Миранда проснулась от холода. В первые секунды после пробуждения она ощущала теплое предвкушение чего-то хорошего, но оно почти сразу же растворилось в промерзлом и темном воздухе реальности. Поднеся руку к лицу, девушка посмотрела на циферблат электронных часов: 4:37 утра.
Ощупав толстое одеяло, которое придавливало тело к матрасу, Миранда пробежала пальцами по пушистому меху шиншиллы, лежавшей поверх одеяла, и убедилась, что ничего не сползло. С неохотой поерзала, разминая затекшие мышцы. Ледяная простыня жгла кожу.
Очень быстро, почти бегом, чтобы не передумать и не залезть обратно в теплую постель, Миранда добралась до двери. Щелкнул выключатель, просторную комнату и дорогую, но уже потрепанную мебель осветили тусклые редкие лампочки: «С этими лампами тоже все прекрасно видно, Миранда», — всплыли в памяти слова отца.
Она на цыпочках пошла по темному коридору. Запищал электронный браслет, предупреждая ее о том, что она вышла за пределы допустимой зоны. У нее есть минута, чтобы вернуться в разрешенный для перемещения радиус. Быстро щелкнув рычажками на электрическом щитке, Миранда прыгнула обратно, заставив браслет замолчать.
Одинокий закрученный небоскреб Всемирного торгового центра возвышался над бесконечным полем стерильно белого снега. Редкие строения, которые не превратились в руины, стояли, покрытые колючим снежным слоем, их лопнувшие от мороза стекла зияли черными провалами.
Миранда представила, как будет пробираться с Калебом сквозь эту ледяную пустыню. Ее замутило от страха и волнения. Она напряженно вглядывалась в белую пустоту, мысленно прокладывая их маршрут. Возможно, их догадки о том, что в соседнем городе есть еще один лагерь выживших, всего лишь наивная выдумка.
Пахнет замороженным металлом и стеклом. Ледяной ветер пытается сорвать с Миранды меховой капюшон, серое небо недружелюбно смотрит на нее, пока она стоит на крыше здания. Посмотрев на часы, девушка спустилась в апартаменты.
— Ты что-то рано сегодня, — сказал отец, не поднимая головы от книги.
— Слегка замерзла ночью. — Миранда сделала вид, что не заметила его насмешки.
— Миранда, прекрати драматизировать, нам надо экономить. Ресурсы заканчиваются. Вчера на Совете Трех было принято решение отключить первому этажу все энергоресурсы. Пришла пора делать выбор. — В голосе отца сквозило раздражение.
— Папа, это же люди… — Миранда не могла поверить в то, что это правда.
— Возьми себя в руки! Хочешь, чтобы мы все стали добычей ледяных крыс?
Отец бросил салфетку на стол и быстро вышел из столовой.
Теплоедами, или ледяными крысами, называли мелких хищных зверьков, покрытых иголками, внешне напоминающими лед. Они, как пиявки, присасывались к ослабевшим от болезни или холода людям и высасывали из них тепло, превращая их за считаные минуты в замороженные, покрытые инеем истощенные трупы. Некоторые говорили, что это были мутировавшие крысы, приспособившиеся жить в вечном холоде, но никто достоверно не знал, откуда они появились.
Миранда села за стол. На тарелке лежал тост, два сваренных вкрутую яйца, рядом стояли маленькие вазочки с вареньем. Ягоды и пшеница после наступления Великой Зимы росли теперь только в теплицах. Она любила проводить там время, трогать зеленые, наполненные жизнью листья. Без аппетита поковыряла в тарелке пресную еду: снабженцы перестали приносить специи еще лет пять назад. С каждым месяцем приходилось забираться все дальше в замороженный город.
Вдаль устремились освещенные лампами грядки с микрозлаками, в основном пшеница, рожь, овес. Работники тепличного этажа в белой униформе сновали между низкими столами, на которых неподвижно росли колоски. Пахло влажной землей.
Этаж за этажом тянулись мини-плантации, они отделяли обитателей верхних этажей от нижних. Когда-то это пространство занимали офисы или магазины, теперь перегородки отсутствовали: микрозлаки, овощи и фрукты непрерывно росли стройными рядами. Но самое интересное начиналось на микроферме: коровы, козы, свиньи, даже бизоны и, конечно же, яки с их ценной лечебной шерстью — специально выведенные микропороды размером не больше, чем сенбернар.
От этих мыслей Миранду отвлек молодой человек, случайно налетевший на нее. Он бросил что-то невесомое в карман ее форменного халата. Извинившись, парень пошел дальше, сделав вид, будто ничего не произошло.
Сдерживаясь, чтобы не побежать, Миранда как можно спокойнее направилась в сторону уборной. В туалетной кабинке она достала из кармана сложенный в несколько раз листок. «Любимая, как же я по тебе соскучился! Этот день настал. Буду ждать тебя на нашем месте. Целую. Калеб».
Эти слова обдали ее жаром, сердце подпрыгнуло к горлу. Неужели сегодня? Этот день казался ей таким далеким и недоступным, но внезапно охватила паника: что будет, если их поймают во второй раз? За первую попытку побега отец приказал надеть ей на ногу браслет, а Калеба жестоко избили и отправили работать на один из последних этажей, выполнять самую грязную работу.
Миранда и Калеб уже больше года не видели друг друга, общаясь только через записки. Ждали удобного момента для того, чтобы повторить свой побег. На этот раз попытка должна была увенчаться успехом. Или их ждала смерть.
Она вытерла взмокшие ладони о халат и тщательно порвала записку на мелкие кусочки. Выйдя из кабинки, вздрогнула, увидев свое отражение в зеркале: волнение и испуг сделали ее лицо чужим. Холодная вода из кувшина электрическим разрядом коснулась горящих щек, и Миранда немного пришла в себя.
Это были самые долгие девять часов ее жизни. С того момента, как она открыла глаза, казалось, прошел год. Изо всех сил она старалась собрать разъезжающиеся в разные стороны мысли: «Что, если нас поймают? Что, если мы не переживем трехдневного похода в другой город? А вдруг в другом городе не окажется лагеря выживших?»
Она закрыла глаза и представила лицо Калеба, его улыбку, теплые объятия, запах его тела. Их знакомство в теплице началось с его бесконечных шуток, которыми он всегда старался ее приободрить. Калеб почти каждый месяц становился лучшим работником (за что ему выдавали сверхпаек), но затем он обучил и ее всем хитростям, а иногда ухаживал за ее грядкой лучше, чем за своей.
На глаза навернулись слезы. Миранда уткнулась лицом в ладони и твердо решила, что если Калеб возьмет ее холодную ладошку в свою большую и теплую руку, то она пойдет за ним куда угодно.
После рабочего дня она обессиленно опустилась на скамейку в раздевалке. Вокруг устало суетились люди, спеша домой. Все необходимые вещи были собраны уже много дней назад. Дрожащими руками она переоделась в заранее припрятанные поношенный пуховик и ботинки, затем достала из шкафа небольшой рюкзак и положила в карман поближе антибиотики. Таблетки, доступные только жильцам верхних этажей, были универсальной валютой на нижних, и Миранда собиралась откупиться с помощью них от охранников, стоящих между этажами.
Подождав, пока раздевалка опустеет, она быстро разрезала резиновый ремешок браслета. Предупредительный звонок датчика затерялся в шкафчике под наваленной сверху одеждой. Она захлопнула дверцу и бросилась бежать в сторону лестничной клетки. Ступеньки хаотично запрыгали перед глазами.
Нижние этажи сильно отличались от верхних. Их почти не ремонтировали и не травили здесь насекомых. Полчища тараканов, пауков и муравьев сновали по лестнице, став полноправными жильцами. Стены местами были покрыты черной плесенью. Запахи мусора, какой-то острой еды и грязной одежды сливались в отвратительную какофонию. Освещение почти отсутствовало.
Снизу доносился невнятный гул и стуки. На лестничной клетке пятого этажа стояла охрана. Люди в костюмах цвета хаки заколачивали сотрясающиеся двери. С противоположной стороны доносились страшные вопли, в ответ же им раздавались только бездушные удары молотков.
— Мне надо пройти, — сказала Миранда.
Ей в живот больно ткнулось дуло автомата.
— Проход закрыт, нижние этажи зачищаются, — донесся грубый голос из-под обезличивающего шлема.
— Зачищаются? — осипшим после бега голосом переспросила она.
— Вам здесь нечего делать. Поднимайтесь обратно наверх.
Человек с автоматом отвернулся, закончив разговор.
Под ногой что-то хрустнуло, на секунду ей показалось, что она наступила на лужу, покрытую тонким слоем льда. Опустив взгляд вниз, Миранда с ужасом увидела голубую кровь, вытекшую из тушки небольшого зверька размером не больше, чем кошка. Пол был сплошь усеян этими мертвыми тельцами.
Перед глазами все помутнело, она нашарила рукой стену и, опершись об нее, едва сдержалась, чтобы не закричать. Слезы закапали из глаз, оставляя на полу мокрые следы. Крики десятков людей пульсировали в ушах. В отчаянии Миранда схватилась за шершавую деревянную доску в попытке оторвать ее, но моментально получила удар по затылку прикладом. Ударившись лбом о неотесанное дерево, она потеряла сознание.
Миранда обнаружила себя лежащей в кровати. Из угла комнаты мягко светил торшер. Она не сразу вспомнила, как здесь оказалась. Ладони, нашпигованные занозами, слегка опухли. Сев в кровати, она сдержала рвотный позыв. Затем встала и направилась к комоду.
Шаги девушки приглушил мягкий ковер. Она решительно выдвинула нижний ящик. В нос ударил запах кондиционера для белья. Миранда засунула руку под стопку постельного белья. На свет показался черный и блестящий, как нефть, револьвер. В барабане отчетливо виднелись шесть пуль.
В конце коридора горел свет. Сквозь неплотно прикрытую дверь падал луч лампы и доносилась легкая музыка. Миранда осторожно подошла и заглянула в щель: отец сидел, вытянув ноги перед электрическим камином, спиной к ней, в своем любимом кресле, держа в руках наполовину пустой бокал.
— У меня свои информаторы… Пришлось, конечно, поторопиться, даже впустить теплоедов, чтобы они быстрее решили проблему. — Отец мягко рассмеялся.
Оглушительный выстрел был слишком громким для маленького помещения. Запахло порохом.
— Хватит, — сказала Миранда в пустоту. Электрический камин уютно потрескивал. Осталось пять пуль. Должно хватить. Она широким шагом подошла к выходу на лестницу и распахнула дверь.
Оценил 21 человек
41 кармы