Примерно год назад мне пришла в голову идея рассказать историю создания наших ОБТ не стандартным «задумали→спроектировали→сделали», а через призму внутриполитической борьбы в СССР, а эта самая борьба, как оказалось, на наши танки довольно повлияла. Начнём в хронологическом порядке.
Главным танковым заводом до войны можно считать завод №183, что в Харькове, тот самый, где появился первый Т-34. Тогда в Харькове сконцентрировали производство танков и моторов (В-2 дизель знаменитый). На военное производство в Харькове трудился, например, весь Донбасс.
В военные годы завод был эвакуирован на Урал, в Нижний Тагил. Соответственно, вместе с заводом эвакуировали и часть коллектива конструкторов и инженеров, другая часть отправилась на фронт для организации обслуживания тридцатьчетвёрок и в Горький и Сталинград, для организации производства танков на местных заводах. Кроме сотрудников завода 183 в Нижний Тагил отправились и тридцать человек с Харьковского тракторного.
Помимо самого сто восемьдесят третьего, эвакуировали, но в Челябинск, и его филиал с номером 75, занимающийся производством В-2. Всего на Урал отправили 43 эшелона с оборудованием, людьми, материалами и заготовками. Производство Т-34 развернули в кратчайшие сроки. Заодно оставили нумерацию цехов и отделов, принятую ещё до войны, в Харькове. Отдел 520, танковый, возглавил Александр Морозов.
Собственно, так, на базе Уралвагонзавода, появился главный нынче танковый завод России. Но в советские годы всё было сложнее. Фактически, эвакуированный на Урал завод №183 на Урале и остался, и, несмотря на рождение первого Т-34 в Харькове, танки Т-34-85, Т-43, Т-44 и Т-54 – это уже уральские разработки. При этом в 1943-44 годах была проведена реэвакуация, но лишь части конструкторского состава, обратно в Харьков, где восстанавливали завод и производство. Ещё почти 20 лет костяк обоих заводов составляли выходцы из Харькова и пришедшие на УВЗ в годы войны.
С возвращением Морозова в Харьков было создано КБ-60М – конструкторское бюро для разработки принципиально новых танков. По задумке Морозова, на Урале должны были заниматься производством и модернизацией существующих танков, а в Харькове – разрабатывать новые машины. Такого же мнения придерживались и высокопоставленные партийные функционеры. Вот тут и начинается политика.
В послевоенном СССР сформировалось три политических «клана» - московский, ленинградский и украинский, начинал формироваться уральский. В Начало пятидесятых нашей стране – время политической борьбы. Какое-то время сдерживал эту борьбу лично Сталин, но никто не вечен. Не оказался бессмертным и Иосиф Виссарионович. В итоге, ко власти пришел украинский клан во главе с Хрущёвым, а Хрущёв, как известно, наделал много делов. С одной стороны есть определенные заслуги – один космос чего стоит, но с другой Никита Сергеевич сильно ударил по армии, пострадало авиастроение и сельское хозяйство.
Наличие на территории УССР танкового завода, перед которым поставили задачу разработать революционный танк – явление для украинского клана выгодное, поэтому денег не жалели, тем более дело нужное. Параллельно предлагали всякие инновации и на Урале, но... тагильчанам постоянно отказывали, ссылаясь на их роль завода по модернизации уже существующей технике. Харьковчанам же поставили невероятную по тем временам задачу: создать средний танк, защищенный как тяжелый и обладающий мощным вооружением.
Конструктор Чаромский предложил создать для нового танка и новый двигатель – двухтактный оппозитный дизель, тем более наработки уже были: авиационные дизеля У-305 на основе трофейных немецких Юмо 205. Поскольку необходимость в авиационных турбодизелях отпала, а технологии позволяли создать компактный двигатель с высокой удельной мощностью, то решение о переводе Чаромского в Харьков для работ над будущим 5-ТДФ было принято.
Почти – потому, что следующему танку под шифром «Объект-432» досталось многое от четыреста тридцатого: двигатель, трансмиссия, управление, ходовая часть. Всё это дорабатывалось, немного менялось, вокруг строился бронекорпус, в который вставили даже механизм заряжания, впервые примененный в мировом танкостроении и позволивший исключить из состава экипажа заряжающего. Установили гладкоствольную пушку, калибра 115 миллиметров. Эта пушка, кстати, была создана благодаря предложению главного конструктора УВЗ Карцева сточить нарезы на стомиллиметровой пушке Д-54.
Здесь стоит отвлечься и перенестись на Урал. Вышеуказанная пушка появилась не просто так: разведка донесла о разработке американцами М-60 танка, вооруженного стопятимиллиметровым орудием. Таким образом оказалось, что имеющиеся в СССР танки не обладают достаточной защитой и огневой мощью. Карцев оказался натуральным провидцем и в инициативном порядке начал работы по созданию модификации Т-55, оснащённого Д-54. Работы велись без одобрения, но и без помех местной власти. Помог случай: Хрущёву показали пушку и он тут же потребовал что-нибудь ей вооружить.
Подкалиберный снаряд вылетал из новой пушки со скоростью 1615 м/с, что давало заметное преимущество над западными образцами орудий. Танк с этой пушкой назвали «Объект 166» и к 1960 году он уже был готов к серийному производству, но наверху не давали разрешения, хотя уральский танк продолжал линейку Т-54/Т-55 и не нуждался в новом производстве. Украинский клан ну очень печалился из-за неудач харьковчан, провалившихся с «Объектом 430», но в Штатах начали производство М-60 и тагильский танк всё же встал на конвейер под обозначением Т-62.
В Харькове не отчаивались и пользуясь расположением власти продолжали совершенствовать «Объект 432». Украинский клан помогал как мог: не сумев заблокировать разработки УВЗ, они убеждали челябинский и ленинградский заводы в бесперспективности тяжелых танков, таки доведя до закрытия производства в Челябинске... Параллельно украинские власти отчитывались об успехах в разработке будущего Т-64. Которых особо не было: новизна всех без исключения узлов заставляла отчаянно пробуксовывать работы.
В итоге «Объект 432» таки дошел до испытаний. За 1962-63 годы было построено 6 опытных образцов, благодаря испытаниям которых были устранены многие дефекты: находились более удачные конструктивные решения, подбирались более стойкие к износу и усталости материалы. Проблемными оказались большинство узлов и агрегатов ходовой части, двигателя, механизма заряжания, были недочёты и в других подсистемах танка. В общем, и этот образец не прошел испытания, которые показали, что принципиально новая машина не может быть создана с использованием старых технологий.
Машина получилась действительно уникальной: множество узлов в танкостроении были применены впервые, многие были изобретены с нуля. Особенно поражала воображение в то время броня: впервые в мировой практике танкостроения был достигнут уровень защиты объекта, характеризуемый эквивалентом стальным 450 мм (по другим данным 500 мм). Таким образом смогли добиться дистанции непробития лобовой проекции машины, равной 500 м при стрельбе 105-мм снарядами танковой пушки НАТО. Кстати, верхняя лобовая деталь была сделана комбинированной: сталь - стеклопластик - сталь.
Параллельно велись работы по дальнейшему усовершенствованию шестьдесятчетвёрки: разрабатывался «Объект 434», имевший уже 125-мм орудие. Если Т-64 весил без малого 36 тонн, то новый танк «потолстел» на две с половиной тысячи килограмм. Но этот вес ушел на более мощные броню и пушку. Собственно, на этом заметные отличия от основы и ограничивались, поэтому первоначально имело ход обозначение «Танк Т-64 с гладкоствольной пушкой Д-81».
Его появление заставило западных экспертов весьма сильно испугаться, ведь танк был поставлен на вооружение советских войск в Восточной Германии и должен был, в случае войны, прорываться к Ла-Маншу. Кроме того, Т-64А перестал вписываться в любые существующие тогда рамки и породил новый класс: Основные Боевые Танки, став первым из них. Спустя восемь лет его модернизировали, впервые в мире добавив возможность стрелять ракетами прямо из ствола и сменив в названии литеру «А» на «Б».
Т-64А произвёл настоящую революцию в мировом танкостроении, для чего собственно и создавался. Он ознаменовал собой новое поколение послевоенных танков и стал первым и уникальным в своём роде. Но, как и любая принципиально новая машина, он не был лишён недостатков, коих в нём оказалось слишком много.
Главной проблемой стала ходовая часть, ведь именно на ней экономилась масса машины, должной уложиться в весовые рамки средних танков. Лёгкая ходовка получила катки маленькие и тонкие, с которых соскакивали легко траки, а её «прочность» накладывала ограничения на дальнейшую модернизацию, связанную с увеличением общей массы танка. Уже в наше время на Украине проблему хлипкости ходовой решили довольно просто: в корпус вварили специальные ограничители, не позволяющие машине сильно проседать.
Новый по тем временам двигатель тоже имел множество особенностей: он требовал специальные присадки, без которых резко сокращался ресурс, но производить которые в достаточных количествах советская промышленность не могла. Кроме того, он был крайне чувствителен к пыли и вообще отличался крайне низкой надёжностью. Кстати, все проблемы двигателей этого семейства не решены до сих пор.
Весь танк был довольно сложен в освоении и капризен в эксплуатации, часто получая нелестные отзывы от танкистов, а его конструкционные особенности становились причиной смерти, например, мехвода, причём в мирное время. После появления Т-72 и Т-80, шестьдесятчетверка стала машиной для регионов с мягким климатом, оставшись на Украине, в Молдавии и нескольких южных республиках СССР.
Решить проблемы танка было крайне непросто, а признать провал революционного танка просто не могли, поэтому были проведены попытки массового производства танка на других заводах, что грозило появлением в войсках массы пусть и инновационных, но, всё же, неудачных танков. Ситуацию спасли сложности с внедрением движка в массовое производство и хлипкость ходовой части, что, в итоге, стало причиной появления Т-72 и Т-80. Но это совсем другая история, так что продолжение следует. Причём в ближайшие дни!
А если вам интересно оружие сегодняшнего дня - добро пожаловать в нашу группу в ВК!
Оценили 36 человек
51 кармы