В 1533 году скоропостижно скончался великий князь Василий III. К сожалению, но его первая жена так и не смогла родить ему ребенка. Поэтому, совсем незадолго до своей смерти, он заключил свой второй брак, несмотря на то что это шло в разрез с церковными правилами. Его второй женой стала Елена Глинская. Как и в любой монархии, в московском княжестве в случае отсутствия наследника остро вставал вопрос о преемственности власти. Из-за этого личная жизнь правителя становилась неизменной частью государственной жизни.
При малолетнем наследнике престола, трехлетнем Иване, по завещанию создавался опекунский совет. К моменту смерти Василия III и началу опекунства над царским наследником Иваном IV Елены Глинской, великое дело начатое великим князем Иваном III было уже закончено. Из мелких, отдельных клочков Русской земли было создано большое, могучее Московское государство. Нелегко было совершить это дело московским собирателям Русской земли, так как много творилось при этом неправды и насилия, но их было еще больше во время удельных смут и страшных усобиц. Зато к началу правления Елены Глинской Московскому государству были не страшны ни Литва, ни Орда, да к тому же и народу жить стало спокойнее, чем в удельное время.
Выросла до небывалой силы и высоты и власть московского государя-самодержца, но зато тяжелым бременем ложилось на него правление вся ответственность за жизнь его подданных и само существование Русского государства. Чем могучее становился русский самодержец, чем грознее он был для внешних врагов и бояр, творивших насилия народу, тем простому люду жилось легче.
Но к сожалению, прежних вольных дружинников, и преданных государственному делу бояр, без совета с которыми не вершилось никакое дело, уже не было. Вместо них были бояре, которые больше старались угодить государю и получить выгоду, чем говорить истинную правду. Вокруг великокняжеского престола в последнее время много крутилось угодливых прислужников, но мало верных слуг, советников и помощников.
Большая беда грозила и всему государству, когда умирал Василий III и оставлял после себя лишь малолетнего сына Ивана и жену Елену Глинскую, без совершеннолетнего наследника, могущего взять в свои руки все бремя правления. Стремясь обеспечить преемственность власти Василий III перед своей смертью напоминает боярам о своем происхождении, что он и сын его, прирожденные государи. На случай какой либо крамолы и междоусобиц нужен человек надежный, умный, решительный, такой, выгоды которого были бы связаны с выгодами малолетнего государя. Такую опору Василий III видит в дяде своей жены Елены, Михаиле Глинском. Опека над ребенком-государем и управление великим княжеством должны были попасть в руки великой княгини Елены Глинской. Михаил Глинский становился самым близким и главным советником её.
Опасения великого князя Василия оправдались. Как только совершились похороны великого князя, а Елене Глинской доносили уже, что некоторые бояре замышляют крамолу. Первым попытался захватить власть Юрий Иванович Дмитровский, брат Василия III, но он был арестован. Вскоре была пресечена и попытка дяди Елены, Михаила Глинского узурпировать власть. Но по приказу великой княгини дядя её за это лиходейство был заключён в темницу, где и умер.
В 1537 году вспыхивает уже открытый мятеж другого дяди, великого князя Андрея Ивановича Старицкого, предъявившего свои претензии на престол. Не поддержанный даже у себя в княжестве и «отъехавший» в Новгород, Андрей Старицкий в сражении потерпел поражение от московского войска, возглавлявшегося Овчиной-Телепневым-Оболенским. После этого его заманили в Москву, где арестовали и «уморили» в тюрьме «шляпой железной». Так закончилась еще одна «замятня» удельных князей. Старицкий удел был ликвидирован.
Однако отпрыски великих фамилий во времена правления Елены Глинской бежали в Польшу, в Крым, даже в Константинополь ища себе не столько убежища, сколько политического союза с целью вернуть себе свои наследственные владения.
Увы, но жертвой в этой кровавой борьбе, в которой Елена Глинская тоже активно принимала участие, в конечном итоге стала она сама. В апреле 1538 года правительница Елена Глинская неожиданно скончалась, она была отравлена боярами Шуйскими. Так печально закончилось правление первой женщины правительницы на Московской Руси, Её смерть вновь ввергла русскую землю в кровавый хаос междоусобной борьбы. Спесивые и одуревшие бояре и их поганая челядь вцепились в глотки друг друга. Им глубоко было всё равно на чаяния народа и безопасность Русской земли, их только заботила одна проблема, это деньги и власть любым способом.
После её смерти в 1538 году правление государством временно перешло к Боярской Думе. В этот период характерной чертой политики Московского государства стала борьба клановых организаций из рода знатных бояр за воздействие на великого князя, за значимое место в Думе, в командовании армиями. Главную борьбу вели между собой могущественные группировки Шуйских и Бельских, сопровождающуюся разнузданными беззакониями, разграблением государственного имущества. Впрочем, даже митрополичья власть была поколеблена. При каждом новом перевороте восторжествовавшая сторона старалась сменить митрополита. В 1539 году на место Даниила Бельские посадили Иоасафа.
Численность этих боярских группировок были ничтожны, но после смерти Елены, её представители устроили колоссальный погром, совершенно расстроивший управление страной. Разделившись на партии, бояре, повели ожесточенные междоусобицы друг с другом из за личных фамильных счетов, а не за государственный порядок. Опьяненные торжеством победы, они забывали всякую меру, расхищая сокровища царя, разыгрывая роль полновластных хозяев. Московское княжество в очередной раз опустилась в омут смуты. Но бесконечная борьба за власть сводила на нет все их усилия и в итоге привела к устранению их самих. Эта борьба сделала Москву местом насилия и кровопролития.
Боярское правление имело для Московской Руси негативные итоги, так как за годы боярского правления в государстве основательно ослабла центральная власть, усилились бесконтрольность кормленщиков. Оно привело к усилению социальных противоречий и ослаблению международных позиций Русского государства. Казанское ханство стало враждебно к Русскому государству, не развивались отношения со странами Европы. Летом 1547 году на почве недовольства народа правящими группировками произошло Московское восстание, в результате которого были разворованы усадьбы Глинских. Только антагонизм между соперничавшими родами Шуйских и Бельских и их жестокое взаимоистребление спасли самого Ивана IV и сохранили в целости его владения.
Внешняя политика Глинской как регентши была твердой и последовательной. В 1534 литовский король Сигизмунд воспользовавшись ситуацией, начал войну против России, напав на Смоленск. Его войска в начале имели определённый успех, но затем перевес перешёл на сторону русских, их передовые отряды под начальством воеводы Ивана Овчины-Телепнева-Оболенского доходили до Вильны. В 1537 году было заключено пятилетнее перемирие. По перемирию 1536–1537 за Москвой закрепились Черниговские и Стародубские земли, правда, Гомель и Любеч остались за Литвой. В 1537 Россия заключила договор со Швецией о свободной торговле и благожелательном нейтралитете.
Правительство Глинской беспрерывно вело запутанные интриги в области международной дипломатии, пытаясь одержать «верх» в соперничестве с казанским и крымским ханами, еще полвека назад чувствовавшими себя господами на Русской земле. Главным противником Москвы было Крымское ханство. Именно в правление Василия III ханы Крыма перешли на польско-литовскую сторону. Крымское ханство, разгромив в начале XVI века своего основного противника в Причерноморье, Большую Орду и ликвидировав опасность с её стороны, уже не нуждалось, как это было во второй половине XV века, в поддержании добрососедских отношений с великими князьями Московскими.
Татарские ханства XVI века были осколками давнего врага Руси Золотой Орды, вечно голодные, кровожадные и алчные. Так как вся их суть существования была сосредоточена на непрерывных походах против соседних с ними различных государств и народов с единственной целью, грабежа, наживы и обогащения. Благо, что этот народ был сотворен Всевышнем намеренно для войн и походов. На границе с Крымским и Казанским ханством редкий год обходился без новых татарских набегов.
В ответ на эти чудовищные по своей сути, непрерывные по своим масштабам разорительные набеги на русскую территорию, московскими войсками было предпринято несколько попыток штурма города-крепости Казани, с целью его захвата и полного подчинения московским правителям ненавистного им Казанского ханства. Но каждый раз Казань стойко отражала все нападения русских, и путём дипломатических уловок и компромиссов сумела сохранить свой суверенитет.
Казань и всё ханство представляло собой единый военный лагерь. Это государство родилось в войне и жило ей. В Москве всё же поняли, что из за их чванства и высокомерия на берегах великой реки Волги образовалось мощнейшее татарское государство, ставшее на ближайшее столетие одним из самых опасных противников Руси, не раз ставившее московское государство на грань катастрофы.
Именно в том важном месте, где новая Северо-Восточная Русь по иронии судьбы неумолимо должна была столкнуться с Азиею в своем естественном стремлении, вниз по Волге. Азия, и Азия магометанская, устроила здесь великую степную империю, государство не для кочевых орд, но для цивилизации своей.
В Москве прекрасно понимали, что, до тех пор пока существует могущественная Казань, до тех пор дальнейшее движение русской цивилизации на восток по Волге, а так же наступательное движение Европы на Азию было невозможным. Страшное ожесточение и самопожертвование, с каким татары, эти жители степей и кибиток, способные к войне, защищали, Казань, достойно уважения. Это страшное ожесточение было связано и стем, что именно здесь Средняя Азия под знаменем Магомета билась за свой последний оплот против Европы, шедшей под христианским знаменем государя московского.
Однако такой ход дел никак не мог устроить Москву. Так как в этот период на международной арене появилась могущественная Турецкая империя, достигшая пика своего могущества именно в XV веке. Турецкие правители, обратившие своё внимание на этот регион, стали для всех мусульманских государств Восточной Европы духовными наставником и ярым защитниками перед лицом христианских государств, Великими княжествами Литовским и Московским.
Идеологическая же агрессия Турции состояла в том, что султан объявил себя повелителем всех мусульман. Таким образом, ему должны были подчиняться не только правоверные в Крыму, Казани и Астрахани, но даже в Касимове, под боком у Москвы. Он выбирал новые цели для дальнейших завоеваний, исходя из интересов всего исламского мира, а не только из интересов Османской империи. В 1524 году среди этих целей неожиданно появилось самое северное мусульманское государство, Казанское ханство. В то время в Казани правил амбициозный и энергичный хан Сахиб Гирей. Он был активным помощником в грандиозных начинаниях хана Мехмеда Гирея, благодаря которому Крымское ханство смогло взять под контроль поволжские государства мусульман, Казань и Астрахань.
Хотя Россия и Турция регулярно обменивались посольствами и грамотами «о здоровье, дружбе и любви», и постоянно обсуждали торговые проблемы. Однако так было только внешне. Основной задачей турецкой дипломатии в Восточной Европе в этот период была организация захвата Казанского и Астраханского ханства. Так как Турция стремилась господствовать над землями, прилегающими с юга и юго-востока к Московскому государству.
Турецкие правители прекрасно понимали, что только овладев бассейном рек Дона и Поволжья, можно было использовать эти территории в своей борьбе с Московским и Литовским Княжествами, а в дальнейшем и с Западной Европой, с последующим её захватом. Опираясь на людские и материальные ресурсы Восточноевропейских государств Османская империя могла не напрягаясь уничтожить всю западную цивилизацию и обратить её народы в магометанство. Осуществлять свои экспансионистские желания Оттоманская Порта обязала своего вассала, Крымское ханство начать борьбу с русскими. Последующий переход Казанского ханства под власть Османской империи ставило великое княжество Московское и Османскую империю на грань войны.
Теперь Крымское, и Казанское, и Астраханское ханства а так же и Ногайские татары составляли единую коалицию с мусульманской Турцией и не давали России выхода ни к Черному морю, ни к Каспийскому морю, удерживая Среднее и нижнее течение Волги. Попытки дипломатическим путем решить проблему существования Казанского ханства оказались недостаточными. Но несмотря на соперничество, существующее между ними, они все же представляли собой реальную опасность для Русского государства, не раз ставившего его на грань военного поражения и порабощения. Опираясь на поддержку Османской империи, крымские и казанские ханы вынашивали планы разгрома России, возрождения в новом варианте ордынского ига.
Хотя Сулейман Великолепный оказался перед непростым выбором. С одной стороны, он должен был хотя бы на словах оказать поддержку мусульманской стране, которая оказалась перед угрозой вторжения русской армии. С другой, все его войска были связаны военными действиями в разных частях государства.
В сложившейся сложной военно-политической обстановки московское правительство больше не могло постоянно игнорировать враждебные действия этого поволжского государства, на которое распространялось влияние Крыма, а посредством его и Османской империи. Тем более, что Сафа-Гирей стремился заключить союз с Крымских ханством, а это шло вразрез с мирными соглашениями, подписанными между ним и русским царем.
Казанские князья время от времени совершали опустошительные набеги на приграничные территории Московского государства, получая при этом хороший доход от торговли рабами. Мелкие набеги татар быстро сделались обыденностью.
Из-за этого происходили бесконечные вооруженные столкновения. Эта весьма агрессивная политика Казанского ханства в отношении Москвы, заставляла русскую правящую элиту думать о силовом усмирении региона.
Но в самом Крыму вновь началась кровавая междоусобица между непримиримыми врагами, ханом Сахиб-Гиреем и старшим его сыном из Гиреев-Исламом. К тому же сама орда разделилась поровну между соперниками, и это разделение было очень полезно для Москвы. Хотя оба хана стоили друг друга и следовали прежним разбойничьим привычкам и ни от одного из них нельзя было надеяться прочного союза. Но силы этих двух степных хищников были теперь разделены. Ислам-Гирей дал обещание литовскому королю стоять с ним заодно в его борьбе с всеми врагами, следовательно, и на московского великого князя и в то же время прислал в Москву с предложением союза; но разумеется, главная цель посылки была требование дани.
В Москве отдавали себе отчёт в том, что наиболее агрессивно настроенные круги крымских феодалов лишь на время ослабили свою антирусскую активность. Стабилизация обстановки в Крыму и консолидация противников России вокруг хана неминуемо должны были возродить враждебные ей тенденции в крымской политике. Так как раз в несколько лет происходил крупный крымский набег на южные земли Московского государства.
В скором времени сношения с Крымом получили для Москвы новое значение. Московский беглец, князь Семен Бельский, видя, что дела у Сигизмунда с Москвою идут вовсе не так хорошо, как ему хотелось, стал хлопотать в Константинополе, как бы поднять султана и крымцев на Москву в союзе с Литвою. Этот христопродавец и гадёныш с помощью турок, татар и Литвы хотел восстановить для себя не только независимое княжество Бельское, но и Рязанское, потому что он считал себя по матери, княжне рязанской, единственным наследником этого княжества по пресечении мужеской линии князей рязанских.
После заключения очередного мира с Москвою Сигизмунд получил от Бельского письмо с уведомлением, что султан взялся помогать ему, приказал Сахиб-Гирею крымскому и двоим пашам, силистрийскому и кафинскому, выступить с ним в поход. Он просил у Сигизмунда высылать ему своих великих гетманов со всеми войсками в Московскую землю.
Смерть государя Василия в декабря 1533 года заметно осложнила внешнеполитическое положение Русского государства, когда в войну с Москвой вступило Великое княжество Литовское. К тому же антирусские настроения возобладали в Казани.
Окружавшая Ислам-Гирея свита, изрядно пообносившаяся и поистратившаяся, испытав лютое разочарование в своих надеждах прильнуть к проистекавшему с высот ханского престола источнику благодеяний, всё громче и громче требовала от него действий. А тут как нельзя вовремя оказалось предложение бывшего казанского хана, а ныне беглого и бездомного хана Сафа-Гирея, двоюродного брата Ислама. Сафа-Гирей предложил пойти походом на Московию, которую считал виновником всех своих бед и несчастий. Тем более, что Сахиб-Гирей был крайне недоволен поступившими из Москвы «поминками» и дал согласие на организацию этого похода
В апреле 1533 года в Москву были доставлены сообщения о том, что из Крыма вышла большая орда и направляется она к южным окраинам государства. Тем более, что напряжённость на степной границе постепенно возрастала и сопровождалась, мелкими стычками и взаимными набегами, в те времена это было банальной обыденностью.
Вместе с Ислам-Гиреем в поход на московские земли пошли Магмет-Гирей , а так же иные царевичи, ширинские князья и мурзы, всего около 40 тысяч человек. В походе принял участие со своими людьми также изгнанный из Казани Сафа-Гирей.
Известия о походе крымских татар в Москве встретили настороженно, Ислам-Гирей успел зарекомендовать себя как абсолютно беспринципный и вероломный враг, ни единому слову которого верить нельзя. Потому при первых известиях об очередном набеге крымчаков, Москва поспешила принять соответствующие контрмеры.
Да и сам Сахиб-Гирей пользовался славой непримиримого врага Москвы, и рассчитывать даже не на союз, а хотя бы на относительно мирные отношения с новым крымским правителем не стоило. Тем более, что сам Сахиб-Гирей поспешил подтвердить эти предчувствия. Прислав московскому князю по случаю своего восшествия на крымский престол грамоту, в ней хан более чем прозрачно намекнул, чтобы Василий поторопился со знаками внимания и поминками. В противном случае новый «царь» обещал Москве большие неприятности.
Поэтому с началом весны на «крымской окраине» были развёрнуты полки. Главные силы группировки русских войск были смещёны за реку Оку, на юго-запад, да и сама численность армии была небольшой, не больше 10 тысяч человек. Согласно разрядной росписи, 3000 ратных людей находились в Туле, 2000 ратников были на Рязани, конники в 2500 сабель встали на засеке на реке Боброк под Белевым. Другая значительная группировка русских войск была развёрнута на Северщине, в районе Новгород-Северского и Путивля находились около 5 тысяч человек, к тому же здесь был и сибирский царевич Ак-Довлет со своими людьми, а с ним служилые татары, а это ещё примерно 1500 сабель.
Но коломенское направление оказывалось фактически открытым, а если ещё учесть, что из-за засухи все реки, включая Оку, сильно обмелели, то вероятность повторения сценария 1521 года только возрастала. Почему Василий III и его бояре столь легкомысленно отнеслись к выстраиванию обороны по берегу в этом году, решительно непонятно. Может, они полагали, что из-за политических неурядиц крымцам будет сложно организовать более или менее серьёзное поход.
Вскоре перемещения татарской оды были обнаружены русскими сторожами, которые исчислили приближающуюся татарскую рать в 40 тысяч всадников, они и сообщили в Москву о нашествии. Главной своей задачей русского командования заключалась в том, чтобы не допустить татар за Оку и надёжно перекрыть броды через реку в районе Коломны. Рязанцы же должны были рассчитывать на собственные силы до тех пор, пока великий князь не соберёт достаточное количество ратных людей, с тем чтобы выслать их на помощь Рязани.
Московское правительство не имело точных данных о направлении движения вражеского войска, и было вынуждено принять чрезвычайные меры для защиты приграничных областей. Великий князь Василий Иванович встал с резервными войсками в селе Коломенском. В Коломну была направлена рать под командованием князя Дмитрия Бельского и Василия Шуйского. Чуть позже туда же выступили полки князей Фёдора Мстиславского, Петра Репнина и Петра Охлябина. Из Коломны против татарских облавных отрядов были направлены лёгкие полки Ивана Овчины Телепнева, Дмитрия Череды Палецкого и Дмитрия Друцкого.
Крымские царевичи, получив сведения о выдвижении московских полков к границе, изменили направление удара и напали на Рязанскую землю. Крымчаки выжгли пригороды, и попытались штурмовать саму крепость, но взять город не смогли, понеся большие потери. Рязанская земля лишённая военной поддержки подверглась страшному опустошению. Она были подчистую разграблены татарами и крайне обезлюдела. Спустя некоторое время первыми в район действий татарских отрядов вышел лёгкий полк Дмитрия Череды Палецкого. У села Беззубово, в 10 верстах от Коломны, его полк разгромил многочисленный татарский отряд. Затем в соприкосновение с противником вступили другие лёгкие полки. На степных просторах степей разгорелись ожесточённые сражения. Встретив здесь мощный отпор, татарские загонные отряды отступили к основным силам.
Вскоре крымское войско нанесло удар по русским полкам, которые возглавил Иван Овчина Телепнев. Русские лёгкие полки в ходе завязавшегося сражения сумели устоять под бешенным натиском превосходящих татарских сил, но были вынуждены в дальнейшем отступить. Крымские царевичи , опасаясь подхода основных русских сил, не преследовали «лёхких воевод» и начали отступление, уводя огромный полон с собой. Воевода Бельский отправил вдогон за татарами конные отряды, но неприятель отходил так стремительно, что догнать и потрепать его не удалось.
Но несмотря на кажущейся успех в отражение набега крымчаков и предотвращение прорыва через Оку, для русского государства этот поход степняков имел тяжёлые последствия. Татарами были уведены в полон более 100 тысяч человек, посему совершенно обезлюдели рязанские земли. Московскому княжеству вновь предстояло решать вопрос с переселением части населения на разорённую и обезлюдевшую территорию и оказание ей и материальной помощи в обустройстве и обороне.
Воспользовавшись внутриполитической ситуацией в Московском государстве в связи со смертью великого князя и опустошительным набегом на Московские окраины крымских татар, казанские феодалы организовали набег на волжские земли. Зимой казанцы 1534 года неожиданно подошли к Нижнему Новгороду и новгородские места основательно опустошили. Они увели с собой большое число пленных, «много поймали, жен и детей боярских, да и черных людей с женами и с детьми многих поймали».
Воодушевлённые успешным набегом крымских татар на русские земли в 1533 году засобирались в поход и азовские татары. В 1534 году большие силы крымских и азовских татар вторглись в рязанскую землю, разоряя и испепеляя всё на своём пути. Вскоре в близи Михайлова, при урочище Красная Горка, произошла битва между войсками крымского хана Сахиб Гирея, ежегодно опустошавшими русские владения на реке Проне, и московскими войсками во главе с князьями Фёдором Татевым и Семёном Пунков-Микулинским. Кровопролитное сражение, длившееся несколько дней, закончилось полным разгромом татарских орд. Потеряв весь обоз с полоном и скотом, разгромленные остатки крымской орды бежали в степь.
Русскому государству теперь приходилось отвлекать на защиту южных рубежей до половины всей собственной армии, что плохо сказывалось на обороне западных, северо-западных и восточных границ. Войска каждое лето выходили на засечную черту и вставали по берегу реки Оки. Активно строились новые крепости и засечные линии по всему периметру южного порубежья.
В январе 1534 года правительство Елены Глинской попыталось нормализовать отношения с Крымской ордой. С этой целью в Крым было направлено посольство Ивана Челядищева, которому удалось заключить мир с ханом Ислам-Гиреем. Видимо, правительство Елены Глинской успокоилось в связи с начавшимися мирными переговорами в Крыму. Тем более, что 2 августа из Крыма вернулся «посланник великого князя Данило Загрязский», заверивший, что «одноконечно крымским людям ратью на великого князя украины не быть». Приехавший с ним ханский посол даже привез «грамоту шертную о дружбе». Но это было лишь очередное проявление коварства крымского хана, показывавшее, что нельзя верить ни клятвам, ни обещаниям крымского хищника. Летом 1535 года немногочисленные русские полки «на берегу» стояли только в Коломне и Серпухове.
Династия Гиреев отстранённая от власти в Казанском ханстве была встречена с крайним раздражением и в Бахчисарае, и в Стамбуле, где были крайне недовольны сложившейся ситуацией. Правительства Крымского ханства и Османской империи стали втайне готовить операцию по возвращению к власти Сафа Гирея. Для этого были задействованы силы Крымского ханства и Ногайской орды, а так же финансовая помощь могущественной Османской империи.
Достижение цели им виделось на путях недопущения возрастания могущества Российского государства, организации опустошительных набегов на его земли, укрепления турецко-крымского влияния в Поволжье, создания максимально широкого антирусского союза, в который кроме Крыма и Турции вошли бы Казанское и Астраханское ханства и Польско-Литовское государство. Такая коалиция, по мнению её создателей, должна была не только свести на нет влияние России, но и установить турецко-крымское господство в Восточной Европе.
Московские власти, прилагая огромные усилия, пытались по хорошему вразумить Казань и остановить это безумие, но оставшийся верным Русскому государству хан Джан-Али уже не пользовался поддержкой местной знати, люто ненавидящего его. Казанцы чётко почувствовали изменение внутриполитической ситуации в Московском княжестве, а так же общее ослабление государственной власти из за начавшейся междоусобицы. Окончательный разрыв между русским государством и казанским ханством произошёл 25 сентября 1534 года, когда в результате дворцового переворота, который организовала царевна Ковгар-Шад, был убит хан Джан-Али и его русские советники. Многие деятели прорусской партии были вынуждены бежать в Московское государство. На казанский престол вернулся Сафа-Гирей, давний и убеждённый враг Руси. Воцарение Сафа-Гирея привело к началу новой большой войны на Волге.
Московские бояре были обеспокоены таким развитием событий и стали готовить очередной поход для усмирения Казани. Но Сафа Гирей предупредил их наступление, планомерно разрушая русские крепости и городки, которые в последние десятилетия были во множестве построены у границ Казанского ханства. Пока Сафа Гирей опустошал плацдармы будущей атаки, Сахиб Гирей действовал на дипломатическом фронте, причем здесь он выступал не как крымский хан, а как хакан Великого Улуса, называя себя в русском тексте письма «царь царям».
В своём послание в Москву он открыто заявил, что Казань является по праву его престолом и его землёй. В связи с этим он, требует от московских бояр, что переписывались с ним от имени семилетнего Ивана, оставить все планы покорения Казани и заключить с нею мир. В случае же посягательств на независимость Казанского ханства Сахиб Гирей обещал лично выйти войной на Москву со ста тысячами крымского войска, османскими янычарами и артиллерией.
В ходе начавшейся очередной Русско-Казанской войны, крымский хан выступил на стороне Сафа-Гирея, поддержав его в борьбе с Московским княжеством. Хотя сам турецкий султан, оказать реальную поддержку Казанскому ханству на данном этапе, тем более находившемуся в нескольких тысячах километров от границ Османской империи, не имел возможности. В этой ситуации Сулейман побуждал крымцев послать войско в Казань и активно атаковать рубежи Московского княжества. В этот период влияние Крыма и Османской империи на политику Казанского ханства было подавляющим.
Дошло до того, что крымский хан Сахиб Гирей, бывший правитель Казанского ханства, отправил в Москву послание, адресованное малолетнему Ивану Грозному, в котором в ультимативном тоне требовал признания своего влияния на Казань. «Я готов жить с тобою в любви, если ты… примиришься с моею Казанью и не будешь требовать дани с ее народа; но если дерзнешь воевать, то не хотим видеть ни послов, ни гонцов твоих: мы неприятели, вступим в землю русскую, и все будет в ней прахом».
18 августа 1535 года направленные Крымским ханом Сахиб-Гиреем значимые силы крымских татар под предводительством Чамаш-мурзы вторглись на многострадальную Рязанскую землю. В этот раз высланные в степь русские дозоры не нашли противника, и Москва не успела выдвинуть на юг дополнительные силы. Русскому командованию пришлось срочно возвращать полки, которые сняли с южных рубежей и направили для деблокады Стародуба, который осаждали литовцы. С огромным запозданием столичное войско вышло к Оке. Не встречая никакого сопротивления татары основательно опустошили русские земли.
И все же, несмотря на явную неподготовленность русских воевод, крымцам не удалось прорваться в центральные уезды страны. Оборонительную линию на Оке татары не сумели преодолеть. Вскоре за Оку были отправлены воеводы Роман Одоевский, Иван Хабаров, Дмитрий и Пётр Куракины, Миша Друцкий. Их конные полки вынудили татар отойти в степь. Но татары не ушли в свои улусы и стали в «Диком Поле» , недалеко от русских окраин. Присутствие на российской границе 15 тысячного неприятельского войска не только лишь воспрепятствовало оказать результативную помощь Стародубу, сорвало готовившийся поход на Вильно.
Лёгкие полки русских переправившиеся в степь начали нападать на татарскую орду оттесняя её вглубь степей. В ходе этих непрекращающихся сражений татары потерпели поражение и понесли огромные потери. Набег крымских татар под руководством Чамаш-мурзы на Рязанскую землю, закончился гибелью 15 тысячного татарского войска. После окончания военной компании лета 1535 года в Москве было принято решение вновь отстроить на небезопасном месте древний рязанский город Пронск. Это был новый Форт-пост русского государства на границе с «Диким Полем».
Но уже осенью 1535 года многочисленные татарские отряды по приказу крымского хана совершили нападение на Северскую землю. Крымцы совместно с литовцами воевали под Путивлем, Рыльском, Новгородом-Северским, Стародубом, Черниговом, Почепом и Гомелем. Хотя степняки и не смогли захватить не одного города, но они основательно опустошили русские земли и уведя с собой большой полон и множество скота. Осада и захват Стародуба литовской армией гетмана Юрия Радзивилла стали возможными из-за неожиданного крымского вторжения. К тому же жестокий разгрому Стародуба, Почепа и Радогоща литовскими войсками был призван продемонстрировать Москве всю серьезность намерений Литвы в борьбе за Северские земли, которые были чрезвычайно уязвимы, так как находились на крайних рубежах Московского государства с Литвой и Крымом.
Эти русские города-крепости всегда контролировали три основные сухопутные магистрали региона, шедшие с запада на восток, в местах их пересечений с реками, так же являвшимися транспортными артериями, шедшими в основном направлении с севера на юг. Нужды обороны требовали того, чтобы юго-западная граница государства была обеспечена от набегов польско-литовских войск и и крымских татар.
Но начавшая в Москве вакханалия основательно отвлекла внимание правительства от насущных проблем по обеспечению обороны на её пограничных окраинах. Смерть Ислам-Гирея, погибшего во время набега ногайцев, которые действовали по указанию Сахиб-Гирея в кроне изменила военно-политическую ситуацию на юге и юго-востоке Московского государства. Теперь полновластным властителем в Крыму стал свирепый враг русских Сахиб-Гирей. А это обозначало лишь одно, Москву ждала тяжёлая, многолетняя и изнурительная война со всеми татарскими ханствами. Тем более, что под угрозой оказалось и само существование Русского государства, вступившего в эпоху политической нестабильности и проклятой междоусобице.
В 1536 году состоялся сдвоенный поход татар на Московскую Русь. Казанское войско вновь напало на нижегородские окраины Русского государства, а крымчаки на южные районы по реке Оке. На территорию государства вторглись многочисленные татарские отряда сокрушающие всё на своём пути, истребляющие русское население и захватывающие повсеместно большой полон. Но нападение крымчаков на город Белёв было успешно отражено русскими войсками неподалеку от города, под селом Темрянь, воеводой Семеном Лёвшиным. Татары в ходе ожестчённого боя были наголову разбиты и понеся большие потери, бросая награбленное и полон откатились в степь.
Другая крупная татарская орда вторглось на окраину Рязанской земли. Она имели возможность широкого выбора точки или точек нападения, притом направление прорыва могло быть изменено в любой момент. Они пожгли посады и окрестные селения, но попытка овладеть крепостью окончилась для татар неудачей и большими потерями. Узнав о том, что русское войско подошло к Туле, татары поспешно покинули пределы Руси и ушли в степь вместе с захваченным полоном. Посланные в дагонку «лёгкие полки» не смогли настичь степных хищников.
Успешному отражению набегов крымских татар способствовало и то, что литовцы решили не продолжать войну и весь 1536 год не вели крупных боевых действий. Это позволило России не распылять силы на трёх направлениях, а сосредоточить их против казанцев и крымчаков. Их набеги были отражены, хотя это далось с большим трудом.
После того как Сахиб-Гирей стал полновластным ханом в Крыму он начал открыто вмешиваться в дела казанские, ибо мысль об освобождении Казани от русских и соединении всех татарских орд в одну или по крайней мере под одним владеющим родом была постоянною мыслию Гиреев, которую они высказывали, к осуществлению которой стремились при первом удобном случае. Тем более он был прекрасно осведомлён о начавшейся в Московской Руси междоусобице и ослабление государственной власти.
В это время важнейшей задачей русской дипломатии было устранить опасность, которая нависла над южными границами страны, добившись поддержания мирных отношений с Крымским ханством. Тем более, что Крымское ханство, осведомлённое о внутриполитического положения России, неохотно шло на нормализацию отношений с ней. Но несмотря на неблагоприятные условия, в которых зачастую оказывалась русская дипломатия, она умела использовала любые трения в правящих кругах Крымского ханства по вопросам русско-крымских отношений, стремясь привлечь на свою сторону те силы, которые могли оказать влияние на хана, заставить его отказаться от враждебных по отношению к России действий.
Ещё в 1533 году, после опустошительного вторжения крымского войска на Рязанщину, московское правительство попыталось использовать в своих интересах начавшийся в крымском государстве междоусобный конфликт между ханом Сагиб-Гиреем и Ислам-Гиреем, который не терял надежду занять крымский престол. Москва сделала ставку на Ислам-Гирея. Тот заключил с Московским государством союзное соглашение и предупреждал о замыслах и действиях Сагиб-Гирея. Правда, не забывал требовать себе «поминков». Но после гибели Ислам-Гирея оглавная роль в этом мероприятие московским правительством была отведена Ногайской орде, главному врагу Крымских татар.
В 1537 году Ногайская Орда собрала свои разрозненные улусы и провела великий объединительный курултай. Единство придало ей такую силу, что она, по сути, превратилась в отдельную могучую державу. Ногайцы восприняли свою победу над Мехмедом I Гераем в 1523 году не просто как разгром хана, но как перехват у него власти над всею Великой Ордой. Хотя после победы над крымским хаканом вельможи Ногайской Орды сами стали считать себя повелителями Великого Улуса и требовали у Москвы, чтобы та отныне платила дань не в Крым, а в Ногайскую Орду, что для Москвы было не приемлимо. В ногайских степях вновь стали раздаваться призывы к походу против Гиреев.
Стремясь оказать Казанскому ханству посильную помощь крымские татары в 1537 году совершили нападения на тульские и одоевские места. Встретив отпор, татарские загонные отряды отступили к основным силам.
Это заставило, а также то, что в 1537 году с Литвой был заключён мирный договор, вернувшего себе власть над Крымом хана Сагиб-Гирея начать переговоры с Москвой. Они завершились в сентябре 1539 года подписанием мира между двумя государствами. Впрочем, крымские «царевичи» и многочисленные мурзы не считались с принятыми ханом обязательствами и продолжали совершать массированные набеги на Русь, разоряя многочисленные селения, грабя и убивая её жителей, уводя в рабство русских людей.
Весной 1538 года в Москве планировался поход русских войск на Казань. Однако в марте, под давлением Крыма, московские власти начали с Казанью переговоры о мире, тянувшиеся до осени 1539 года, когда Сафа-Гирей неожиданно возобновил военные действия, напав на Муром. Его армия, усиленная крымскими и ногайскими отрядами, разорила муромские и нижегородские селенья, отступив затем на свою территорию. Одновременно войско князя Чуры Нарыкова опустошило окрестности Галича и, уничтожив Жиланский городок, двинулось на костромские места. Направленные под Кострому русские полки вступили на Плесе в упорное сражение с татарами. Ценой больших потерь, среди убитых были четыре московских воеводы, русские смогли обратить казанцев в бегство и освободить всех захваченных ими пленных.
Осенью 1539 года крымский хан стремясь оказать казанским татарам помощь отправил в набег на русские земли своего сына Эмин-Гирея с большой ордой. Русские не ждали татар, так как основные силы русской армии вели сражение с казанцами на Волге, и потому поход «царевича» увенчался большим успехом. Прорвавшись на территорию Московского княжества татары распустили свои отряды и пошли загоном. Отдельные отряды степняков дошли аж до реки Оки восточнее Каширы, захватив большое число ясыря.
Правда, командовавший небольшим русским войском численностью в 2500 всадников на Рязанщине князь С.И. Микулинский-Пунков сумел разбить отдельные татарские загоны и взял пленных, но не решился вступить в схватку с главными силами Эмин-Гирея из за малочисленности своих войск. «Царевич» ушёл в степь с с большим полоном. Но рано начавшаяся суровая и снежная зима вкупе с нападением ногаев, нанесли ему существенный урон.
Однако и этот шаткий мир между Москвой и Крымом просуществовал недолго. И когда в начале мая 1541 года в Москву прибыли посланцы от казанского князя Булата и его единомышленников, сообщившие, что «московская» партия готова свергнуть Сафа-Гирея, но нуждается в русской военной помощи, упускать такую возможность московские бояре не захотели. Казанский хан Сафа-Гирей находясь в состоянии перманентной войны Московским княжеством в очередной раз поспешил обратиться за помощью к своему дядюшке, воинственному крымскому хану Сагиб-Гирею I, который не отказал племяннику в поддержке.
Узнав о выступлении московского войска в новый поход на Казань, Сагиб-Гирей решил воспользоваться удачным стечением обстоятельств и нанести решающий удар по Москве. Для участия в походе на Русь он испросил помощи у турецкого султана и получил ее в начале лета 1541 года. Так начали воплощаться в жизнь воинственные намерения крымского хана, о которых он еще в 1540 году сообщал польскому королю через посредство Семена Бельского. Сигизмунд I не скрывал своей радости, узнав, что вместо задуманного вторжения на литовские земли Сагиб-Гирей хочет напасть на Россию.
Летом 1541 года Сагиб-Гирей собрав максимально возможные силы, оставив в Крыму только старых да малых, предпринял очередное крупное нашествие на Русь, причём на этот раз, как и в 1521 году, помимо крымской орды в походе приняли участие литовцы, ногайцы и казанские татары, а также впервые в нашествии на Русь приняли участие и турецкие отряды с артиллерией. Всего в походе участвовало до 100 тысяч человек, под командованием крымского хана Сахиб-Гирея. Татарское войско двигалось на Русь не Муравским шляхом, а путём крымского хана Мухаммед-Гирея, в 1521 году сумевшего прорваться к Москве коломенскими местами.
Отражать его приходилось в обстановке политической розни. У подножия трона, занятого маленьким мальчиком, воцарилось боярское правление, переходящие в безумие. Придворные партии с кровавой пеной у рта вырывали друг у друга кормило власти, по Москве прокатилась волна кровавых столкновений и убийств, в 1539 году митрополит Даниил был насильственно сведен с кафедры. Между 1538 и 1541 годами господствующее влияние получила аристократическая партия Шуйских, весной 1541 года, незадолго до набега крымцев, преимущество перешло к партии Бельских. Соперничество группировок знати за влияние в делах большой политики и за возможность контролировать ключевые назначения вряд ли положительно сказывалось на обороноспособности русского государства.
Однако внезапного удара по Москве у Сагиб-Гирея не получилось. О выступлении на Русь крымской армии, усиленной турецкими войсками, ногайскими и астраханскими отрядами, сообщили в Москву два беглых русских полонянника. Они рассказали, что Сагиб-Гирей «всю орду с собою поведе, а оставил в орде стара да мала», что неприятельские войска собираются на Днепре у Ислам-Керменя.
Русское командование стремясь отразить надвигающие из степи нашествие степных хищников выдвинуло свою армию на Окский рубеж в традиционном составе 5 полков, под командованием Д.Ф. Бельского. Основные силы встали под Коломной.
Другую армию, сконцентрировавшуюся во Владимире для действий на Казанском направлении, не тронули, но стали к ней стягивать отряды из отдаленных районов. По планам командования она могла стать резервом для обороны Москвы, если на Оке Сахиб-Гирея остановить не удастся. Значительный отряд под началом князя Ю. Булгакова был выдвинут в качестве заслона к реке Пахре. С ним отправился царевич Шиг-Алей с касимовскими татарами. На всякий случай готовились к осаде в самой столице. Бояре думали даже вывезти государя-мальчика из города.
28 июля 1541 года передовой отряд крымских татар ударил по городку Осётр близ Зарайска. Но древний русский город стоящий на каменной горе оказался степнякам не по силам. Воевода Назар Глебов с частью гарнизона и вооруженными горожанами неожиданно для татар совершил вылазку против них, когда враг вошёл на городские посады, и отбросив в бою поганых, захватил пленных. Полученные от них сведения срочно были отправлены в Москву. В результате отряд князя Булгакова, стоявший в готовности на Пахре, был немедленно переброшен на берег Оки, чтобы пополнить армию князя Бельского.
30 июля Сагиб-Гирей вышел со всей ордой к Оке напротив Ростиславля и расположил ставку на холме. Русские полки самым скорым ходом двинулись к Ростиславлю, намереваясь защищать от татар переправы. Гарнизоны близких крепостей снимались для содействия основным силам. Пошел на неприятеля и князь С. И. Микулинский-Пунков с маленьким зарайским отрядом, поскольку находился ближе других к месту возможного прорыва.
Все «перелазы» на противоположный берег оказались прочно прикрытыми русскими полками и заставами. Сагиб-Гирей, тем не менее, решил прорываться, надеясь на прибывшую с ним турецкую артиллерию. Оказавшийся на пути всей крымской орды передовой полк князя Пронского должен был намертво вцепиться в переправы, отбивая татар, пока не явится подкрепление. Перед всей вражеской громадой оказался один полк, не имевший шансов победить. Русские воины, вставшие заслоном на пути крымцев, готовились к смерти.
Видя своё численное превосходство татары на лошадях, плотах и прочих средствах устремились к русскому берегу. Ожесточённый штурм сопровождался пищальным огнем, наемники по приказу хана попытались свинцовым градом сбить полк с занимаемых позиций. Турецкие пушкари встали к орудиям, и в русских воинов полетели ядра. Русские войска несли большие потери и их силы быстро таяли. Лишь только подход к переправе зарайского отряд Микулинского позволило русским отбросить татар, нанеся им большие потери.
Вскоре к переправе начали прибывать части Большого полка, а так же явился вместе с главными силами и русский главнокомандующий, князь Дмитрий Бельский. Успели к месту прорыва полки Правой и Левой руки. Новые попытки татар переправится на другой берег окончились полным поражением и тяжёлыми потерями.
Утром увидев на берегу реки основные силы русской армии и большие пушки, поставленные перед строем московских полков, Сахиб-Гирей принял решение отступить. Поражение крымцев стало очевидным. Утром 31 июля хан вместе со своей ордой стремительно начал отходить на юг в степь, бросая пушки и пищали, а так же телеги, и всякое воинское имущество. Часть крымцев попытались остаться, мечтая заняться грабежом ближних волостей. На них обрушился князь Микулинский, уничтожая последние татарские отряды у Оки.
Царевич Эмин-Гирей мечтавший о добыче и решивший не возвращаться домой с пустыми руками, совершив стремительный манёвр вышел к Одоеву и начал грабить ближайшие селения. Но тут его встретил местный воевода, князь Владимир Иванович Воротынский с полком. В результате сражения, русские опрокинули татар, отбили полон и захватили пленников.
Уходившие на юг татары обложили Пронск, открыв по нему массированный огонь из оставшихся пушек и пошли на штурм. Но маленький гарнизон во главе с Василием Жулебиным из боярского рода, исстари служившего московским князьям, встретил их ответной пальбой. Запершись в крепостице, горожа не не устрашились татар, приняв решение стоять насмерть. Крымские мурзы, видя большую убыль в бойцах, начали было переговоры с Жулебиным, обещая милостивое отношение, если воевода добровольно сдаст Пронск. Их просто послали.
Узнав о подходе русского отряда Микуленского-Пункова и испугавшись неудачи, крымские татары опять отступили, уничтожив свои пушки и быстро переправившись за Дон, бежали не останавливаясь.
Успешное отражение нашествия 1541 года ознаменовало собой закрепление новой линии русской обороны на юге. Стояние на Оке близ Ростиславля и последующие боевые действия 1541 года наглядно показывают, что за четверть века борьбы с Крымским ханством Московское государство создало мощную и мобильную военную машину, эффективно обеспечивающую оборону южных рубежей.
После поражения Сагиб-Гирея в 1541 году набеги крымских отрядов совершались в основном на менее укрепленные северские и рязанские места. В марте 1542 года неугомонный «царевич» Эмин-Гирей, воевал на Северщине. С большими силами он приходил к Путивлю, Стародубу и Новгороду-Северскому, нещадно грабя и истребляя всё живое. В августе того же года татарские мурзы во время внезапного нападения захватили большой полон в рязанских местах, между Переяславлем-Рязанским и Зарайском. Им удалось увести его в свои улусы, несмотря на энергичное преследование шедших за ними вдогонку, до реки Мечи, великокняжеских воевод.
Набеги происходили и в последующие годы, так, в декабре 1544 году Эмин-Гирей с большой ордой сумел скрытно подойти к русским окраинам. Стоявшие в этом районе русские полки под командованием воевод Петра Щеняев Константина Шкурлятева, да князь Михаила Воротынского, не оказали никакой поддержки в обороне этих мест от татарского набега. Они переругавшись друг с другом из за старшинства отказались участвовать в боях с степными хищниками. Крымчаки не встречая никакого сопротивления основательно опустошили эти территории, сумев захватить большой полон. Они смогли захватить и разграбить город Белёв. Однако большой угрозы русскому порубежью они уже не несли, так как численность крымчаков было не велика. Русские в предыдущих боях основательно прорядили крымские ряды, истребив большое число татарвы. Крымчакам нужно было время, что бы подросло новое поколение кровожадных хищников.
Летом 1545 года воеводы с многочисленными полками вновь стояли в Серпухове, Калуге, Рязани, Пронске, Зарайске, Туле, Одоеве. Когда на Рязань вновь пришли крымские татары. Воеводы, князья Серебряный и Оболенский, со своими полками смогли отбить нападение степных хищников, при этом сумев уничтожить в боях основные силы врага и взять татар в плен, отполонив весь полон у крымчаков.
В декабре 1547 году 5 тысячный крымско-ногайский отряд Касай-мурзы неожиданна для русских вышел на границы рязанские земли и дошёл до реки Вожи. Потоки крымчаков стали растекаться по дорогам, ведущим к основным городам. Русские полки под командованием Воротынского были срочно были отправлены из Москвы на юг, тем самым заставив крымчаков прекратить грабёж и отступить с полоном в степь.
Следующий набег состоялся в 1548 году на Мещеру, и был отбит воеводой Михаилом Вороновым. Русские сумели разгромить татар на своих окраинах, не дав им возможности пограбить и разорить глубинные территории княжества. Кочевники потеряли большое число погибшими и захваченными в плен. Лишь немногим удалось вернуться домой
В августе 1548 года большой отряд путивльских казаков предприняли ответный поход в степь, под татарские улусы в районе Азова. Казачие атаманы Михалко Черкасенин, Истома Извольский-Тулянин с казаками на Великом Перевоз, тот, что на Дону, в ожесточённом сражение разбили многочисленную орду крымского князя Аманака. Многие татары были убиты а семь турецких пушек были захвачены. После чего, они со всей своей ненавистью, обрушились на татарские кочевья, истребляя всё живое, освобождая русских рабов из басурманской неволи. Зимой ожидалось новое ногайское нападение, и «в декабре были воеводы на Коломне по ногайским вестям».
XVI век для России был веком кровопролитной и беспощадной борьбы русского народа, отстоявшего свою государственную независимость в ходе многочисленных войн. Русь как и в предыдущие столетия по прежнему истекая кровью вела на своих степных границах нескончаемую и ожесточённую войну с татарскими ханствами. Бесконечные караваны с русскими пленниками угонялись степными хищниками в рабство. Помимо этого, в течение XVI века, Россия семь pаз воевала с Ливонией, Польшей и Литвой, трижды со Швецией, практически каждый второй год столетия был военный. Вот такая непростая и страшная история у нашего с Вами богоизбранного Отечества. И сейчас, в XXI веке, по прежнему нас окружает кровожадная стая бешеных псов, готовая разорвать нашу Родину как и сотни лет назад. Такая у нас карма. Что же, как и прежде судьба правит всем. На всё воля всевышнего.
Оценили 24 человека
38 кармы