Марии Стюарт посвящается
Дальнейшее повествование без синхронизации истории Англии с историей Франции и Голландии будет неполным. Предыдущая заметка закончилась Сен-Жерменским миром от 1668 года. Франция заключила его под давлением ультиматума, выдвинутого Тройственным союзом. Тот был наспех сколочен Голландией, смертельно напуганной направленностью сухопутной военной мощи Франции. Принимая во внимание роль Франции в Тридцатилетней войне за независимость Голландии, Людовик XIV счел ультиматум со стороны голландцев предательством. Пребывание олигархического домината в болотах северных Нидерландов перестало быть томным, напротив, оно стало смертельно опасным.
На европейском театре наметилось столкновение двух сил: абсолютной монархической власти, всю мощь которой олицетворял монарх Франции Людовик XIV, и олигархического Домината, начавшего свое восхождение к мировой власти, силу которого предъявляла Голландия. В их схватке Англии выпала роль джокера, которого в итоге разыграл олигархический Доминат.
Но чтобы превратить в джокера обычную карту, прежде ее следовало наиграть. Для этого требовалось ослабить шаг за шагом королевскую власть на Острове Британия. Также требовалось превратить Британию в административный монолит, для чего объединить ее, и прежде всего Англию с Шотландией. Начнем с вопроса об устойчивости монархической власти.
Властный трибаланс
Социальная иерархия средневековья «монарх – аристократия – народ» порождала соответствующий трибаланс властных полномочий «власть монарха – местная власть аристократа – стихийная власть толпы». Ему присуща неустойчивость, поскольку каждая из сторон склонна к перетягиванию баланса в свою сторону. Устойчивость «дышащей» конструкции придавало присутствие безусловного духовного иерарха – Папы Римского. Находясь вне суеты мирских отношений, над социальной системoй, Папа авторитетом Бога стабилизировал конструкцию: подтверждал аристократии и народу божественную природу монаршей власти, тем самым удерживал от смут, особенно аристократию, одновременно обозначал светскому иерарху моральные ограничения и пределы его власти. А еще духовный иерарх служил символом связи земной церкви с трансцендентальными неутилитарными смыслами бытия. Их трансляция в социум повышала порог терпимости народа к выпадавшим на его долю невзгодам и лишениям и облегчала аристократии уплату причитавшегося с нее налога кровью. Папа, будучи мостом между сиюминутной материальной мирской суетой и вневременными надличностными смыслами бытия, цеплял всю конструкцию мирской власти к вечному неутилитарному, тем самым стабилизировал ее. Церковь, привнося в жизнь высокие смыслы, существенно смягчала ее тяготы.
Надежно подвешенная за неутилитарное, «люстра власти» оказывалась в итоге очень стабильной. Императивом конструкции, привносимым в нее духовным иерархом и церковью, был запрет на буйство инстинктов, включая запрет на ссудный процент. В ней не было места фронде аристократии и всевластью Больших Денег, производных от территориально-иерархических инстинктов. Необходимым условием, которое позволило бы будущему Доминату вклиниться в конструкцию в качестве источника власти, было исключение из нее верховного духовного иерарха – вместе они не сосуществуют. В Англии этот процесс стартовал с Генриха VIII.
Генрих VIII – страстный
Генрих VIII «синяя борода» 1491 г.р., король Англии с 1509 по 1547 гг. Отличился небывалым для христиан числом браков – у него их случилось шесть. Отношения Генриха с женами описываются формулой: «развелся – казнил – умерла, развелся – казнил – пережила».
Чтобы начать свой поход по женам, Генриху требовалось расторгнуть первый брак с Екатериной Арагонской. Восемнадцать лет он прожил с ней в добром согласии, сменив страсть уважением, дружбой, привычкой. Королева была старше Генриха пятью годами. Разница, неприметная в первые годы супружества, стала проявлять себя впоследствии. Король, полный страстей неукротимых, влюбился. Юная Анна Болейн была завлекательной, требовательной и честолюбивой штучкой. Более шести лет провела она при куртуазном французском дворе, где постигала не только науки и искусства, но и совершенствовалась в тонкостях великосветского флирта. Обращение Генриха в 1529 г. к папе Клименту VII с просьбой признать его брак с Екатериной Арагонской незаконным встретило отказ. Просто казнить ее было бы вовсе уж скандалом – все-таки дочь Фердинанда Арагонского и Изабеллы Кастильской, положивших начало величию Испании. К тому же за спиной Екатерины маячил ее племянник Карл V – набравший в те годы силу величайший из императоров Священной Римской империи, тот самый, который в шестой части нашего цикла прихлопнул флорентийскую республику, болезненно реагировавший на оскорбление семьи.
Невозможность разорвать отношения с 44-летней королевой и устроить брак с юной 22-летней Анной Болей очень расстроила короля. Страстно желая сменить королеву, Генрих решил вопрос кардинально – объявил, что впредь духовная власть Папы Римского на Англию не распространяется, и провозгласил себя главой бывшей католической, отныне новой англиканской церкви по мотивам Христианства. Как известно, своя рука – владыка, и брак с Екатериной Арагонской, был признан недействительным.
Молодая жена оказалась не столь покладиста и терпелива, как отвергнутая Екатерина, и нажила себе множество недоброжелателей. Потворствуя ей, Генрих последовательно изгонял и казнил противников Анны. Под раздачу в первую очередь попали католики, не признавшие законность брака. Были среди них и друзья Генриха, например, философ Томас Мор. В 1534 г. парламент принял «Акт о престолонаследии», потребовавший от всех представителей английского рыцарства присяги на верность исключительно королям династии Тюдоров и признание законными всех детей Генриха и Анны Болейн. Католические убеждения Томаса Мора не позволили ему произнести текст присяги, за что он и был казнен 6 июля 1535 г. на Тауэр-Хилл. Перед казнью Томас Мор держался очень мужественно и шутил.
В 1533 г. Анна вместо ожидаемого королем сына родила дочь. Со временем Болейн стала (дергать льва за усы) вести себя все более вызывающе – устраивала многочисленные блестящие праздники, зачастую в отсутствии короля. Жизнь Генриха и Анны стала полна сцен ревности, раздоров и разочарований. Развязка не заставила себя ждать: король, увлекшись фрейлиной Джейн Сеймур, обвинил Анну в супружеской и государственной измене. За спиной самовлюбленной Анны не маячил свой племянник Карл V, и 19 мая 1536 г. после показательного процесса Анна Болейн, типа королева Англии, была обезглавлена.
Удар по королевской власти и его соучастники
Англиканскую церковь породили вырвавшиеся из под смиряющей инстинкты длани Христианства страсти короля. Потакая своим страстям, король самолично нанес удар по католической «люстре власти», положив начало ее постепенному вырождению в дегенеративную конструкцию:
Удаление из конструкции высшего духовного иерарха тут же дестабилизировало ее. С одной стороны, его отсутствие, утверждающее моральные пределы власти короля, провоцировало того к бесчеловечности и диктатуре. С другой стороны, отсутствие духовного иерарха, подтверждавшего божественную природу власти короля, резко сокращало дистанцию между монархом и аристократией, что для светского владыки было смертельно опасным. Помимо этого, светский иерарх, которого служение социуму априори погружало в водоворот мирских страстей, воспринимался в качестве транслятора неутилитарных смыслов как минимум со скепсисом. С этого момента решение задачи, как окончательно отцепить социум от надличностного трансцендентального, стало делом техники. Вся последующая подготовка Англии к воцарению олигархического Домината была историей дальнейшего демонтажа «рецидивов» католичества, а вслед за ним и монаршей власти.
Злые языки утверждают, что ловушка для страстей Генриха VIII была заботливо подготовлена, и что заглотить сексуальную наживку в облике Анны Болейн, как предтечу Реформации, ему помогла «партия венецианцев». Обсудим личности тех, кто сыграл ключевую техническую роль в антикатолическом перевороте.
Один из них – Томас Кромвель. К осени 1531 г. он взял на себя решение всех правовых и парламентских вопросов в деле развода короля. Кромвель последовательно добивался нужных королю решений, манипулируя Палатой общин, попутно возбуждая антицерковные настроения. Получив в 1534 г. разрешение Генриха дискредитировать Папу, Кромвель (в полную силу включил шарли эбдо) организовал атаку на него в проповедях и брошюрах по всей стране. Суровость, с которой Кромвель закрывал монастыри и изымал в пользу государства католическое имущество и земли, приклеила ему кличку «молот монахов». Более пяти лет Кромвель фактически управлял английским правительством, пока в 1540 г. не был обвинен в измене и казнен. Казни предшествовала неудачная с его стороны попытка устроить брак короля с Анной Клевской, что должно было скрепить союз Генриха с немецкими протестантами. Анна Клевская оказалась вовсе не той бледной красавицей, которая впечатлила Генриха по картине, написанной специально посланным королем художником Гольбейном-младшим:
«Фламандская кобыла» вызвала у короля чувство среднее между отвращением и жалостью. Томаса Кромвеля казнили сразу же после быстро устроившегося брака короля с юной католичкой Екатериной Говард, двоюродной сестрой Анны Болейн. Не исключено, что после столь непозволительной осечки, стоявшие за Кромвелем силы, лишили его поддержки. Исправлять его оплошность пришлось путем дискредитации и казни Екатерины Говард, и затем последующей упорной работы заключительной шестой жены для разворота Генриха в протестантизм из наметившегося его обратного крена в католичество.
Злые языки утверждают, что Кромвель был орудием сформировавшейся в Англии «венецианской партии». К утверждению вполне можно отнестись со скептицизмом, поскольку предъявить «членский билет» и ведомость об уплате взносов не представляется возможным. Но тогда желательно привести альтернативные основания, объясняющие невероятный карьерный взлет Кромвеля от деда кузнеца и отца трактирщика до второго лица в государстве, а также беспредельные возможности выскочки манипулировать парламентом, полным политических зубров и подводных течений. Есть все основания полагать, что десять лет юности и молодости, проведенные Кромвелем в Италии и Голландии, не прошли бесследно. В обители денег разглядели в юноше энергичного карьериста и затем вели по жизни в качестве убойного антикатолического орудия. Злые языки утверждают об участии молодого Кромвеля в созданном в Италии в 1510 г. движении Spirituali, направленном на реформацию католической церкви. Как бы то ни было, род Кромвелей и после Томаса продолжил исправно исполнять свою выдающуюся роль в постановке Англии на службу олигархическому Доминату.
Еще злые языки утверждают, что к разводу Генриха с Екатериной Арагонской приложил руку венецианец Франческо Зорзи, выступивший консультантом короля по бракоразводным вопросам. Он прибыл в Лондон в 1529 г. и остался там до конца своих дней, настигшего его в 1540 г. Зорзи якобы вывел, обратившись к древнееврейским манускриптам, что Папа не имел права позволять Генриху жениться на Катарине, чем укрепил короля в убеждении неправедности его первого брака. Прямых биографических сведений о Зорзи в русскоязычном сегменте интернета найти не удалось, англоязычный же ограничивается короткой справкой: Francesco Giorgi – монах францисканского ордена с любопытной характеристикой – христианский кабалист. Забавно, но история упомянутого выше движения Spirituali и францисканского ордена переплетены. Фактически, первое рождение этого реформаторского движения случилось еще в XIII в. в недрах ордена францисканцев. Главная идея еще тех старых спиритуали заключалась в отрицании незыблемости авторитета верховного духовного иерарха. К 1319 г. движение было разгромлено.
Движение разгромили, но идея, подпитываемая инстинктами гордыни, жила. В 1256 г. Папа предоставил францисканцам право преподавать в университетах, а кто учит в университетах, тот проектирует будущее. Францисканцы создали свою систему богословского образования, взрастив Реформацию. Их идея легла в фундамент Реформации, потребовавшей, в конце концов, предоставить возможность индивидуальной трактовки божественных смыслов каждому психически сильному субъекту. В итоге, как того и требовалось спонсорам Реформации, удалось превратить некогда единый христианский мир в вавилонское столпотворение – все вроде бы говорят об одном и том же, но не понимают и не слышат друг друга.
Внутренний террор
Никем не сдерживаемый деспотизм Генриха VIII утратил границы не только в личной, но и в государственной жизни. Во вторую половину его царствования резко увеличилось число казнённых им политических противников. Но главные страдания выпали на долю не защищаемого более от всевластья денег народа. В Англии стало выгодным не хлеб сеять, а разводить овец для поставок шерсти текстильным мануфактурам. В результате крупные землевладельцы стали проводить политику так называемого «огораживания». Они постепенно изымали землю из владения мелких крестьянских хозяйств, не продляя им право пользования ею. Лишенные главного средства производства крестьяне массово превращались в нищих и бродяг. Знаменитая фраза из прокоммунистической «Утопии» Томаса Мора от 1516 г.: «Овцы съели людей». Ситуацию с огораживаниями усугубила английская Реформация, в ходе которой с конфискованных в казну церковных земель массово изгонялись монастырские крестьяне. Риск голодной смерти толкал их на воровство. Вместо помощи власть в полной мере применила к ним жестокие законы, каравшие кражу виселицей. Казнили даже 14-летних детей. Согласно хронистам того времени при Генрихе VIII из трехмиллионного населения страны повесили 72 тыс. человек, т.е. два с половиной процента жителей.
Эдуард VI
После смерти в 1547 г. Генриха VIII на престол взошел его сын от третьего брака с Джейн Сеймур Эдуард VI, правивший до1553 г. Болезненный мальчик, воспитывавшийся убежденным протестантом, вступил на престол в девятилетнем возрасте. На его детских плечах к власти дорвалась партия реформаторов, жестко отрывавших Англию от католического мира. В 1549 г. был принят «Акт о единообразии», запрещавший клирикам богослужения по римскому обряду, предписывающий отправлять службы и таинства только в соответствии с утвержденной «Книгой общих молитв» исключительно на английском языке. За нарушение или неприятие нового порядка светский суд присяжных лишал священника годового дохода и подвергал тюремному заключению: первый раз – на полгода, второй – на год, после третьего нарушения – пожизненно. Принятие Акта вызвало в графствах Корнуолл и Девон, традиционно лояльных католической церкви, восстание Книги Молитв. Уже во второй битве восставшие были разгромлены. Примерно тысяча их погибла на поле сражения, девятистам плененным, уже связанным, (реформаторы из игил) перерезали горло. В ходе последовавшего окончательного разгрома большинство повстанцев были либо убиты, либо захвачены в плен. Многие затем казнены. Лидеров мятежа доставили для показательной казни в Лондон.
В 1552 г. был принят следующий «Акт о единообразии», усиливший давление уже на мирян. Отныне подлежали суду присяжных уже сами миряне, склонявшие клириков к отправлению «дореформенного» богослужения, порицавшие новый порядок богослужений или отказывавшиеся в них участвовать: за первое нарушение – штраф 100 марок, за второе − 400, за третье полагалась пожизненное заключение с конфискацией имущества в пользу короны.
Эдуард VI скончался в 1553 г. в возрасте 15 лет от туберкулеза.
Мария I
Следом за Эдуардом VI на трон взошла католичка Мария I – дочь Генриха VIII от первой жены Екатерины Арагонской. Стоявшие за спиной Эдуарда реформаторы научили юношу лишить сестру-католичку престола. В спорном завещании он отписал английскую корону правнучке Генриха VII Джейн Грей. Мария не признала завещания. Узнав о кончине брата, она немедленно двинулась в Лондон. Армия и флот перешли на ее сторону. Уже через девять дней после своего восшествия на престол леди Грей была низложена. Мария никогда не была склонна к жестокости, поэтому не планировала отправлять родственницу на плаху. Но после того как леди Грей и ее муж приняли участие в подготовке неудавшегося восстания их судьба была предрешена.
От братца Эдуарда Марии досталась нищая страна с разворованной реформаторами казной, а от отца – расколотая по религиозному признаку, в которой еще при жизни Генриха VIII разрушили свыше половины церквей и монастырей. Причем раскол пролегал между элитой и народом – большинство населения оставались католиками, тогда как возникшая при Генрихе и Эдуарде узкая прослойка дворян-протестантов, имела, как то и положено радикальной элите, непропорционально высокое влияние. Мария начала с восстановления свободы католического вероисповедания – с отмены «Акта о единообразии» и с реконструкции монастырей. Короткая контрреформация не обошлась без жертв – в феврале 1555 г. в Англии запылали костры. Всего было сожжено около трехсот протестантов. Среди них и самые ярые, на совести которых лежала насильственная Реформация, кровь, раскол внутри страны.
Правление Марии было коротким. Она была явной помехой олигархическому Доминату. И что, собственно, характерно, заболела и в возрасте 42-х лет в 1558 г. умерла, успев завещать трон сестре Елизавете I.
Большие Капиталы не прощают тех, кто встал на пути их восхождения во власть: еще при правлении Марии пошли в ход лубочные карикатуры, изображавшие «кровавую» королеву в образе самки со множеством сосков, выкармливающих епископов, попов и испанцев, намекая на ее испанского мужа Филиппа, сына Карла V. Во времена правления Елизаветы I Марию I и вовсе стали называть Марией Кровавой. Так и вписали в историю безобидную в общем и целом королеву как Кровавую Мэри. Что характерно, подобных кличек не приклеили ни к брату Марии Эдуарду VI, при котором только в восстании Книги Молитв изуверски казнили тысячи католиков, ни к их отцу Генриху VIII, на совести которого свыше 70 тысяч душ, ни к Елизавете, которая прилично покуролесила английской армией по Шотландии. Слишком уж значительны их заслуги перед (Cosa Nostra) Большими Капиталами.
Елизавета I
Напомним предшественников Елизаветы на троне: Генрих VIII 1509-1547, Эдуард VI 1547-1553, Мария I 1553-1558 гг. На долю Елизаветы I, дочери Генриха VIII от второй жены Анны Болейн, выпало длительное с 1558 г. по 1603 г., но специфическое правление. В отличие от Марии она заслужила прозвище Добрая королева, что не случайно – Елизавета достойно послужила делу олигархического Домината. Уже в 1559 г. Елизавета I новым Актом о единообразии восстановила Книгу общих молитв. Новый Акт дословно повторял наказания из предыдущих Актов, налагавшиеся на священников и мирян, и активно использовался для преследования католиков.
При Елизавете Англия превратилась в могущественную морскую державу с симптоматичным уклоном: при ней начались торгово-пиратские рейды братьев Уильяма и Джона Хокинсов, а в конце 1560-х «взошла звезда» Фрэнсиса Дрейка. Именно тогда английские «мореплаватели» стали регулярно грабить испанские суда и совершать набеги на побережья испанских колоний. Многие знаменитые пираты стали впоследствии офицерами английского флота, продолжив свой криминальный «бизнес». И если раньше их мог вздернуть на рее капитан любого военного корабля, то теперь это грозило войной с Англией.
Елизавета придавала пиратским рейдам корабли военно-морского флота и тысячи пехотинцев под командованием опытных офицеров, а купцы лондонского Сити вкладывали в выгодные «предприятия» десятки тысяч фунтов. Считают, что только в кругосветной экспедиции 1576-1579 гг. Дрейк награбил у испанцев не менее 600 тыс. фунтов, тогда как, к примеру, годовой доход английской казны составлял 300 тыс. фунтов. «Пайщики» предприятия Дрейка получили 4700 процентов на вложенный капитал. Елизавета так никогда и не вернула Испании захваченные Дрейком сокровища. Королеве, как главной «крыше» прибыльного «бизнеса», причиталась львиная доля добычи. Такое вот доходное частно-государственное партнерство. Экономист Д. Кейнс резюмировал: «Привезенные Дрейком богатства, вполне можно считать основой британских иностранных инвестиций. За их счет Елизавета смогла погасить весь свой иностранный долг и еще вложить часть денег в Левантийскую компанию», утверждают, что 42 тыс. фунтов. Компания была организована при активном участии фаворита Елизаветы Роберта Дадли графа Лестера в 1581 г., не без помощи Венеции, уступившей компании несколько важнейших торговых маршрутов. Кейнс продолжил: «Большие доходы, получавшиеся Левантийской компанией, дали возможность создать Ост-Индскую компанию, доходы от которой на протяжении XVII–XVIII вв. были главной основой развития английских внешних связей».
Елизавету, лично спонсировавшую эти «предприятия», часто осуждают за тайное и явное покровительство пиратам. Но такова уж природа светской власти, лишенной надзора духовного иерарха. И действительно, как тут удержаться при таких-то доходах и пользе?
Добрая королева продолжила начатый еще ее отцом Генрихом VIII, продолженный Эдуардом VI и временно прекращенный кровавой якобы Мэри военный террор против Шотландии, развязанный в интересах олигархического Домината. Судьба Елизаветы теснейшим образом переплелась с судьбой блестящей королевы Шотландии Марии Стюарт, без рассказа о которой в повествовании о подготовке олигархатом захвата Британии не обойтись.
Мария Стюарт – французская история
Остров Британия был нужен олигархическому Доминату целиком: Англия занимала чуть более половины будущей Великобритании, Шотландия чуть меньше трети, вместе – 86% территории. Их интеграция фактически решала вопрос объединения Британии. Но объединить два больших и независимых королевства было не так-то просто. Военное решение было вульгарным, дорогим, кровавым, неустойчивым, и главное, породило бы постоянно тлеющий антагонизм частей целого. А вот вариант династического объединения государств, взращенных в монархической традиции, выглядел идеальным. Ключевой фигурой этого плана оказалась Мария Стюарт, обладавшая всеми правами как на шотландский, так и на английский престол, что предопределило бурный водоворот событий вокруг нее.
Мария, дочь короля Шотландии Якова V и французской принцессы Марии де Гиз, родилась 8 декабря 1542 г. Ее отец Яков V, профранцузских антианглийских настроений, тут же превратился в главную помеху плану. Во-первых, он дал бы дочери «неверное» католическое воспитание, во-вторых, мешал водружению ее на трон, в-третьих, мог нарожать новых наследников, что привело бы к неоднозначности задачи объединения, и без того сложной. И что, собственно, характерно, потерпев в конце ноября поражение от Генриха VIII, событие для королей, в общем-то, ординарное, двадцатидевятилетний Яков загрустил и быстро скончался, якобы от полученной душевной травмы. Случилось это 14 декабря, в аккурат через шесть дней после рождения Марии. Малышка, так и не успев порадовать отца, тут же стала королевой Шотландии.
Династическую задачу попытались решить, не отходя от колыбели. Первый регент, придерживавшийся проанглийских взглядов, заключил 1 июля 1543 г. Гринвичский договор, согласно которому Мария должна была сочетаться браком с принцем Эдуардом, тем самым, который стал в 1547 г. королем Англии Эдуардом VI.Этот брак объединил бы оба престола.
Но решить задачу с наскока не удалось. Вскоре тон при шотландском дворе стал задавать кардинал Битоном в союзе с королевой-матерью французских кровей Марией де Гиз, что привело к отдалению от Англии и усилению влияния католичества – надежной опоры монархической власти. Как по команде аристократия протестантского толка, уже соблазненная перспективой независимости от королевской власти, поднимает волнения. Им в помощь в 1544-1545 гг. английские войска Генриха VIII стали регулярно наведываться в Шотландию, разоряя земли и уничтожая католические церкви. Кардинал Битоном очень мешал операции «объединение». И что, собственно, характерно, в середине 1546 г. заговорщики убили его. Однако под влиянием Марии де Гиз и ее окружения королевский двор Шотландии сохранил верность католичеству и Папе Римскому. Чтобы оградить Шотландию от английской экспансии, Мария де Гиз призвала на помощь французские войска. В 1547 г. французы высадились на шотландских землях. Вначале военные действия велись только против мятежных шотландских протестантов. Но с середины 1548 г., когда был согласован будущий брак Марии Стюарт с наследником французского престола Франциском, ситуация изменилась кардинальным образом. Сразу после этого Франция вступила в полноценные военные действия за Шотландию, что привело к разгрому настырных англичан. К концу 1550 г. – это уже время правления Эдуарда VI, несостоявшегося мужа Марии Стюарт, их практически вытеснили из Шотландии. Юная же невеста еще в августе 1548 г. отбыла к жениху во Францию. Король Франции Генрих II, отец Франциска, испытывал к Марии симпатию и обеспечил ей одно из лучших образований. Со своей стороны Мария Стюарт очаровала французский двор: ей посвящали стихи Лопе де Вега, Брантом, Ронсар.
Меж тем в Шотландии жизнь шла своим чередом. Годы пребывания на английском престоле королевы-католички Марии I (1553-1558) стали для нее периодом спокойствия. Ну, никак не хотела Мария I воевать против католиков за протестантов – вот вам еще одна серьезная причина, почему ее следовало прозвать Кровавой. Как нас затем просветили: «Война – это мир». А Кровавая Мэри в отличие от Доброй Елизаветы об этом не знала. Шотландские протестанты, лишенные внешней поддержки, бессильные, затаились.
Обвенчавшись с Франциском 24 апреля 1558 г. в Соборе Парижской Богоматери Мария Стюарт стала королевой Франции. Она принесла Франции не только шотландскую корону: у Франции появились перспективы династической игры и за Англию. По каноническому праву католической церкви Елизавета I, стоявшая тогда за Марией I первой в очереди на престол, считалась незаконнорожденной, тогда как Мария Стюарт, приходившаяся правнучкой королю Англии Генриху VII Тюдору, в глазах всех католиков Европы, которых было во множестве и в Англии, являлась законным претендентом на английскую корону. Франциск с Марией не отказались от претензий на английский трон – на их совместном гербе появляется и английская корона. Ситуация для Больших Капиталов, готовивших Англию под себя, стала, учитывая 1) военную мощь Франции, 2) ее тесную связь с Шотландией, поддерживаемую в том числе королевой-матерью Марией де Гиз, 3) широту католической базы в самой Англии, 4) бастард-статус будущей королевы Елизаветы, 5) отсутствие за ней иных наследников ранга Марии Стюарт, как минимум неприятной. Охотник вполне мог оказаться жертвой. И главную угрозу олицетворял собой муж Марии Стюарт – будущий король Франции Франциск II.
Медлить далее с устранением угроз стало невозможным. Напомним, что уже в августе 1558 г. очень «удачно» заболевает и 28 ноября умирает Мария I, уступая трон протестантке Елизавете. С ее восшествием на престол Англия в полную силу взялась за Шотландию, прежде всего, возобновила военную поддержку местных протестантов. В начале 1559 г. в Шотландию из Англии прибывает отсидевшийся до времени в засаде (английский резидент) протестантский проповедник пресвитерианского толка Джон Нокс. Считается, что именно его горячие проповеди раздули пламя вспыхнувшего в мае восстания. Но если не быть наивным, то катализатор восстания видится более прозаичным и реальным – Англия подала протестантской аристократии знак о своей поддержке, вплоть до военного вмешательства. Мятежники действовали по стандартной схеме, разрушая католические святыни, разоряя монастыри и аббатства. Когда же замаячила перспектива поражения, протестантские лидеры заключили с Англией соглашение о вводе ее войск, которые и были введены в марте 1560 г. Мария де Гиз активно сражалась за трон пребывающей во Франции дочери, и стала явной помехой стратегии «объединение». И что, собственно, характерно, 11 июня 1560 г. она нежданно-негаданно скончалась. Утверждают, что была отравлена по указанию Доброй Елизаветы. В декабре того же 1560 г. исчезает еще одна, самая большая угроза – скоропостижно скончался от свища в левом ухе юный король Франции Франциск II, правивший чуть более года. Со смертью Франциска Франция утратила династические права на Шотландию и Англию, а с гибелью Марии де Гиз опору на шотландский двор, что сделало бессмысленным дальнейшую военную поддержку с ее стороны шотландской короны. Смерть Франциска II стала дикой картой в будущем объединении Англии и Шотландии. Запомните этот год и эту смерть – нам еще придется к ней вернуться.
Мария Стюарт – шотландская история
Ничто более не удерживало Марию Стюарт во Франции. Возвращение королевы-католички в Шотландию стало неизбежным. Его перспектива заставила местных протестантов ускорить юридическое оформление плодов победы английской армии в их шотландском восстании: парламент срочно объявил о разрыве Шотландской Церкви с Римом, утвердил протестантский символ веры и дисциплинарный устав, запретил католические мессы. Марии Стюарт досталось расколотое королевство: глубоко католическая страна с частично радикализированной, отъявленной элитой. Но отныне урезонить радикалов, опиравшихся на военную мощь соседней Англии, было невозможно.
Мария вернулась в Шотландию 19 августа 1561 г. Молодой королеве пришлось быть очень осторожной. Она была вынуждена признать протестантизм официальной религией. Радикальные протестанты во главе с Джоном Ноксом потребовали от нее разрыва с католицизмом и брака с одним из своих лидеров графом Джеймсом Арраном. Мария не только отказала радикалу, но даже возобновила католическое богослужение при дворе и продолжила поддерживать связь с Папой Римским. И что, собственно, характерно, «пламенные» Джон-Ноксы проглотили сие. Создается ощущение, что Некто вдруг скомандовал победившему при поддержке хозяина протестантскому доберману к ноге. Отчего же юной королеве позволили вдруг подобные вольности?
Этого потребовала реинкарнация стратегии династического объединения Англии и Шотландии. Мария, будучи юридически безупречной наследницей шотландской и английской короны, могла, как и любой из ее наследников, объединить два независимых королевства посредством личной королевской унии – наследовать обе короны одновременно. Королевства, объединенные личной унией, де-юре продолжали бы оставаться независимыми, но при заинтересованном отношении аристократии, соответственно и парламентов, закрепить объединение было несложно. Личная уния самой Марии Стюарт, «запятнанной» католичеством, связями с Францией и отношениями с Папой, исключалась. Зато при «правильном» воспитании на эту роль идеально подошел бы ее наследник. Его то и ожидали. Небольшая проблема заключалась в том, что погруженная в состоянии перманентного стресса, женщина рожает крайне неохотно, да и голову ребенка можно искалечить еще в утробе. Поэтому Марию запретили не то что третировать, но даже душевно травмировать. Ей предоставили шанс спокойно родить. Уже затем с ней должно было случиться нечто подобное тому, что после рождения самой Марии случилось с ее отцом Яковом V.
Так тому и быть: жизнь Марии в Шотландии разделилась на два принципиально разных этапа – пять счастливых лет до рождения сына и то, что случилось после того. Однако прежде чем фигуру Марии Стюарт убрали с королевской доски, она по закону династической индукции оказала кардинальное латентное воздействие на судьбу Елизаветы I.
Английская часть династической истории
Мы помним, что в августе 1558 г., через четыре месяца после венчания Марии Стюарт с Франциском II, срочно заболела и уже в ноябре умерла склонная к католичеству королева Англии Мария I, освободив трон протестантской королеве Елизавете I. Та была коронована 15 января 1559 г., а уже 10 февраля парламент обратился к ней с призывом выбрать себе супруга и обеспечить английский трон наследником. Королева дала уклончивый ответ, чему были причины. Дело в том, что ее сердце уже несколько лет занимал Роберт Дадли, граф Лестер. Полагают, что началу их любви послужило короткое совместное заключение в 1554 г. в Тауэре. Однако на пути воссоединения сердец стояло существенное препятствие – Эми Робсарт, жена Роберта Дадли, браком с которой тот сочетался еще в 1550 г.
С момента восшествия Елизаветы I на трон Роберт неотступно находился при дворе, лишь изредка посылая жене подарки и возмещая расходы на обновление гардероба. Посланник короля Испании Филиппа II при английском дворе граф Фериа сообщал в своём донесении:
«За последние несколько дней лорд Роберт вошёл в такой фавор, что вершит дела, как хочет, и говорят даже, что её величество навещает его в его покоях днём и ночью. Люди так вольно это обсуждают, что даже утверждают, будто у его жены болезнь груди и королева только ждёт её смерти, чтобы выйти замуж за лорда Роберта».
И Эми Робсарт не подкачала: препятствие счастью королевы «само собой» рассосалось туда, откуда не возвращаются. Восьмого сентября 1560 г. Эми умирает при весьма загадочных обстоятельствах: непьющая, она, что характерно, ломает себе шею, упав с лестницы. Лежащей у основания ступеней и нашли ее вернувшиеся с ярмарки слуги. Не сомневайтесь, королева во избежание кривотолков назначила тщательное расследование. Но никто и не судачил особо. Разве что перешептывались. Однако без намеренного усиления слухов разве кто услышит? Естественно, невиновность Дадли была доказана: (долгожданную) нежданную смерть его супруги признали то ли несчастным случаем, то ли самоубийством.
Счастье Елизаветы стало так близко и так возможно. Но здесь случилось непредвиденное – уже расчищенный путь к нему преградило известное событие во Франции: дикой картой, смешавшей все планы влюбленной пары, стала скоропостижная смерть в декабре все того же 1560 г., через три месяца после смерти Эми Робсарт, шестнадцатилетнего Франциска II, супруга, как вы помните, Марии Стюарт. Его смерть «освободила» Марию Стюарт из французского «плена», повторно открыв блестящую перспективу бескровного династического объединения Англии и Шотландии, но тем самым она поставила крест на возможности личного счастья Елизаветы и Роберта Дадли. Их потенциальные наследники, не обладавшие возможностью личной унии, стали не только ненужными, но и вредными – помехой будущей англо-шотландской личной унии наследников Марии Стюарт. От Елизаветы I потребовался сущий пустяк – она в принципе не должна была рожать, следовательно, и выходить замуж. И Елизавета совершила этот подвиг. Полагаю, ей было сделано предложение, от которого королева была не в силах отказаться.
Так уж вышло, что Эми самоубилась совершенно напрасно – Дадли навсегда так и остался лишь фаворитом Елизаветы, вплоть до своей смерти в 1588 г. Королева же старательно, несмотря на толпы претендентов, избегала «ненужного» замужества. Она утверждала, что ее отношения с мужчинами всегда носили исключительно платонический характер, а к концу жизни и вовсе истово твердила о своей девственности. В обмен на «понимание» ей подарили спокойное и уютное правление.
Итак, одной королеве предоставили возможность спокойно родить, другой запретили это делать. Теперь представьте себе на секундочку мощь того, кто так повелевает королевой Англии. Реальность оказалось еще грустнее.
Несостоявшийся наследник
В истории существуетодин достаточно загадочный факт. В бумагах испанского министра Фрэнсиса Энгелфилда, который долгие годы являлся шпионом при английском дворе, и в конечном итоге был выслан за пределы Англии, нашли три письма, направленные им в 1587 г. испанскому королю. В них сообщалось, что на борту корабля, пришедшего в Испанию из Франции, был арестован англичанин, которого заподозрили в шпионаже. Во время допроса он признался, что его имя Артур Дадли и что он является незаконным сыном английской королевы Елизаветы I и Роберта Дадли. По его словам, он родился где-то между 1561 и 1562 гг. Сразу же после рождения няня королевы Кэтрин Эшли, остававшаяся рядом с Елизаветой на протяжении всей жизни, отдала его на воспитание в семью Роберта Саузерна. До самой смерти Саузерна Артур считал себя его сыном, однако на смертном одре тот признался юноше, что не приходится ему отцом и открыл тайну рождения.
Эту версию в данный момент поддерживает, доказывает и развивает английский учёный-историк Пол Дохерти. Косвенные доказательства действительно имеются. Одно из них, например, то, что во многих письмах иностранных послов, работавших при английском дворе, часто и регулярно встречаются упоминания о том, что в 1561 г. королева заболела «скорее всего, водянкой», ибо её «невероятно раздуло, особенно в области живота». В сохранившихся письменных молитвах Елизаветы после 1562 г. начинают появляться слова, которые до того времени никогда не присутствовали и которые не поддаются объяснению. Так, например, она просит Бога простить ей её грех, без какого бы то ни было указания на сам характер греха. Неизвестно, что именно имелось в виду королевой, однако время появления данных слов совпадает со временем предположительного рождения Артура.
Телекомпанией BBC был снят документальный фильм «Тайная жизнь Елизаветы I», в котором подробно рассказывается как об истории, так и о найденных Дохерти в поддержку своей гипотезы доказательствах. Тем не менее, вопрос о подлинности личности Артура Дадли на сегодняшний день продолжает оставаться открытым.
Следует полагать, что Пол Дохерти прав: Елизавета и Роберт опрометчиво рано отпраздновали освобождение от Эми в те три своих медовых месяца между ее смертью и смертью Франциска II, и зачатый ими Артур оказался явно лишним, «неполноценным» претендентом на престол. Елизавете I пришлось принести в жертву не только себя, но и своего ребенка, что не удивительно, учитывая мощь Самизнаетекого.
Мария Стюарт – окончание шотландской истории
Марию, как мы помним, оставили в покое и даже не преследовали за католические «заблуждения». Ее правление было эффектным. Молодая, стройная, красивая королева, любительница музыки, танцев, маскарадов, охоты и гольфа, не могла не привлечь к себе шотландских дворян, в особенности молодых аристократов, отвыкших за время развязанных протестантами гражданских войн от придворной жизни. Она сумела создать у себя в Холируде маленькое подобие Лувра.
Единственная проблема Самизнаетекого заключалась в том, что Мария упорно не выходила замуж, соответственно, не рожала, тем самым продлевала себе жизнь. В 1564 г. Елизавета даже попыталась соблазнить ее «вишенкой» со своего торта, которая так нравилось ей самой – предложила Марии руку своего фаворита Роберта Дадли, что, естественно, вызвало ответное негодование. В 1565 г. Мария, наконец, выходит замуж. Ей позволили брак по любви, что для королей редкость. Сразу после рождения 19 июня 1566 г. столь ожидаемого наследника Мария Стюарт становится лишней: 1) помехой воспитанию в протестантской традиции своего сына Якова VI, будущего короля Шотландии и Англии, 2) ненужным препятствием на его пути к престолам.
Марии организовали более затейливый уход с арены, чем ее отцу Якову V. К моменту рождения сына отношения между Марией и ее мужем Генрихом, мягко будет сказано, охладели. Через несколько месяцев после рождения сына Генрих Стюарт был убит при подозрительных обстоятельствах: в ночь на 10 февраля 1567 г. взорвался начинённый пороховыми бочками дом в Керк-о’Фильде, в котором остановился Генрих, и где он накануне встречался с королевой. Чтобы факт убийства стал наглядным и очевидным, король недовзорвался и был найден задушенным в саду. В отличие от смерти Эми Робсарт, в котором общественное мнение заткнуло себе рот о причастности к ней Елизаветы и Дадли, здесь оно сразу же уверенно приписало преступление Марии и графу Ботвеллу, её любовнику. «Возмущенные убийством» аристократы-протестанты споро организовали восстание против королевы. У искрометной Марии Стюарт было немало сторонников среди шотландских лордов, но противостоять всевластью Больших Денег оказалось свыше их сил. Коалиция потерпела поражение. Мария Стюарт была вынуждена бежать в Англию, где уже 24 июля 1567 г. подписала отречение от шотландского престола в пользу своего годовалого сына. Так в результате блестящей игры Больших Капиталов королевской колодой годовалый Яков VI стал 29 июля 1567 г. королем Шотландии. Первым регентом при нем был назначен лидер протестантов граф Морей.
Марию Стюарт, бежавшую в Англию от «праведного» протестантского гнева, заточили в замок на острове Кастл озера Лох-Левен. Королева была беременна от графа Ботвелла, с которым обвенчалась 15 мая 1567 г. Согласно официальному сообщению, написанному секретарем Марии при ее личном участии, она «произвела 24 июля на свет двух нежизнеспособных младенцев». Был ли это выкидыш или же принудительное прерывание беременности, нам не узнать. В любом случае близнецам было не жить – соперники Якова VI, правами которых на престол Англии и Шотландии могли воспользоваться конкурирующие силы, на этом свете были лишними. В условиях турбулентности власти желающих похитить и «заступиться» за их права было бы предостаточно, поэтому их жизнь таила бы в себе постоянную угрозу жизни Якова VI. Что, собственно, характерно, дата прерывания беременности день в день совпала с датой подписания Марией отречения от трона. Что ж, пять веселых лет закончились, и королеву, по всей видимости, взяли в очень жесткий оборот.
Марии Стюарт удалось бежать 2 мая 1568 г. К ней немедленно присоединились оппозиционные графу Морею бароны. Однако 13 мая войска регента разбили небольшую армию королевы. Мария повторно бежала в Англию, где обратилась за помощью к Елизавете I. Более вырваться из Англии ей не довелось. Уже без ее участия по Шотландии прокатилась в 1570-1573 гг. гражданская война за королеву. И опять, дабы победить «партию королевы», потребовалась силовая поддержка Елизаветы I. По ее окончании сторонники Марии Стюарт были вынуждены признать Якова VI королем.
«Правосудие» демоса
Вот что говорит о виновности Марии Стюарт в покушении на своего мужа самый распространенный независимый источник, который не заподозришь в нелояльности к Британии:
«Вопрос участия Марии Стюарт в организации убийства мужа – один из наиболее спорных во всей истории Шотландии. По-видимому, о готовящемся злодеянии, по крайней мере, знали и, возможно, сами участвовали лидер коалиции протестантских лордов граф Морей и Мейтланд. Также со значительной долей уверенности можно говорить о заговоре против короля его бывших партнёров по убийству Риччо, возглавляемых Мортоном, которых он предал. Участие в заговоре графа Ботвелла тоже более чем вероятно. Причём, если Ботвелл, по-видимому, хотел расчистить себе путь к руке королевы Марии, то группы Мортона и Морея, возможно, убийством Генриха пытались вызвать кризис доверия к королеве и её свержение. Возможно, все перечисленные группы действовали независимо друг от друга».
Интересно, как это? Можно отметить лишь то, что если бы это был Ботвелл, то отнести труп назад (к основанию лестницы) в горящий дом, дабы отвести от себя подозрения, было не сложно.
После изгнания и заточения Марии власть де-факто перешла к регенту Якова VI графу Морею. Сохранение общественного спокойствия требовало юридических оснований для легализации его режима.
«Елизавета взяла на себя функции арбитра в споре между Марией Стюарт и Мореем и инициировала расследование обстоятельств смерти Генриха Стюарта и свержения королевы Шотландии. В ходе расследования сторонники регента предъявили в качестве доказательства участия Марии в заговоре против мужа знаменитые «Письма из ларца», брошенные Ботвеллом при бегстве. По всей видимости, часть этих писем, например, адресованные Ботвеллу стихи, действительно подлинные, однако другая часть была фальшивкой. Результатом расследования стал расплывчатый вердикт Елизаветы в 1569 г., который, однако, позволил режиму Морея утвердиться в Шотландии и получить признание Англии».
Кто бы сомневался.
Организация «правосудия» во внешне схожих историях Елизаветы и Роберта Дадли, Марии и графа Ботвелла имеет ряд характерных признаков: работа с мнениями вместо фактов, публичность и скорость процедуры признания виновности или невиновности, неотложность исполнения наказания. Подобного рода «правосудие» совершило революцию в римском праве: во-первых, процессуальную – правосудию придали площадной характер, во-вторых, вместо признания подозреваемым вины в качестве царицы доказательств инсталлировали убежденность демоса в виновности подозреваемого, в-третьих, институализировали ничтожность всех иных доказательств, противоречащих чувству глубокой убежденности демоса. Основная и единственная формула такого рода правосудия: «Руководствуясь чувством глубокой и искренней убежденности, признаем…». Да, забыл, перед стартом процедуры «правосудия» необходимо запустить механизм катализа убежденности – синхронно загрузить МНЕНИЯМИ все «независимые» СМИ и социальные сети.
Отметим, что сие эффективное «право» не для повседневного употребления, оно для организации ключевых политических развилок. Дабы инициализировать в рамках сего «права» глобальный репрессивный аппарат исполнения наказаний, прерывающий назначенные к закрытию сюжетные линии, достаточно потрясти перед широким кругом почтеннейшей публики пробиркой с белым порошком и произнести торжественным голосом: «Верю – виновен, достоин сурового наказания». И, напротив, для развязывания рук реализующим избранные сюжетные линии, достаточно зажмуриться на факты и изречь уверенным голосом: «Верю, не виновен».
Кодексов, регламентирующих сие «право», нет и быть не может: ничто не должно ограничивать убежденность, экспрессию, удовольствие и приговор самого массового «суда присяжных».
Пресвитерианцы и корона
Теперь несколько слов о шотландских протестантах – они того заслужили. Прямая поддержка английских штыков позволила реализовать в Шотландии куда более радикальный, чем англиканство, вариант Реформации. В период протестантской революции 1559-1560 гг. в Шотландии зародилась особая форма протестантизма – пресвитерианство, отцом-основателем которого считается тот самый (английский резидент) Джон Нокс, ученик Жана Кальвина.
Пресвитерианство, как и кальвинизм, опирается на догмат о божественном предопределении, следовательно, на богоизбранность. Основные организационные нововведения пресвитерианцев заключались в автономии приходских церквей, выборности старейшин-пресвитеров и отмене в перспективе института епископов. Автономия приходов и упразднение епископата – основного инструмента воздействия короны на церковь, лишало монарха опоры на нее. А церковь меж тем была главной социальной сетью того времени, и ее отделение от короны лишало короля связи с народом.
Доктринальные нововведения тоже имели последствия. Доктрина предопределения свела жизнь к очевидным и понятным биологическим смыслам, у которых есть единый эквивалент – деньги: хочешь быть богоизбранным, не стесняйся следовать зову (зверя) инстинктов в себе, главное, богатей. Кальвинистское предопределение окончательно отцепило всю социальную конструкцию от трансцендентального неутилитарного.
Основанная Генрихом VIII по мотивам Христианства англиканская церковь все же осталась церковью короля. Через нее король имел возможность обращаться к народу, поэтому она продолжала оставаться какой-никакой опорой монаршей власти. Пресвитерианство в его радикальной версии замыкало церковь на местную аристократию, выбивая из под короны опору на народ. В Шотландии вырастили идеального убийцу королевской власти. Сей злой доберман, будучи слугой уже аристократии, а не короля, послужил позднее, совместно с порожденными им английскими пуританами, эффективным инструментом окончательного разрушения королевской власти ставшей единой Великобритании.
Яков VI, король Шотландии
Сын Марии Стюарт Яков VI – король Шотландии с 1567 г. стал принимать личное участие в управлении королевством с середины 80-х. Определяющим фактором политики Якова VI стала возможность получения английского престола. По-видимому, юному королю правильно объяснили его будущую миссию и возможные жертвы на этом пути. Англия и Шотландия заключили в 1586 г. договор о союзе и взаимопомощи в случае агрессии третьих стран. По договору Елизавета установила ежегодную субсидию шотландскому королю в размере 4000 фунтов стерлингов и фактически подтвердила право Якова VI на наследование английского престола. Засим последовала проверка глубины осознания Яковом своей миссии, для чего воспользовались все еще содержавшейся под наблюдением в Шеффилдском замке его матерью Марией Стюарт. В ссылке энергичная Мария была отрезана от своих друзей в Шотландии и медленно старела в одиночестве. Впору к договору в том же 1586 г. был раскрыт заговор Энтони Бабингтона против Елизаветы I. Мария оказалась вовлечённой в неосторожную переписку с ним, полагают не без участия министра Елизаветы Фрэнсиса Уолсингема и ее тюремщика Эмиаса Паулета. У заговорщиков обнаружили письма, изобличавшие осведомленность Марии о заговоре против Елизаветы. Подставили Марию или же она действительно пожелала вырваться из заточения во власть – неважно: 8 февраля 1587 г. Мария Стюарт была обезглавлена. Что характерно, ее двадцатилетний сын Яков VI, король Шотландии, не стал развязывать войну, лишь выразил свою печаль и сожаление, тем самым подтвердив – к исполнению миссии ОПРЕДЕЛЕННО ГОДЕН.
Шотландия той поры была полем непрерывных междоусобиц консервативных протестантов, ратовавших за сокращение дистанции с католиками, умеренных протестантов англиканского толка и радикальных протестантов, выступавших за полный разрыв церкви с короной. Яков вынужденно лавировал между ними. В королевский совет 1585 года вошли представители всего спектра мнений. Из всех политических сил Шотландии наиболее агрессивной были ультрапротестанты. Юный король, уступив давлению, начал заигрывать с ними. Яков не препятствовал постепенному отстранению епископов от церковной власти и росту влияния пресвитериев, оказывал поддержку и английским пуританам. В 1592 г. он утвердил акт парламента Шотландии о пресвитерианской реформе церкви. Епископы полностью лишились власти, духовенство перестало принимать участие в парламентах, тем не менее, генеральные ассамблеи независимой от короля шотландской церкви все больше вмешивались в дела государства. Кульминацией про-пресвитерианской политики Якова VI стал его поход в 1594 г. во главе лидеров ультра-протестантов и их нового идеолога Эндрю Мелвилла против прокатолических северных баронов, завершившийся их изгнанием из страны и конфискацией владений.
Молодой король был не в состоянии осознать, что союз короля с доберманом, порожденным дабы уничтожить институт королевской власти, невозможен. Игра закончилась мятежами и попыткой ультрапротестантских баронов захватить короля. После этого Якову позволили разгромить ультрас и изгнать их лидеров из страны. Те явно заигрались: время покончить с королевской властью еще не пришло, пока та не исполнила миссию династического объединения Великобритании. Яков осознал свои ошибки и с 1596 г. начал постепенно усиливать свое влияние в церкви, дойдя до реставрации роли епископата, который служил проводником воли короля.
Завершение операции «объединение»
Елизавете I, добросовестно исполнившей свой контракт с олигархическим Доминатом, дали спокойно править до естественной смерти. Она скончалась в 1603 г. После нее, как и планировалось, на английский престол взошел в рамках личной унии новый король Англии Яков I, оставшийся одновременно и королем Шотландии Яковом VI. Это случилось несмотря на наличие претендента из рядов чисто английской аристократии – Арабеллы Стюарт, двоюродной сестры Якова. «Неправильную» претендентку не просто игнорировали: дабы она не смогла помешать, ее, как и Марию Стюарт, ждала печальная участь. Сначала Елизавета, а после нее Яков, запретили ей брак и рождение детей. И если мотивы Якова вполне можно объяснить как личные, то мотивы Елизаветы объясняются только ее подчинением длинной воле Больших Капиталов. В 1610 г. неугомонная Арабелла втайне вышла замуж. За это, как мы теперь знаем, хватают и сажают в тюрьму. Супругам удалось бежать. Они независимыми тропами перемещались во Францию, но Арабеллу на полпути перехватили (сбежавший муж никого не интересовал). Для надежности Арабеллу заточили в Тауэр, где она и умерла в 1615 г. сорока лет отроду.
Кончина Арабеллы стала финишной точкой в большой игре королевской колодой в рамках операции «объединение». Отныне Англия и Шотландия стали частями единого (пока что) целого. Не принимая в расчет сотни тысяч жизней тех, кого принято считать наполнителем истории, перечислим особ лишь королевских кровей, персонально оплативших своей жизнью личную унию короля Якова: Мария I, сестра Елизаветы I, Яков V – отец Марии Стюарт, Мария де Гиз – ее мать, Генрих Стюарт – ее муж, нерожденные близнецы Марии, сама Мария Стюарт, Артур Дадли, Арабелла Стюарт. К списку можно отнести и короля Франции Франциска II: хотя формально он умер своей смертью, можно утверждать, что его убил сюжет: в сюжете подобной силы его смерть была неизбежной – от свища в ухе, от кинжала, от яда, от падения с лошади и т.д. Еще одной, главной, помимо Марии Стюарт, жертвой сюжета стала Елизавета I, которую после всего, что с ней случилось, впору называть не Доброй королевой Бесс или Королевой-девой, а Бедной Лизой.
Об очередной фазе игры олигархического Домината за Британию в следующей части.
Оценили 3 человека
3 кармы