Запад и зомби-капитализм

Закат капитализма — это явление сейчас уже настолько очевидное, что его мало кто берётся отрицать в принципе. Разумеется, если вести речь о серьёзных людях, а не обитающей в интернете восторженной малолетней живности разных возрастов. По сути можно сказать, что сейчас он сохраняется только благодаря некой заморозке. Вызванной тем, что из современного мёртвого капитализма большинство людей просто не видит исхода. Понимание этого есть, в том числе, и на Западе. Но там, как впрочем и везде, не пытаются найти выход, а думают о том, каким образом можно продлить агонию на как можно более доглий срок и как сделать её более комфортной. Что же происходит с современным капитализмом с экономической точки зрения и почему, глядя на него, видятся вполне отчётливые признаки «последних времён».

Последние времена

«Ходячие мертвецы», «Игра престолов, «Нация Z»: поп-культура буквально наводнена зомби. Их образы всюду. И это не удивительно. Нежить - идеальная метафора происходящего во времена великих потрясений. Антонио Грамши когда-то очень точно это объяснил: «старый мир умирает, а новый мир борется за то, чтобы родиться: сейчас время монстров».

По большому счёту сегодня коллективный Запад живёт в страхе перед американским «королём ночи», чья армия безмозглых мертвецов угрожает его захватить, в то время как его британский коллега прорвался за Стену. И Запад с нетерпением обсуждает, являются ли его «белые ходоки» скорее левыми «белыми рабочими» или скорее правыми белыми людьми из привилегированной части общества.

На экране остается неясным, что на самом деле приводит нежить в движение. Вирус? Заклинание? В реальной жизни, однако, ответ прост: дешевые деньги. Во время финансового кризиса 2008 года, когда мировой капитализм чуть не умер от сердечного приступа, банки начали печатать больше денег. То, что изначально задумывалось как краткосрочная спасательная операция, продолжается и по сей день. Поскольку реальная экономика не растет сама по себе, Запад теперь живёт в беспроцентном мире.

Эти дешевые деньги искусственно удерживают на плаву зомби-банки, зомби-компании и целые зомби-экономики зомби-стран. Более трети компаний больше не получают достаточной прибыли для покрытия своих расходов по займам. Немецкие банки, китайские государственные компании, итальянские авиакомпании и обанкротившиеся страны зоны Евро - все это снова и снова «спасается» финансовыми вливаниями. Неспособные освободиться от трясины своих долгов, эти «немертвые» не создают ничего нового. Однако этим зомби также нельзя позволить умереть.

Им приходится тащиться вперед, чтобы выиграть достаточно времени для того, чтобы жизнеспособная часть экономики вступила в новый цикл роста. Но этого нового роста ждут уже несколько десятилетий. Япония уже почти тридцать лет имеет дело с нулевыми процентными ставками. По мнению социолога Вольфганга Штрека, «стратегия покупки времени» при искусственном спросе вообще восходит к началу 70-х годов.

Мир асимметрии

Ничего не берётся из ничего. Особенно в капиталистическом мире. И отсутствие практически любого роста производительности труда не дает пенсионным фондам, мелким инвесторам и инвестиционным фондам особого выбора, кроме как инвестировать в такие активы, как недвижимость, акции, произведения искусства и золото. Гамбургский экономист-социолог Аарон Сар рассматривает инфляцию цен на активы как реальную причину быстро растущего социального неравенства. Если цена на активы увеличатся, то выиграют лишь те немногие, кто владеет ими, в то время как подавляющее большинство будет вытеснено ростом арендной платы и цен на недвижимость. Богатые становятся богаче, а бедные - беднее.

В «политической экономике», где восемь миллиардеров владеют активами, превышающими половину человечества, честной конкуренции быть не может. Когда доходы многонациональных корпораций превышают ВВП 85% стран на планете, регулирование становится иллюзией. Концентрация богатства на вершине пирамиды также концентрирует и политическую власть в тех же руках.

Дешевые деньги лишь способствуют этой асимметрии власти. Без привлекательных инвестиционных возможностей в реальной экономике триллионы долларов находятся в безумной, всемирной спекулятивной охоте за прибылью. Этот спекулятивный капитал оказывает особенно пагубное воздействие на рынки недвижимости. Астрономически растущие арендные ставки в сочетании со стагнацией заработной платы, истощают карманы потребителей.

Слабый спрос на западных рынках является одной из причин, почему китайская экспортная машина спотыкается и даёт сбои. Если спрос самого Китая на сырье снизится, доходы многих развивающихся стран рухнут. После короткой передышки в период сырьевого бума 2000-х годов многие развивающиеся и даже развитые страны вновь начали зависеть от «чрезвычайных кредитов» (emergency loans). Если под давлением международных и внутренних кредиторов правительства сократят субсидии на энергию, транспорт или продовольствие, сотни тысяч людей на самом Западе выйдут на улицы — у них просто не будет другого пути. Поскольку эти демонстранты могут быть опасны для богатых и влиятельных представителей западного общества, их уже сейчас заранее поносят, как «безмозглые массы». Но такие протесты уже периодически вспыхивают, и они показывают, что зомби-капитализм больше не может ничего предложить обществу.

«Немертвые» экономические идеи управляют этим танцем смерти. Как и в период расцвета «Вашингтонского консенсуса», МВФ вынуждает своих должников вновь проводить структурные корректировки государственной политики. Германское правительство подталкивает своих соседей-должников к настоящему финансовому кровопролитию. Экономисты-неоклассики клеймят любую минимальную заработную плату и любую форму социального обеспечения как убийцу роста. Но они давным давно уже живут в своём собственном мире. Ворваться в который может любой порыв холодного ветра.

Будущее с нулевой процентной ставкой

Зомби-капитализм регулярно сотрясают финансовые кризисы, и все же ничего не делается для предотвращения образования новых фондовых «пузырей». Напротив, деньги, закачанные с нулевой стоимостью, позволяют еще более свободно спекулировать, чем раньше. Самые дикие финансовые группировки бросаются на рынки прямых инвестиций, где венчурные фонды сжигают миллиарды дешевых денег, чтобы катапультировать свои цифровые «фишки» в прибыльные квазимонопольные позиции. Однако новичкам все реже удается достичь того, что удалось сделать когда-то «Google», «Apple», «Facebook» и «Amazon». Их IPO могут лишь ознаменовать начало конца бессмысленной «охоты за единорогом». Когда все напечатанные виртуальные миллиарды исчезают, итог всегда один — разочарование и крах. Не имея больше денег, которые можно было бы заработать на автомобилях, телевизорах и холодильниках последней промышленной революции, цифровая революция теперь должна запустить следующий цикл роста. Но надежды на повышение производительности пока не оправдались. Роста просто нет. Фундаментально. В принципе.

А тот анемичный рост старых индустриальных стран, что имеется, должен постоянно поддерживаться дешевыми деньгами. И этому нет конца. Других вариантов никто просто не ищет. Соответственно, новый президент Европейского центрального банка Кристин Лагард возобновила всё ту же политику нулевой процентной ставки своего предшественника. Мир нулевой процентной ставки теперь уже гарантировано определит западную реальность на обозримое будущее.

Закономерен вопрос: разве высокие процентные ставки не являются более серьезной проблемой для экономики и общества? На протяжении тысячелетий все мировые религии запрещали ростовщичество, потому что знали о его разрушительном воздействии для социума. Классик экономической мысли Джон Мейнард Кейнс всю свою жизнь боролся за низкие процентные ставки, чтобы избежать кризисов в первую очередь. Но к вопросу стоит присмотреться повнимательнее...

Текст полностью на портале "Родина на Неве": https://rodinananeve.ru/zapad-...