мстиславом Немым и Даниилом Романовичем; после чего он велел жечь и рубить ладьи, чтобы не дать возможности татарам перейти на другой берег. На судьбу оставшихся на том берегу своих воинов ему было совершенно безразлично.
Победно завершив войну в южнорусских степях, Субэдэй и Джэбэ стояли «на костях» еще какое-то время, собирая трофеи и подсчитывая потери. Разгромленное русско-половецкое войско, насчитывавшее в своих рядах несколько десятков тысяч воинов и возглавляемое определенным количеством князей и ханов, само по себе являлось огромной добычей. Монголы, которые захватили казну, принадлежавшую военному руководству союзников, мародерствовали по всей степи, обирая убитых, снимая брони, оружие, сапоги и верхнюю одежду. Табуны лошадей и стада скота, также являлись ценнейшей добычей, которая была очень кстати в связи с дальнейшими действиями, предпринятыми Субэдэем и Джэбэ.
Однако у победителей кроме приобретений были потери в живой силе, и достаточно существенные, недаром в «Юань Ши» говорится о сражении на Калке как о кровопролитнейшем. Нет оснований полагать, что русские и половцы так просто дали себя уничтожить, не взяв ничего взамен, скорее всего, армия Субэдэя потерял 10–15 тысяч воинов.
В результате гибели огромного числа ратников на поле боя, Южная Русь была обескровлена потерей тысяч лучших своих воинов. По летописным данным погибло девять из десяти воинов отправившихся в поход, только одних киевлян погибло 10 тысяч человек. Среди них было 12 князей, включая князей Киева и Чернигова. Посему, заняв левобережье Днепра и став там абсолютными властителями, монголы предприняли несколько вылазок на другой его берег, благо, что брод у Варяжского острова был им известен по переправе через него русских. Но эти вылазки преследовали чисто практическую цель, а именно, убедившись в том, что с запада им ничего не угрожает, Субэдэй повел свой корпус вверх по Днепру и, перейдя через половецкий вал, вторгся в пределы Руси.
Пострадали Переяславское и Новгород-Северское княжества, так как жители городов и сел выходили навстречу пришельцам с крестами, молили о пощаде, но это было бесполезно, людей просто вырезали. Безжалостные и кровожадные пришельцы уничтожали русские города, а сёла сжигали. Монгольское войско двигался, узкой полосой, оставляя за собой трупы и пепелища. Но долго в русских землях монголы не задержались, они повернули обратно, и до Киева они не дошли, ограничившись Новгородом Святополковым. Этому послужило известие о приближение большой армии Владимиро-Суздальского княжества.
Так как приказ Чингис-хана был выполнен, то непродолжительное вторжение монголов в русские пределы, преследовало и цель мести все за тех же убитых Мстиславами Киевским и Галичским послов, так как по монгольским законам виновными считались не только непосредственные участники убийства послов, но и их родственники.
Затем они обременённые огромной добычей направились к Волге, и вскоре переправившись через неё оказались в землях Камских Булгар. Узнав о приближении к ним монгольской армии, булгары выступили против них. Они были заманены булгарами под засечные черты, где им они устроили засады, тем самым совершая небольшие нападения на кочевников. В конечном итоге булгары сумели заманить их до места главной засады недалеко от Жигулей. Булгары имитировали отступление и заманивали под засечную черту. После этого с тыла ударяла тяжёлая булгарская конница. Впереди монгольских войск оказалась неприступная засека с лучниками и копейщиками, а сзади тяжелая бронированная конница булгар, против которой легкое оружие монгол малоэффективно. Используя естественные преграды, как река Волга и Жигулёвские горы, непроходимые для конницы леса и болота, булгары смогли разгромить непобедимую до этого армию монгол.
Остатки монгольской армии численностью 4000 человек, уральскими степями, обогнув Каспийское море, воротились в Азию к своему повелителю. Таким образом, монгольские завоеватели на опыте изведали состояние Восточной Европы и те пути, которые вели в нее. И этим опытом они в недалёком будущем не замедлят воспользоваться.
Страшный разгром на Калке со всей очевидностью показал, сколь губительны в международных делах внутрифеодальные распри. Отсутствие единства в русских войсках и не отработанность взаимодействия с половецкой конницей привели к крупнейшей трагедии, погубившей наспех сколоченный русско-половецкий союз.
Жестокий урок, полученный на Калке, к сожалению, забылся очень быстро, и русско-половецкие отношения вернулись в привычное русло постоянных военных столкновений. Наиболее крупное из них произошло в 1235 году в Поросье, у Торческа, где «бысть сеча люта» между войсками князя Даниила Галицкого и половцами. Это был год великого курултая в Монголии, на котором решался вопрос о походе на Европу армии под командованием хана Бату, к которым предстояло приспособиться и русским князьям, и половецким властителям.
Оценили 16 человек
24 кармы