"На верхней палубе играет оркестр,
И пары танцуют фокстрот,
Стюард разливает огонь по бокалам
И смотрит, как плавится лед.
Он глядит на танцоров, забывших о том,
Что каждый из них умрет...
Но никто не хочет и думать о том,
Пока "Титаник" плывет..." (с).
/Nautilus Pompilius/
Есть такая замечательная повесть, под названием "Жёлтая стрела". Написал её Виктор Олегович Пелевин. Это одна из его ранних. И, в общем-то, обыгрывается в ней его любимая тема о том, что наш мир - лишь иллюзия, что наше бытие - лишь сон, и прочий постмодернистский дзэн-буддизм. Вспомнилась же она мне сейчас из-за основной аллегории, которую использовал автор - он показал нашу реальность в виде поезда, который неуклонно едет по своей железной колее, по своему неизменимому маршруту, и все люди в нём пассажиры, которые считают, что вселенная ограничивается только этим поездом. А за окнами-то огромный мир. И чтобы его увидеть - надо только захотеть выглянуть в окно или вовсе сойти с поезда.
Довольно спорное видение мира на мой христианский взгляд. Но некоторые вещи узнать, всё же, можно. К примеру, наша большая Россия сейчас напоминает мне очень похожий поезд. Вернее, в нашем случае, бронепоезд. Неуклонно едущий по своему маршруту из точки "А" в точку "В", и далее по алфавиту куда-то вперёд, к неизбежной конечной станции "Z", на которой его ждёт либо рельсовая стрелка и переход на новый маршрут, либо тупик и кладбище погибших поездов. Нет, стрелки есть и раньше. Их на маршруте много. Они есть на каждой станции, через которую проезжает наш бронепоезд. И чем эта станция дальше от конечной - нем меньше вероятность при перемене маршрута вырулить на то самое кладбище. И на каждой станции целый хор голосов из вагонов пытается убедить машиниста уже наконец повернуть. Некоторые устают и замолкают, уходя в частную жизнь. Некоторым надоедает, и они сходят с поезда, либо уезжая в далёкие края к иным дорогам и иным поездам, либо ложась в землю на погостах при вокзалах. Но машинист упорно гонит и гонит бронепоезд от станции к станции по проложенному не им маршруту. Туда. В конец пути. Где рельсы закончатся и вопрос уже встанет ребром. Либо жёсткий разворот с разрушенными вагонами, выбитыми стёклами и израненными пассажирами (которым, не исключено, что придётся на новые пути перетаскивать этот поезд на руках, погибая от его невероятного веса). Либо полное окончание поездки в пункте приёма металлолома. И никто даже близко не может предположить, какой она будет, эта станция "Z". Которая уже ни то, чтобы очень далеко, и может вдруг внезапно оказаться за ближайшим холмом.
Впрочем, о насущном. На днях одни из основателей национально-освободительного движения Новороссии, находящиеся ныне в изгнании, Алексей Георгиевич и Алексей Алексеевич Александровы, дали первое большое интервью за очень долгое время. Текст у них вышел очень развёрнутый, с целой массой поднятых тем, но я хочу поговорить об одном тезисе, который в нём прозвучал. Самом последнем тезисе, которым этот текст заканчивается. Процитирую его полностью: "Наступает конец эпохи. Начинается новая Россия. Вопрос лишь в том, по какому сценарию будет развиваться ситуация – условно Петра I, Ленина или Ли Куан Ю" (с).
Почему этот тезис меня так заинтересовал? Да потому, что в нём как раз и названы основные, узловые станции, на которых наш бронепоезд может свернуть. "Окна возможностей", которые могут открываться для нас и нашей страны. Названные по именам ключевых фигур, осуществлявших подобные развороты в разное время, в разные эпохи и в разных частях мира. Я поясню, что именно ожидает нас на этих станциях.
1. Станция им. Ли Куан Ю - авторитарная, но бархатная модернизация сверху.
2. Станция им. Петра I - свирепая и тоталитарная модернизация сверху.
3. Станция им. В.И. Ленина - запредельно свирепая и запредельно тоталитарная модернизация снизу, проводимая в условиях катастрофы.
Так на какой же из этих станций остановится наш бронепоезд?
Оговорюсь сразу на случай, если слова "авторитарная" и "тоталитарная" вызовут эмоциональную реакцию у "тонких" и "чувствительных" натур: "демократическая и либеральная" модернизация невозможна, так как невозможна в принципе. Очень условно и очень относительно подобную станцию можно было бы назвать "станцией им. Рузвельта". Но это само по себе будет крайней натяжкой, так как любой, владеющий вопросом, знает, что Франклин Делано Рузвельт действовал невообразимо жёстко и невообразимо круто, не особо оглядываясь на демократию. В связи с чем есть серьёзные основания полагать, что его смерть не была по естественным причинам.
Но вернёмся к основной теме. Обозначение этих развилок и этих основных путей - вещь естественная. Но вопрос, который возник у меня, несколько иного рода: а насколько велика реальная вероятность остановки нашего бронепоезда на той или иной станции? А вот здесь уже действительно есть над чем подумать. Давайте рассмотрим каждую станцию по отдельности.
I. Ли Куан Ю
Я сразу же хочу сказать, что на этот счёт авторы были ну, уж совсем излишними оптимистами. И это ещё мягко говоря. Вероятность остановки там не просто мала - она равняется нулю. Не потому, что кто-то на это не способен. Всё проще: станцию "Ли Куан Ю" мы уже проехали. Она осталась далеко позади. Причём, давно и навсегда. Эта развилка осталась в 90-х, с лёгким заходом в "нулевые". В относительно мирные годы, когда не было ещё распилено, проедено и разбазарено наследие Красной Империи, когда был относительно цел её экономический потенциал, и, что самое главное - потенциал человеческий. Когда в стране было ещё огромное количество людей, годных к мобилизации по убеждению, а не по принуждению. Вот тогда подобную модернизацию провести было можно.
Впрочем, можно ли? Это тоже хороший вопрос. Всё дело в том, что когда тот самый Ли Куан Ю модернизировал своих феодальных китайцев и полурабовладельческих малайцев - он осуществлял прогресс. Ведь модернизация эта являлась КАПИТАЛИСТИЧЕСКОЙ. И она была однозначно прогрессивной по отношению к феодальному и полурабовладельческому базису, на изменение которого работал Ли Куан Ю. Но в постсоветской России ситуация была иной. И для неё капиталистическая модернизация означала регресс. Или, как минимум, откат назад. А прогрессор и регрессор - это два абсолютно разных типа личности, две абсолютно разных философии и две абсолютно разные модели поведения. И, с некоторым допущением, можно сказать, что главным действующим лицом на нашей собственной "станции им. Ли Куан Ю" был ни кто иной, как Борис Николаевич Ельцин. Он ведь, как раз, и проводил "авторитарное, но бархатное" капиталистическое изменение России. Только оно не было модернизационным. Оно было регрессным. И вряд ли могло привести к иным результатам. Крошечный шанс на обратное был упущен 4 октября 1993 года, когда альтернативный проект бархатной модернизации был раздавлен танками в центре Москвы.
Так что по "окнам возможностей" у нас однозначное "минус один".
II. Пётр I
Возможность этого пути окончательно открылась для современной России 1 марта 2014 года - в день начала Русской Революции на Донбассе. Именно в этот день сложился патриотический консенсус, объединивший все прогрессивные силы в стране - и лояльные, и оппозиционные. Консенсус, отделивший патриотов от крыс. Чётко и навсегда разделивший тех, кто за Россию, как таковую, и тех, кто работает на её поражение в принципе. И этот консенсус означал молчаливое согласие общества на тоталитарную модернизацию. Которая может быть успешной при наличии всего двух обстоятельств: такого патриотического консенсуса и мощной политической воли к изменениям. Всё. Другого для неё не требуется в принципе. И первое условие было соблюдено. Но вот со вторым возникли проблемы. Всё, что в последствии происходило вокруг Русской Весны (да и внутри самой большой России тоже) - тому яркое подтверждение. Там сейчас отчётливому и очевидному преследованию подвергаются именно патриотические силы. Именно им обрезают финансирование. Именно их вытесняют из официального дискурса, заменяя их голос тошнотворным официозным "хором профессиональной лояльности" - той, что четверть века назад получила меткое название "одобрямс". Именно их административными методами закатывают под асфальт на всех уровнях вертикали. Почему? Да потому, что при тоталитарной модернизации сверху всё зависит от первого лица. А первый удар, который на таком пути обязано нанести первое лицо - это удар по собственной бюрократии и собственной элите. Ведь бюрократия и элиты не хотят изменений. НИКОГДА не хотят. У них всегда всё хорошо. Они всегда существуют в собственном уютном мирке, который до последнего защищают, яростно огрызаясь на любые попытки изменений - даже если это попытки самой жизни и самой истории. И смена опорной базы - жизненно важное дело для любого лидера-модернизатора. Почему этого не было сделано? Ну, возможно, тут стоит поразмыслить о роли личности в истории. Если вы понимаете, о чём я. Но так или иначе - причины здесь не важны. Этого не было сделано. Вот, что важно.
Является ли эта ситуация фатальной? Нет, не является. Пока что эту станцию мы ещё не проехали. Но, при этом, ситуация зашла уже слишком далеко. И патриотический консенсус хрустнул, покрывшись густой сетью трещин. Он всё ещё не утратил монолитности и его всё ещё можно восстановить, спрессовать обратно. Но сколько продлится это "всё ещё" - вот вопрос.
III. В.И. Ленин
Эта станция пока далеко. Она всё ещё за поворотом, за холмами, прячется в мареве дорожного тумана. Но, по этой причине, истинное расстояние до неё оценить невозможно. Чисто теоретически, на отрезке пути между этими двумя большими, узловыми станциями вполне возможны полустанки, на которых есть свои маленькие, но путевые стрелки и развилки - те, на которых ещё можно будет свернуть. Сделав это в последний момент. Но то, увы - теоретически. Что же до практики - реальность въезда на эту станцию станет неотвратимой тогда, когда окончательно распадётся, рассыплется, разлетится тот самый патриотический консенсус, который породила Русская Весна. Жесть ситуации в том, что, как я уже говорил до этого, "станция им. Ленина" может оказаться за любым поворотом, за любым холмом, за любым сгустком тумана. И, что бы ни говорили те самые тошнотворные "официальные патриоты" - ведут к ней наш бронепоезд отнюдь не злые силы из дальних земель. Что нас там может ждать? Я не знаю. Говорю честно. А строить предположения конкретно сейчас у меня желания нет. Как минимум потому, что такое окно возможностей - самое непредсказуемое. Впрочем, оно же и самое большое.
И распахивается оно после того, как система рушится под грузом собственных ошибок. САМА. Её саму разрывает изнутри её же собственная "негативная карма". Потому, что неспособность к изменениям - это летальный диагноз. Тем более, если эти изменения назрели и перезрели.
Подводя итог сказанному, рискну дать собственный прогноз на то, в какое же из этих "открытых окон" наш бронепоезд в конечном счёте въедет. Прежде всего: я повторяю - вариант Петра I всё ещё возможен. Мы всё ещё на этой станции. Но моё мнение таково: этот вариант крайне маловероятен. Потому, что станцию "тоталитарной модернизации сверху" мы сейчас проезжаем на полных парах. Проезжаем на такой скорости, что здание вокзала за окном не успевает чётко фиксироваться зрением и размывается, как на картинах импрессионистов. Фактически, мы её пролетаем даже не тормозя, и даже прибавляя скорости. И я не вижу ни малейших признаков того, что машинист намерен притормозить, пусть даже и в последний момент. Есть мизерная надежда на те самые "маленькие полустанки". На "окна последнего шанса". Но их ведь может и вообще не встретиться по дороге. Это, своего рода, "пасхалки" из компьютерной игры. Которые - может есть, а может нет. А если даже есть - то не факт, что проходящий уровень игрок вообще обнаружит их.
А вот станция "Z", в отличии от них - неумолимая реальность. И имя Владимира Ильича на её фронтоне уже сейчас читается чётко и ясно, переливаясь бодрой праздничной подсветкой. Ну, а коли так... Не обессудьте, друзья мои.
Осторожно, двери закрываются. Следующая станция - Финляндский вокзал.
(с) Павел Раста (позывной "Шекспир").
Оценили 3 человека
5 кармы