Рабочая солидарность.

    Существует ли в нашей стране рабочая или классовая солидарность? Возможна ли она во времена рыночной экономики применительно к нашей стране? Кто и как отстаивает права рабочих в нынешнее время? Что из себя представляют современные профессиональные союзы? Все эти вопросы возникли у меня после прочтения отрывка из рассказа "Записки начальника участка", который я здесь и размещаю. Утверждения, изложенные автором в рассказе, на мой взгляд, отнюдь не бесспорны, но наталкивают на некоторые размышления.

    ... Обычно, после третьей рюмки «чая», он закуривал сигарету и, прищурившись, говорил:

- Всё бы было хорошо, если бы не «долбанное» начальство.

- У тебя всегда начальство виновато – следовал мой неизменный ответ.

После чего, у нас начинался яростный спор, доходящий по накалу до ругани и взаимных оскорблений. Спор мог длиться два часа и четыре, но он никогда не доходил до драки. У нас хватало благоразумия не делать этого. Спор обычно завершался словами Николая:

- От начальства исходит только вред. Человек, который добровольно стал начальником, не может быть хорошим. Сидеть на шее рабочего могут только «скурвившиеся» люди – и, прикрыв ладонями уши, чтобы не слышать ответных моих слов, он быстро уходил.

    Шли годы, в стране сменился общественный строй, началась «демократическая» вакханалия, войны на Северном Кавказе, грабительская приватизация, безработица, но неизменно при каждой нашей встрече Николай нападал на меня, обвиняя в моём лице всё существующее начальство во всех бедах. И что меня всегда поражало, так это то, что делал он это, будучи абсолютно убеждённым в своих претензиях. Причём, все эти претензии он начал мне высказывать ещё с тех времён, когда я начал работать мастером. Поневоле, я начал приглядываться к рабочему классу более внимательно и пытаться самого себя поставить на их место, чтобы понять психологию их поступков в той или иной ситуации, которые возникают в процессе любой работы. А так, как я большую часть своей сознательной жизни отработал начальником строительного участка, то и материала, за которым можно было наблюдать, не отрываясь от работы, было предостаточно. За время многолетних наблюдений за взаимоотношениями рабочих и начальства, я пришёл к выводу, что взаимопонимания между ними не будет никогда. Чтобы убедиться в своей правоте, я должен был проверить свои умозаключения в споре со своим давним другом Николаем, но он, вопреки своему обыкновению с готовностью поддерживать дискуссию, в этот раз «слился» и не стал этого делать, засобиравшись домой. Поэтому, все мои заготовленные аргументы оказались непроверенными в яростном споре, и сейчас я их выложу в «сыром» виде на суд читателей. Я нисколько не претендую в этих вопросах на истину в последней инстанции, просто это мой субъективный взгляд с «колокольни» начальника участка. Начну издалека.

Персонал предприятия.

По моему мнению, персонал любого предприятия делится на шесть основных групп. По моей классификации они называются:

1. «Пленные».

Первая группа работников состоит из индивидуумов, которые на работе чувствуют себя, как на «барщине», выполняя свои обязанности с большой неохотой, без всяческой инициативы. Своим поведением они напоминают пленных, которые от всей души не желают трудиться на благо вражеского государства. При этом, они с большим удовольствием выполняют работу в домашнем хозяйстве, числясь на хорошем счету у своих жён. Они с большим нетерпением ждут конца рабочего дня, чтобы как можно быстрее попасть домой и заняться любимыми делами. Как правило, эта категория работников, убрав своё рабочее место за час до окончания рабочего времени, первая подбирается к закрытым воротам проходной, создавая нетерпеливую толпу, которая с открытием ворот, ломится с территории предприятия, не разбирая дороги и сметая всё на своём пути. Количество таких работников на любом предприятии составляет примерно двадцать-двадцать пять процентов. За ними обязателен постоянный контроль. Утрируя, можно сказать, что рядом с «пленными» должен стоять надсмотрщик с толстой дубиной в руках, который, время от времени, обязан стучать своим инструментом по спине опекаемого, приговаривая: «- Заработай себе денег, не оставляй свою семью голодной». Их жёны знают своих мужей, как облупленных. Они знают, что те никогда не будут работать нормально, но это не мешает им во всех своих семейных бедах винить начальство мужа. Иными словами, у семьи, со слов мужа, появляется внешний враг, против которого они со всей страстью объединяются. Жёны частенько появляются в бухгалтерии предприятия и вежливо интересуются размером зарплаты мужа, тихонько возмущаясь её малым размером, но это никак не отражается на работоспособности их мужей.

2. «Работяги».

Вторая группа работников является, по отношению к первой, полной противоположностью. Они хорошо выполняют свои обязанности, в меру инициативны, могут задержаться на работе, но попав домой, они полностью расслабляются, чем вызывают у своих жён большое неудовольствие. Они составляют примерно пятьдесят процентов от числа всех работников и являются опорой и основной производительной силой предприятия. Это надёжные работники, среди них много людей с высшим и средним техническим образованием, они всегда настроены на работу и всячески понукают «пленных», с которыми они вынуждены работать вместе. Как правило, у них крепкие дружные семьи, в которой муж по-настоящему является главой семейства. Руководитель может с десяток лет знать «работягу», но при этом, ни разу не видеть его супругу. Жёны «работяг» могут появиться на приёме у начальства в редких случаях, когда муж, в силу своей скромности, не может потребовать, скажем, путёвку в санаторий или же место для ребёнка в детском садике.

3. «Имитаторы»

Третья группа работников, если, конечно, их можно назвать таковыми, немногочисленна и составляет примерно пять процентов от общей численности. Это люди, которые практически ничего не делают ни дома, ни на работе. При этом, они многословны, никогда не опаздывают на работу, весь день проводят на рабочем месте, имитируя бурную деятельность и говоря при этом много хороших и правильных слов. Результат их деятельности не стоит и выеденного яйца. Таких людей я называю «имитаторами». Они являются самой непотопляемой частью коллектива, избавиться от них практически невозможно. Не могут избавиться от них и их жёны. Уникальная категория людей. Они никогда не конфликтуют с начальством, всегда поддерживают любые его решения, никогда не отказываются от заданий, всегда излучают оптимизм, но никогда ничего не делают. Их жёны давно махнули на них рукой, смирившись с судьбой.

4. «Побегушки»

Следующая группа представляет собой самую бесправную часть коллектива любого предприятия. К ним относятся инженерно-технические работники. Их, как и волка, кормят ноги, они всегда находятся в движении, обеспечивая подразделения всем необходимым. Основная их функция - быть на побегушках у высокого начальства и выступать в роли мальчиков для битья. Эта категория работников ответственна за все неприятности, которые происходят на предприятии. Их личные дела пестрят записями о выговорах, их постоянно лишают премий, порой без объяснений причин. Их могут уволить в любое время, мотивируя тем, что они не соответствуют занимаемой должности. Обращаться с жалобой в суд, обычно, никто из них и не пытается. Определить, соответствует человек занимаемой должности или нет, может только его непосредственный начальник, тем более, если его стараниями, работнику уже объявлено несколько выговоров, отражённых в приказах по предприятию. Их постоянно «клюёт» вышестоящее руководство и «лягает» коллектив рабочих, они всегда во всём виноваты, даже в том, что номинально подчинённые им работники не участвуют в спортивных состязаниях, не выходят на добровольные субботники и не поют в хоре предприятия. А уж отсутствие их работников на демонстрациях, приуроченных к праздникам, вообще ложится на них тяжким и несмываемым позором. На них сваливается всё недовольство рабочих размером заработной платы и неудовольствие вышестоящего руководства от превышения лимитов денежного вознаграждения. Иными словами, очень тяжела жизнь работника среднего звена, находящегося между двух противоборствующих сторон, где каждая сторона, добиваясь своего, стучит по башке посредника, коим и является инженерно-технический работник. Их жёны сочувствуют им, участливо выслушивая по вечерам их жалобы на постылую работу, но не выдвигают никаких предложений о смене их деятельности, надеясь на то, что мужей повысят в должности. Они, как и жёны офицеров, надеются на то, что рано или поздно, муж обретёт «генеральскую» должность. Они немногочисленны, но являются движущей силой коллектива.

5. «Счетоводы».

Есть и такая группа работников, как служащие. Их я называю «счетоводами». Это работники бухгалтерии, производственно-планового отдела, экономисты и деятели всевозможных вспомогательных служб, включая и новомодные компьютеризированные. Весь рабочий день этих работников заполнен до отказа кучей всевозможных дел. Они, изредка отвлекаясь на выполнение основной своей работы, устраивают частые чаепития, усиленно интригуют, играют в компьютерные игры, сладостно обсуждают сплетни, флиртуют и, применяя коварство, устраивают тихие войны между отделами. Неподготовленный человек, попав случайно в эту компанию, чувствует себя в ней, как в гадюшнике. Они, не имея никаких на то оснований, относят себя к категории самых важных работников предприятия и ставят себя наравне с руководством оного. Мотивируют они это тем, что в современных условиях без их услуг, ну никак не обойтись. Они не задумываются над тем обстоятельством, что без основного производства их услуги никому не нужны, даже даром. Тем не менее, они относятся с некоторым презрением к обычным «работягам», что вызывает ответную похожую реакцию «гегемона». А уж нет большего удовольствия у рабочих, чем сходить в бухгалтерию или в отдел труда и зарплаты и устроить там грандиозный скандал. Это событие, потом, обрастая немыслимыми подробностями, долго обсуждается в курилках у рабочих и в отделах у служащих, что увеличивает градус противостояния. При этом, каждая из сторон приписывает себе локальную победу в этом эпическом противостоянии. Семейное положение у данной категории работников нельзя обозначить однозначно. Среди них много тех, кто разведён, тех, кто живёт в свободном браке, есть и те, кто относится к «старым девам» и закоренелым холостякам. Численность их составляет примерно двенадцать-пятнадцать процентов от всего коллектива предприятия.

6. «Начальство».

Ну и наконец, начальство. Эта группа относится к разряду постоянно критикуемых людей. На любом предприятии она состоит из четырёх-пяти людей, от которых многое зависит. Они принимают ключевые решения, которые, в той или иной мере, затрагивают интересы всех, без исключения, работников предприятия. Порой, ситуация складывается таким образом, что начальство вынужденно принимать решения, которые не могут устроить работников предприятия. Поэтому, они подвергаются нещадной критике со стороны уже всего коллектива предприятия. Все группы и подгруппы объединяются в едином порыве любым способом отменить непопулярное решение начальства, применяя для этого различные методы, от вполне законных и до банального молчаливого саботажа. Начальство, в свою очередь, применяет старый как мир принцип: «Разделяй и властвуй», который всегда действует безотказно. Мнимое единство коллектива быстро разрушается и всё возвращается на круги своя. Все группы и подгруппы начинают привычно конфликтовать между собой, и работа предприятия продолжается в обычном режиме. Человек так устроен, что, будучи по своей природе агрессивным существом, постоянно вынужден с кем-нибудь конфликтовать и по этой причине, он не может обходиться без ситуативных союзников. Любое предприятие делится на структурные подразделения, будь то бригада или цех. Люди, оказавшись в таком подразделении, обязательно начинают обосабливаться от всего коллектива предприятия. У них появляется общность интересов и зависимость друг от друга. Ну и, конечно же, появляются и конкуренты в виде других структурных подразделений, с которыми начинается соперничество за большее внимание начальства, за выгодный заказ, за лучшее обеспечение оборудованием и материалами и больший размер заработной платы. При этом, никому и в голову не приходит мысль о том, что такой расклад выгоден только начальству, которое, умело пользуясь этой особенностью человека, любыми способами поощряет соперничество между подразделениями. Если начальство хорошо усвоило данный способ управления, оно с лёгкостью избежит массовых забастовок недовольных работников, поощряя одних, в пику другим. Страдает при этом категория работников, называемая мной «побегушки», на которых сваливается недовольство обеих сторон, но они привычны к такому положению и почти безропотно взваливают очередную вину на себя.

Кроме основных групп персонала предприятия, есть ещё и две подгруппы работников, которые неравномерно распределены среди всего коллектива. Их я называю следующим образом:

«Трудоголики».

Что касается подгрупп, то есть такие работники, которых называют трудоголиками. Наличие таких людей в коллективе невелико, они составляют примерно такое же количество, что и «имитаторы». Они фанатично преданы работе и готовы проводить на работе дни и ночи. Они фонтанируют идеями, вечно спешат и искренне не понимают того, что кроме работы, есть ещё много интересных занятий, дающих отдохновение телу и душе. Как правило, их приходиться насильно выгонять в отпуск, что приводит их в стойкое уныние. Такие работники не любят и не умеют отдыхать. Работа является для них основным и единственным смыслом их жизни. Их жёны давно смирились с таким положением дел и относятся к этому с философским спокойствием, прекратив всяческие попытки отвлечь их от работы.

«Паршивые овцы».

Ко второй подгруппе относятся, так называемые, «паршивые овцы». Несмотря на постоянную борьбу любого начальства по искоренению этой категории работников, их количество удивительным образом никогда не уменьшается, превращая усилия руководства в пресловутую битву с ветряными мельницами. «Паршивые овцы», умело используя положения трудового законодательства, постоянно отравляют жизнь руководству предприятия. На фоне основной массы работников, они выглядят грамотными защитниками угнетённых, интригуют, разводят склоки, вносят смуту, быстро доводят любую рабочую ситуацию до абсурда. Всё это заканчивается конфронтацией коллектива с руководством. Сами «паршивые овцы», «накрутив» коллектив, лишают его возможности проведения конструктивных переговоров с руководством предприятия и при этом, всегда норовят остаться в стороне от конфликта. По моим наблюдениям, они не бывают ценными работниками, часто нарушают трудовую дисциплину и не выполняют сменных заданий, но пользуясь поддержкой профсоюзного комитета, часто избегают ответственности за свои деяния. Стараниями мастеров и начальников цехов, так или иначе, они бывают законным способом уволены или же, превращаются в «маргиналов» в среде рабочих. Их жёны, как правило, в точности повторяют сущность своих мужей, являясь скандальными особами, которые после увольнения их мужей в обязательном порядке появляются у руководства предприятия с неизменным скандалом. На этом всё и заканчивается. На моей памяти, ни один представитель этой подгруппы работников не обратился с жалобой в суд о незаконности его увольнения, видимо, в силу своей осведомлённости о положениях трудового законодательства, понимая, что у него ничего не выгорит. По непонятным для меня причинам, их количество никогда не сокращается и составляет примерно три процента от общей численности коллектива, что для меня всегда являлось загадкой.

Рабочая солидарность.

Это словосочетание означает чёткую приверженность человека к рабочему классу, поддержку членов своей общности и совместное отстаивание общих интересов, препятствуя злым устремлениям начальства. Исходя из собственных наблюдений, смею заявить, что рабочая солидарность в конце советского времени, а тем более, в нынешний период, являлась и является фантомом, который рассыпается при малейшем на него воздействии, а рабочие, в интересах которых, казалось бы выгодно придерживаться этого классового явления, соблюдают её лишь на словах. Меня всегда удивляло такое положение дел. Приведу несколько характерных примеров такого поведения работников, которые присущи, в основном, группам «работяг» и «пленных».

Звено, состоящее из двух «работяг» и одного «пленного» работает на строительном объекте. Приезжает начальник участка и обнаруживает, что «пленного» нет на объекте. Начальник спрашивает у старшего звена:

- Где третий работник?

- По нужде отошёл – не моргнув глазом, заявляет «работяга».

Через два часа, всё повторяется. «Работяга» не «сдаёт» начальнику «пленного». Начальник понимает, что «пленный» совершает прогул и озадачивает мастера проконтролировать это звено. В течение недели, диалог мастера и «работяги» ежедневно повторяется без всяких изменений. У «пленного» возникла великая нужда, а «работяга» упорно не сдаёт его «побегушке». Налицо махровая рабочая солидарность. «Работяги» резко увеличили производительность труда и закончили работы на объекте, отработав в полной мере за себя и за того парня. Соответственно, причитающаяся им зарплата была начислена им в равных долях, включая и долю того парня. Тот парень принял такое положение дел, как должное и не вернул «работягам» деньги. «Пленному» даже в голову не пришло, что он эти деньги не заработал и, конечно же, и не думал их возвращать, резонно полагая, что рабочая солидарность подразумевает то, что можно не работая получать деньги. «Работяги» от такого поступка «пленного» слегка охренели, наплевали на рабочую солидарность и обратились за помощью к начальнику участка, попутно «сдав» ему своего коллегу со всеми его потрохами. «Пленный», после разговора с начальником, полностью осознал свою вину, но заявил, что деньги уже попали в лапы его жене и вырвать их оттуда при всём его желании невозможно. Поэтому, его нельзя сейчас увольнять за совершённые прогулы, он должен отработать месяц, чтобы вернуть деньги «работягам». В этот момент, вновь включились принципы рабочей солидарности и «работяги» попросили начальника простить «пленного», настойчиво заверяя руководство, что они возьмут коллегу на поруки и займутся его перевоспитанием.

Другой пример. Бригада из восьми «работяг» и двух «пленных», предварительно заключив с начальством срочный аккордный договор, полностью выполнила весь объём оговорённых работ. В условиях договора было прописано, что заработная плата рабочих должна распределяться с применением КТУ (коэффициента трудового участия), что очень сильно напрягло «работяг» по причине того, что ни один из них, исходя из принципов рабочей солидарности, не смог предъявить претензии двум горластым, но плохо работающим «пленным». Поэтому, они обратились за помощью к начальнику участка с просьбой о справедливом распределении заработной платы. Между ними произошёл примечательный разговор.

- Я знал, что вы обратитесь ко мне – сказал начальник – Поэтому, я уже определил коэффициенты по каждому из вас. В вашей бригаде есть два нерадивых работника, им я ограничил коэффициенты цифрами 0.7 и 0.6. Снятые с них десятые доли процентов, распределил среди остальных членов бригады.

Двое «пленных» напряглись, прекрасно понимая, что слова о нерадивых работниках имеют к ним прямое отношение, но промолчали, потому как, «драть горло» в присутствии начальника они сильно опасались. «Работяги» переглянулись, насупились и молча, скрестив руки на животе и понурив головы, принялись разглядывать носки своей обуви.

- Ну, что молчите? – спросил начальник – Оставим, как я распределил или что-то будем менять?

«Работяги» вновь переглянулись, стараясь не смотреть в сторону «пленных», затем один из них сказал, обращаясь к бригадиру:

- Петрович, говори, мы же договаривались.

- А что говорить? Мы же голосовать должны - ответил бригадир.

- Вот как скажешь, так и проголосуем.

«Работяги» напряглись, ожидая речи бригадира. «Пленные» готовы были просверлить в нём дырку своими напряжёнными взглядами. Бригадир оглядел всех присутствующих тоскливым взором и, решившись, выдал:

- Надо распределить так, чтобы было всем поровну.

Обалдевшие «работяги», не ожидавшие от него таких слов, не смогли найти возражений. Теперь, уже они сверлили глазами своего бригадира, который и сам был ошарашен своим благородным поступком. «Пленные» заметно приободрились, вскинули вверх руки и дружно потребовали закрепить слова бригадира голосованием. Первым бригадир, а затем и «работяги», нехотя подняли руки.

- Хорошо – сказал начальник – Это ваша зарплата и вы вправе сами решать, кто достоин большего, а кто меньшего. Но я уже оформил протокол и передал его в отдел труда и зарплаты, а там, наверное, уже начислили заработную плату.

- Как же так? – возмутились «пленные» - Ведь было голосование бригады. Значит, вы наплевали на мнение коллектива?

- Ничего страшного не случилось – ответил начальник – Получите деньги, сложите их в одну кучу, и поделите её на равные части. Я думаю, что никто не будет против такого распределения, тем более, вы так дружно проголосовали, что даже воздержавшихся не было.

«Работяги» одобрительно закивали головами и потянулись к выходу из кабинета. «Пленные», разочарованно переглянувшись, отправились вслед за ними.

Через три дня, члены бригады с руганью ввалились в кабинет начальника участка. Особенно свирепствовали двое «пленных». Оказывается, «работяги», получив заработную плату, отказались делиться ею с «пленными». Получив деньги, они провели повторное голосование и оформили протокол, тем самым, «кинув» «пленных». Начальник, скрывая улыбку, принял протокол и выпроводил разбушевавшуюся бригаду из кабинета.

Есть и такой пример. В девяносто пятом году прошлого века, в стране случился кризис неплатежей. Для тех, кто забыл это страшное явление рыночных реформ, напоминаю, что внезапно оказалось так, что можно было отработать год-два и не получить при этом ни копейки заработной платы. В то время, я возглавлял предприятие, насчитывающее в своём составе триста пятьдесят работников. Занимались мы выработкой теплоэнергии на небольшой ТЭЦ и ещё восьми крупных котельных. Теплоэнергия предназначалась для отопления небольшого северного города, являвшегося районным центром. Иными словами, предприятие осуществляло важную социально-значимую деятельность, которая должна быть на особом контроле у существующей власти. Должна быть, но не была.

Деятельность предприятия никем и никак не оплачивалась. Отчаявшиеся работники пытались проводить акции протеста, но на них никто не обращал внимания. Принятые Госдумой законы, напрямую запрещали забастовки на энергетических предприятиях и прокуратура, опираясь на них, грозила работникам уголовным преследованием, вместо того, чтобы заняться проверками финансовой деятельности основного должника предприятия, коим являлась администрация района. Тем временем, предприятие, преодолевая неимоверные сложности, продолжало функционировать. Участились случаи голодных обмороков у «работяг», «пленные», посещая рабочие места, вообще перестали что-либо делать, на «побегушек» невозможно было взглянуть без слёз сочувствия. «Счетоводы» стали массово оформлять неоплачиваемые отпуска и занялись «челночным» бизнесом, «имитаторы» продолжали имитировать трудовую деятельность, выставляя напоказ фальшивый оптимизм. И только у «паршивых овец» наступил их звёздный час, они стали очень востребованными людьми у «работяг» и «пленных» У «побегушек», до предела занятых обеспечением производства всем необходимым в это безденежье, просто не хватало времени для противодействия «паршивым овцам», разлагавшим трудовую дисциплину, без того пошатнувшуюся и без их негативного воздействия. Начальство вело бесплодные переговоры с основным должником и более успешные с бизнесменами, которые пользовались теплоэнергией, производимой предприятием. У бизнесменов, по их утверждениям, как и у власти не было денег, что являлось неправдой, потому как, их магазины, рестораны, пекарни и тому подобные заведения, нормально функционировали. Воспользовавшись нашим тяжёлым положением, они продемонстрировали нам, как и предупреждали нас в своё время коммунисты, настоящий звериный оскал капитализма, поставляя предприятию в счёт оплаты за теплоэнергию, продукты питания и товары широкого потребления по сильно завышенным ценам.

Терпелив наш российский человек, но и у него когда-то заканчивается его уникальное терпение. Задолженность предприятия по заработной плате достигла большой суммы и не выплачивалась двенадцать месяцев. «Пленные» один за другим переставали выходить на работу, вскоре к ним могли подключиться и «работяги». Они не увольнялись, они просто не выходили на работу. Ситуация сильно осложнилась и грозила полной остановкой всех энергетических объектов, что повлекло бы полное замораживание районного центра. Очередные переговоры с властью ничего не дали и закончились бурным конфликтом. Власть обвинила руководство предприятия в попытках шантажа, саботажа и в полной несостоятельности. Руководство предприятия, разъярённое необоснованными обвинениями, пошло на крайние меры. Было созвано совещание, на которое были приглашены «побегушки» и «паршивые овцы». Им были даны секретные указания об их дальнейших действиях. Впервые интересы начальства и «паршивых овец» пересеклись и двинулись в одном направлении. Родилась неестественная и невозможная в обычных условиях коалиция, преследующая своей целью один единственный результат – полную выплату задолженности по заработной плате. «Побегушки» и «паршивые овцы» очень хорошо справились с заданием начальства. Через два дня, отдел кадров предприятия был завален письменными заявлениями всех работников предприятия, кроме директора, с просьбой об увольнении по собственному желанию. Дело в том, что согласно закону, через три недели после регистрации заявлений, директор обязан уволить работников, что грозило полным безлюдьем всему энергетическому комплексу районного центра. Закон запрещает забастовки на таких объектах, но в нём ничего не говорится о запрете массовых одномоментных добровольных увольнениях.

Известие о такой протестной акции вызвало эффект разорвавшейся бомбы в администрации района. В подразделения предприятия были срочно направлены «эмиссары» главы района с целью прощупать настроения работников. Там их встретили «паршивые овцы» и «побегушки», которые, предварительно выразив представителям власти общественное презрение в виде громкой ненормативной лексики и хулиганского свиста, разъяснили, что свои намерения выполнят в полном объёме, если не будет погашена полностью задолженность по заработной плате. После доклада «эмиссаров» главе района о требованиях коллектива, уровень паники во властных коридорах достиг высших значений. Директора предприятия, допустившего такой коварный ход, не пинал только абсолютно ленивый чиновник. Администрация района объявила о срочном наборе штрейкбрехеров, обещая им повышенную зарплату, но за два последующих дня таковых нашлось двенадцать человек. Где ещё найти триста тридцать восемь работников, разбирающихся в энергетическом оборудовании, было совершенно непонятно, и глава района вылетел в областной центр, решать вопросы финансирования в правительстве области. Коллектив предприятия, определив для себя внешнего врага, сплотился, прекратились прогулы и другие нарушения трудовой дисциплины. Шли дни, и напряжение в коллективе нарастало. «Паршивые овцы» вновь принялись за своё чёрное дело, распространяя слухи о том, что после выплаты задолженности, начальство уволит неугодных и нерадивых работников, воспользовавшись зарегистрированными заявлениями. «Побегушки» всячески противодействовали этим слухам, но за время противостояния с властью, «паршивые овцы» заимели определённый авторитет в среде рабочих, и это обстоятельство сводило усилия работников среднего звена к очень низкому уровню. На исходе третьей недели противостояния, финансовый отдел администрации района произвёл частичную оплату задолженности и в присутствии «эмиссаров» главы района был погашен трёхмесячный долг по зарплате. Причём, деньги получили все работники предприятия, кроме начальства, что явилось наказанием для них за допущенную акцию протеста. На следующий день, по указанию главы района было проведено общее собрание коллектива предприятия, на котором заместитель руководителя района обвинил в создавшемся положении директора предприятия и торжественно подписал график погашения оставшейся задолженности, заверив почтенное собрание в безусловном его выполнении. Оболваненный коллектив воодушевился и в свою очередь высказал свою благодарность за выплаченную зарплату и готовность далее хорошо трудиться.

Чудеса начались на следующий день. Первыми отметились «пленные», затребовав свои заявления обратно. Их поддержали «счетоводы», затем, с той же целью, отдел кадров посетили «имитаторы». «Паршивые овцы» быстро сообщили оставшимся категориям работников о творящейся коварной выходке «счетоводов», которых сильно недолюбливают «работяги». Начался вселенский ажиотаж и к концу дня в отделе кадров остались только заявления «побегушек». Эти люди, как никто другой, ясно понимали, что акция протеста бездарно провалена и всё же надеялись на то, что разум у всех категорий работников возобладает, и они принесут обратно свои заявления. Но надежды «побегушек», несмотря на их отчаянную разъяснительную работу, пошли прахом, заявления никто возвращать не стал, и по этой причине разочаровавшись, двое из них уволились, остальные были вынуждены забрать свои заявления. Две последующие недели, «эмиссары» главы района проводили мониторинг настроений в коллективе и, придя к определённым выводам, наплевали на график погашения задолженности и сняли с должности директора предприятия, как не соответствующего занимаемой должности. Таким образом, Ваш покорный слуга попал в категорию «побегушек», возглавив один из производственных участков предприятия. Дальнейшее развитие событий, я наблюдал как бы со стороны, ведя нескончаемую борьбу с «паршивыми овцами» и «пленными». На «имитаторов» я почти не обращал внимания, понимая, что вести с ними борьбу бесполезно. Они продолжали имитировать бурную деятельность, излучая при этом восторженный оптимизм, что выглядело довольно дико в те тяжёлые годы. Администрация района забыла о своих обещаниях и никаких выплат больше не делала. Задолженность по заработной плате продолжала нарастать. Работники пытались повторить акцию протеста, но на них уже никто не реагировал и не обращал никакого внимания. Худо-бедно предприятие продолжало функционировать, что устраивало администрацию района. Новое руководство предприятия, применяя методику кнута и пряника, с трудом справлялось с недовольством коллектива, но это уже никого не интересовало. По давней русской традиции, работники предприятия озадачились вопросом: «Кто виноват в срыве протестной акции?». Конечно же, виноватыми оказались «побегушки», обвинённые в недостаточной разъяснительной работе. Как всегда это случалось, «паршивые овцы» остались вне подозрений и продолжили свои чёрные дела.

Я с содроганием вспоминаю кризис неплатежей, который длился почти три страшных года. Жёны рабочих оставляли у меня на рабочем столе своих младенцев с требованием кормить их, коли не могу выплатить зарплату их мужьям. С ужасом вспоминаю скупые слёзы «работяг», которым были необходимы деньги для лечения смертельно больных детей, жён, матерей. Никогда не забуду голодные обмороки рабочих на их рабочих местах. Был и такой эпизод, когда жёны рабочих, ввалившись ко мне в дом, устроили, с моего разрешения, обследование содержимого моего холодильника, а потом, не обнаружив в нём разносолов, извинившись, горько плакали, сидя за столом у меня на кухне и прихлёбывая жидкий чай. Помню и грандиозные скандалы, которые вспыхивали каждый раз, когда вместо причитающейся зарплаты, предприятие проводило выдачу продуктов питания и иных товаров по завышенным ценам. Многое помню, чего вспоминать и не хочется. Конечно же, я бесконечно благодарен «работягам» за их великое терпение и труд, благодаря которому, жители городка жили в тепле в жестоких условиях Крайнего Севера.

Взято отсюда http://www.proza.ru/2016/08/23...