В нефтяном промысле - свои первопроходцы.

"2 января 1703 года газета «Ведомости», для которой новости отбирал сам царь Петр Великий, сообщала: «Из Казани пишут, на реке Соку шли много нефти...». Это было первое документальное упоминание о русском нефтяном месторождении. 

Нефтяное дело в России, как и многое в отечественной промышленное начиналось во времена Петра Великого. В 1700 году высочайшим указ был учрежден Приказ рудокопных дел, которому надлежало ведать недрами Российской империи. «Наше русское государство, — писал царь, — перед иными землями преизобилует и потребными металлами, и минералами преблагословенно есть, которые до настоящего времени без всякого прилежания исканы. Надо, чтобы Божье благословение втуне под землёй не оставалось. Через несколько лет «вода горяща» была найдена на территории России. 

К сожалению, до его разработки в то время руки не дошли, хотя и высказывался Петр, что «сей минерал, если не нам, то нашим потомкам полезен будет». Тем не менее уже в 1721 году о нефтяных источниках га реке Ухте, что в Пустозерском уезде, доносил в Берг-Коллегию (бывший приказ рудокопных дел) знаменитый русский инженер Григорий Черепанов. Образцы находки доставили в Санкт-Петербург, доложили об этом Петру. Царь проявил горячий интерес, даже приказал собрать для обсуждения "нефтяного дела" знающих людей — что-то вроде научного совета, однако сразу не получилось, потом было погребено под грудой государств, а через четыре года царь скончался."[1]

 

Фёдор Савельевич Прядунов (портрет написанный ухтинским художником Масловым)

1694 году в Каргополе Архангелогородской губернии в семье староверов родился Фёдор Савельевич Прядунов, который построил первый завод по перегонке нефти в России. Будучи ещё ребёнком, "от хлебной скудости в семье" он был вынужден уйти из дома и прибиться к одному из разкольничьих скитов. Старообрядцы чтили образованность, потому детей и своих, и принятых на возпитание обучали не только разным поморским ремёслам, но и грамоте. Достигнув 21 года, Фёдор перебирается в Архангельск, где остепеняется, записывается в посадские, обзаводится женой и детьми. А, поскольку старообрядцам надлежало платить особый налог за старообрядчество, то семья поначалу жила, изпытывая нужду.

Архангельск в 18 веке: Успенская улица была последней городской улицей

С 1825 года начался новый этап жизни Фёдора Савельевича: вместе с земляком Егором Собинским и рудознатцем Фёдором Чирцовым он решает податься на поиски серебряных руд на беломорском острове Медвежьем. Зачин оказался удачным. Компания обнаружила серебряные залежи и сообщила об этом в столицу. Весть о находке оказалась весьма кстати (ибо из Нерчинских рудников в 1731-1731 году серебра в казну не поступило), и удачливых поморов затребовали в столицу, где они и были представлены ко двору Анны Иоановны в 1733 году. Указом императрицы заслуги были отмечены и поморцам были даны государственные привилегии и выдано по тысяче рублей каждому. Обещались денежные вознаграждения и за новые находки. Организованный на острове серебряный рудник изправно поставлял серебро в казну, а рудоискатели ещё дважды получили по тысяче рублей. Фортуна улыбалась Прядунову. Так только за один год им было открыто 13 серебряных выходов. Современники отмечали, что Прядунов находил серебро там, где его не обнаруживали его предшественники.

"Позднее житель с. Кандалакши Егор Собинский начал обы­скивать в Приморье рудные места. В это время с восточного бе­рега Медвежьего острова приносил самородки Афанасий Поле­жаев. Узнав об этом, Егор Собинский вместе с компаньонами (Федор Прядунов, Федор Чирцов) направились на Медвежий остров и, наконец, нашли там самородное серебро. Привезя с собой в Москву 35 фунтов, Егор Собинский передал его лично Анне Иоановне, за что получил в награду 3000 рублей и право обосновать рудоплавильный завод. По другим сведениям, руд­ник на о. Медвежьем открыт саксонскими рудокопами.

В 1733 г. на острове началась добыча серебряных руд. С 16 августа 1734 г. по январь 1735 г. было добыто 35 пудов 31 фунт серебра, с января по июль 1735 г. — 10 пудов 30 фунтов сереб­ра и 28 пудов 20 фунтов руды, с июня 1735 г. по январь 1736 г.- 16 пудов серебра и 100 пудов руды. Д. Белянкин и Б. Куплетский указали, что к 1 января 1736 года было до­быто: «натурального (самородного) серебра — 30 пудов 32 фун­та, особливо с камнем не отобранного — 1 пуд 1,5 фунта, серебряной руды мелкой и отсеянной — 2 пуда, серебряной мел­ко разбитой с камнем — 163 пуда 20 фунтов. По пробе гитенмейстера Улиха в 163 пудах руды оказалось чистого серебра 5 пудов»."[http://discoverkola.com/item/1...

Рубль Анны Ивановны чеканки 1736 г. является первым опознанным изделием из медвежьеостровского серебра.

Светлая полоса в жизни рудоискателя не была вечной. Желающий разыскать жилы на Новой Земле, Фёдор послал туда на поиски с артелью своего старшего сына Петра. После того, как артели пришлось перезимовать на острове, и сын его во время вынужденной зимовки погиб от цинги, Прядунов отказывается от разведки островов и пытается искать руду на материке. Поиски оказались неудачными, ибо артель не смогла подойти на имевшемся в их разпоряжении судне к тундровому берегу. Отказавшись от поиска серебряных рудников, Фёдор занялся перевозкой товаров, но и тут потерпел неудачу. Судно с грузом затонуло. Так к 50 своим годам, изпытавший себя в разных промыслах, Фёдор Савельевич решается заняться новым для себя делом - нефтяным промыслом на Ухте.

В 1721 году русский инженер Григорий Черепанов доносит в Берг-коллегию о нефтяных источниках на р.Ухте Архангелогородской губернии

Вообще-то, рудоискатели были особыми людьми. По сути это были предприниматели. Это было сословие людей образованных, передовых для своего времени. Были они отважными и рискованными. Им был свойственен авантюризм. Поэтому вполне возможно, что заняться добычей и перегонкой нефти Прядунова сподвигло объявление о передаче в партикулярное пользование медеплавильного завода под Архангельском. Возможно, от этого зародилась мысль о переделке и приспособлении завода под производство "передвоенной" нефти. Конечно, точно знать это невозможно. Но так или иначе, Фёдор рашается заняться новым промыслом: не только добычей, но и переработкой нефти.

В разведочную экспедицию отправились Фёдор с сыном Степаном уже весной. Нужно было разузнать,много ли можно получить нефти, что можно изготовить на месте, а что нужно будет привезти, сколько человек понадобится и т.д. С набором рабочей силы среди зырян было совсем не просто, ибо существовало тогда в Печорском крае всего два поселения с небольшим численным составом жителей. Определившись на месте, собрав все нужные для принятия решения сведения, Фёдор составляет прошение в губернскую бергконтору о содействии властей новому заведению и об освобождения от податей, полагающегося новому промыслу.

Из экспедиции Фёдор привёз образцы собранной нефти, кои и передал с купцом для изучения аж в Гамбург. Этими образцами было содержимое двух бутылочек (в одной - тёмная нефть, в другой - светлая). Как умудрённый опытом предприниматель, Фёдор Савельевич слегка слукавил, дабы проверить истинность анализа: якобы перепутал этикетки на бутылочках. Ему нужно было точно определить, стоит ли заниматься этим делом, насколько качественными окажутся нефть естественная и "передвоенная".

документ, датированный 1749 годом и подписанный Федором Прядуновым:

«В Государственную Берг-коллегию. Всепокорнейшее доношение.

Доносит архангелогородец рудообыскатель, нефтяной завотчик Федор Прядунов, а о чем, тому следует ниже сего.

В прошлом 1746-м году в сентябре месяце, в бытность у архангелогородского порта амбурского купца иноземца Родиона Родионова сына Фабрина, просил я, именованный, чтоб он при начале сысканной мною в той же Архангелогородской губернии в Пустозерском уезде при малой реке, именуемой Ухте, материальной  и двоеной  нефти взял и послал в Амбурх  к своему корешпонденту, и по тамошнему искусству для лутчего мне, именованному, познания велел опробовать, и по пробе, какова она явится, о том бы меня уведомил.

И по тому моему прошению означенной иноземец Фабрин той материальной и двоеной нефти от меня, именованного, взяв в Амбурх и послал, и там доктором и физиком пробовано и что по пробе явилось, о том ко мне из Амбурха прислано на немецком языке письмо, которое Государственной Берг-коллегии за известие при сем доношении прилагаю. Февраля... дня 1 749-го году.

К сему доношению Федор Прядунов руку приложил». ( ЦГАДА, ф. 271, Берг-коллегия, кн. 1094, лл. 178-182.)

В ЦГАДА сохранился оригинал немецкого письма составленного Д.М. Миллером и М.Д. Лосау 6 мая 1747 года. В письме сказано, что от Федора Прядунова  ими получено маслянистое вещество: «один черен и густ, а другой жёлт, чист и жидок... Желтое приходит во всем подобно с каменным маслом, которое мы из Италии получаем, сходственно, токмо что в малейших частях друг от друшки различены суть...».

Ниже признается высокое качество «передвоенной нефти» по сравнению с нефтью итальянской.

При переводе каждый раз, когда в тексте письма встречались слова «каменное масло», на полях перевода делалась пометка: «то есть по-российски нефть».

Ответ государственной Берг-конторы "1745 году ноября 18 дня по определению Берг-коллегии а по доношению бывшей архангелогородской берг-канторы, по отношению архангелогородца Фёдора Прядунова велено в Архангелогородской губернии в Пустозерском уезде в пустом месте при малой реке Ухте завесть нефтяной завод и, распространяя, содержать ему тот завод довольным капиталом без остановок, ...а для придания лутчей его охоты с сего числа дать ему, Прядунову, в платеже десятины сроку на два года, а по прошествии тех двух лет десятину с него взыскивать, и о том дан ему указ с пречетом".

Вместе с несколькими работниками Фёдор Савельевич добирается до Ухты весной 1746 года, где они заканчивают обустройство участка, начатое в предыдущем году: ставят "ветхой двор" с избой для жилья, баню, сарай, строят лодки, изготавливают утварь, необходимую для жилья и для работы и приступают непосредственно к добыче нефти. Нефть черпают берестяными ковшами из установленного на месте выхода нефти сруба, сливая её в бочки.

Описания завода Прядунов не оставил. Но спустя 20 лет на этом месте побывал академик И.И. Лепехин. Он и описал нефтяной завод Прядунова: "...над самым нефтяным ключом построен был четырёхугольный сруб вышиною в тринадцать рядов, из коих шесть загружены были на дно, а прочие на поверхности воды находились. Внутри сруба поставлен был узкодонный чан, который истекающую из воды нефть впускал в себя отверстием дна; от быстроты текущей воды защищал его поставленный с одной стороны водорез".

За сезон, к концу лета Прядуновы смогли накопить 40 пудов нефти, которую и привезли в Архангельск. Ответ из Гамбурга их уже ожидал, но не было письма от учёных. Неприятной неожиданностью было то, что в Архангельске сбыть такое количество нефти оказалось невозможным. Поэтому нефтедобытчикам пришлось везти её в Москву. Реки на севере покрываются льдом рано, поэтому добраться по Северной Двине и Сухони до ледостава Прядуновы смогли только до Великого Устюга, где и пришлось зазимовать. Так что в Москву они с нефтью попали только весной 1748 года. 2 марта Прядунов пишет в Берг-коллегию доношение о том, что "через довольные его труды и происки и положением довольной суммы денег в прошлых 746-м и 747-м годах нефти достал 40 пуд". Нефть изпытывали в лаборатории по решению Берг-коллегии. Вероятно, для того, чтобы научиться двоить нефть самому, Фёдор напросился присутствовать при изпытании лично.

(продолжение следует)