Как были открыты Курильские острова

Дальние пределы России. Давняя история их открытия. Но совсем современные открытия в истории первооткрывателей.

"Служба казаков на Камчатке в начале XVIII в. была необыкновенно тяжела. Начать с того, что попасть на полуостров из Якутска было нелегко. Путь к Камчатке был тогда непомерно длинен: с Алдана через горы к бурным верховьям Индигирки, затем переход на суровую Колыму с выходом через хребет к еще более суровому Анадырю, с Анадыря по голодным местам на Пенжину и оттуда на полуостров. Всюду в пути казакам угрожали различные тогда еще «немирные народы» – юкагиры, чуванцы, коряки и другие. Немало казаков сложили свои головы на этом опасном пути. Да еще более страдали казаки от «самовольства» своих «начальных людей»...

Особенно возмутило казаков поведение вернувшегося на Камчатку в 1707 г. Владимира Атласова. Он явно злоупотреблял данной ему властью: насильно отбирал понравившиеся ему меха, задерживал выдачу продовольствия и жалованья. Недовольных держал в кандалах в холодных «казенках», часто пьянствовал и «с палашом метался» на казаков. По словам С. П. Крашенинникова, был он «человек лакомой» – корыстолюбивый, а именно таких особенно ненавидели казаки. В конце концов терпение казаков лопнуло, и они сместили Атласова, посадили в казенку. Но ему удалось бежать. Известия о «неистовствах» Атласова дошли до якутских властей, и ему на смену был послан новый приказной – Петр Чириков. Опять казаки стали терпеть различные обиды. И вновь их терпение лопнуло – сместили они и Чирикова. Не захотели казаки признать власть и приехавшего на смену Чирикову приказного Осипа Миронова Липина, решили, что они вполне смогут жить на далекой Камчатке без каких-либо царских приказных. В январе 1711 г. восставшие казаки сперва убили приказного Липнна, потом зарезали Владимира Атласова, а два месяца спустя утопили в реке Камчатке Петра Чирикова. Среди казаков, однако, наступило отрезвление: они поняли, что за содеянное рано или поздно им придется отвечать головами. И было решено направить властям покаянную челобитную, в которой обещали свои «вины» искупить радением в службе... Они знали случай прощения Черниговского.

Восставшие камчатские казаки знали, что правительство Петра I уже давало наказы, как можно скорее присоединить к России Курильские острова, и они решили в искупление своей вины сами осуществить этот наказ правительства: «приложить тщание по сыску иных народов богатых, которые... живут на островах и проведать про них ласкою и учинить с ними дружбу и торговые промыслы». Особенно горячо за это ратовал молодой казак Иван Козыревский, единственный грамотей среди восставших.

Поскольку именно Ивану Козыревскому довелось сыграть важнейшую роль в появлении первых русских на Курилах, стоит более подробно рассказать об этом человеке, тем более, что лишь недавно удалось обнаружить новые документы, которые проливают свет на то, как первые Козыревские смогли попасть на далекую Камчатку.

В 1654 г. под Смоленском был взят в плен поляк из Литвы Федор Козыревский. Как военнопленный он был сослан в далекий Якутск, где вскоре обзавелся большой семьей. А когда в 1667 г. был вызван в Тобольск для отправки на родину, Федор Козыревский дал согласие остаться на «вечную службу» в полюбившейся ему Сибири. За это ему пожаловали казачий чин – сына боярского и вернули в Якутск к семье. Служил он «начальным человеком» – «приказным» многих восточносибирских зимовьев (Нижневилюйского, Верхнеянского, Чаринского, Чечуйского волока и др.). Растил трех сыновей, из которых старшим был Петр – отец Ивана.

В детстве Ивану Козыревскому пришлось пережить страшную семейную трагедию. Отец, человек необузданного нрава, убивает в ссоре жену, мать Ивана. Вынужденный почти пять лет скрываться от властей, он вместе с детьми ведет полудикую жизнь в глухих местах Якутии. Но в 1700 году все же предает перед судом, и по тогдашним суровым законам над ним в присутствии детей и толпы парода состоялась «торговая казнь», Его жгли каленым железом, били на козле кнутом и пропустили сквозь строй казаков. Таковы были крутые нравы и законы той эпохи.

Разжалованный, искалеченный, но оставшийся живым Петр Козыревский 28 июля 1700 года обратился с челобитной к царю Петру I, прося определить его на службу. Вот отрывок из этого документа: «Великому Государю, царю и великому Петру Алексееву всея великия и малыя и белыя Руси самодержцу бьет челом холоп твой, неверстанный казак Петрушка Козыревский. Милосердный, великий государь, царь и великий князь Петр Алексеевич всея великия и малыя и белыя России, самодержец, пожалуй меня, холопа своего, вели, государь, меня в Якуцком приверстать в пешую казачью службу на убылое место и послать меня послужить тебе, великому государю, на новую Камчатку реку. Великий государь царь смилуйся».

Челобитная была уважена.

Так и был в сентябре 1700 года отправлен Козыревский из Якутска на Камчатку вместе со своими сыновьями в составе «охочих людей» под командой Тимофея Кобелева. Там он участвовал в сборе ясака на реке Камчатка, и именно тогда один из притоков р. Камчатки по его имени стал называться рекой Козыревского. С именем Петра Козыревского связана самая ранняя русская попытка совершить восхождение на Ключевскую сопку. В 1704 г. Петр Козыревский повез собранный на Камчатке ясак в Якутск. При возвращении назад по восточному берегу полуострова вблизи р. Караги Козыревский и его спутники были убиты коряками. Вскоре его дети – Иван и Петр – были «поверстаны» (зачислены) в камчатские казаки.

В 1707 г. Иван Козыревский не раз страдал от самоуправства Атласова. Нередко Атласов держал его в «смыках» (кандалах). Неудивительно, что в 1711 г. Иван Козыревский содействовал его убийству: он написал фальшивую челобитную, при чтении которой Атласов был убит ударом в спину.

К восставшим казакам Иван Козыревский примкнул случайно: он попал им на пути, был ими ограблен, а затем насильно включен в отряд их предводителя Данилы Анциферова: восставшие нуждались в грамотее и потому охотно избрали молодого Ивана своим «ясаулом». Ивану ранее доводилось видеть «наказные памяти» камчатским приказным о необходимости присоединения к России Курильских островов. Потому он и уговорил своих товарищей отправиться 1 августа 1711 г. на байдарах с Большой реки на юг Камчатки с целью «проведывания» Курильских островов. Они-то первыми из русских и переправились через бурный пролив на остров Шумшу. Здесь им оказали сопротивление как курильцы-айны, так и ранее переселившиеся сюда камчатские ительмены. Впоследствии участники этого похода писали: «И к бою ратному тамошние курильские мужики досужи и из всех иноземцев бойчивее, которые живут от Анадырского до Камчатского Носу». Особенно «крепкой бой» был «на усть Кудтугана реки». Результат боя оказался для русских успешным: «у них курильских мужиков 10 человек побили, а иных многих испереранили и 3 карбаса морских у них отбили». Однако остров Шумшу произвел на казаков неблагоприятнее впечатление: «А на том острову, – писали с сожалением казаки, – соболей и лисиц не живет и бобрового промыслу и привалу не бывает, и промышляют они нерпу; а одежду на себе имеют из нерпичьих кож и от птичьего перья».

Интересно отметить, что восставшие казаки одно время думали поселиться на Курильских островах. Так, впоследствии арестованный участник восстания казаков Григорий Переломов во время пытки признавался, что «хотели они, Григорий с атаманом своим Данилом Анциферовым да с ясаулом своим Иваном Козыревский и со всеми своими убойцами, со служилыми людьми итти на те вышеупомянутые острова за переливы на море и жить, чем они хотели, многие лета и времена».

В своей челобитной, посланной 21 ноября 1711 г. с Большой реки, восставшие казаки утверждали, что им удалось уже побывать и на острове Парамушире, их встреча уместными жителями была мирной. Через переводчика казаки «ласкою и приветом» призвали местных жителей уплатить им ясак. На это местные айны и ительмены ответили: «мы здесь живучи ясаку платить никому не знаем, и прежде де сего с нас ясаку никто не бирывал...». Советский историк Л. Н. Кудашев писал: «Этот ответ является ярким свидетельством и подтверждением первенства русских в открытии и обследовании Курильских островов».

айны

Жители Парамушира сообщили, что на их острове нет соболей и лисиц, а они занимаются лишь бобровым промыслом, да и то только в январе. Все добытые в январе 1711 г. морские бобры-каланы были ими проданы айнам-торговцам с южных Курильских островов, от которых парамуширцы приобретают «железо и иные товары, кропивные ткани пестрые».

Но это сообщение Данилы Анциферова и Ивана Козыревского многими берется под сомнение. Дело в том, что в декабре 1712 г. камчатский приказной Василий Севастьянов сообщил, что арестованный им казак Григорий Переломов под пыткой стал утверждать, что в 1711 г. Анциферов, Козыревский и их товарищи будто бы вообще не ходили на Парамушир, а были только на одном Шумшу. Переломов сообщал: «...для проведывания за перелевами на море островов против Камчацкого Носу ходили и на первом де острову живут иноземцы собою, а говорят своим языком, а на другом острову не были; и с того де с первого острова те два острова прямо против Носу в море видеть в виду; а те де острова велики ль или малы, про то он, Григорей не знает. А что де он, Григорей с убойцами своими со служилыми людьми написали великому государю в челобитной своей и в чертеже, что были на другом морском острову, и что де они, Григорей с товарыщи написали в челобитной и в чертеже своем ложно». Григорий Переломов также объявил ложным и сообщение казаков о том, что еще в 1711 г. они будто бы построили на Курильских островах земляной острог и ясашное зимовье.

Многие историки безоговорочно приняли на веру все эти утверждения Григория Переломова. Однако характерно: и после получения подобного признания Переломова Иван Козыревский продолжал утверждать, что он был на острове Парамушире и ему верил камчатский приказной Василий Колосов. В своих отписках, отправленных с Камчатки значительно позже признаний Переломова, Колесов продолжал утверждать, что во время первого похода 1711 г. казаки смогли побывать на двух Курильских островах. И весьма трудно допустить, что участники похода могли выдумать рассказ о том, что на парамуширской «реке Яговилке» (реке реальной!) они смогли встретить парамуширских «курильцев» (айнов и ительменов). Поэтому вероятнее всего Григория Переломова под пытками заставили оговорить своих товарищей. Вот почему все видные историки Курил, в том числе и А. С. Полонский, все-таки считали, что уже во время первого похода русские смогли побывать на двух Курильских островах. И показательно, что Иван Козыревский это продолжал утверждать и двадцать лет спустя, когда его заключили в тюрьму в Москве.

18 сентября камчатские казаки вернулись «в новопостроенный земляной острог на Большую реку». Там они составили чертеж первым трем Курильским островам и челобитную о своих успехах.

Вскоре на восточном берегу Камчатки на р. Жупановой в одном из ительменских поселений русские обнаружили несколько японцев. Были они выходцами из города Кинокуни (теперь город Вакаяма) в южной части острова Хонсю. Отсюда их унесло во время тайфуна в открытое море и принесло к восточному берегу Камчатки в район Калахтырки («Калигерской губы»), где их судно было разбито о прибрежные скалы в апреле 1710 г. Часть японцев погибла, другая часть сперва была захвачена ительменами, а потом попала к русским.

Лишь после того как японцы «по-русски говорить дознались малое число», Иван Козыревский и его товарищи убедились, что они имеют дело с японцами. От японца Кисити русским даже удалось получить небольшой чертеж Японских островов. И у казаков создалось впечатление, что Японские острова находятся южнее Курильских островов будто бы не в дальнем расстоянии. Потому-то у них и возникло желание в ближайшем будущем с Курильских островов дойти и до Японии. Ради этой цели Иван Козыревский и взял с собой в новый поход на Курилы японца Саниму в качестве «толмача» (переводчика). Подготовка к этому новому походу началась еще в 1712 г. вскоре после того, как на реке Аваче во время неожиданного нападения ительменов был сожжен предводитель восставших казаков Данила Анциферов. С этого момента Иван Козыревский стал единоличным организатором нового похода на Курильские острова.

В литературе иногда утверждается, что Козыревский свой второй поход на Курильские острова совершил уже в 1712 г. Однако эта версия документально не подтверждается. На самом деле очередной поход Козыревского был начат лишь в январе 1713 г. и доходил он только до мыса Лопатка. Именно поэтому на одном из географических чертежей «Камчадальской земли» 1713 г. около мыса Лопатки смогла появиться надпись: «До сих мест доходили служилой Иван Козыревский с 18 человеки и видели островы». Этот поход был проведен по приказу вернувшегося на Камчатку приказного Василия Колесова. Он вручил Ивану Козыревскому «наказную память» произвести сбор ясака на реке Большой и затем измерить берег «с Большей реки Носовой земли до переливу и за тем переливом на островах морских, и обо всем об том велел я ему, Ивану, учинить чертеж и написать всему тому доезд и подать мне за своею рукой».

Этот наказ был в начале 1713 г. выполнен лишь частично: Козыревский не смог переправиться на острова, и потому морской поход был отложен до лета.

Новый поход на Курильские острова летом 1713 г. был организован значительно лучше. Из Верхне-Камчатского острога для Козыревского были выделены две медные пушки, 20 пушечных ядер и шесть «жеребьев железных пушечных», т. е. железные болванки, похожие на снаряды. Была ему дана и пищаль винтовая «осьмирик», б фунтов пороха, 15 фунтов свинца, 16 фунтов олова в блюдах (они потом особыми «усечками» разрезались на пули).

На судовые снасти Козыревскому дали на паруса 114 «чирелов крапивных камчатцкого дела», т. е. особые коврики-подстилки, изготовлявшиеся как ительменами, так и курильцами-айнами. Веревки были выделаны также из крапивы (весом в семь с половиной пуда!). Дан был и обычный судовой инструмент: «топарьи и тесла, и сверла, и долото».

Впоследствии – в начале 30-х гг. – Иван Козыревский утверждал, что вернувшийся па Камчатку приказной Василий Колесов дал ему устное наставление – на самих островах Курильских выяснить, «под чьей властью оные народы обретаются, а ежели самовластно, таких велено было мне как можно по тамошнему состоянию в вечное холопство под е[го] и[мператорское] в[еличество] высокосамодержавную руку в ясачной платеж приводить».

Таким образом, уже сразу перед Иваном Козыревским была поставлена задача добиться включения Курильских островов в состав Российской империи.

Напомню, что этот поход Ивана Козыревского на Курильские острова совпал с первым большим походом русских казаков и промышленных людей на Шантарские острова. Такое совпадение отнюдь не было случайностью. Это было прямым следствием распоряжения Петра I 1709 г. о проведении на Дальнем Востоке сбора сведений среди казаков и промышленных людей о «незнаемых островах», на которых можно было бы добыть меха, да и собрать с местных жителей ясак.

Шантарские острова

В новый отряд Ивана Козыревского было включено 55 русских – казаков и промышленных людей и 11 ительменов, среди которых были знатоки айнского языка. После коротких остановок па мысе Лопатка и острове Шумшу флотилия байдарок Козыревского подошла к Парамуширу. Здесь они встретили «народ самовластный», готовый отстаивать свою независимость. Козыревский впоследствии сообщал: «курильцы были зело жестоки и наступали в куяках», т. е. в самодельных панцирях из костяных и железных пластин, предохраняющих от стрел. Трижды казаки вступали в бой и добились полной победы: жители Парамушира – курильцы-айны и беглые ительмены – вынуждены были признать власть России и заплатить ясак. Впоследствии Козыревский с Парамушира на Камчатку доставил самые различные трофеи – так называемое «погромное платье» – дабинное, крапивное и шелковое, японскую саблю, 3 золотые монеты.

Но совершенно особое значение для Козыревского имела на Парамушире встреча с курильским торговцем Шитанаем, который прибыл на Парамушир с дальнего южного острова – Итурупа. Именно от него через переводчиков Козыревский получил подробную информацию почти о всей Курильской гряде, основываясь на которой, он в 1713 г. составил первое в мире описание Курильских островов. К сожалению, это первое подробное описание Козыревского не дошло до нас в подлинном виде и известно лишь в сокращенных пересказах.

Козыревский первым попытался ввести нумерацию Курильских островов, при которой остров Алаид (Атласова) сказался вне Курильских островов. Описание Курил он давал от мыса Лопатка. Отсюда за 2-3 часа «перегрева» на кожаных байдарах доходят до Первого Курильского острова – Шумшу, первого населенного острова (на Алаид ходили только на промысел, и поэтому он, по мнению Козыревского, не мог считаться населенным курильцами). От Шумшу до Парамушира, по определению Козыревского, расстояние в 4 версты. Здесь, на Парамушире, айны делают холст из крапивы и ведут успешный торг с южными айнами – получают от них шелковые и бумажные материи, лакированную деревянную посуду, металлические изделия – котлы и даже сабли. За полдня при тихой погоде на легкой байдаре можно дойти до Третьего Курильского острова – «Мушю», или «Аникутгн» (Онекотан). На нем живут курильцы, которые бьют морских бобров (каланов). Здесь же создается холст из крапивы. Жители этого острова часто ходят на промысел на соседние малые острова («Сиринки», «Кикумва» и «Сикурки») и нередко с торговыми целями приезжали и на Камчатку, где закупали меха (лисиц и бобров) и жир морских животных для перепродажи южным айнам. Они хорошо знали язык ительменов и нередко вступали с ними в браки.

Четвертый Курильский остров «Арамакутан» (Харимкотан) известен был курильцам главным образом своей «огнедышащей горой» (вулкан Севергина). Пятый Курильский остров – «Сияскотан» (Шиашкотан). Здесь жителей было немного, но зато здесь порою была ярмарка, на которую собиралась курильцы с самых различных островов. Вблизи этого острова были три нежилых острова – «Икарма» (Экарма), «Машауч» (Чиринкотан?) и «Игакту» или «Игайту»(?).

Шестой Курильский остров – «Шококи», многим казалось, что это остров Райкоке. Это промежуточный остров на пути к Седьмому – острову «Матою» (о. Матуа). Далее Козыревский только перечислял последующие острова: «Восьмой Шашово» (Рашуа?), «Девятый Ушишир» и «Десятый Китсй» (Кетой). На последнем был «камыш» (бамбук), из которого делали стрелы.

«Одиннадцатый остров – Шимусир» (Симусир), населенный айнами.

В перечне последующих островов оказалась путаница. «Двенадцатым островом» был назван Итуруп, и лишь «Тринадцатым» – Уруп. Посколъку Шитанай происходил с острова Итурупа, он смог более подробно рассказать о своих сородичах, которых он назвал «кых-курила». Он рассказывал о богатых лесах, обилии животных, особенно медведей, о наличии на острове удобных гаваней. При этом было установлено «заподлннно», что жители Урупа «ни у кого не состоят в подданстве».

С особой похвалой Шитанай характеризовал айнов Четырнадцатого острова – Кунашира, которые вели с соседями широкую торговлю и были «весьма богаты».

«Пятнадцатым Курильским островом» Козыревский назвал остров «Матмай» (Хоккайдо). Название «Матмай» знал и японец Санима. Оно произошло от фамилии японского феодала Мацумае, которому японское правительство в качестве особого исключения разрешило начать заселять южные земли этого древнего айнского острова. На основании рассказа Санимы Козыревский смог кое-что новое сообщить и о городах и островах Японии.

Русская карта Камчатки 1722 года, опубликованная в атласе Гомана 1725г.

Так родилось самое первое в мире краткое описание почти всей Курильской гряды и было опровергнуто недолго существовавшее в России предположение о том, что Япония расположена будто бы рядом с Камчаткой. Козыревским впервые было установлено, что на самом деле Япония находится весьма далеко от Камчатки и что между ними целое «ожерелье» Курильских островов.

Эти важные открытия были сделаны весьма своевременно. Как раз в период походов восставших камчатских казаков на Курилы, 16 января 1713 г. в Якутске вновь назначенным камчатским приказным Афанасию Петрову и Ивану Енисейскому было дано задание собрать сведения об островах морских вблизи Анадыря и Камчатки. Врученная им «наказная память» гласила: «Да тебе ж, Афанасью с товарыщи и со служилыми людьми в Анадырском острогу и против Камчацкой земли жилые островы в море и переливы проведывать с великим прилежным радением какие на тех островах живут люди и под чьим владением и какое богатство и оружие и битву и посады имеют ли и русские товары какие им угодны и от Камчатского Носу в морях и за переливы много ль от материка земли расстояние; и буде явитца какие на тех островах и переливах жилые каких вер люди, призывать их ласкою и приветом в державу царского величества под государеву высокую руку в ясачной платеж и учинить против вышеписанного о том достоверное явное свидетельство и чертеж».

Прибыв на Камчатку, Афанасий Петров и Иван Енисейский смогли убедиться, что основные сведения о Курильских островах собраны Иваном Козырезским в 1713 г. Вместе с тем на Камчатке скопилось множество мехов, собранных в ясак. Поэтому вскоре Афанасий Петров и Иван Енисейский решили совместно с бывшим камчатским приказным Василием Колесовым везти собранную ясачную казну в Якутск. На время их поездки исполнять обязанности приказного поручили Ивану Козыревскому. Он обязан был организовать новый сбор ясака по всей Камчатке и на Курильских островах.

Козыревский любил порядок во всех делах. Поэтому он вскоре завел у себя весьма своеобразные ясачные книги: за неимением бумаги он сделал их на бересте. И самое любопытнее, что эти хрупкие берестяные ясачные книги Ивана Козыревского смогли сохраниться до наших дней: одни из них хранятся в Музее книги при Государственной библиотеке СССР им. В. И. Ленина в Москве, другие – в отделе рукописной и редкой книги Библиотеки Академии наук СССР. Именно в этот период И. П. Козыревский направил на Курильские острова новых ясачных сборщиков.

Между тем на северо-востоке произошла новая трагедия. Восставшие юкагиры убили Афанасия Петрова, Ивана Енисейского, Василия Колесова и их спутников и разграбили всю камчатскую казну. Уцелела лишь часть документации с Камчатки. И это позволило анадырскому приказному Петру Татаринову на основании камчатских документов Василия Колесова составить 13 октября 1714 г. отписку в Якутск, в которой, между прочим, сообщалось: «в 713 году по указу великого государя и по наказной памяти отпущал он, Василей (Колесов), с Камчатки с Большой реки для проведывания Апонского государства за перелевы от Камчацкого Носу на острова казака Ивана Козыревского со служилыми людьми в 55 человеках». Там же сообщалось, что по возвращении с островов Козыревский подал Колесову «доезд» (отчет), в котором утверждал: «проведал де он, Иван, на море против Камчацкого Носу за перелевы 3 острова и с двух островов языков взял боем, да одежды кропивныя и дабинныя и шелковыя и сабли и котлы он, Иван, взял же и за опозданием морского пути он, Иван, возвратился па Камчатку, и тех иноземцов и одежды и сабли и котлы привез он, Иван, в Камчадальские остроги и отдал прикащику Ивану Енисейскому и подал де ему за своею рукою, и тем островам чертеж, даже и до Матманского острова».

Так в Якутске впервые узнали о замечательном плавании Ивана Козыревского 1713 г. на Курильские острова. А из Якутска об этом важном успехе поспешили сообщить в Петербург и в Москву.

После гибели камчатских приказных Афанасия Петрова, Ивана Енисейского и Василия Колесова в Якутске решили срочно направить на Анадырь и Камчатку новых приказных Степана Трифонова и Захара Пилятовского и при этом последнему опять дали повеление продолжать проведовать морские острова у берегов Камчатки... А между тем на Камчатке произошли новые перемены. На смену Ивану Козыревскому на Камчатку прибыл родственник Ярофея Хабарова – Алексей Петриловский. Он 15 июля 1715 г. принял Камчатские остроги и почти сразу же стал предъявлять Ивану Козыревскому различные обвинения в расхищении камчатской казны. Все пожитки Козыревского были отобраны, а вскоре Петриловский возобновил расследование по делу убийства камчатских приказных Владимира Атласова, Петра Чирикова и Осипа Миронова Липина. Ивану Козыревскому стала грозить виселица. В этих условиях Козыревский решил последовать примеру своего деда Федора Козыревского. Когда деду стал грозить суд на старости лет, он поспешил уйти в монастырь и стать неподсудным «иноком Авраамием». Иван Козыревский тоже поспешил стать монахом и был он с 1717 г. наречен «иноком Игнатием». На реке Камчатке он основал свою собственную «пустынь» и вскоре получил из Якутска клобук и рясу. Однако он не перестал интересоваться мирскими делами и в особенности Курильскими островами...

В Якутске были составлены новые русские географические чертежи, на которых, по данным Козыревского, были изображены и полуостров Камчатка и Курильские острова. Наиболее полный чертеж был составлен знатным якутом Иваном Львовым – «якутским дворянином». Тогда же были составлены и новые чертежи «Камчадальской землицы» с некоторыми данными Козыревского о Курилах и Японии.

В 1716 г. в Якутске полковнику Якову Елчину было поручено организовать особый Большой Камчатский наряд, которому поручили продолжить исследование Камчатки и Курил. Участники этой новой экспедиции должны были проверить сообщение Козыревского о существовании на одном из Курильских островов «земли» – руды. В Охотске была проведена большая подготовка для нового плавания на Камчатку и Курилы. По ряду причин эта экспедиция не состоялась, но интерес к чертежам Камчатки с изображением Курил продолжал в России возрастать. Именно в эти годы знаменитый Тобольский картограф-самоучка Семен Ремезов снял ряд копий с новейших чертежей Камчадальской земли, которыми воспользовались известный ученый Даниил Готлиб Мессершмидт и военнопленный Филипп Иоганн Табберт, прославившийся под фамилией Страленберг. Они тоже сняли копии с новейших географических чертежей «Камчадальской земли». Табберт их делал трижды. Черновик одного из них попал в Москву и там с него были сняты новые копии, которые легли в основу некоторых карт, опубликованных в Голландии в 1726–1727 гг. Вторая карта Табберта-Страленберга была утрачена. И лишь третья была издана в Швеции в 1730 г. и получила широкую известность во всем мире. На ней Курильские острова были изображены неправильно в виде большого скопления мелких островов в проливе между Камчаткой и Японией.

http://www.kamlib.ru/library.p...

Начало темы Курил здесь: https://cont.ws/post/406168