Чешская крона – одна из самых стабильных валют Европы

В эпоху повального голода и войн крона стала второй по силе европейской валютой после швейцарского франка. Даже сейчас Чешская Республика имеет самые большие валютные резервы в ЕС, а среди европейских стран больше только у Швейцарии.

Ни действия правительства Петра Фиалы, ни ковид, ни внешняя политика Чехии не смогли угробить чешскую крону. В эти неспокойные времена крона вела себя гораздо лучше, чем подавляющее большинство мировых валют. Даже лучше, чем евро.

За последние четыре года, наряду со швейцарским франком, это была единственная европейская валюта, укрепившаяся по отношению к доллару на 1,5 %. За это же время евро потерял позиции по отношению к доллару, как и другие европейские валюты.

Чешский национальный банк выделил значительную часть своих валютных резервов для поддержки кроны в 2022 году.

На фоне этой положительной для Чехии информации очень странно прозвучал новогодний призыв президента страны Петра Павела.

Президент Чехии призвал начать переход к общей европейской валюте:

«Пришло время после многих лет начать предпринимать конкретные шаги для принятия общей европейской валюты. Это логичное будущее для страны, расположенной в центре Европы».

Логичное будущее для кого? Он точно понимает разницу между собой и его страной. То, что предпочтительнее ему, не всегда будет предпочтительно для страны. Кошельки и будущее у них могут быть абсолютно разное. Или, как я писала в одной из ранних статей, ему удобнее получать и тратить деньги в одной валюте? А то хозяева платит в одной, а в магазинах возле дома совсем другая валюта.

Тут Павел вдруг вспомнил, что Чехия, вступая в Европейский союз, добровольно обещала принять евро. А никаких других обещаний президент не вспомнил? Например, о том, что когда год назад давал клятву, обещал служить СВОЕМУ народу. Его официальный мотив для перехода на евро вообще умиляет:

«Это дает нам возможность наилучшим образом использовать наше влияние и отстаивать наши интересы», - выдал Павел в новогоднем поздравлении.

Какое «наше» влияние ему приспичило использовать? И когда, наконец, у него проснётся желание отстаивать не только свои интересы, но и интересы Чехии? Ему проще чехам навязать свои интересы, чем услышать об их.