После смерти Сталина СССР не рухнул. Что будет с нами после смерти Путина?

Михаил Пожарский

В какую-то из годовщин смерти Сталина на одной московской автобусной остановке появился плакат: "Помер тот – помрет и этот".

Интересно сравнить последствия смерти Сталина с последствиями смерти Путина.

Экономист Дуглас Норт когда-то ввел хороший термин – "естественное государство". Естественными он называл большинство когда-либо существовавших и существующих ныне государств – где элита использует "естественное" насилие для извлечения личной экономической выгоды (ренты).

Согласно этого определения мы с вами живем в самом что ни на есть естественном государстве.

Но в естественных государствах бывают разные стадии – от "хрупкого" до "развитого". Одно из ключевых различий связано с наличием стабильных госинститутов.

В развитом естественном государстве "граф", "король" или "генеральный секретарь" – это институты, существование которых не зависит от занимающих их личностей.

В хрупком – это конкретный человек, который в конкретный момент истории сумел стать самым главным пауком в банке. Понятно, что стоит ему исчезнуть – драка пауков тут же разгорится со страшной силой.

СССР по оценкам Норта был чуть ли не самым развитым из естественных государств. Со смертью Сталина не произошло ничего катастрофического. Конечно, случилась драка среди элит, Берию расстреляли – затем ХХ съезд и так называемая "оттепель". Но мало что изменилось по сути: советские институты устояли даже после того, как вождь  всех времен и народов дал дуба.

Теперь возьмем Путина. Главное его достижение в том, что за 18 лет он создал систему, полностью замкнутую лично на него. Пускай не как на полновластного тирана – но как на фигуру, которая обеспечила баланс сил различных группировок благодаря своим личным связям и личному влиянию на представителей элит.

При этом в России не сложился институт автократической власти, какой есть, например, в Китае. У нас же – лишь конкретный человек из плоти и крови, чья личность, но не должность стала стабилизатором разнонаправленных и безвыходных по сути процессов. И знаменитое володинское "Есть Путин – есть и Россия!" – на самом деле не похвала, а страшный приговор созданной Путиным индивидуальной вертикали.

Что будет, если он, сегодня кажущийся нем бессмертным и бессрочным, все же вдруг уйдет – как это делали до него и Сталин, и Брежнев, и даже всевластный шеф КГБ Андропов?

Неизвестно. Поскольку нет вообще механизма преемственности власти.